Сказки для взрослых

Зимняя сказкаИгаль

- Дедушка, расскажи сказку – в детских глазах застыла просьба. Про маму и папу – добавила девочка, заметив сомнения на лице старика.
Легкая улыбка на мгновение сменилась грустью в дрогнувших губах, но этого маленькая красавица заметить не смогла.

Старик сел рядом на кровать, укрыл внучку теплым одеялом и начал рассказ.

- Когда-то давным-давно, когда вся земля была покрыта толстым слоем снега и льда, а все люди рождались с белыми, как тот снег волосами, миром правила жестокая Королева – ледяное сердце, как называли ее люди. Она правила из своего великолепного дворца.

Её правление продолжалось тысячи холодных лет. Не существовало ни одного живого существа, питавшего теплые чувства к ней. И не было ни единой души, не боявшейся ее ледяного сердца и сильного покоряющего взгляда.
Лютым морозом заковывала она своих врагов, превращая их души в застывшие комочки. Дрожали ее подданные, боясь сказать слово поперек.

Не росли тогда деревья, не цвели цветы, не пели птицы. Из всех времен года была только зима. Редкие животные могли перенести эти страшные условия. И не осталось никого, кто бы помнил, как началось ее мрачное правление.

Никому не нравилась такая жизнь. Ни людям, ни животным, ни птицам. В глубине души все ждали теплых перемен, наделялись на их приход, но никто не осмеливался перечить взбалмошной Королеве.
Никто, кроме твоего отца и матери – дед поднял палец, тихо вздохнул и продолжил.

- Однажды, на собрании подданных в большом ледяном зале ее сверкающего дворца, встал один молодой человек.
- Мой папа? – глаза девочки сделалиь большими, а лицо заискрилось радостью.
- Да, это был твой папа - улыбнулся старик и погладил золотые волосы внучки.
Только тогда он еще не был твоим папой.
Девочка кивнула.
- И сказал он тогда перед всеми подданными: - нужны перемены, моя Королева. Все живое устало от бесконечно холода.
В глазах Королевы вспыхнул опасный ледяной блеск.
- Тебе не нравится мир без войн и преступлений? – она повышала голос после каждого слова.
- Людям не нравится мир без перемен – чуть тише ответил молодой человек.
- Тебе надоела бесконечная жизнь в качестве моего подданного? – звуки его ледяного голоса отражались от ледяных стен, сделанных из маленьких разноцветных кусочков льда, заставляя резонировать и дрожать тонкие колонны тронного зала.

Когда прекратился гул, ледяная тишина окутала на мгновенье огромный зал.
Пятьдесят человек опустили головы, пряча глаза от разгневанной Королевы.
- Кто еще думает о переменах? – обратилась она к дрожащим подданным тоном, сковывающим их волю. Такого отношения к себе она не принимала.

- Я думаю! – напротив молодого человека встала красивая девушка, поправляя длинные белые волосы. Их взгляды встретились, и в эту самую секунду вспыхнуло яркой искрой вечное чувство.
- Это моя мама! – воскликнула девочка.
- Да, только тогда она еще не знала об этом.
Впервые за свое долгое правление, Королева растерялась. Такого ожидать она не могла от своей дочери. От кого угодно, но только не от нее. В их отношениях никогда не было тепла потому, что Королева больше всего в жизни боялась потерять свой трон и власть, но родственные отношения накладывали на нее определенные обязательства.

На холодных глазах впервые блеснули бусинки слез, через несколько мгновений превратившиеся в кристаллики льда, но этого ее подданные заметить не могли. Они в страхе прятали глаза, боясь попасть в немилость.

- Я создала этот прочный, нерушимый, бесконечный мир, в котором нет войн и насилия – в ее голосе снова слышалась власть и сила. Ваша молодость не способна понять, каких усилий мне это стоило.

Королева предстала перед нелегкой дилеммой. Убить обоих бунтарей или пошатнуть устои своего вечного правления. Все отважившиеся в прошлом повстанцы умирали или бесследно исчезали.
При всей холодной неприступности, сердце могучей правительницы дрогнуло.

Она не могла убить свою единственную дочь, а по этой же причине и несогласного подданного. Но и оставить их при себе она тоже не могла.

Для них выпала другая, не менее тяжелая участь. Оба были изгнаны в тот же день из вечного ледяного царства. Жизнь вне его нерушимых ледяных стен почти невозможна из-за страшного холода.

Взявшись за руки, они прошли сквозь высокие арочные ворота ледяного замка. Их сопровождали сочувствующие взгляды сотен подданных Королевы. Всем было ясно. Эта чудесная пара идет на верную смерть.
Сквозь золоченое стекло из своей башни наблюдала за ними и Королева.
На этот раз на ее белом, бледном как снег лице не отражалось ни единой эмоции.

Неожиданно для всех, вслед за нашими смельчаками, вышла еще одна пара, а через несколько минут еще одна, и еще, и еще. Люди шли с детьми, взяв с собой небольшие котомки своих скромных пожитков. Белая снежная дорога от замка впервые за многие сотни лет разбавилась черными движущимися точками.

Вереница становилась все длинней, а на белые головы людей падал хрустальный снег. Вскоре в замке почти не осталось людей.
Такой измены Королева выдержать не могла. Всю свою злость она вложила в поднимаемую холодную бурю. Много тогда людей замерзло, навеки оставшись лежать на обочине смертельной дороги, как ее впоследствии окрестили. Но сделать большее, ни сил, ни подданных у нее не хватило.

