Стихотворение настроения

Приятельницы

В чащобе тихо, как во сне,
Течёт зелёный быт.
Берёзка, прислонясь к сосне,
Задумчиво стоит.

Растут, как их судьба свела,
Стремятся обе ввысь —
Два тонких молодых ствола
Ветвями обнялись.

Посмотришь — дружбы нет сильней,
Покой да тишина.
А под землёй — борьба корней,
Беззвучная война.

Вадим Шефнер

Баллада о красках

Был он рыжим, как из рыжиков рагу.
Рыжим, словно апельсины на снегу.
Мать шутила, мать веселою была:
«Я от солнышка сыночка родила…»
А другой был чёрным-чёрным у неё.
Чёрным, будто обгоревшее смолье.
Хохотала над расспросами она, говорила:
«Слишком ночь была черна!..»
В сорок первом, в сорок памятном году
прокричали репродукторы беду.
Оба сына, оба-двое, соль Земли —
поклонились маме в пояс.
И ушли.
Довелось в бою почуять молодым
рыжий бешеный огонь и черный дым,
злую зелень застоявшихся полей,
серый цвет прифронтовых госпиталей.
Оба сына, оба-двое, два крыла,
воевали до победы.
Мать ждала.
Не гневила, не кляла она судьбу.
Похоронка
обошла её избу.
Повезло ей.
Привалило счастье вдруг.
Повезло одной на три села вокруг.
Повезло ей. Повезло ей! Повезло!—
Оба сына воротилися в село.
Оба сына. Оба-двое. Плоть и стать.
Золотистых орденов не сосчитать.
Сыновья сидят рядком — к плечу плечо.
Ноги целы, руки целы — что еще?
Пьют зеленое вино, как повелось…
У обоих изменился цвет волос.
Стали волосы — смертельной белизны!
Видно, много
белой краски
у войны.

Роберт Рождественский

«Я в детстве был угрюм и дик…»

Я в детстве был угрюм и дик.

Но вот настал той жизни миг,

Когда душа моя проснулась

И к чувствам теплым прикоснулась.

Я славил день, я славил ночь.

Тоску и скуку гнал я прочь.

И о несбыточном мечтал.

Кипела кровь, и сердце билось.

Твое лицо мне часто снилось.

Храня усталые желанья,

Ты не дарила мне вниманья.

Все кончено, оставлено, забыто.

Давно в земле сырой зарыта

Моя нескромная мечта.

Остались мрак и пустота.

Я с участью своей смирился.

В краю пустынном поселился.

Мне заменяют те мечты

Сырые камни да кусты.

Кончаю грустный свой рассказ,

Он утомил, наверно, вас.

Еще ль увидимся, — не знаю.

Я вас за все теперь прощаю.

Виктор Муратов

Путь капли по стеклу и путь огня в лесу

Путь капли по стеклу и путь огня в лесу,
Путь падающих звёзд в душе своей несу,
Путь горного ручья, бегущего к реке,
И тихий путь слезы, скользящей по щеке.

Путь пули и пчелы несу в душе своей,
Пути ушедших лет, пути грядущих дней;
Шаги чужих невзгод и радостей чужих
Вплетаются в мой шаг, и не уйти от них.

Пусть тысячи путей вторгаются в мой путь,
Но если бы я смог минувшее вернуть, —
Его б я выбрал вновь — неверный, непрямой:
Он мой последний путь и первопуток мой.

Вадим Шефнер

Нет, ночи с тобою мне даже не снятся

Нет, ночи с тобою мне даже не снятся, -
Мне б только с тобою на карточке сняться,
Мне б только пройти бы с тобою весною
Лазоревым лугом, тропою лесною.

С тобой не мечтаю я утром проснуться, -
Мне б только руки твоей тихо коснуться,
Спросить: «Дорогая! скажи мне на милость,
Спалось ли спокойно и снов ли не снилось?»

Спросить: «Дорогая! за окнами ели
Не слишком ли за полночь долго шумели,
Не слишком ли часто автомобили
На дальнем шоссе понапрасну трубили?..

