Прикольные раcсказы

Несогласованность

К Валентину Семёновичу Рыскину пришёл в гости новый сотрудник по службе, фамилия которого была Колбасьев. Они приятно провели вечер, распив бутылку водки, очень понравились друг другу, но поскольку были пока ещё мало знакомы, Колбасьев в положенное время распрощался и ушёл домой. А так как ему очень хотелось выпить ещё, он зашёл к соседу и пропьянствовал у него до утра, будучи вынужденным слушать его слабоумные бредни.
Когда Рыскин остался один, ему тоже очень хотелось выпить ещё, но он был человеком семейным и послушно лёг спать. Но заснуть никак не мог и время от времени выходил на кухню, сидел там один, выпивая рюмочку, а то и две подряд, курил, смотрел на горящий газ, и в голову ему лез разный вздор.
Следующий день оказался не самым удачным. Рыскин не выспался, по дороге на службу грубый водитель окатил его грязью, а потом начальник вызвал его к себе на ковёр и долго распекал. Весь день у него болели голова и желудок. По дороге домой он зашёл в аптеку, и там его несправедливо обхамили.
Но зато, когда дома жена подала ему борщ, и на столе не оказалось соли, Валентин Семёнович орал и стучал по столу так, что в окнах дребезжали стёкла, а дети в другой комнате плакали.
В этот же день, банкир Спартак Сысуевич Мошненко приехал в офис на той самой машине, которая окатила грязью Валентина Семёновича Рыскина. Он долго и неспешно распекал одного из служащих, а потом обедал в дорогом ресторане, заставив официанта перестелить скатерть.
Когда рабочий день кончился, Спартак Сысуевич поехал не домой, а в гости, где хозяйка - женщина в чёрном кожаном белье - била его плёткой и всячески унижала. А Спартак Сысуевич стоял голый на четвереньках, сладостно скулил и извивался.

"мусорА".

Историческая справка




История отечественных органов правопорядка богата на различные события, преобразования и памятные даты.
Полицейские-городовые, околоточные, жандармы и сыщики несли свою службу в Российской империи.
Затем их сменили советские милиционеры и оперуполномоченные.
После развала Советского Союза, на стражу закона вначале встали милиционеры (уже российские),
а потом милицию вновь переименовали в полицию...
За все эти годы в отечественных органах правопорядка были как люди достойные, так и не очень.
Даже в суровые 90-е находились отважные милиционеры,
что бросали вызов криминалитету и не шли ни на какие уступки бандитам.
И все же несмотря на то, что в органах правопорядка работало и работает множество
достойных, честных и порядочных людей, порой можно услышать,
как сотрудников милиции иногда называют обидным словом "мусорА".
Сегодня многие ошибочно считают, что это пренебрежительное прозвище связано с мусором в прямом смысле этого слова,
то есть с бытовыми отходами.
На самом деле это не так.



ПЕРВЫЕ СОВЕТСКИЕ МИЛИЦИОНЕРЫ


Пренебрежительное "мусор", это жаргонное слово, которое родилось от аббревиатуры "МУС".
Все дело в том, что до Октябрьской революции 1917 года
Московский уголовный розыск назывался по-старому - сыском.
Вот и получался Московский Уголовный Сыск.
А еще раньше Московская уголовно-сыскная полиция.
Существует легенда, что до Февральской революции сотрудники даже представлялись, как "МУС ОР"
(Московский Уголовный Сыск, Оперативный Работник).
Но это лишь легенда.
Так как до революции расположенный в глубине Малого Гнездниковского переулка
отдел имел название МСП (Московская сыскная полиция), а после Октябрьской революции - уже МУР.
Так что МУС существовал очень недолго. МУС был переходным периодом между МСП и МУРом.
Само слово "полиция" заменили на "милицию" еще при Керенском.
И вот, чтобы "полиция" не резала слух революционерам, из "сыскной полиции" сделали "уголовный сыск".
Ровно до того момента, когда к власти пришли большевики.





