06.06.2015, 23:40 | #1 |
ВИП
Великий Гуру
|
ММКФ-2015
37-й Московский международный кинофестиваль (ММКФ 2015)
Прошлые фестивали: ММКФ 2014
оф. сайт: moscowfilmfestival.ru |
10.06.2015, 23:59 | #2 |
ВИП
Великий Гуру
|
Жюри основного конкурса - ММКФ 2015
Жюри основного конкурса 37-го Московского кинофестиваля __________ Жан-Жак Анно Жаклин Биссет
Фред Брайнерсдорфер
Алексей Федорченко
Фернандо Соколович
|
11.06.2015, 00:18 | #3 |
ВИП
Великий Гуру
|
Жюри документального конкурса, Российской кинокритики, Фипресси - ММКФ 2015
Жюри документального конкурса 37-го Московского кинофестиваля __________________________________________________ Филиппа Коварски Арутюн Хачатрян
Алексей Вахрушев
Жюри Российской кинокритики 37-го Московского кинофестиваля Жюри Фипресси 37-го Московского кинофестиваля
|
11.06.2015, 17:43 | #4 |
ВИП
Великий Гуру
|
Основной конкурс - ММКФ 2015
Программа основного конкурса - ММКФ 2015 __________________________________________________
Анклав
Арми жива!
Герои зла
Орлеан
Лузеры
Милый Ханс, дорогой Пётр
Будь паинькой
Море и летающая рыба
Арвентур
Дорога
Шлагбаум
Росита
|
11.06.2015, 19:18 | #5 |
ВИП
Великий Гуру
|
Конкурс документального кино - ММКФ 2015
Программа конкурса документального кино - ММКФ 2015 __________________________________________________
Земля карателей
Ларисина Артель
Экстаз Вилко Джонсона
Ночной кошмар
Юный патриот
Пришествие
Гонка на вымирание
|
12.06.2015, 22:34 | #6 |
ВИП
Великий Гуру
|
Конкурс короткометражного кино - ММКФ 2015
Программа конкурса короткометражного кино - ММКФ 2015 __________________________________________________
Антивирус
Ева
Картонный человек
Метод наблюдения снайпером
Мисс Захра
Прежде
Секс и налоги
Снежная история
|
12.06.2015, 23:32 | #7 |
ВИП
Великий Гуру
|
Специальные показы - ММКФ 2015
Специальные показы - ММКФ 2015 __________________________________________________ Программа специальных показов представит мировую премьеру драмы Александра Прошкина-старшего «Поздний перелет» с Чулпан Хаматовой и Евгением Цыгановым. Без границ Братан
Вдали от обезумевшей толпы
Ветер забвения
Давайте втроём
Дневник горничной
Москва никогда не спит
Райские кущи
|
13.06.2015, 18:19 | #8 |
ВИП
Великий Гуру
|
Фильм открытия/закрытия - ММКФ 2015
Фильм открытия - ММКФ 2015 __________________________________________________
Тотем волка
Фильм закрытия - ММКФ 2015 __________________________________________________
Никто не спасётся в одиночку
|
13.06.2015, 18:42 | #9 |
ВИП
Великий Гуру
|
37-й ММКФ: ожидания и реальность
37-й ММКФ: ожидания и реальность
|
19.06.2015, 11:24 | #10 |
ВИП
Великий Гуру
|
Фильм-сюрприз - ММКФ 2015
Фильм-сюрприз - ММКФ 2015 __________ Любовь
|
20.06.2015, 01:52 | #11 |
ВИП
Великий Гуру
|
Открытие ММКФ: Красная дорожка и главные премьеры
Открытие ММКФ: Красная дорожка и главные премьеры __________
Президент ММКФ Никита Михалков
Члены жюри ММКФ (в центер Жан-Жак Анно и Жаклин Биссет)
|
20.06.2015, 11:40 | #12 |
ВИП
Великий Гуру
|
Специальный приз школы К.С. Станиславского
Специальный приз за «Покорение вершин актёрского мастерства и верность принципам школы К.С. Станиславского» вручён Жаклин Биссет__________
Жаклин Биссет
|
24.06.2015, 20:54 | #13 |
ВИП
Великий Гуру
|
«Звезды кино представляют звездных дизайнеров»
«Звезды кино представляют звездных дизайнеров» Традиционный вечер Благотворительного фонда «Русский Силуэт» на 37 Московском Международном Кинофестивале __________________________________________________
|
25.06.2015, 14:39 | #14 |
ВИП
Великий Гуру
|
ММКФ-2015: вечеринка журнала The Hollywood Reporter и вручение премии«Аванс»
ММКФ-2015: вечеринка журнала The Hollywood Reporter и вручение премии «Аванс» __________ Милош Бикович
|
25.06.2015, 15:15 | #15 |
ВИП
Великий Гуру
|
ММКФ-2015: Елена Лядова и другие актеры представили ленту «Орлеан»
ММКФ-2015: Елена Лядова и другие актеры представили ленту «Орлеан»__________ Виталий Хаев и Елена Лядова
Команда фильма «Орлеан» |
25.06.2015, 18:52 | #16 |
ВИП
Великий Гуру
|
ММКФ-2015: "документальная" киновечеринка журнала HELLO!
ММКФ-2015: "документальная" киновечеринка журнала HELLO!__________ Полина Гагарина и Рената Литвинова
Светлана Бондарчук и Рената Литвинова
Татьяна Михалкова, Светлана Бондарчук, Никита Михалков и Екатерина Полозова
Елена Подкаминская
Екатерина Одинцова
Группа "Моя Мишель"
Влад Лисовец, Светлана Бондарчук и Андрей Григорьев-Аполлонов
Тата Бондарчук с дочерью и Светлана Бондарчук / Светлана Бондарчук и Никита Михалков spletnik.ru |
25.06.2015, 22:38 | #17 |
ВИП
Великий Гуру
|
Никита Михалков презентовал книгу «Территория моей любви»
Никита Михалков презентовал книгу «Территория моей любви»__________ Никита Михалков
«Территория моей любви» |
25.06.2015, 22:44 | #18 |
Зритель
Форумчанин
|
Отцы и дети сорок лет спустя: главные события ММКФ-2015:Тайны Сноудена и геноцид в Индонезии, особенности иранской цензуры, Пазолини и Эйзенштейн в качестве персонажей. До завершения ММКФ остается один день, большая часть программы уже показана. В этом году в основном конкурсе фестиваля представили 12 фильмов, еще семь — в конкурсе документального кино. Всего — около 170-ти. Журналисты и гости каждый год обживают кинотеатр «Октябрь», Дом кино и Театр киноактера, где с нынешнего года базируется пресс-служба. До класса «А» ММКФ далековато: в чем-то значительно улучшился комфорт и организация фестиваля, с другой стороны контроль прохода на мероприятия ужесточился до такой степени, что без аккредитации или билета нельзя попасть не то что на просмотр, а даже просто зайти в кинотеатр. 37-й ММКФ выходит на финишную прямую, а страсти между тем накаляются. В борьбу вступают тяжеловесы от российского кино - Андрей Прошкин и Александр Миндадзе, чей долгожданный фильм будет показан сегодня вечером.Между тем внеконкурсная программа порадовала именами и разнообразием - в тропической эйфории давали "Рыцаря кубков" Теренса Малика, а в программе "8,5 фильмов" - классическую экранизацию в исполнении Томаса Винтерберга. После первых откровенных неудач основного конкурса - ливанского фильма "Дорога", содержание которого так и осталось загадкой для зрителей, долго пытавшихся посредством дискуссии в кулуарах собрать пазлы невнятного сюжета, и испанской подростковой драмы "Герои зла", которая после вполне убедительных "Лузеров" показалась вторичной и недокрученной, все с нетерпением ждали выхода на поле основных игроков из России. Столетний юбилей болгарского кинематографа стал событием, удостоившимся специальной программы в рамках 37-ого ММКФ.Особенно знаковым стал показ киноленты 1977 года "Бассейн" режиссера Бинки Желязковой, удачно совпавший с участием в конкурсной программе фестиваля нового фильма болгарского режиссера Ивайло Христова "Лузеры". Бассейн В обоих фильмах речь идет о проблеме взаимоотношений отцов и детей, о непростом пути постижения законов жизни подрастающим поколением. Символично, что мы становимся свидетелями духовных поисков представителей разных поколений двух разных обществ - болгарского социалистического и болгарского постсоциалистического ("демократическим" назвать его язык не поворачивается), объединенных общим языком и историей, разделенных, увы, не только идеологией, но, как оказывается, и культурой. Культура выступает не только в качестве концентрированного выражения процессов, которые волнуют общество, но и помогает сформулировать собирательный образ определенных идеалов, находящих в обществе живой отклик. Важнейшим компонентом обоих фильмов является окружающая героев обстановка. В фильме Бинки Железняковой герои органично вписаны в окружающее их пространство, которое дополняет их, и молодое поколение - при всем его мощном внутреннем протесте - не противопоставляет себя тому, что вокруг. А вот при погружении в городской ландшафт современной Болгарии, где разворачивается действие "Лузеров", берет оторопь. Причем не от бедности и обветшалости