Вопреки злой воле Ледяной Королевы, люди выжили. Выжили потому, что были вместе. Им даже удалось создать город, который разрастался и жил по своим законам, разрушая уже своим существованием ледяную власть Королевы.
Со временем несколько городов превратились в государство, в котором правили твои мама и папа. Нужно сказать, правили справедливо и честно. Люди впервые почувствовали теплоту и заботу о себе.

Дед снова улыбнулся, вспоминая прекрасные дни.
Вот тогда и появилась на свет маленькая девочка с золотыми волосами и синими, как небо глазами, впервые за всю историю, которую помнили старожилы.

В этот же день, случайно или нет, Королева начала последнюю войну. Все эти годы она готовилась. Не имея достаточно людей, она призвала с помощью магии снежных монстров. Лютый нечеловеческий холод спустился на маленькое свободное государство. Небо затянулось тяжелыми снежными тучами.

В течение нескольких дней земля покрылась толстым слоем снега. Люди вышли на священную войну, зная, что им не победить великий холод. Ведь силы были не равны. Они бились насмерть с бесчувственными снежными чудовищами, которых породила злая Королева.

И таяли силы людей, но не иссякала их смелость и стремление к свободе. И когда почувствовала ледяная Королева, что близка победа, использовала она смертельное заклинание, чтобы покончить со всеми разом.

Только четыре человека вместе, одной крови могли противостоять ее холодной магии. О твоем рождении коварная ведьма не знала.

Могучее заклинание ударило в дом твоих родителей, призванное разрушить и убить все, что находится в нем и вокруг, но отразилось могучая энергия от твоей светлой души, рассыпалась мириадами ледяных осколков, и вернулось смертельным огнем обратно к своей создательнице. Так закончилось многотысячелетнее правление Ледяной Королевы.

В этот день впервые начал таять снег и наступила первая за многие- многие годы весна. В мир снова вернулись четыре времени года.

Весна, это время твоей матери, внученька. Время молодости, красоты и любви. Время, когда земля оживает после снежной зимы, распускаются деревья и цветы.

За весной наступает лето. Это твое время. Время тепла, радости, беззаботного детского счастья.
После этого приходит время осени, когда правит твой сильный и мужественный отец.
Затем снова возвращается зима.
- А кто правит зимой? – тонким голоском спросила девочка.
- Зима, внученька, не досталась никому. Время холода, грусти и воспоминаний.
А теперь спи.
- Дедушка, а кто был четвертым человеком, что бы противостоять Королеве? – девочка и не думала засыпать.
- Ну, хорошо, - старик посмотрел в бездонные синие глаза внучки и продолжил.
Первая была твоя мать, дочь ледяной Королевы, вторая ты, маленькая принцесса, третий – твой отец, а четвертый ...

Давным-давно, уже никто не помнит когда, Королева была моей женой. У нас родилась прекрасная дочь – твоя мама. Королева не могла допустить, что бы существовали вместе три человека одинаковой крови. По магическим законам это должно было привести к концу ее правления. Так было записано в книге ангелов. А этого она боялась больше всего на свете, поэтому хотела избавиться от дочери. Тогда мы заключили с ней сделку. В обмен на нее, Королева заковала меня во льдах на веки вечные.

Когда страшное заклинание , отразившись от тебя, погубило Королеву и растопило тысячелетние льды, часть этой магической энергии передалась и мне.

На протяжении многих лет три зимних месяца, напоминавшие о лютых годах и ледяном сердце Королевы оставались без правления. Люди не желали возвращатся к страшным воспоминаниям, затронувшим каждую семью.

Так получилось, что кроме меня никто не вспоминал добрым словом зиму, с неповторимым рисунком застывшей воды, хрустящим снегом и бодрящим морозом. Я постарался сделать все, что бы люди снова полюбили это прекрасное время. Да так и остался его негласным правителем..

- Дедушка Мороз, – сонным голосом сказала девочка, - я тебя люблю..

АпокрифБаштовая Ксения Николаевна

Святая Книга гласит, что через сотню лет после сотворения мира сего восстало создание Господне, ангел его Азаель, против Творца... И был ангел тот побежден и прикован к скале, что на краю света находится...И каждые десять лет приходят к ангелу тому духи злобные и говорит он им, какое зло надобно творить на земле этой...

И гласят старинные легенды, что есть меч огненный, и коли возьмет меч тот человек, чьи душа и помыслы чисты, и убьет он мечом тем, падшего ангела - Лжи Отца и Тьмы Князя, - наступит День Счастья и не будет на земле более горя и злобы...
И вот настал день, когда человек пришел к скале...

Гора возносилась к небесам, пронзая тучи и скрываясь среди них, стремясь к Творцу. Она была прекрасна.
Но лишь двое могли лицезреть ее красоту. Один, парень лет двадцати пяти, одетый в рясу монаха, сжимал в руках меч, чей клинок был языком пламени, а второй... Второй был прикован к скале... И его можно было бы принять за человека, если бы не черные лебединые крылья за его спиною...

Монах вскинул над головою меч:
-Готовься к смерти, исчадие тьмы!!!!
Прикованный медленно открыл голубые глаза, казавшиеся ярким пятном на его смуглом лице:
-Убьешь - беззащитного?
Человек вздрогнул:
-Ты, создание всемогущего Творца, посмевшее восстать против него! Ты недостоин жить!
-Я - не Его создание!!! - ангел рванулся к человеку, пытаясь разорвать цепи, но они держали крепко.
Человек отшатнулся, но затем справился с волнением и, вскинув меч над головой, сделал шаг к ангелу:
-Скажи, - он нервно облизнул губы, - ты не хочешь покаяться перед смертью?
-Покаяться?! - расхохотался прикованный. - Ваш Творец и так знает все, что я о Нем думаю! Неужели рассказ, сотрясение воздуха, может хоть что-то изменить! Хотя..., - он бросил косой взгляд на человека, - я... расскажу о своей жизни, но не Ему... тебе... Но прежде назови мне свое имя, человек... Как мне к тебе обращаться?
-Ни за что! - побледнел человек. - Узнав его, ты нашлешь на меня проклятье
-Боишься... - по губам ангела скользнула усмешка, - Ну что ж... Слушай!
И ангел медленно заговорил...