Затем, после установления в Москве Советской власти, для пресечения разбоя и бандитизма,
на улицах потребовалось срочно создать органы правопорядка.
На базе старой царской Московской Сыскной полиции и Московского уголовного сыска
создали Московский уголовный розыск.
Первым начальником московской милиции был назначен большевик Михаил Иванович Рогов.
Ему подчинили и МУС (МУР) и железнодорожную милицию.
Само название МУС упоминается в официальных документах крайне редко.
Чаще можно встретить название Московский Уголовный Сыск и Розыск.
Если прочитать коротко, то получается МУСиР.
Вот мы и подошли к корням происхождения обидного названия.
И, несмотря на то, что само названия МУС и МУСиР существовали довольно непродолжительное время,
криминальные элементы успели его подхватить
и создать из него пренебрежительное наименование в уголовном жаргоне.
Еще до революции некий мошенник Владимир Трахтенберг попал в Таганскую тюрьму.
Там он в творческом порыве создал целый сборник под названием "Жаргон тюрьмы".
Трахтенберг вышел на свободу в 1908 году.
В его сборнике нет слова "мусор", зато есть "мусер", что означает "предатель и доносчик".
В 1928 году НКВД для внутреннего пользования переиздало сборник с некоторыми своими дополнениями.
И в "обновленном издании" слово "мусор" уже появилось.
Оно означало "агент уголовного розыска".





Но вернемся к судьбе самого подразделения.
Что интересно, все сотрудники созданной в 1867 году
Московской сыскной полиции во главе с ее начальником Карлом Петровичем Маршалком
(в 1915 сменил на должности Аркадия Францевича Кошко)
даже после прихода к власти большевиков продолжили исполнять свои обязанности.
Сам Маршалк в 1918 году успешно расследовал кражу ценностей из Московского Кремля.
Но в связи со сложными отношениями с комиссаром Розенталем и комиссаром Роговым
(сын Маршалка служил в Корниловском ударном полку) покинул свой пост и уехал в Киев,
где какое-то время состоял на должности начальника стражи при Скоропадском.
После взятия города войсками УНР присоединился к Белому движению, где возглавил внутренние войска.
После поражения белых уехал в Берлин, где скончался от сердечного приступа.
Несмотря на побег Маршалка в органах осталось работать множество бывших царских полицейских.
Ну а должность Маршалка занял комиссар и большевик Карл Гертович Розенталь.
Розенталь через несколько лет был арестован по подозрению в злоупотреблении властью.
Однако по решению ЦИК РСФСР освобожден.
В 1938 году вновь арестован НКВД.
Не добившись признания чекисты передали дело Розенталя на Особое совещание НКВД,
которое приговорило его к 8 годам лагерей, где тот и умер.





Так что обидное и с виду простое прозвище "МУСор" имеет под собой богатую и сложную историю.
Другое дело, что использовать его в современном мире не совсем этично.
Будем надеяться, что со временем оно совершенно выйдет из обихода и народ всегда будет гордиться своей полицией,
а полиция - своим народом.
Ну а обидное название будет использоваться только в историческом контексте,
и в рассказах о его происхождении...

Мокрицын

Когда Спартак Сысуевич был маленький и жил в коммунальной квартире, у него был сосед по фамилии Мокрицын, который наводил ужас на всех жильцов. Он пьянствовал, дебоширил, был нечистоплотен и водил к себе падших синюшных женщин. Однажды он затопил квартиру, а в другой раз заснул с горящим окурком и устроил пожар. Его комната здорово обгорела, но он даже не подумал делать ремонт, а так и жил, опускаясь всё ниже и ниже.
Много раз соседи пытались выселить Мокрицына: приводили участкового милиционера, санэпиднадзор и даже врачей из психушки.
Но этот нахальный гражданин сразу начинал размахивать ветеранским билетом, рвал на себе рубаху, плакал и кричал, что он проливал кровь и всё такое. Короче говоря, управы на него не было.
И вот однажды, после того как Мокрицын украл и продал на рынке любимца всей квартиры кота Барсика, маленький Спартак Сысуевич объявил соседу войну.
Он натянул над полом верёвку, и пьяный Мокрицын о неё споткнулся, опрокинул на себя бак с кипящим бельём и ударился головой об угол табуретки.
В больнице, в страшных мучениях, Мокрицын умер, и вся квартира вздохнула с облегчением. В его комнате сделали ремонт, и там поселилась чистенькая интеллигентная старушка. Никто не догадывался, что причиной смерти прежнего жильца был маленький Спартак Сысуевич. А сам он ещё не понимал того, что сделал. И он ещё долго играл значками и медалями, которые остались в комнате Мокрицына, сложенные в жестяной коробке, после его смерти.
А на похороны Мокрицына собралось много хороших людей, умных и талантливых. Потому что он, оказывается, тоже был когда-то умным и талантливым, но в войну его контузили, и он повредился умом.
Спартак Сысуевич вырос и почти совсем позабыл о случившемся. А Мокрицын который снова сделался умным и талантливым, зла на него не держит.