как таковой, вовсе нет. Создается стойкое ощущение, что на территорию, сформированной представителями одной цивилизации, пришли другие племена и народы, кто-то вроде готов Алариха, расположившихся у стен Колизея. Становится не по себе от мысли, что в случае с Болгарией народ и страна, в общем-то, те же. Более того, нынешние подростки являются детьми тех, кто еще жил в мире героев "Бассейна". Но культурной преемственности нет никакой, даже места регулярного посещения - такие как школа или общий двор - словно бы остались в прошлом, не меняясь. И новое поколение не хочет давать вторую жизнь той среде, в которой они растут, не ассоциируя себя с развалинами прошлого. Они его терпят постольку, поскольку шансов на какие-либо перемены нет. И хотят скинуть это прошлое в любую минуту, готовы променять его на глоток чистого воздуха, вспышку настоящих чувств. Но догадываются ли они о цене такой сделки, чему обычно учат сказки? Скорее всего - нет. У них словно нет сил пройти этот путь. Лузеры Оба фильма сегодня наводят на мысль о неизбежной связи условий бытия с сознанием. Конечно, как однообразность и упорядоченность, так и бессмысленность и безысходность "взрослой жизни" рождают в молодом поколении протест практически одинакового эмоционального содержания. Но вот то, какие формы он примет, насколько далеко зайдут познающие жизнь в исследовании ее, с какими потерями они выдут из этой заведомо неравной борьбы - наше общее дело. Конкурсную программу ММКФнекоторые склонны ругать больше, чем она того заслуживает - на совсем уж откровенный шлак натолкнуться здесь довольно трудно. Куда чаще тут встречаются картины подобные "Анклаву" Горана Радовановича - сербского режиссера, по-своему решившего извечный спор между поэтом и гражданином. Неведомо где зависший городок Орлеан спал, над ним вились трупные мухи. Но явился странный человек, имевший поначалу облик артиста Сухорукова и представленный как Экзекутор. Потом его облик много раз менялся, хотя глаза и голос по-прежнему принадлежали артисту Сухорукову, и этот Экзекутор настырно зависал над происходящим со своей неисчезающей улыбкой Чеширского Кота. Кот тоже будет - огромный, как булгаковский Бегемот. И бал у Сатаны будет - но в цирке-шапито, где, разбрызгивая кровь, пилят людей. Такое время. В этих координатах не жди бытовой комедии. Назревала чертовщина - редкий гость в нашем кино. Орлеан На премьеру"Орлеана" Андрея Прошкина собрался весь цвет "Новой волны" - Алексей Попогребский, Василий Сигарев, Борис Хлебников, Павел Костомаров, Александр Котт. Аккредитованным, но безбилетным пришлось поволноваться у входа в зал, ибо внутри наблюдался первый за всё время фестиваля аншлаг. На сцене тоже было довольно многолюдно. Однако, уже в представлении фильма творческой группой затаилось зловещее начало, не предвещающее ничего хорошего. Презрев элементарные правила, царящие на кинофестивалях класса "А", сценарист фильма - "живой классик"Юрий Арабов вышел на сцену в оранжевых кроссовках не первой свежести, затертых джинсах и темной футболке и больше походил на дачника-садовода, только что спрыгнувшего с электрички, нежели на уважаемого деятеля культуры, представляющего работу публике и жюри на международном киносмотре. Иные члены съемочной группы и даже артисты также ограничились джинсами, в карманы которых были набиты до неприличия и уродливо топорщились. Лишь два человека выглядели на сцене соответственно моменту - блистательная Елена Лядова, имеющая опыт участия в европейских киносмотрах и Павел Табаков, получивший в семье худрука МХТ им. А.П. Чехова в лучшем смысле консервативное воспитание. Сам режиссёр, небрежно представляя группу, так и не соизволил вытащить руку из кармана пиджака. Первая сцена фильма повергла публику в лёгкий шок: четверо мужчин долго смотрят на верхнюю половину женского полу-обнаженного трупа. Вторая половина съедена собаками, кишки вывалены наружу, над останками былой красоты вьются мухи. Следом пошел видеоряд, сопровождающий титры. Под задорную музычку хирург, поедая эскимо из рук ассистентки, методично выковыривает щипцами из влагалища пациентки маленькие окровавленные ручки и ножки, складывая фрагменты неродившегося ребенка на столик чуть ли не пританцовывая. Таргетинговая аудитория из группы поддержки Прошкина залилась хохотом. Адекватная публика, обладающая элементарным вкусом, не отягощенная дружбой, родственными узами с создателями фильма и профессиональной необходимостью писать о нём, в возмущении покинула зал. Оставшиеся обильно снабжали коллег смачными комментариями в виде смс. До финиша добрались лишь самые стойкие. Зрители, сошедшие с дистанции в середине пути не стеснялись в выражениях. Жанр фильма Андрея Прошкина "Орлеан" определяется как фантасмагория греха. Его сценарист Юрий Арабов отталкивается от лучших мировых фантасмагорий как от Второй Реальности - она оказалась более жизнеспособной, чем Первая. Кто-то уже увидел в фильме отзвуки "Последней сказки Риты", не подозревая, что эта "сказка" - дубль "Орфея" Кокто. Но ближайший родственник, конечно, Булгаков с его Воландом. Не цитируя сюжет, фильм развивает идею окинуть наш мир взором сторонним, критичным и всепроникающим, видящим даже то, что надежно укрыто в потемках души. Взором персонифицированной Совести. Это сразу делает фантазию земной: совесть, хоть иногда, ворочается в каждом. Как бы ее ни старались убить всеми доступными обществу средствами, остается средство, обществу неподконтрольное. Оно и стало героем артиста Виктора Сухорукова, чей бархатный голос философски констатирует "морально-нравственный роуминг" наших грешков. Грешки самые будничные, расхожие, засасывают, как трясина. Следователь, которому все по барабану и который живет по закону "Думай не башкой, а изнутри". Хирург, которому тоже все по барабану, от пациентов до родного папы. Парикмахерша, которой по барабану и не рожденные детки и собственное будущее. Народ в шапито, который лучше не описывать словами: со времен Бенгальского он сильно истончил свои интересы и балдеет только при виде крови - остальное по барабану. Все выглядит ярко, весело, узнаваемо и по-булгаковски оптимистично. Возможно, потому что есть светлый отрок в облике самого молодого из семьи Табаковых - Павла. Его, конечно, бьют в лицо, но в нем как раз и теплится надежда, без которой притча не притча. Фильм сразу выламывается из ряда современной киножвачки: в диалогах нет бытового словесного мусора, а есть литературная речь, которой можно наслаждаться. Можно следить за развитием авторской мысли - что в кино вообще самое увлекательное. Есть то, что зовут поэтикой, и нет потребности в том, что зовут обсценной лексикой. Орудие режиссера - гротеск. Рельефно все: жижа, в которой тонет городок, жужжанье мух вместо увертюры, боевые шрамы на фундаментальном лице следователя, надувной слон, кочующий по разбитым дорогам, цирк, заместивший страсть к жизни, с ним парадоксально гармонирующие песни группы The Tiger Lillies, богородица на левом плече и постоянно гаснущая свеча, смутно напоминающая о чем-то недавнем и знаковом. Укоризна по поводу неправедной жизни - смысл фильма, но при всей притчеобразности он лишен назиданий - вероятно, благодаря все той же мягкой интонации артиста Сухорукова, огорченного, но не выносящего приговоров от себя лично. Он, конечно, Экзекутор, но потерявший охоту казнить и миловать - он может только ворочаться поблизости, как недорезанная совесть. От этого сатаны-совести все время хотят отделаться: она жужжит, как муха, не дает спокойно любить, спать и жрать. Некоторые нашли хороший способ: медитировать на помехи в телевизоре, что, в общем, имеет смысл - все лучше, чем ток-шоу. В трудную минуту на людей нападает нервный жор, а иногда хочется зашить веки - алаверды к Гильермо дель Торо, хотя мерещится и Гоголь. В общем, выходы из положения, несомненно, есть, но покой трудящихся улицы Погрузочной