"Я - не создание Вашего Творца... Когда-то мы были друзьями..."

-Ты лжешь!!! - Оборвал его человек. - Лжешь!!!
-Так я же...Отец Лжи... Так вы меня, кажется, называете?! Так почему бы мне не насладится своей ложью в последний раз, перед смертью... Позволь мне сделать это, человек.
Человек нервно сжал рукоять меча. Его пальцы побелели от напряжения, но он смог справится с яростью и бросил:
-Говори.
-Благодарю, - тонкая усмешка. - Кстати, мне показалось, или ты действительно злишься на меня? А ведь это, как говорит ваш Творец, страшный грех...
Человек долго подбирал слова:
-Ненависть оправдана по отношению к тем, кто отверг светлый Лик Творца.
-"Светлый" говоришь?! О, да, как сейчас помню... Рыжие всклокоченные волосы, зеленые глаза чуть навыкате... Что еще можно сказать о "светлом лике" вашего Творца? Ах, вспомнил, огромный синяк, появившийся после встречи со мно...
-Замолчи!!! Не смей!!! Ты хотел рассказать о своей жизни! Я даю тебе этот шанс, но не смей кощунстововать!!!
Ангел криво усмехнулся, но спорить не стал...

"Мы создавали миры... Они были красивы.
Конечно, тогда мы подчинялись совету Демиургов и не пытались сотворить разумную жизнь...
А потом Он рискнул. Я отговаривал его, говорил, что другие демиурги не одобрят его действий! Да что там другие демиурги! Даже я был против сотворения этого мира!!!
Он создал его тайно, наделив живых существ разумом... Но вскоре это стало известно всем...
Совет демиургов пытался уничтожить этот мир... Когда это не удалось, было решено, что мы, двое лучших друзей, будем следить за этим миром...
И Он следил... А я... Я считал, что раз этот мир не мой, то я и не должен помогать ему... Я занимался своими мирами...
А потом... Я заглянул сюда... И увидел вас. Людей.... Вы жили в каменных пещерах, не зная солнца, огня, железа, зеркал.... И я рискнул, я позвал своих друзей: Семиазу, Армера, Турела, Цакебе и других, - и мы спустились к вам...
Я научил вас делать мечи и ножи, щиты и доспехи, научил вас искусствам, показал драгоценные камни и металлы... Вы назвали эту эпоху Золотым Веком...
А я ... я полюбил прекраснейшую из женщин... Из ваших женщин, человек.... Ее звали Аразъялла... ее глаза были как два морских топаза... ее волосы были черны как агат, а губы были сладки как вино... Она была прекрасна как день и загадочна как ночь...
Но ваш... Творец... решил, что это его мир и только Он может помогать вам...
Он напал неожиданно... Его ангелы несли смерть... Погибли почти все... Погибла и Аразъялла... У меня в ушах до сих пор стоят крики моих сыновей...
Впрочем... Я не могу сказать, что я не уничтожал Его ангелов... Моим мечом, таким же огненным, как ты сейчас держишь в руках, были убиты сотни его созданий... но силы были слишком не равны...
Многие были убиты... но что сейчас с Семиазой, Армером, Турелой, Цакебе, Самсавеелом я не знаю..."

Ангел замолчал. Человек сделал шаг вперед и замер, огненный меч зашипел, разбрасывая искры, а потом скользнул к демиургу...
Оковы, державшие ангела сотни веков, упали на выбеленный временем камень. Человек медленно, не отрывая от демиурга взгляда, положил меч на землю и пошел прочь. Ангел проводил его неверящим взглядом, поднял меч и взмыл в воздух.

Костер долго не хотел разгораться, но человек не зря прозван самым упрямым из созданий Творца. Когда окончательно стемнело, он, приученный долгими тренировками, лег на землю и мгновенно заснул. Он проснулся от шелеста крыльев, когда солнце только начало выползать из-за горизонта. Осторожно сел и увидел как перед ним на землю опустились двое: Азаель и еще один, неизвестный демиург.
-Я пришел спросить, почему ты не убил меня?
Человек долго смотрел на падших ангелов, не решаясь заговорить, а потом рискнул:
-Тебя называют Отцом Лжи... И я не знаю, насколько правдива твоя история о том, что ты научил нас всему... Я знаю только, что в тот момент, когда ты говорил о Аразъялле, ты не врал... Любовь - великое чувство и лгать, говоря о ней, не возможно... Ведь даже Творец, которого ты отрицаешь, есть Любовь... И если ты любил, ты достоин жизни...
Демиург помолчал и спросил вновь:
-Куда ты идешь сейчас? Домой?
Человек мотнул головой:
-Я с детства воспитывался в монастыре, а когда мне исполнилось двадцать лет, мне дали этот меч и поручили убить само страшное чудовище, тебя... Я не исполнил задание... разве я могу вернуться туда?
-Я хочу сказать тебе только одно, - заговорил молчавший до этого времени демиург, - вчера ты все-таки убил в себе самое страшное чудовище - Беспрекословное Подчинение... Страшнее него может быть только Зависть, - а Азаель добавил:
-Клянусь душой Аразъяллы, я не соврал тебе ни одним словом, человек...
И демиурги взмыли в небо, и лишь ветер услышал человеческий крик:
-Меня зову Енох....