Не слишком ли долго под вечер смеркалось,
Не слишком ли громко рыба плескалась,
Не слишком ли долго кукушка скучала,
Не слишком ли громко сердце стучало?»

Вадим Шефнер

Грешники

В грехах мы все — как цветы в росе,
Святых между нами нет.
А если ты свят — ты мне не брат,
Не друг мне и не сосед.

Я был в беде — как рыба в воде,
Я понял закон простой:
Там грешник приходит на помощь, где
Отвёртывается святой.

Вадим Шефнер

Дитя, мы детьми еще были

Дитя, мы детьми еще были,
Веселою парой детей;
Мы лазили вместе в курятник,
К соломе, и прятались в ней.

Поем петухами, бывало,
И только что люди идут, —
Кукуреку! — им сдается,
Что то петухи так поют.

На нашем дворе ухитрились
Мы ящики пышно убрать.
В них жили мы вместе, стараясь
Достойно гостей принимать.

Соседская старая кошка
Нередко бывала у нас;
Мы кланялись ей, приседая,
Твердя комплименты подчас.

Спешили ее о здоровье
С любезным участьем спросить,
С тех пор приходилось всё то же
Не раз старой кошке твердить.

Мы чинно сидели, толкуя,
Как старые люди, тогда
И так сожалели, что лучше
Всё в наши бывало года.

Что веры с любовью и дружбой
Не знает теперешний свет,
Что кофе так дорог ужасно,
А денег почти что и нет.

Промчалися детские игры,
И всё пронеслось им вослед —
И вера с любовью и дружбой,
И деньги, и время, и свет.

Афанасий Фет

Любовь минувших лет

Любовь минувших лет, сигнал из неоткуда,
Песчинка, спящая на океанском дне,
Луч радуги в зеркальной западне…
Любовь ушедших дней, несбывшееся чудо,

Нечасто вспоминаешься ты мне.
Прерывистой морзянкою капели
Порой напомнишь об ином апреле,

Порою в чьей-то промелькнёшь строке…
Ты где-то там, на дальнем, смутном плане,
Снежинка, пролетевшая сквозь пламя
И тихо тающая на щеке.

Вадим Шефнер

Средний возраст

А где-то там, куда нам не вернуться
В далеком детстве, в юности, вдали, —
По-прежнему ревнуют, и смеются,
И верят, что прибудут корабли.

У возраста туда не отпроситься, —
А там не смяты травы на лугу,
И Пенелопа в выгоревшем ситце
Всё ждёт меня на давнем берегу.

Сидит, руками охватив колено,
Лицом к неугасающей заре,
Нерукотворна, неприкосновенна, —
Как мотылёк, увязший в янтаре.

Вадим Шефнер

Не плачь, не плачь, мое дитя

Не плачь, не плачь, мое дитя,
Не стоит он безумной муки.
Верь, он ласкал тебя шутя.
Верь, он любил тебя от скуки!
И мало ль в Грузии у нас
Прекрасных юношей найдется?
Быстрей огонь их черных глаз,
И черный ус их лучше вьется!
Из дальней, чуждой стороны
Он к нам заброшен был судьбою;
Он ищет славы и войны, –
И что ж он мог найти с тобою?
Тебя он золотом дарил,
Клялся, что вечно не изменит,
Он ласки дорого ценил –
Но слез твоих он не оценит!

Михаил Лермонтов

Не пиши о том, что под боком

Не пиши о том, что под боком,
Что изведано вполне, —
Ты гони стихи за облаком,
Приучай их к вышине.

Над горами и над пашнями
Пусть взвиваются они, —
Ты стихи не одомашнивай,
На уют их не мани!

Не давай кормиться около
Мелких радостей и смут, —
Пусть взмывают, будто соколы,
В холод, в синий неуют!

Изнемогши и заиндевев,
С неподкупной вышины
То, что никому не видимо,
Разглядеть они должны!

Вадим Шефнер

Пятое

Любовь – это пятое время суток, –
Не вечер, не ночь, не день и не утро.
Придёшь ты – и солнце сияет в полночь,
Уйдёшь ты – и утро темнее ночи.