нарушен весьма и весьма. Так что Экзекутора придется распилить, тем более, что это средство - самое привычное. Такие художественные средства в новинку не только для режиссера Андрея Прошкина, но для всего нашего кино. Какие-то предвидения стиля и метода мелькали в "Шапито-шоу" Сергея Лобана и особенно в его "Пыли". Не беру, разумеется, экранизации Булгакова, потому что так легко и до Гете добраться, но последние четверть века наше приземленное кино редко рисковало подняться над плинтусом - образом простым и артхаусной публике наиболее понятным. Предложенный фильмом художественный код коварен: если в игру не включишься охотно и сразу, сюр может остаться "рекбусом-кроксвордом" и заумью, где не сошлись концы с концами. Но если поймаешь волну - фильм уже не отпустит. Едва ли не каждый его ход интересно додумывать, драматургу хочется пожать руку: "Счастье - это когда тебя понимают". А просить его объяснять, почему слон и зачем обезьяна, бессмысленно: все начнет оседать и, возможно, осыпаться, потому что художественный шедевр скрепляется не известкой, а интуицией. Удастся ли перепилить Сатану и задавить совесть окончательно, - как говорят на Первом, "покажет время". Отведав российской тухлятины, любители прекрасного набили до отказа 7-й зал, где давали новую ленту Томаса Винтерберга "Вдали от обезумевшей толпы". Англия, 1870 год. Батшеба Эвердин - молодая гордая независимая красавица, не желающая жить по законам консервативного общества. Она трудолюбива и не горит желанием выйти замуж, получая удовольствие от способности самостоятельно обеспечивать себя. На протяжении жизни она встречает двух весьма достойных мужчин, жаждущих заботиться о ней, но, как это часто бывает в жизни, делает выбор в пользу пустышки - солдафона, взявшего Батшебу нахрапом. Великодушная судьба даёт упрямице шанс пересмотреть свои взгляды на жизнь... Любовный четырехугольник, описанный в романе Томаса Харди - ничто иное как детальный анализ женской натуры, как правило, отвергающей благородство. Классическое костюмированное кино с хорошей драматургией, прекрасными актёрами и крепкой режиссурой стало настоящим лекарством для фестивальной публики, наевшейся вторичной социалки, невнятных кинематографических высказываний и чернухи. Иные представители кинематографического цеха шепотом радостно делились эмоцией: "Стыдно признаться, но мне понравилось. Кинокритики меня наверное заплюют, им же Прошкин нравится". Непостижимо! Нормальное, доброе человеческое кино, созданное по мотивам классического романа блистательным датским режиссером, нынче считается чуть ли не пошлятиной, ибо в тренде обрубленные женские трупы и расчлененные имбрионы! Очень, хочется верить, что это временное безумие. Хотя и изрядно затянувшееся. Пока в конкурсной программе ММКФ основной интерес вызывают отечественные картины, вне конкурса здесь проходят важные премьеры зарубежных картин. Многие из них сосредоточены в авторской программе кинокритика Стаса Тыркина "Фильмы, которых здесь не было". Цель программы - устроить хотя бы несколько официальных показов в России картин, которые по тем или иным причинам не дошли до российского проката и были проигнорированы другими российскими фестивалями. Самым значительным из фильмов программы стал "Клуб" чилийского режиссера Пабло Ларраина, который получил в этом году Гран-При жюри Берлинского кинофестиваля. Предыдущие работы Ларраина - главным образом, его кинотрилогия, посвященная годам правления Пиночета, состоящая из картин "Тони Манеро", "Посмертно" и "Нет" - принесли ему славу одного из главных киноавторов Латинской Америки. "Клубом" Ларраин эту репутацию блестяще подтверждает. Действие фильма происходит в чилийском захолустье на берегу океана. Здесь в небольшом домике живут католические священнике в компании монахини. Довольно быстро выясняется, что руководство церкви сослало их сюда от греха подальше. Причем в прямом смысле: все они лишены сана за тяжкие преступления - от торговли детьми до педофилии. По задумке Ватикана, в этом богом забытом месте они должны замаливать грехи и проводить время в уединении и скорби. Со скорбью, впрочем, не особенно выходит: вино в доме льется рекой, а в свободное от молитв время сосланные выращивают борзую и азартно наблюдают за собачьими бегами. Эту пастораль нарушает приезд нового постояльца - еще одного священника, нарушившего церковные догматы. Как именно нарушившего, не секрет - невесть откуда появляющийся под окнами дома молодой человек громко и в деталях рассказывает всем желающим, как новенький насиловал его много лет назад, когда жертве не было и десяти лет. Не выдержав такого показательного выступления, священник стреляется из любезно предоставленного соседями пистолета. Расследовать это происшествие, а также расселить эту богадельню к чертовой матери, приезжает высокопоставленный церковный чиновник - решительно выглядящий мужчина, не пропавший бы и во времена Святой инквизиции. Начинающийся как расхожая артхаусная зарисовка, "Клуб" быстро превращается в увлекательный триллер. Прибывший чиновник с пристрастием допрашивает жильцов дома печали и раскаяния и с каждой минутой узнает все больше ужасающих подробностей их биографий. Однако для зрителя, который подумает, что смотрит просто антиклерикальный фильм, Ларраин готовит сюрприз. "Клуб" - не столько разоблачительное кино о грешниках в сутанах, сколько тонкой выделки работа о трансформации приехавшего их перевоспитывать чиновника. Поначалу он излучает нечеловеческую непогрешимость, но чем дальше, тем больше зерно сомнения проникает и в его душу - в разговоре с жертвой насилия он вдруг понимает, что согрешить схожим образом вполне мог бы и он сам. Это рушит всю моральную парадигму героя, который оказывается не в силах смириться с этим знанием. В эффектном финале ватиканский посланник наказывает и жертву насилия, и мучителей. К религии и теме отлучения имеет отношении и фильм "Такси"Джафара Панахи, обладатель "Золотого медведя" Берлинского кинофестиваля, показанный на ММКФ в рамках программы Петра Шепотинника "Восемь с половиной фильмов". В середине фильма юная племянница режиссера зачитывает правила шариатского кино - никакой чернухи, все положительные герои должны носить имена исламских святых, нельзя показывать как положительный герой совершает плохие поступки и т.д. Сам режиссер пострадал отчасти этих правил - несколько лет назад он снимал правонарушения на выборах, в результате чего был заключен под домашний арест. Такси Также в течение 20 лет ему запрещено снимать кино. Эти запреты Панахи всячески пытается обойти - предыдущую свою картину "Это не фильм" он снял в своей квартире и передал на Запад на флешке, спрятанной в торте. В "Такси" Панахи садится за руль автомобиля и выезжает на улицы Тегерана. Весь фильм как бы снят на видеорегистратор (и немного на мобильный телефон) и представляет собой диалоги со случайными пассажирами и знакомыми режиссера, севшими в машину - ни то, ни другое не совсем правда (есть тут и профессиональная техника, и постановочные эпизоды), но в этом и прелесть фильма. Невзирая на приговор суда, Панахи делает новые фильмы даже в этих обстоятельствах: «Такси» — уже третий, после работы «Это не фильм» (флешка с картиной была вывезена из Ирана контрабандой, в пирожном, после чего лента была показана в Каннах в 2011-м) и «Закрытого занавеса» (берлинский приз за сценарий в 2013-м). Первая из этих запретных лент была полностью снята у режиссера дома, вторая — на даче, на берегу моря, который можно было видеть из окна. Теперь Панахи позволил себе выйти на улицу Тегерана и сесть за руль автомобиля, примерив ненадолго профессию таксиста. В общем, ясно, что режиссер и власти Ирана играют друг с другом в опасную — впрочем, только для одной стороны — игру: посадят или не посадят, амнистируют или накажут еще жестче? К счастью, международный скандал, подобный случившемуся в 2010-м, нынешним