Аленький цветочек счастьяБаштовая Ксения Николаевна

У меня в квартире завелся домовой. Вот уже третий день он шастает по квартире, чем-то грюкает и беспрестанно ворчит, ворчит, ворчит...
-Где это видано! Третий десяток уже разменяла, а все в девках сидит! И то не диво - печь от сажи не вычищена, в сенях - сор, кот, животинка бедная, третию неделю не купаный! Да хто к ей жениховаться придет!
Первый день я возмущалась и требовала, чтобы шальной домовой собирал свои манатки и шуровал куда подальше. На второй мрачно отворачивалась от беспокойно снующего домовика, а на третий... плюнула на все и сейчас меланхолично провожала его взглядом из одной комнаты в другую.
Ой, да подумаешь, почти двадцать два года и не замужем! Ха, да не очень то и надо! Вот доучусь, тогда и подумаю об этом.
Печь, то бишь, плита? Да мыла я ее!.. Позавчера правда... Ну... А кто виноват, что вчера я жарила картошку... Сковородка маленькой была... Вот результат....
Сор? Какой нафиг сор! Подумаешь, Барсик вчера фиалочку в коридоре перевернул. Цветочек я осторожненько убрала, а земли немного на полу осталось....
Ой, да и что такого, что я этого самого Барсика столько не купала?! Это все родители виноваты! Откормили этого оглоеда за прошедший месяц, он на руки не дается, при одном виде ванны шипит как сдувающийся шарик и плюется как верблюд! А я его купать?! Ага, щас! Только шнурки поглажу!

Домовой не отстал и на четвертый день. И на пятый. К концу недели я уже была готова придушить его лишь бы не слышать этого бесконечного бормотания и бухтения! Бли-и-и-ин... Ну вот почему он появился только после того, как родители уехали на юг? Может, они бы его успокоили?
В общем, я принялась вспоминать, чего ж с ним можно сделать. Лишь бы он отстал. Господи, хоть бы он отстал!

На ум ничего не приходило. Все мои знания о домовых ограничивались просмотренными в детстве мультиками про Кузю да Нафаню. И вели они себя там прилично, на людей не кидались! Не то, что вот этот...

В общем, ничего не придумав, я решила извести домового невниманием. Жить так, словно я его не вижу, не слышу, и вообще. Тем более, что домовой обычно появлялся на моей квартире где-то в полдень, около трех часов шастал по квартире, а потом исчезал так же неожиданно, как и появлялся.

Бойкот сорвался на второй день, когда домовой, ни с того ни с сего каким-то образом умудрился запереть дверь в ванную ( у нас там отродясь изнутри никакого замка не было. В общем, не помню что мне там, в ванной, понадобилось, но последующие полчаса я провела молотя кулаком в дверь и вопя:
-Открывай, зараза!!!
Наконец, в ванной что-то загрохотало и смурной домовой, высунув голову в коридор, мрачно поинтересовался:
-Чуго тебе, собственно, надо?
Честно говоря, я уже и сама забыла, "чуго мне, собственно надо", но любое дело необходимо доводить до конца! В общем, я промаршировала мимо домового в ванную забрала с туалетного столика заколку и отправилась в зал.
-Свету в ванной больше не зажигай!- крикнул мне в спину домовой.
Разбежалась!

С той поры между мной и домовым развязалась негласная "холодная война". Стоило мне только включить лампочку, как этот... этот... нехороший домовой тут же ее выключал! Хотя нет, "с той поры", это сильно сказано. Первое время я терпела и может быть даже и не часто включала... но потом мне это надоело! В конце концов, кто в доме хозяин?! Я или этот барабашка?!

Оказалось, что все - таки барабашка... В один прекрасный момент ему видимо надоело гасить за мной свет и, когда я щелкнула выключателем, выяснилось, что свет- не горит! Нормально...
-Контахты отошли! - ехидно пояснил домовой.
Лампочка оказалась почти полностью выкрученной из цоколя...

С той поры зажигание света в ванной превратилось в какой-то ритуал! У меня просто слов других нет!
Я включала свет, убеждалась, в очередной раз, что люстра не горит, шла на кухню за стулом, закручивала лампочку... И так без конца.... Ужасть! И за что мне такие муки? И ведь скажешь кому, не поверят!

Наконец, домовику, видно, надоело выкручивать лампу и, когда я в очередной раз сняла абажур, мои пальцы едва не напоролись на цоколь.
-Лопнула? - сочувствующе поинтересовался домовик. - А ты не зажигай!
Последующие дни мне приходилось заходить в ванную со свечкой...
Домовой раздобрел и даже (что в лесу сдохло?!), вместо обычного зудения, сочувствующе протянул:
-Ниче, девонька, будет и на твоей улице праздник! Найдем мы тебе суженого...
Я поперхнулась недоеденной конфетой.