Завещание Жоржетты



– Але, Белла?
Ты сидишь?
Тогда сядь.
У нас тут такое произошло – я до сих пор под таблетками!
Ты ж помнишь тётю Жоржетту?
Та, шо с Тираспольской, у которой был муж стоматолог и шесть кастрюль с борщом в морозилке?
Ну вот. Умерла.
Да, тихо, во сне, на спине, с бигудями.
Светлая память.
Но не в этом, Беллочка, трагедия.
Трагедия — это завещание.
Ты знаешь, вся семья собралась, как на концерт Райкина.
Все такие строгие, в чёрном.
Даже её внучка Иринка надела платье без блёсток, шо уже само по себе тревожный знак.
Сидим мы, значит, как на экзамене.
Заходит нотариус, такой серьёзный, очки как у профессора и чемодан с кодом.
Открывает, достаёт бумаги и начинает читать:
«Я, Жоржетта Соломоновна, будучи в здравом уме и в лавандовом халате…»
– Я тебе говорю, я уже тут начала икать от волнения.
Дальше — по списку:
— Шкаф-купе с зеркалами отдаётся Марике,
потому что «она всё равно всегда в себя смотрит».
— Миксер — племяннику Вите, «если наконец-то женится».
— А кухонные полотенца — Зинке,
«потому что она ими когда-то украла у меня пирог».
– Но самое интересное – в конце:
«А квартиру на Пушкинской, с балконом и видом на эвкалипт, я завещаю…»
И тут – пауза.
Все замерли.
Даже соседка из третьего подъезда, которая пришла “просто попрощаться”, и та затаила дыхание.
А нотариус продолжает:
«…своей кошке Мусе.
Потому что она одна не предавала, не болтала и не спрашивала, когда я выйду замуж второй раз».
– Белла, ты не представляешь!
Муся, жирная, серая, с ошейником от блох, лежит на подоконнике и даже ухом не повела.
А семья… как в замедленном кино.
В глазах у всех: котлета ускользнула.
– Конечно, они начали спорить!
«Как можно!», «Она ж кошка!», «Да она даже ипотеку не потянет!»
А я говорю: «Та вы шо, с ума посходили?
Если Жоржетта написала — значит, так и будет.
Она ж была у нас человек слова! Даже если это слово — “Мяу”».
Сейчас Муся — единственная кошка в Одессе, у которой есть трёхкомнатная квартира,
личная домработница (племянница Иринка, конечно, “по доброте души”),
и корм — только с тунцом.
Она теперь выходит на балкон каждый вечер и смотрит на эвкалипт, как будто вспоминает Жоржетту.
Или просто ждёт голубей, я не знаю.
– В общем, Беллочка, мораль такая: если хочешь,
шоб завещание исполнили – завещай его тому, кто не спорит.
Или у кого когти, как у Муси.
А ты, кстати, с варениками решила?
Или всё ещё сомневаешься между картошкой и вишней?