властям ни к чему, и пока они терпят выходки непокорного диссидента. В конце концов, за пределами фестивальных кругов это кино — разговорное и практически безбюджетное — широкой дистрибуции все равно не получит. Иранская цензура, поставившая режиссера в маловыносимые условия, внезапно сыграла на стороне киноязыка: "Такси" стирает грань между документалистикой и вымыслом, являясь одновременно и зарисовкой нравов, и манифестом гражданского неповиновения режиссера, и изощренной игрой со зрителем. В рамках ММКФ состоялась московская премьера фильма "Обделенные" ("Imena višnje") хорватского режиссера Бранко Шмидта. Фильм повествует о пожилой паре, принявшей решение возвратиться на свою малую Родину, в край, разрушенный в результате балканских войн девяностых годов прошлого века. Славко и его жена Ката начинают потихоньку обживаться, Ката из-за больных ног редко выходит из дома и занимается преимущественно приготовлением еды, Славко все время занимается хозяйственными вопросами, приводит в порядок участок, вырубает старый сливовый сад и покупает новые саженцы. Но этот насыщенный символами жест не получает своего должного воплощения в действительности - на робкую просьбу Каты посадить хоть одно вишневое дерево Славко отвечает резким отказом. Супружеская пара ведет параллельную жизнь - немногословный властный Славко полон решимости как можно быстрее стереть из памяти образ разрушенного семейного гнезда, Ката относится к его бурной деятельности несколько скептически, что не только ранит его, но и доказывает ему бесплодность этой затеи. Славко постоянно придирается к жене по мелочам - к тому, как сварен кофе, ко вкусу домашнего хлеба, в который Ката забыла добавить соль - его ярость доводит внутренне сломленную беспомощную Кату до слез. До поры до времени для Славко гнев является последним прибежищем, позволяющим найти достойный, с его точки зрения, мужчины выход страху перед неизбежностью осознания и принятия страшной правды жизни: у его жены начинает прогрессировать старческое слабоумие. Ремонтируя крышу коровника, Славко падает с приставной лестницы и ломает руку. Понимая невозможность продолжать ремонт своими силами, он приводит двух строителей-боснийцев, Исмета и Вахида. Ката путает их имена, то и дело вспоминает, что они с мужем сами родом из Боснии, просит прощения, чем ставит их в неловкое положение. Они понимают ее чувства по возвращении на родную землю, но не считают нужным говорить на эту тему. Пока между ними пролегает драгоценное молчание, эта связь жива, играет для каждого своими красками и воспоминаниями из прошлого, которое не вернуть. Видя забывчивость Каты, они сдерживают проявления раздражения Славко. На прощание один из них даже мастерит Кате скамейку для дойки. Славко покупает корову, но в первый же день Ката забывает принести из коровника ведро с молоком, которое к ее приходу корова предсказуемо опрокидывает. Видя все это, Славко, стиснув зубы, уводит корову. Ката плачет, как малое дитя, у которого отобрали любимую игрушку. Со временем Кате становится все хуже. Но именно в эти дни она, теряя память и часть своей личности, по-новому начинает относиться к Славко - с детской доверчивостью, умилением и благодарностью. И это растапливает сердце мужа, заставляет его забыть о грузе наслоившихся за много лет взаимных упреков и обид. И, может быть, в первый раз в жизни позволяет ему просто жить, замедлив время, раскрываясь душевно, ценя каждый день в обществе самого близкого человека, любить искренне и беззаветно, не заботясь о том, насколько его поведение соответствует собственным прежним идеалам мужского поведения. Проходит ровно год с начала повествования. Морозной ночью Ката выходит на улицу, где, спустя некоторое время, ее находит внезапно проснувшийся Славко. Он приводит ее домой, в горячечном бреду Ката поет боснийскую свадебную песню Zapjevala sojka ptica, в которой сливается воедино и грусть об ушедшем, и тревога о неизвестности будущего, и единение с традициями той земли, что их породила. Этой лебединой песне вторит Славко. И вот, посреди зимы Славко сажает в промерзлую землю вишневое дерево. Бранко Шмидт, отвечая на вопросы зрителей, подчеркнул, что рассказанное им - прежде всего история о любви. Здесь осмысление трагических событий, сопутствовавших распаду Югославии, что уже много лет является основной темой фильмов, снятых на Балканах (фильм "Анклав" Горана Радовановича, также показанный в рамках ММКФ - не исключение) отходит на второй план. Но зрителю все равно становится очевидно невысказанное - невозможно войти дважды в одну воду, немыслимо жить, а не существовать, будучи устремленным исключительно в прекрасное прошлое. Как большинству из нас, увы, не представляется возможным проживать каждый день как единственный и последний, полностью осознавая его неповторимость. Ценить то, что имеем. И это полностью справедливо как в сугубо человеческом, так и в духовно-историческом плане. В марте 2015 года на экраны вышел новый фильм "Анклав" сербского режиссера Горана Радовановича, посвященный трагическому прошлому и безрадостному настоящему колыбели сербской цивилизации, краю Косово и Метохия, растерзанному войной. Анклав Действие в "Анклаве"происходит в крошечном сербском поселении в Косово, со всех сторон окруженном территорией, на которой проживают албанцы. Каждое утро 10-летнего серба Ненада на бронетранспортере итальянские миротворцы везут в школу. Кроме него в ней никто не учится - в классе Ненад учит правила написания имен собственных с грустной учительницей. Через 10 минут экранного времени, впрочем, не станет и учительницы - она переедет в Белград. На случившееся здесь несколько лет назад события навязчиво, но очень неумело пытается набросить покров забвения западный мир, стыдливо пряча под складки искусственной материи то и дело выпадающие кирпичи церковных зданий, обгорелые головешки, некогда бывшие добротными домами, искореженную железную проволоку, когда-то причудливо извивавшуюся ожерельем по периметру кладбищенской ограды. Этот исторический слом отзывается глубокой болью в душе каждого серба. Что еще страшнее и неумолимее - никакие международные усилия по восстановлению законности и созданию правового государства не привели к процветанию или хотя бы к созданию достойных условий существования людей, населяющих эту землю. Здесь нет победителей и проигравших. Здесь идет непрекращающаяся битва за души людей на холодном пепелище. Документальных фильмов о Косово снято немало, чего нельзя сказать об игровом кино. Принципиальным для режиссера было снять фильм на косовской земле, с участием не только профессиональных актеров, но и местных жителей, прежде всего, детей, по сути, главных героев киноповести. Cемья Ненада - пьющий отец и умирающий дед - последние сербы, оставшиеся на этой земле. Живописуя ужасы проживания сербского меньшинства в Косово, Радованович не стесняется совсем уж манипулятивных приемов. С прямолинейностью передовицы газеты "Искра" ленинских времен он монтирует встык албанскую свадьбу (все стреляют из, очевидно, незарегистрированных ружей и вообще демонстрируют не слишком благообразные повадки) и сербские похороны - под мелодраматическую музыку косовские полицаи, оказавшиеся в этом фильме из советских картин про немецкую оккупацию, изымают у отца Ненада внушительный арсенал ружей и пистолетов, который он приберег для самообороны. Ясно все режиссеру не только и с младшим поколением соседей сербов: албанские дети тут либо шпана, либо злобные чудовища, одержимые идеей убивать сербов. В финале Радованович, правда, подслащивает пилюлю, не слишком убедительно изображая раскаяние малолетнего албанского преступника. Но тут же иезутски не забывает напомнить, что ничего это раскаяние в многовековом раскладе, делящем национальности на "плохие" и "хорошие" не меняет. Тенденциозность и шершавый язык плаката - вот те методы, которые