Конечно, все имеет свой предел. В том числе и мое терпение. Я откопала папины плоскогубцы, с трудом выкрутила в ванной лампу и поставила новую. На сто ватт.
Яркий свет залил зеленоватый, в пошлый розовый цветочек кафель... Какой нафиг цветочек?! Какой зеленоватый кафель?! Всегда ж все в синих тонах было!!!
Стены ванной заплели алые цветы.
Огромные, с мою ладонь, бутоны прямо на глазах вяли и, заливаясь тошнотворной чернотой, рассыпались в пыль... Боже, что происходит?!
Домовой наскидон педроенной кошкой промчался мимо меня и щелкнул выключателем:
-Ты чуго наделала, дурында?!
-Ч-что происходит? - тихо выдохнула я.
-Щастье ты свое спалила, девонька, - печально вздохнул домовой. - Квитка папоротника то была... День ему оставалось расти-цвети... А потом... И жених бы был, белый лебедь... И детки, красны ягодки... Магия это была старинная, все стены я здесь засеял, да ты, дура неумытая, все спортила... Садил я его, растил, да боится он света яркого... а ты... Нет тебе щастья боле, завяло все, осыпалось ... Хотел я помочь тебе девонька, бедная ты, даже животинка тебя не любит... а ты все спортила...
И он тихонько выскользнул из ванной...

Всю ночь я потратила на разгребание завалов под ванной. Свеча дрожала, отбрасывая блики, кто-то завывал в трубах... Но к утру у меня в ладони лежал маленький, выкопанный из дальнего угла, возле канализационной трубы, маленький алый цветочек...
Днем, едва печальный домовой заглянул ко мне в квартиру, я затащила его в ванную и сунула под нос бутон, завернутый во влажную салфетку:
-Оно?!
Домовик, схватив цветок, замурчал как довольный кот...
Я тихонько выскользнула из ванной.
Что он там еще говорил, для счастья надо? Плиту вымыть, мусор убрать, кота выстирать?..

Фей

-Ну почему мне так не везет???!!! Ыы-ы-ы-ууу!!! - рыдала навзрыд Галинка, уткнувшись носом в подушку, мокрую и без того насквозь, от пролитых слез. - Гоо-о-о-оспади!!! Ну почему?! Ы-ы-ы-у-у-у!!! Помоги...
- Ну?! - раздалось откуда-то из темного угла Галинкиной комнаты.
- А?! - удивилась девочка, шмыгнув носом.
- Ну, фигли надо?! - прорычал некто неведомый из мрака.
Уголек сигары красной точкой вспыхнул в полумраке спальни.
- А ты кто? - усаживаясь на кровати, и утирая тыльной стороной ладони нос, поинтересовалась Галинка, забыв испугаться.
- Фея! - сказал незнакомец, шагнув из темноты навстречу девочке.
Вот тут Галинке следовало бы точно испугаться, но она только икнула.
- Ну, фигли надо?! - повторил свой вопрос фея, точнее фей, почесывая левую ягодицу. - Давай рожай быстрее, у меня жопа от этого платья чешется.