Любовь – это пятое время года, –
Не осень она, не весна, не лето,
Она не зима, а то, что ты хочешь,
И всё от тебя одной зависит.

Любовь ни с чем на свете не схожа:
Не детство, не старость, не юность, не зрелость;
Любовь – это пятое время жизни.

Вадим Шефнер

Часы

Виктор Муратов

Старый дом мой до погреба вымер,

И часы научились молчать.

Звуки ветер подошвами вытер

И на двери навесил печать.

Я вчера в этом доме смеялся,

Закрывая окно на закат,

И друзей переделать пытался,

Все ушли. Не вернулись назад.

Под ногой половицы горели,

Веселились, откуда им знать,

Что бывают без снега метели,

Что недоброму добрым не стать.

Дунул месяц на звездное темя,

Странный сон

Мне сон приснился мрачный,
Мне снилась дичь и чушь,
Мне снилось, будто врач я
И бог ещё к тому ж.

Ко мне больные реки
Явились на приём,
Вползли ручьи-калеки
В мой сумеречный дом.

К ногам моим припали,
Чтоб спас я от беды,
От едких химикалий
Ослепшие пруды.

Явились, мне на горе,
За помощью моей
Тюльпаны плоскогорий
И лилии полей.

Топча мою жилплощадь,
Пришли, внушая страх,
Обугленные рощи
На черных костылях.

Я мучился с больными —
Ничем помочь не мог.
Я видел — горе с ними,
Но я ведь только бог.

И я сказал: «Идите
Из комнаты моей
И у людей ищите
Защиты от людей».

Вадим Шефнер

Легки они, и участь их легка

Легки они, и участь их легка,
Тревоги нет в полёте молчаливом, -
Как мотыльки на пламя, облака
Летели к солнцу над заливом.

Как лепестки неведомых цветов,
Развеянные бури отдалённой,
Они летели над водой зелёной,
Чтобы упасть у дальних берегов.

А здесь камыш цеплялся за весло,
Безвольный руль петлял, чертил зигзаги…
И нас к закату по усталой влаге
Неверное течение несло.

Вадим Шефнер

Личный враг

Не наживай дурных приятелей —
Уж лучше заведи врага:
Он постоянней и внимательней,
Его направленность строга.

Он учит зоркости и ясности, —
И вот ты обретаешь дар
В час непредвиденной опасности
Платить ударом за удар.

Но в мире и такое видано:
Добром становится беда,
Порою к дружбе неожиданно
Приводит честная вражда.

Не бойся жизни, но внимательно
Свою дорогу огляди.
Не наживай дурных приятелей —
Врага уж лучше заведи.