от всей души использует режиссер. Говорить о художественных достоинствах "Анклава" в отрыве от его, мягко говоря, спорного месседжа не приходится - кино это явно сделано для того, чтобы ярость благородная вскипала как волна. Прологом служит сочинение, которое вслух читает своей учительнице единственный ученик в классе, десятилетний мальчик по имени Ненад. Каждый день в школу на занятия его привозит аккуратный итальянский солдат на танке KFOR. В домашнем задании мальчик рассказывает нехитрую историю своей жизни на хуторе с горячо любимым дедом Милутином, доживающим свои последние дни, и с отцом Войей, который работает на земле, держит скот, но не видит в этом отрады, в крайние моменты отдохновения меланхолично выпивая. Тетка Милица с дочкой переехали в Белград. Ненад искренне, с присущим детям эгоизмом сокрушается о неминуемой смерти деда, говоря, что скоро не с кем ему будет играть: в его селе нет детей. Оно опустело. Никого нет, кроме трех мужчин - представителей трех поколений: того, кто имеет навык мирной жизни и помнит ее, но уже не может что-либо изменить, того, кому приходится выживать в меру своих сил и способностей, неся ответственность за старого и малого, уже из последних сил, ибо жизнь его отравлена враждой и страхом. И того, кто не отягчен грузом субъективного прошлого, кому предстоит принять эстафету с наградой размером в человеческую жизнь. По иронии судьбы имя мальчика - Ненад, тот, на кого не надеются (подобно известному у нас имени Некрас), одно из тех языческих имен-оберегов, что укоренились на этой земле задолго до разделения ее жителей по принципу веры. Отсутствие в селе женского любящего начала, неразрывно связанного с зарождением жизни и поддержанием семейного очага, дает нам подсказку о том, что в плане проявленном, человеческом битва уже проиграна. На этом небольшом клочке земли разыгрывается правдивая драма жизненных контрастов - свадьба у одних, смерть у других. Но и то, и другое происходит у взрослых. Дети - они знают о принятых во взрослом мире правилах игры, считаются с ними, иногда нарочито себя накручивая, потому что сама детская натура незлобива и отходчива. Для закрепления навыков вековой вражды им необходимо ее подогревать - ношением оружия, самоутверждением в среде более слабых, воспоминаниями о погибших. И легко, в обход взрослой культуры ненависти, начинается хрупкое ребячье общение, чуть было не переросшее в дружбу. Ей не суждено было окрепнуть в силу древнего обычая действовать с оглядкой на старших. Ранее это спасало, когда более зрелое поколение передавало навык выживания. Но теперь оно передает лишь навык смерти. Навык ненависти, разящей бумерангом, а никак не традиций сосуществования, мудрых компромиссов сильных. И дети вынуждены идти по заранее проторенным дорогам. Почти что до конца. Но жизнь все равно берет верх, за секунду до того, как может произойти непоправимое. Во внеконкурсной программе фестиваля в этом году много экзотики и доселе неизвестных широкому зрителю территорий. Одна из самых любопытных программ в этом смысле - "Будем знакомы: аргентинское кино". Кураторы этой программы собрали образцы качественного мейнстрима из латиноамериканской страны, переживающей очередной кинобум. Открывал программу фильм "Бетибу" Мигеля Коана. Бетибу - это прозвище некогда известной писательницы, сочинившей пару популярных детективных романов, а теперь переживающей перманентный творческий кризис и подрабатывающей литературным негром. Ее нанимает бывшей любовник, чтобы она поселилась в закрытом элитном поселке и строчила в его газету колонки относительно недавнего громкого происшествия - там в собственном доме с перерезанным горлом нашли мультимиллионера. Помогают вести расследование Бетибу еще двое сотрудников газеты - молодой редактор криминальной хроники и его опытный напарник, некоторое время назад уволенный за нарушение корпоративной этики. Первый час этого подчеркнуто старомодного детектива, в котором все персонажи украдены из детективов и нуаров Голливуда классической эры - довольно утомительное созерцание говорящих голов. Во втором часу зрителя ждет умелый саспенс и смелое развитие интриги - совершая не самый ловкий кульбит, "Бетибу" мутирует из детектива в параноидальный триллер. Для дебютанта Коана этот фильм стал не более чем упражнением в сложном жанре - и если смотреть на это кино именно с этой точки зрения, то это несомненная удача. Однако заигравшись в стиль и благородную старомодность, он забыл о логике. Финальный кульбит "Бетибу" из-за этого, увы, смехотворен - живя в эпоху интернета, герои переживают из-за того, что не успеют опубликовать разоблачительную информацию в завтрашнем номере газеты. Кино Исландии по своей стилистике и тональности резко отличается от традиций скандинавского кинематографа. И в России становится известно лишь узкому кругу зрителей, по большей части в силу их интереса к самой сказочной стране, затерявшейся среди льдин Атлантического океана, к ее чудесному языку и людям, много веков назад бросивших вызов обществу, здравому смыслу и силам природы, выбрав столь непригодный для жизни остров. Поэтому вдвойне отрадно, что в насыщенной программе 37-ого ММКФ нашлось место новому творению одного из самых известных исландских режиссеров, Дагура Кари. Удивительно, но государство с населением в триста двадцать тысяч человек явило миру мощнейшую литературную традицию. Язык, в силу изолированности Исландии и ее обитателей, претерпел минимальные изменения за последние десять столетий, оставаясь актуальной и неотъемлемой частью местного литературного пейзажа. Потребность облечь в слова свое мироощущение получила второй импульс во времена культурного возрождения. Его идеи особенно ярко выражены в произведениях лауреата Нобелевской премии по литературе Халлдора Кильяна Лакснесса. И многих других авторов. На сегодняшний день Исландия - не только одна из самых "читающих" стран, но и из самых "пишущих", если судить по отношению выпушенных книг к численности населения. Ну а исландская книжная ярмарка, называемая "рождественским книжным потопом", неизменно радует публику новыми изданиями как собственно исландских, так и зарубежных авторов. Она подтверждает хорошо знакомую ценностную истину: книга - лучший подарок, причем и в самый главный праздник - Рождество. Не сильно отстает от причудливого литературного мира и кино как световая картина (именно такой неологизм в исландском расшифровывает слово "фильм"), на которой любовно отображаются тончайшие переливы оттенков душевного состояния, пугающие затемнения человеческого разума и пятна судьбоносных событий. А трио самобытных, ни на кого не похожих режиссеров Исландии наших дней - Фридрика Тоура Фридрикссона, Бальтазара Кормакура и Дагура Кари - раз за разом рассказывают на удивительном шелестящем языке нечто неведомое, завораживающее и загадочное, проникающее в душу зрителя, минуя его разум. Сопродюсером нового фильма Дагура Кари "Фуси", отметим, стал Бальтазар Кормакур. В прокате картина получила весьма неудачное название - "Гора невинности", но это, пожалуй, не повод для придирок. Сам фильм - своеобразное развитие темы маленького человека, ранее нашедшей воплощение в другом творении Кари - "Ной - белая ворона". Однако налицо несколько важных отличий. В "Ное" речь шла о проблемах взаимодействия с обществом подростка, непохожего на остальных, в самых радикальных формах протестующего против действительности. Внутреннее одиночество, пренебрежение к себе и своему будущему находит страшное воплощение вовне - в беспощадности стихии ко всему человеческому без различия. В новой же ленте конфликт несколько иной. Главными помехами полноценной жизни становятся человеческие комплексы, навязанные пошлые стереотипы, убивающие все чистое и невинное, прозаичность человеческого существования, иссушающая однообразность устремлений людей, несмотря на вполне разнообразные внешние