Галинка снова нервно икнула, пытаясь усвоить неокрепшей детской психикой картину феяявления. Перед ней стоял небритый лохматый тип, со следами недельного пьянства на лице и соответственным запахом, в розовом пышном платьице до колена, сплошь украшенном розочками, рюшечками и оборочками. Голову венчала сияющая диадема. В левой руке фей сжимал полупустую бутылку дешевого коньяка. В уголке рта покоился зажатый губами "огрызок" сигары. Не в меру волосатые ноги были обуты в кеды 42-го растоптанного размера. Завершали картину адового фейства линялые носки, с непередаваемым ароматом химического оружия.
- Какая ж ты фея?! - по слогам выдавила из себя Галинка, дав зарок никогда больше не пить пиво с пацанами после уроков.
- Йолы! Добрая конечно! - сообщил фей, снова почесывая зад.
- Ма-а-а-аамочки! - завизжала Галинка, вспоминая о всех лекция о вреде наркотиков и той единственной затяжке, на которую ее уболтала подруга Ленка на новый год.
- Ты дура? - поинтересовался фей, скребя щетину на подбородке.
- Угу. - абсолютно искренне ответила Галинка.
- Короче, либо рожаешь че тебе надо, либо я пошел и можешь хоть на колготках повесится!
- А ты, правда, фея? А где волшебная палочка? - собрав в кучу, все мужество и воспоминая о феях из детских сказок, спросила девочка.
- Ща покажу! Допросишься! - заявил фей, угрожающе приподнимая подол платья.
- Не надо!!! Верю!!! - вскрикнула Галинка, и снова нервно икнула.
- Я жду! - притопнул ногой фей. - Все же чешется!
- Короче... - девочка насупилась, на глаза снова навернулись слезы. - В общем, у нас это... дискач в школе, а меня мать не пускает пока хату не уберу. Поможешь?!
- Гавно вопрос. - заключил фей, придирчиво осматривая окружающее его пространство, заполненное грязными девчоночьими вещами, обертками от сникерсов, рваными колготками и останками косметики.
- Правда?! - поинтересовалась Галинка, утирая снова нос.
- Не, блин, прикалываюсь! Для того, блин, и приперся. Ща все сбацаем! - заключил фей, отхлебывая коньянка. - Это... как его?! Ну это... блин... сорри... Короче ты волшебные слова знаешь?
- Ну, это... трах-тиби-дох! - выпалила Галинка.
- Это тебе еще рано! - заключил фей, грозя пальцем с обломанным ногтем, и снова почесал зад. – О! Вспомнил! Крякс-блякс-шмякс!!!
После этих слов в шкафу-купе что-то крякнуло, вздрогнуло, его дверцы разъехались, выпуская на свет огромные осьминожьи щупальца.
- А-аа-а! - заорала Галинка, прыгая на руки, офигевшего от такой наглости фея.
- Блин! Ты точно дура! Чуть в платье не наклал! А ну слез с меня сейчас же! Еще в педофилии обвинений мне не хватало. - зло забурчал фей, стряхивая, повисшую на его шеи Галинку.
- Нет!!! Пока это тут, не слезу! - заключила девочка, цепляясь за волосы фея и обнимая его ногами.
А щупальца меж тем хватали одежду и прочее, устилающее пол комнаты и утаскивали в нутро шкафа. При виде плаката с Димой Биланом, украшающем стену, щупальца переглянулись и единогласно пришли к выводу по поводу его принадлежности к мусору.
- А ну не тронь! - заорала Галинка, слезая с фея и замахиваясь на щупальца розовым бюстгальтером, валявшимся на кровати. Враг отступил, однако, вырвав из рук девочки злополучный лифчик.
- Ну, вот и порядок! - заключил фей через некоторое время, когда последний фантик от чупа-чупса канул в шкафу, дверцы которого с треском захлопнулись. - Только в шкаф теперь не лазай.
Галинка таращила по сторонам глаза и икала уже не переставая.
- Ну, я пошел! - сказал фей, разворачиваясь спиной к девочке. - Пока! - добавил он и почесался, задрав платье.
- Ыы-ы-ы-у-у-у-уу! - завыла Галинка снова.
- Че?! Опять?! Ну йолы-палы... Ща чем беда?
- А мне идти теперь не в чем! - быстро успокоившись заявила девочка, оправляя челку, попавшую в нос.
- А ты не опухла ли, деточка?! - поинтересовался фей, роняя сигару.
- Нет! - четко выкрикнула Галинка, заискивающе глядя на фея.
- Нет ну йоба... йоханый бабай! - всплеснул руками и соответственно останками коньяка добрый фей.
- Ыыыы-ы-ыыу-у-уу! - переходя в ультразвук завыла Галинка.
- Тс-с-с, дура! Это ж не моя специализация... Ща помощь позову! Только заткнись, будь добра!
- Угу! - кивнула Галинка.
Фей, хрустя суставами, уселся на пол в позе лотоса, закрыл глаза и завыл - Пыыыы-ы-ыво-о-о-о!!! Пыво-о-о-ооо!!! Пыво-о-о-оо-о!
Воздух в комнате стал тяжелым и мутным, запахло селедкой. Посреди комнаты из ниоткуда материализовался некто. Некто был невысокого роста, бородат, одет в обтягивающие треники, заправленные в носки, некогда белую, ныне замусоленную до желтых пятен, майку и хрустальные туфельки на шпильке. В руке некто сжимал внушительных размеров воблу, коей и рассекал воздух имитируя удар о стол. Постепенно осознавая происходящее новоявленный некто, замедлил свои взмахи, а после и просто прекратил их, уставившись большими грустными глазами на фея.
- Ну ёб... - начал было он.
- Тут дети! - рыкнул фей, прижимая к губам палец.
- А пиво? - совсем погрустневшим голосом, спросил некто.
- Нет. - развели руками фей и Галинка.
- Пока. - коротко заявил некто и начал растворятся.
- Стоять! - заорала девочка и пригнув вцепилась в ногу незнакомца, срывая туфлю.
- Она что дура?! - поинтересовался некто.
Фей утвердительно кивнул.
- Отдай обувь казенную! В мумий тролля превращу! - заявил некто.
- А вот он, - указывая на фея, сказала Галинка - Обещал, что ты мне прикид забацаешь!
Фей кивнул, стыдливо опустив глаза.
Некто тяжело вздохнул, посмотрел на воблу, на девочку, на фея, почесал затылок.
- Ладно. Че ты хочешь?
- Что нить от Гучи!
- А в попе не слипнется?! - поинтересовался некто, на этих словах фей почесался снова.
- В самый раз! - решила играть ва-банк Галинка.
- Распустили молодежь... - грустно произнес Некто.
Галинка смотрел на него снизу вверх глазами преданного не выгулянного пуделя.
- Крестная, лучше дай, что хочет, а то зае... достанет! - рыкнул фей, затягиваясь сигарой.
- Уже понял. - заключил крестная. - Гамас-тропас-шмакус-кабрус-гучус-на-халя�
Іус!
Галинку подхватил, неведомо откуда взявшийся ураган и закружил по комнате. В кольцах мини смерча вспыхивали стразы сваровски.
Фей передал бутылку с коньяком крестной. Оба волшебных существа с интересом наблюдали за метаморфозами, творящимися с Галинкой. Наконец, ураган утих, и пред ними предстала их подопечная в новом облике. Розовом облегающем платье, с черными кружевными вставками, в аккуратных кожаных туфлях на шпильке, маникюром и прической.
- Это я сразу, чтобы сто раз не слушать - указывая на прическу сказал крестный.
- Ураа-а-а-а!!! - заорала Галинка, исполняя ритуальный танец индейцев Чироки, кружа по комнате.
- Валим! - заключили феи, переглянувшись.
- Ыу-у-у-у-уууу! - завыла Галинка.
- Опять! - хором вскрикнули феи.
- Щаз-то что? - нервно икнув, поинтересовался фей.
- А у Таньки из 10Б сиськи в три раза больше... а у меня... Ыы-ы-ы-ыу-у-у! - разревелась Галинка.
- Блин! - не в силах больше сдерживать свои эмоции заключил фей, залпом, допивая останки коньяка.
- Спокойно, коллега! - сказал крестный.
- Ага-ага!!! - закивала головой Галинка, предвидя чудо.
- Снимай носки. - заявил крестный фею.
- Это последние чистые! - огрызнулся фей.
- Ыы-ы-ы-ыууу!!! - затянула Галинка, искренне веруя, что волшебные чудо-носки являются самым неотъемлемым элементом пластической магии.
- На-на-на подавись! - закричал фей срывая носки.
Крестный взял носки в обе руки, вручив фею свою воблу, он обошел Галинку несколько раз, придирчиво рассматривая девчоночью фигуру. Затем оттянул край декольте платья и засунул в бюстгальтер попарно носки. Хорошенько утрамбовал, поправил и отошел, дабы насладиться творением своих рук.
- Э?! А че наколдовать слабо?! - разочаровано поинтересовалась Галинка.
- Слабо. - сказал крестный, забирая у фея воблу. - Валим по быстрому...
- Ыыы-ы-ыыууу!!!
- Блин!!! - теперь уже не сдержал себя крестный. - Пошла ты...
- А на чем я поеду на дискач?! А?! Лимузин давайте!!! - злобно наступая, потребовала Галинка.
- Угу! - переглянулись феи и щелкнули пальцами.
В воздухе снова запахло селедкой и замелькали стразы. Галинку подхватил волшебный ветер, поднял к потолку, едва не стукнув о люстру, и резко бросил на кровать.
- НОГИ! - нечеловеческим голосом заорал фей, прыгая в темный угол, где, по всей видимости, у него был заготовлен портал. Крестный растаял в воздухе.
"Суки!!! Стоять!!!" хотела заорать Галинка, но ей мешал носок фея, плотно заткнувший рот.
Где-то под окнами громыхала нечеловеческая музыка из сотового телефона.
- Гаа-а-аааляяя! - перекрикивая телефон, заорал Колька. - Га-а-а-аляяяя! Пошли на дискач!
- Ща! - гаркнула ему Галя, в открытую форточку, выудив изо рта носок. А про себя подумала "Вот, я все таки дура, надо было с Бред Пита начинать просить".