Вадим Шефнер

Мужчины различные бродят по свету

Мужчины различные бродят по свету.
Буквально слов двести — на тему на эту.
Во-первых, мужчины есть настоящие.
Есть очень красивые, просто блестящие.
Есть ноги-как-спички. Есть тяжеловесы.
Есть очень серьезные. И просто повесы.
Мужчины-задиры, мужчины-зануды,
Мужчины-трактиры. мужчины-приблуды.
Есть супермужчины. Есть ежики в шортах.
Есть странные дяди и мастера спорта.
Есть маразматики. Есть академики
Мужчины-прагматики, мужчины-полемики.
Есть с большой буквы. Есть с большой цифры.
Есть абсолютно не ждущие рифмы
Мужчина-женюсь и мужик ни-за-что!,
Мужчина, всегда подающий пальто.
Есть одноклассники, есть одногруппники,
Мужчины — спасители, мужчины — заступники
Манящие вечно и спящие рядом
Мужчина, способный увлечь одним взглядом.
И просто конец всему — мальчик-отличник,
Мужчинка-бухгалтер, Васек-пограничник.
Но двух одинаковых нету на свете.
Мы кое-что поняли в этом предмете.
Мягки и наивны мужчины-подушки,
Несет Казанова вам ересь на ушко,
Весьма предсказуем мужчина семейный
И в семьдесят мужествен будет идейный.
Мужчина-ревнивец достанет вас просто,
Никак не отстанет мужчина-короста
Все время колеблется мужчина-синус.
И нет своих плюсов у мужика-минус.
У идеала — огромное сердце.
Душа на защелке — у старого перца
Ужасны мужчины-туманные-очи
Прекрасны мужчины-бессонные ночи.
У мужика-деда — простая натура.
А у атлета — большая фигура.
В глазах полстраны у мальчишки-студента.
Желанье все бросить — у суперагента.
В беседках беседы — с мальчиком-ямб.
Но сладость победы — с мужчиною-штамп
Ведут мужики себя неодинаково.
Уж мы-то от них навидалися всякого.
С рассветом поднимет мужчина-будильник,
А ночью обжора залез в холодильник.
От снега, от ливня, от града укроет
Противный, но нужный мужик-рубероид.
Лишит вас рассудка мужик-ловелас.
На место поставит мужик-выкрутас.
Заставит покаяться мальчик-безбожник,
Утащит в тайгу вас мужик-внедорожник.
Мужчина-окурок сгорает от страсти.
Из памяти стерся мужчина-ластик.
Вот Дон-Жуан наш куда-то слинял.
Мужчина-на-раз нас зачем поменял?
Что нужно мужчине, который не знает
Куда и зачем он сейчас уезжает?
Доколь подстрекать будут нас на поступки
Мужчины, идущие нам на уступки?
Застряв, словно в джунглях, в словах непролазных,
Мы ищем в вас нежных, зовущих и страстных
Мужчину-героя и способ от скуки,
Юношу-праздник и сильные-руки
Побольше мужчин нам — хороших и разных!
Поменьше болтливых, глупых и праздных!
Заметим от имени женщин Земли:
Мы для вас сделали все, что смогли!
Мы мамы, любовницы, сестры, подруги,
Лекарства и дети, мечты и супруги.
Вы — наша защита, надежные плечи,
Глубокие мысли, горячие речи.
Вы — гордость Победы. Вы — к сердцу ключи.
Вы — камешки в окна, вы — песни в ночи.
А знаете, здорово, хоть и непросто,
Увлечь вечно мрачного мужика-космос,
Плюнуть на лысину мужику-фиге
И задать шороху всей Высшей лиге.
В постель не ложить с собой мужика-книжку,
Оставить подругам мальчика-фишку,
И высшее счастье — вскочить среди ночи
Услышав звонок мужика-тамагочи.

из сети

«Где-то есть дом…»

Где-то есть дом,

В котором никто не живет.

Где-то есть женщина,

Которую никто не любил.

В это трудно поверить,

Но это так.

А у меня нет дома,

В который бы я мог

Привести женщину,

Которую я люблю.

Поэтому она ничего не знает

О моей любви.


Виктор Муратов

Я мохом серым нарасту на камень

Я мохом серым нарасту на камень,
Где ты пройдёшь. Я буду ждать в саду
И яблонь розовыми лепестками
Тебе на плечи тихо опаду.

Я веткой клёна в белом блеске молний
В окошко стукну. В полдень на углу
Тебе молчаньем о себе напомню
И облаком на солнце набегу.

Но если станет грустно нестерпимо,
Не камнем горя лягу я на грудь —
Я глаз твоих коснусь смолистым дымом:
Поплачь ещё немного — и забудь…

Вадим Шефнер

Фантастика

Как здесь холодно вечером, в этом безлюдном саду,
У квадратных сугробов так холодно здесь и бездомно.
В дом, которого нет, по ступеням прозрачным взойду
И в незримую дверь постучусь осторожно и скромно.

На пиру невидимок стеклянно звучат голоса,
И ночной разговор убедительно ясен и грустен.
– Я на миг, я на миг, я погреться на четверть часа.
– Ты навек, ты навек, мы тебя никуда не отпустим.

– Ты всё снился себе, а теперь ты к нам заживо взят.
Ты навеки проснулся за прочной стеною забвенья.
Ты уже на снежинки, на дымные кольца разъят,
Ты в земных зеркалах не найдёшь своего отраженья.

Вадим Шефнер