проявления жизненной активности. Причем на первый взгляд может показаться, что комплексы, неумение жить полной жизнью и принимать действительность характерны именно для главного героя Фуси и его возлюбленной. Но по мере того, как мы знакомимся с "хозяевами жизни, убежденными жителями", причинами их поступков и последствиями их действий, "аутсайдеры" с их наивностью, детской душой, верой в сказку и умением обойти блеклую реальность, дорисовывая недостающее человеческое своими мыслями и увлечениями, начинают вызывать восхищение. И вообще, что именно считать комплексами? Если ранее таковыми называли болезненные узы, мешающие душе человека полностью раскрыться и явить в нем все прекрасное, то в наши дни комплексами начинает именоваться все, на что испокон веков был наложен строгий запрет. Шедший изнутри стыд. Смешение этих двух противоположно заряженных начал вызывает у многих непонимание и гнев. Недавно Захар Прилепин в одном из своих эссе резко заметил: "Кто вам сказал, что человек имеющий комплексы хуже работает, чем человек без комплексов? Человек без комплексов может быть полный дурак, урод и бездарность, а глубоко закомплексованный человек - творить чудеса". Нашего киногероя жизнь проверяет на прочность. Вопрос - что он, в самом деле дурак и бездарность или же творец чудес? Чистому человеку, который не хочет наполнять себя грязью жизни и сальными подтекстами, что то и дело чудятся окружающим в его искренних действиях, зачастую приходится полностью отрешиться от мира, поставить себя на место юродивого. Но даже это не всегда спасает его от давления. Общество не терпит тех, кто одним своим видом совершенно справедливо ставит их собственное существование им же в укор. Социум начинает мстить. А за что именно, объекту ненависти никогда не понять, не опустившись, не став одним из своих преследователей. Но и самоизоляция - не выход, поскольку ограничивает существование. И Фуси, следуя кьеркегоровской максиме, совершает нечеловеческое усилие: "Идти вперед - значит потерять душевный покой, остаться на месте - значит потерять себя; в самом высоком смысле движение вперед означает постижение себя". Фуси идет вперед, ему страшно, ему стоит нечеловеческих усилий и жертв изменить свою повседневную жизнь, сопряженную с бесконечным числом ритуалов. О жизни как таковой он знает мало и зачастую что-то очень неприглядное, сродни постоянному издевательству над ним на работе. Герой фильма - слишком цельная натура, чтобы воспринимать действия и мысли людей с оглядкой, поверхностно, постоянно проверяя их намерения. И это играет с ним злую шутку. Фуси, впрочем, выше этого. Романтическая, донкихотская любовь превращает его в другого человека. Он растет душевно, воспаряет над собою прежним и даже крах того, что вызвало в его существовании подобные метаморфозы, уже не сможет его сломить. Он полюбил саму жизнь, возможность действовать сообразно своим желаниям. Совершая поступки, лишенные здравого смысла, Фуси не требует ничего взамен, и совершенное им добро становится его наградой. Тихо, тихо ползи, Фуси, дальше по жизни, вверх, до самых высот. «В подвале» Ульриха Зайдля Двадцать пять портретов австрийских граждан, занимающихся своими делами в подвале: у кого-то там железная дорога, у кого-то — портрет Гитлера и убранство с нацистской символикой, кто-то дает себе волю и упражняется в садомазохистских практиках. Менее громкий фильм, чем недавно законченная трилогия Зайдля «Рай», но не менее впечатляющий. У этой полудокументальной работы (все герои фильма действительно показывают свои собственные вещи и увлечения) все те же достоинства: пристальное внимание к героям, холодная красота изображения, отсутствие прямолинейного суждения. Ульрих Зайдль В рамках ММКФ состоялась российская премьера документального фильма Ульриха Зайдля "В подвале" - временами мрачного, иногда ироничного, куда чаще разоблачительного исследования о том, чем благопристойные граждане занимаются в своих подвалах, куда посторонним вход строго воспрещен. После показа картины Зайдль встретился с журналистами и рассказал о том, как удалось заполучить согласие на съемку у людей, которые зачастую выставляют себя в нелицеприятном свете, и о том, почему подвал для австрийца - больше, чем подвал. Как вы искали персонажей для своей картины? Ульрих Зайдль:Это очень длительный процесс - речь ведь идет не о профессиональных актерах, а об обычных людях, которые впускают меня и съемочную группу в свои настоящие дома и показывают свою настоящую жизнь. Конечно, когда я придумывал "В подвале" у меня были определенные требования к персонажам этого фильма. Но все же главная задача для всех них - продемонстрировать самих себя, свое реальное поведение. Я всегда внимательно слежу за достоверностью, и не позволяю героям актерствовать. В этом смысле, кстати, мой метод работает и в художественных картинах - от профессиональных актеров я требую того же самого, чтобы они показывали самих себя. Так вот, подобрать непрофессионалов было очень сложно. Непросто добиться от людей, чтобы они пустили тебя в свой подвал и показали то, что они там делают. При этом понятно ведь, что интересовали меня не люди, которые собирают там крышки от пивных банок. Мои ассистенты искали персонажей, стучась в каждую дверь и объясняя людям идею фильма. Разумеется, это не быстрый процесс, который занял несколько месяцев. Ваши документальные картины порой кажутся игровыми, а игровые - документальными. Это ваш сознательный выбор? Ульрих Зайдль:Когда мы говорим "документальный фильм", мы не должны думать, что он показывает реальность. Разумеется, у моих картин всегда есть концепция, за рамки которой я обычно не выхожу. И я не скрываю, что в моих документальных работах есть постановочные эпизоды, которые персонажи разыграли по моей просьбе. Что вы делаете, когда герой вашей документальной картины вдруг понимает, что вы делаете кино, в котором он будет выставлен не в лучшем свете, и отказывается от дальнейшей работы с вами? Ульрих Зайдль:Значит, нам не повезло (улыбается). Но такого, как правило, не случается. Перед съемками я много беседовал с героями "В подвале", находил с ними общий язык, завоевывал их доверие. И благодаря этому мне удавалось их удержать. Они не подозревали, что случится дальше, но продолжали работать. Вообще, доверие к режиссеру - это то, на чем все держится. Мы всегда платим нашим героям гонорары, но, во-первых, это небольшие деньги, а, во-вторых, еще на кастинге мы следим, чтобы меркантильный интерес не был главным. Из вашего раннего фильма "Собачья жара" становится понятно, что подвал для австрийца - едва ли не самая важная часть дома. Также с австрийскими подвалами связаны несколько душераздирающих историй с маньяками, годами истязавшими там своих жертв. То есть подвал как метафора чего-то скрытого, стыдного, нелицеприятного занимает совершенно особое место в австрийской культуре?