Ангел, Чёрт и Младенец

К.И.С.

Маленький Чёрт и Маленький Ангел сидели на краю Вечности и болтали ногами. Чёрт немного стеснялся своих кривых копытец. Он косился на розовые ножки Ангела и машинально чесал лохматую голову, где зудели только что пробившиеся рожки.
- А ты тоже видел Младенца? - спросил Маленький Ангел, увлечённо разглядывая золотые искорки, плавно опускавшиеся в необозримое Ничто от его крохотных пяток.
- Дедушка сказал, что нам не положено... - неохотно сказал Чёрт и вздохнул.
- Жаль... он такой красивый!
- Дедушка говорит, что он - очень грустный.
- А мне показалось, что он немножко улыбается, - сказал Ангел и весело посмотрел на Маленького Чёрта, - Ты ведь тоже улыбаешься, когда говоришь о нём!
Маленький Чёрт в сотый раз вздохнул:
- Тебе хорошо говорить, ты же - ангел...
Крохотный язычок пламени пыхнул клубком серого дыма, сорвавшись с его губ. Чёртик виновато прикрыл рот лапой с коготками.
- Красиво у тебя получается! - сказал Маленький Ангел. - А я могу только искорки!
Он смешно выпятил губы и старательно выдул лёгкое светящееся облачко.
- Тоже красиво! - искренне сказал Чёрт и стеснительно обернул колени хвостом.
- Пойдём, посмотрим на Младенца? - предложил Маленький Ангел.
- Нам нельзя, - уныло ответил чертёнок. - Дедушка узнает если... тут такое начнётся...
- Хорошо, - улыбнулся ангелок, - тогда посидим здесь ещё, ладно?

Они сидели, болтали ножками и говорили о том... о сём... обо всём!

В глубине Вечности рождались звёзды и медленно проплывали над ними. Иногда густые клубы тьмы вытягивались над бездной и причудливыми слоями лениво скользили над двумя головами: одна украшена небольшим аккуратным нимбом, а другая маленькими острыми рожками...

Где-то далеко-далеко спал Младенец и трое волхвов шёпотом разговаривали со смущённым Иосифом. Мария спала, обняв Дитя, и взволнованный неуклюжий Мельхиседек густо краснел, чуть было не уронив плошку с мирром...

- А тебе нравится, когда рождаются звёзды? - тревожно спросил Маленький Ангел. - Ой... извини... я к тому, что они такие свежие... такие яркие...
- Нравится, - с трудом выдавил Маленький Чёрт. Он помолчал и вдруг выпалил. - И ещё туманности!
- Они такие загадочные, да? - подхватил Ангел. - И переливаются!
- Да! - сказал чёртик и наконец-то улыбнулся. - Ты такой смешной.
- Ты тоже! - ответил ангелок и оба радостно засмеялись.

Младенец улыбнулся во сне.
- Смотрите, Он улыбается! - благоговейно прошептал Мельхиор.
Иосиф беспокойно оглянулся. Эти верблюды так шумно дышат.... и норовят просунуть свои морды прямо в пещеру! Не разбудили бы...

Маленький Чёрт и Маленький Ангел сидели на краю Вечности и болтали ножками. Чёрт совсем уже было решился попросить Ангела помочь ему посмотреть на Младенца. Дедушка может ничего и не узнать, правда?

Над ними вытягивались струи тьмы, простреливаемые прямыми лучами света... крохотные звёзды осыпали переплетения разноцветного пространства бриллиантовой пылью.
- Красиво, правда? - спросил Маленький Чёрт.
- Красиво! - согласился Маленький Ангел. - Мы ещё немножко посидим и посмотрим Младенца, хорошо?
- Хорошо, - шёпотом сказал чёртик. - Только чуть-чуть... а то я боюсь... я же, всё-таки...
- А чего бояться? - удивился ангелок, - Мы же тихонечко!
- Тихонечко... - прошептал Маленький Чёрт и вздохнул от счастья. - Только... только давай ещё немножко здесь посидим? Видишь? Во-о-он там рождается чёрная дыра! Смотри, какая она смешная - ест-ест... никак не лопнет!