Сдвиг по фазе

Это рассказ о том, как внезапно и нелепо, во цвете лет, закончил свои дни директор продовольственной базы Никита Борисович Мукасеев.
Жарким воскресным утром Никиту Борисовича разбудил телефонный звонок. Просили, чтобы он приехал на склад и принял партию копчёной рыбы.
Но Никита Борисович неважно себя чувствовал после вчерашнего и хотел выспаться. Поэтому он соврал, что болен, и велел разбудить своего заместителя. А сам отключил телефон и повернулся на другой бок.
Как назло, заснуть ему уже не удалось. Промучавшись часа два, он поднялся и, чтобы хорошенько пропотеть и разогнать кровь, залез на тренажёр и крутил педали до полного изнеможения. В обед у него было назначено приятное свидание, и он хотел выглядеть свежим и уверенным в себе.
Пропотев как следует, Никита Борисович отправился в ванную, уже предвкушая тугие, прохладные струи душа на своём теле.
Но помыться ему не удалось, потому что в кране не оказалось воды.
Телефон в жилконторе был всё время занят.
Никита Борисович вытерся полотенцем и обрызгал всего себя дезодорантом. В это время у него почему-то начал дёргаться глаз. Во время бритья он порезался, а потом вылил кофе на новый белоснежный костюм.
На улице он не смог открыть машину, потому что ключи остались в новом костюме. Домой он тоже не смог вернуться, потому что ключи от квартиры находились на том же кольце, что и ключи от машины.
Никита Борисович поспешил на автобус, но на проезжей части его сбил новенький "Запорожец" с учебными номерами.
Когда охающего Никиту Борисовича заносили в "скорую", его нечаянно уронили с носилок, он сломал указательный палец, откатился на проезжую часть и его медленно переехал каток.
Гроб, в котором хоронили Никиту Борисовича Мукасеева, сорвался в яму и раскололся пополам.
А потом хлынул дождь, в яму ударила молния, и от Никиты Борисовича совсем уж ничего не осталось.
Вот что случается из-за одной маленькой неправды.

Оружие

Рыскин много лет копил деньги на охотничье ружьё.
Не то, чтобы ему нравилось убивать лесных зверей и птиц, а просто ради природы. У него были друзья, которые звали его на охоту, расписывая красоты тех мест, куда ездили.
И вот Рыскин накопил нужную сумму и отправился в милицию за разрешением.
В милиции ему первым делом велели взять справку, что он здоров. А то вдруг он псих и перестреляет совершенно невинных людей. Такая справка, сказали ему, при покупке ружья - самое первое дело.
Делать нечего. Рыскин отправился в свою районную поликлинику за справкой.


Девушка в регистратуре выслушала его довольно рассеянно и выписала ему на три часа номерок номер один к терапевту.
Рыскин погулял, сходил в кино, и в назначенное время был у дверей кабинета. Его удивило, что множество сидевших в коридоре пожилых людей смотрят на него мрачно и недоброжелательно.
Когда над дверью загорелась лампочка, и Рыскин хотел зайти, его вдруг грубо оттеснила гражданка на костылях, а кто-то раздражённо сказал: "Мужчина, тут живая очередь".
Удивлённый и расстроенный, Рыскин занял очередь и просидел в коридоре часа два с половиной, слушая тоскливые разговоры пенсионеров.
Наконец он попал в кабинет, и врач спросил, не поднимая глаз: "На что жалуетесь?".
Рыскин начал объяснять ему про ружьё.
Врач не понял и потребовал направление.
Рыскин сорвался на крик, и врач пригласил следующего. "Разберитесь в регистратуре", - сказал он сухо.
Рыскин спустился в регистратуру и начал там буянить. Пришла главный врач и, чтобы его как-то утихомирить, велела выписать ему направления на все анализы и на рентген.


К концу недели Рыскина знала вся поликлиника. Он сделался взъерошен, дик и непредсказуем. Однако сдал все анализы и собрал все справки.
Не знал его только один молоденький врач, который заступил первый день. Он вообще не знал, какие бывают больные. И к нему попал Рыскин.
- Погодите, погодите, - удивился молоденький врач. - Вам за такой справкой надо не в поликлинику. Вам нужно идти в психодиспан...
Однако договорить он не успел, потому что Рыскин прыгнул как вампир и вцепился зубами ему в воротник.
Насилу оттащили.
Валентина Семёновича увезли в сумасшедший дом и продержали там неделю. Поставили на учёт и строго-настрого запретили иметь ружьё.
На скопленные деньги Рыскин купил сервант. Когда он слышит слова "поликлиника" или "регистратура", то вздрагивает. И никогда не болеет, даже в самую жестокую эпидемию гриппа.