Ульрих Зайдль:Подвал в Австрии действительно значит для людей гораздо больше, чем, например, в России. Там австрийцы проводят большую часть своего свободного времени. Там они могут снять маску и быть теми, кем они являются на самом деле. Для меня важна метафора подвала, как хранилища подсознательного и коллективного бессознательного, как метафора лицемерия человеческой натуры. В этом смысле австрийцам есть что предъявить миру - сначала мы много веков жили под прессингом габсбургской морали, а затем долгое время строили из себя жертву национал-социализма, хотя на самом деле были заодно с Гитлером. Все эти комплексы никуда не делись и периодически прорываются наружу - в том числе и в подвалах. Вы делаете жесткие картины, которые в России, будь вы местным режиссером, многие наверняка поспешили бы назвать "очернением действительности". В Австрии вы сталкивались с подобными обвинениями? Ульрих Зайдль:В Австрии ровно тоже самое. Я долгое время боролся за свои фильмы. Когда я только начал снимать, на меня обрушился невообразимый поток критики. Меня буквально растаптывали - надо думать, эти люди хотели, чтобы я прекратил заниматься режиссурой. С огромным трудом я продолжал делать фильм за фильмом. Со временем люди начали понимать, что именно я имею ввиду. Однако я отдаю себе отчет в том, что в этом понимании главную роль сыграл международный успех - если бы у моих картин не было призов престижных фестивалей и если бы моя известность не вышла за пределы Австрии, им бы, пожалуй, удалось меня уничтожить. Хотя обвинения в том, что я очерняю родную страну - полная ерунда. Проблемы, которые я описываю в своих фильмах, актуальны для всего человечества. Ровно такие же картины можно снять в какой угодно стране. Но я австриец, и логично, по-моему, что я делаю фильмы в своей стране. Полтора года назад вы говорили о том, что намерены снять историческую картину о наполеоновских войнах. В каком состоянии сейчас этот проект? Ульрих Зайдль:Идет рабочий процесс, но мы пока ничего не снимаем. Очень сложно делать такой проект в финансовом плане. Поэтому чтобы зритель не заскучал, во время вынужденного простоя этого фильма я сделал еще одну картину - о европейских туристах, которые едут охотиться в Африку. На 37-м ММКФ состоялась российская премьера нового фильма культового режиссера Абеля Феррары с Уиллемом Дефо в роли Пьера Паоло Пазолини, одного из самых неоднозначных творцов в истории кино. Пьер Паоло Пазолини в своем блокноте делает наброски для будущего сценария, который подумывает отдать своему другу, и заметки для книги, которую очень хочет, чтобы друг его прочитал. Он готовится к интервью и переживает по поводу прокатной судьбы своего нового фильма «Сало, или 120 дней Содома». Отвечая на вопросы репортера, Пазолини в какой-то момент начинает уходить от прямых ответов и говорит куда больше, чем мог бы: «Жизненно необходимо сказать абсолютное и абсурдное нет. Здравый смысл больше не работает. Трагедия заключается в том, что больше нет людей. Нас связывает только инстинкт смерти. Я видел ад. Он придет к каждому. В разном обличье, но придет». «Пазолини» Абель Феррара впервые показал прошлой осенью на Венецианском кинофестивале, а главную роль с пугающей точностью сыграл Уиллем Дефо. В картине рассказывается о последних днях итальянского режиссера, поэта, прозаика, философа, политического деятеля, критика и просто человека, принадлежавшего своему времени. На Московском кинофестивале его фильм — один из тех, что отвечают за американское кино — в отсутствие картин из США в основном конкурсе. Феррара всегда брался за персонажей, которые не знали, куда идти дальше, и которых питало это незнание. В случае же с «Пазолини» ему выпал уникальный шанс — показать своего героя, зная, что было дальше: 2 ноября 1975 года, вскоре после завершения «Сало», Пьер Паоло Пазолини был убит. В 70-е годы Италия переживала рост насилия — в жизни и в кино. Вся страна запоем смотрела спагетти-вестерны и кровавые итальянские триллеры — джалло. Но именно тогда поэт мог от чистого сердца оперировать словами «банки», «нефть», «налоги», «капитал», не вкладывая в них высокомерной иронии или холодного расчета. А язык искусства в то время окончательно менялся на постмодернистский говор. Эти приметы эпохи в «Пазолини» есть. Но кстати оказываются и вставленные Феррарой отрывки из последних работ его героя, обильно сдобренные рассуждениями на тему «смерти прозы», «иллюзорности знания у формы» и, конечно, вопросами о связи автора и творения. Актриса и подруга Пазолини Лаура Бетти (Мария де Медейруш из «Криминального чтива») вдруг прилетает с уроками «коммунистических танцев» и рассказами о том, какие талантливые «эти социалистические актрисы». В какой-то момент возникает непреодолимое желание хлопнуть в ладоши и сказать: «Всё! Хватит!» — и тут на выручку приходит ангел. Нинетто Даволи, фирменный актер Пазолини (и Джузеппе в «Невероятных приключениях итальянцев» Эльдара Рязанова), возникает на экране, словно выйдя из луча света, и привносит в фильм необходимую для понимания Пазолини витальность, радость, а подчас и безоглядную глупость существования. Когда-то Пазолини взял молодого актера в упоительную сатиру «Птицы, большие и маленькие». В ней герои Даволи и классика итальянской комедии Тото путешествовали по миру, пытаясь узнать, что же это вообще за место такое — Земля и куда она катится. Тото уже нет на свете. Пазолини тоже. И только поседевший Нинетто Даволи в фильме Феррары доходит до края света вместе со своим молодым помощником вслед за кометой. Они сидят, слушают доносящиеся с Земли «звуки человеческих голосов, рекламы, поп-песен и революционных маршей» и рассуждают: — Я рад, что пошел за звездой. Иначе никогда бы не узнал эту планету. А что в конце? — Его нет. Подождем. И будь что будет. Уиллем Дэфо рассказал в канун показа фильма Абеля Феррары «Пазолини» на ММКФ о том, как и зачем он примерил пиджак гениального итальянского режиссера.
Все места, которые мы снимали в фильме, настоящие. И с владельцем ресторана мы говорили. Он до сих пор жив и рассказывал нам в деталях, как вел себя Пазолини в тот последний вечер. Уже понятно, что «Наш запах» Ларри Кларка— французский парафраз его традиционных тем, интересный только фанатам автора, а «Вдали от обезумевшей толпы» Винтерберга — достаточно безыскусная и не очень убедительная (несмотря на отличную Кэри Маллиган) экранизация романа, которую будут обсуждать феминистки. Из каннского конкурса в программу попал пока всего один фильм — «Ан» Наоми Кавасэ, о котором разочарованных отзывов пока больше, чем положительных. Раньше большинство громких хитов из Канн оказывалось в Москве уже в июне, но, видимо, от сокращения бюджетов страдают все, и ММКФ — не исключение. Тем не менее в необъятной программе все еще есть что посмотреть. «Рыцарь кубков» Терренса Малика С тех пор, как Терренс Малик развил до сих пор удивляющий его старых поклонников темп (один фильм раз в два года), не исчезает ощущение, что с выхода «Древа жизни» он работает над одним и тем же грандиозным кинопроектом. «Рыцарь кубков» — новая глава, пронизанная символикой Таро история успешного сценариста в моральном кризисе. Со всеми традиционными для автора характеристиками: армия голливудских звезд, размытый размышлениями нарратив, солнечные блики на побережье. «Эйзенштейн в Гуанахуато» Питера Гринуэя Еще один режиссерский портрет — рассказ о поездке Сергея Эйзенштейна в Мексику, куда он в 1931 году в возрасте 33 лет отправился ради работы над фильмом «Да здравствует Мексика!». Там Эйзенштейна сильно впечатлила мексиканская культура и мифология — все это отразилось на его теоретических размышлениях. По версии Гринуэя, впрочем, в Гуанахуато с советским гением случилось не только это: в фильме режиссер заводит любовника и теряет девственность, а сексуальное раскрепощение становится главным содержанием путешествия, перемежаемого эпизодами, основанными на реальных эротических рисунках самого Эйзенштейна. «#Крымнаш» Василия Сигарева Короткая работа не самого жизнерадостного из современных российских кинорежиссеров — нарезка, которую Василий Сигарев смонтировал из нескольких часов видеоматериала, которые его мама привезла из туристической поездки в Крым. Заранее трудно себе представить, насколько это едкая, познавательная или интересная работа, — но внимания она наверняка стоит. «Стрингер» Дэна Гилроя Холодный, красивый, продуманный триллер про мелкого мошенника, который неожиданно находит свое призвание в погоне за остросюжетными репортажами. Странный, как будто немного помешанный герой Джейка Джилленхола однажды снимает аварию и продает материал на ТВ, после чего начинает азартно охотиться за все более кровавыми сценами, как маленькое испуганное животное выгрызая их у конкурентов, шантажируя, включая камеру, вместо того чтобы подать руку. Конфликт не новый, да и сам фильм порой теряет отстраненную интонацию, читая зрителю мораль, — но это нельзя считать серьезными недостатками для отлично стилизованного ретротриллера, который почти все два часа образцово держит темп. Удивительно то, что он так долго шел к российскому прокату, который его ждет после фестиваля — но хорошо, что дошел. Документальная программа Едва ли не более хитовая, чем необъятная игровая: в конкурс и в программу «Свободная мысль» вошли фильмы, которые обсуждали весь год. Откроется документальная программа «Гонкой на вымирание» — экоблокбастером от режиссера, за предыдущий фильм получившего Оскар». «Citizenfour» Лоры Пойтрас Один из главных фильмов года — не только документальных, а вообще. Зашифрованные письма от человека под ником citizenfour стали приходить Лоре Пойтрас, когда она работала над картиной о государственной слежке в современной Америке. Человеком оказался Эдвард Сноуден, с которым она после этого не один час проговорила в номере гонконгского отеля, где они провели в общей сложности десять дней. Кино не только информативное, но и впечатляющее — из минимума визуального материала авторам (среди них в качестве продюсера Стивен Содерберг) удалось смонтировать по-настоящему напряженный документальный политический триллер. «Взгляд тишины» Джошуа Оппенхаймера В предыдущем фильме «Акт убийства» Оппенхаймер всматривался в человеческую способность к насилию, реконструируя с выжившими палачами события индонезийского геноцида. Теперь он снимает фильм о семье пострадавших: отец, мать и брат одного из убитых опознали своего родственника именно благодаря фильму Оппенхаймера. Режиссер дает им слово, проделывая почти невозможное для современной Индонезии: сталкивая пострадавших и палачей лицом к лицу. «Ночной кошмар» Родни Ашера Новый фильм автора киноаналитического блокбастера «Комната 237» про «Сияние» Кубрика. На этот раз — документальное эссе о сонном параличе и ужасе, который человек испытывает, проваливаясь в промежуточное состояние между явью и сном. Разумеется, не голословное — а на материале цитат из «Кошмара на улице Вязов». «Дорогая, не пересекай эту реку» Чин Мо Ена Документальный портрет двух южнокорейских стариков, которых в деревне называют «столетние голубки». Обоим действительно под сто, вместе они живут уже 76 лет. Фильм, о котором не нужно знать многого, а чтобы захотеть на него сходить, достаточно посмотреть вот этот трейлер (наш негласный победитель в номинации «самый милый фестивальный трейлер этого года»). «Просветление: Сайентология и причуды веры» Алекса Гибни Все, что вы хотели знать о сайентологии, но не знали, кому верить: как на самом деле ведет себя Рон Хаббард, какую роль в этой истории играют Том Круз и Джон Траволта, и можно ли так же легко уйти от сайентологов, как прийти к ним. Алекс Гибни взялся за фильм, основанный на одноименной книге журналиста и лауреата Пулицеровской премии Лоренса Райта, не только чтобы разоблачить довольно могущественную в Голливуде сайентологическую систему. Используя ее как повод, он заводит большой разговор о вере как об опасности и ловушке, которая подстерегает множество людей, идущих за кинозвездами и многообещающими программами. Сайентологи на Гибни очень обиделись, устроив вокруг фильма скандал, так что, видимо, все правда. Программы Их, как и всегда, очень много. Появились новые, пропали старые (ужасно жаль «Дикие ночи»), концепции некоторых по сути дублируют друг друга (см. программы «8½ фильмов» и «Фильмы, которых здесь не было»). Но есть и вполне ясные: отдельные секции для курдского, турецкого, болгарского и аргентинского кино, отдельно — кино к юбилею Победы и столетию геноцида армян. Вот те, на которые имеет смысл обратить отдельное внимание. Вокруг Фассбиндера Большая и разносторонняя программа, составленная Михаилом Ратгаузом к семидесятилетию Райнера Вернера Фассбиндера. Из собственных фильмов режиссера сюда вошел всего один, «Эффи Брист Фонтане». Остальные — попытка воссоздать контекст, составить диалог между теми, у кого он учился (среди них Дуглас Сирк, чей редкостно красивый фильм «Все, что дозволено небесами» кажется особенно ценным увидеть на широком экране), и современников, чьи фильмы созвучны работам самого Фассбиндера: Вернера Шретера, Жан-Мари Штрауба, Даниеля Шмида, Рудольфа Томе, Эдгара Райца. Говорящее кино (Медиафорум) Программа молодого критика и энтузиаста Алексея Артамонова, изящно составленная вокруг одного формального признака: закадрового текста. Это фильмы, осмысленно работающие с возможностями звучащего в фильме слова и раскрывающие разные грани этого недооцененного мейнстримом инструмента, отводя ему не только вспомогательную роль, но и заставляя схлестываться с изображением, противоречить, как в «Stemple Pass» Джеймса Беннинга, где четыре тридцатиминутных плана идиллического пейзажа сопровождаются чтением программных текстов Унабомбера. Или дополнять, как в фильме-эссе Алена Кавалье «Рай», собранном из обрывков зарисовок, снятых 83-летним мастером на домашнюю камеру и дополненных рассказами. Или как в «Иначе, Молюссия» Николя Рея, которая снята на 16-миллиметровую пленку и состоит из девяти фрагментов. Их сопровождает закадровый текст из романа Гюнтера Андерса, который Рей решил представить и осмыслить, не читая немецкий первоисточник. Все части для каждого показа комбинируются в случайном порядке, покажут действительно с пленки, сам Рей приедет представить фильм. Тропическая эйфория По названию можно догадаться, что программу составил Андрей Плахов — это значит, что на любом фильме, скорее всего, будет интересно. Есть в ней удивительные сюрпризы: помимо манящих картин из Таиланда, Вьетнама, Перу и Индонезии она включает в себя эстонско-грузинские «Мандарины» (копродукционный фильм, поданный от Грузии на «Оскар» в прошлом году) и «Рыцарь кубков» Терренса Малика. В связи с тем, что вопрос «как так вышло?», мы еще до открытия фестиваля успели услышать около десятка раз, а на сайт Московского фестиваля за объяснением никто сам не сходит, приводим цитату из кураторского текста Андрея Степановича: «В обоих фильмах вместо тропиков — субтропики, но внутренняя тема близка той, которую мы обозначили. И в Калифорнии, и в Закавказье цивилизация расставила свои капканы, и попытка вырваться из них в поисках природной эйфории становится едва ли не главным сюжетом современности». Если вопросы никуда не делись, есть еще один аргумент: какая разница, в какой программе нам смотреть Терренса Малика? Киностудия «Сиань» и У Тяньмин Ретроспектива легендарной китайской киностудии «Сиань», которая воспитала в восьмидесятые годы поколение китайских режиссеров, известных как «пятое поколение», которые сегодня кажутся нам классиками, — например, Чжана Имоу и Ченя Кайгэ. Существовала «Сиань» в восьмидесятые под началом режиссера У Тяньмина, который разрешил своим подопечным работать с гораздо большей свободой, чем это было принято до его прихода. В программу вошли два его фильма и четыре менее известных работы китайских режиссеров, которые вряд ли где-то удастся еще посмотреть; среди них — проникновенная историческая драма «Конокрад» Тянь Чжуанчжуана. Смысл выражения «национальное кино» состоит в том, что каждая страна наполняет свои фильмы неповторимым ароматом и колоритом. Но не менее интересно наблюдать, как проявляются сходства, гармонии и взаимовлияние между кинематографиями разных стран.moscowfilmfestival.ru, kp.ru, lenta.ru, afisha.ru, rg.ru, aif.ru, gazeta.ru |
26.06.2015, 16:51 | #19 |
ВИП
Великий Гуру
|
Вручены первые призы 37-го Московского кинофестиваля
Вручены первые призы 37-го Московского кинофестиваля__________________________________________________
|
26.06.2015, 23:31 | #20 |
ВИП
Великий Гуру
|
Главный приз ММКФ получила болгарская картина «Лузеры»
Главный приз ММКФ получила болгарская картина «Лузеры»__________
Никита Михалков на церемонии закрытия 37-го Московского Международного Кинофестиваля |