Детский смех заставил Младенца улыбнуться ещё раз. Мария счастливо вздохнула во сне.

Вечность медленно дышала, рождая галактики и миры.
Царь Небесный, Отец всего, простёр руку над детьми, болтающими крохотными ножками над неизмеримой бездной Вечности.
- Пусть будет так! - тихо сказал он.

...и сегодня... и сейчас... и вчера... и завтра...
...всегда...
...на самом краю немыслимого обрыва будут сидеть два подружившихся ребёнка...
...и Младенец Иисус будет, улыбаясь, ждать их в своём первом тёплом и ласковом сне.

Огонек Богородицы. Рождественская сказка


Олег Игорьин




В этом году зимой в лесу выпало особенно много снега. Он белым тяжелым одеялом покрыл всю землю, улегся на тонких темных ветках и стволах голых деревьев, пригнул ближе к земле колючие темно-зеленые руки елок.

Особенно досталось всему живому. Было тяжело ходить, прыгать, передвигаться. Да и следы на снегу были отчетливее видны.

В самую ночь под Рождество погода испортилась. Дул плохой пронизывающий ветер, черно-серые низкие тучи покрыли полностью небо, тяжело и неповоротливо двигаясь. Большие хлопья холодного снега, кружась в каком-то зловещем и непонятном танце, не прекращались, а иногда сменялись маленькими иголками льдинок, впивающихся во все и приносящих боль.

- Хооолодно, - Волк поднял голову и завыл хриплым голосом.

Снежинки, падающие на его шерсти, не таяли, а образовывали небольшой белый холмик на спине. Чуть засохшие льдинки возле пасти и на тонких жестких усах были неприятны и холодны.

- Угу-угу, - согласилась с ним старая вредная Сова с дешевым бусами из пластмассового жемчуга. Она сидела на высокой ветке и тоже съежилась от холодного ветра.

- Гооолодно, - Волк опять поднял голову и выпустил изо рта пар.

Он давно уже ничего не ел. Все спрятались по норкам, по дуплам, под снегом.

- Угу-угу, - опять согласилась Сова.

Волк угрюмо стоял под деревом и искоса посмотрел на Сову.
«Вот бы хватило мне на один раз покушать, - подумал он, - если б можно было ее достать».
Он внимательнее посмотрел на Сову. Затем на дерево.
«Нет. Не достану, - огорчился он и вздохнул. – Вот если б я умел лазить по деревьям, тогда достал бы… Или летать… Тогда бы я ее точно съел».
От этих мыслей у него открылась пасть, и капельки слюны упали на снег.

Сова, сверху наблюдавшая за Волком и видевшая его взгляды, поняла, о чем он сейчас думает. Она нервно зашевелилась, переминаясь с одной лапы на другую и еще крепче вцепившись в корявую ветку.

- Сегодня возле Большого Монастыря много людей, - сказала она, - походи там, может что-нибудь найдешь.
- Людей? – Волку не понравилось это.
Он не любил людей и даже побаивался их. Особенно тех, от которых идет гром и молния. Он с ними несколько раз встречался и еле ноги унес. Его шкура передернулась.
- Неееет, - провыл он, - я уж лучше поищу еще что-нибудь.
И он медленно поковылял прочь от дерева.
А ветер все дул сильнее и сильнее, а льдинки впивались все больнее и больнее.

Он поднял голову и принюхался. Откуда-то, еле-еле, чуть слышно, запахло жильем и едой. Он быстрее побежал на этот запах. Но ветер подул в другую сторону, льдинки стали хлестать с другого бока, и запах пропал. Волк все еще бежал не останавливаясь. И опять он услышал запах. Запах был вкусным и близким. Прямо перед ним была дорога, которая вела к Большому Монастырю.

Волк остановился и глубже вздохнул воздух. Если бы он не был так голоден, то побежал бы обратно. Но сейчас, прячась среди кустов и деревьев, он незаметно приближался к монастырю.

Высокие каменные стены со всех сторон окружали монастырь. Нигде не было ни лазейки, ни прохода. Лишь возле больших тяжелых ворот, чуть в стороне, стояла небольшая деревянная беседка, в которой постоянно бил источник родниковой воды.
В беседке стояла маленькая девочка и смотрела на темную старую иконку, висевшую там.
Волк спрятался под кустом, лег на брюхо, внимательно наблюдая за девочкой, и решил подождать.
Видно было, что девочке холодно и зябко. Она стояла в беседке и что-то тихо шептала.

Ей очень надо было именно сегодня, на Рождество, попасть в Большой Монастырь. Ее подружка сказала, как слышала от родителей, что если сегодня попросить что-то у Боженьки, то это обязательно сбудется. Девочке очень надо было, чтобы ее папочка выздоровел. Ведь он у нее такой хороший и добрый. И сейчас, пока он заснул, она ушла.

Ей нелегко было ночью пробираться ночью сквозь лес. Черные корявые руки деревьев и злые кустарники цепляли ее. А холодный ветер сбивал с ног.
Но она все-таки дошла.
В середине Большого Монастыря стояла Большой Собор, из которого на снег лился желтый свет.
Внутри этого собора много взрослых людей в черных одеждах. Все они стояли плотно прижавшись друг к другу и никого пропуская.
«Наверно, у них сбываются все желания. Ведь они в таком большом доме просят», - подумала девочка.
Ей хотелось хоть одним глазком посмотреть на то, что внутри.
Девочке казалась, что там находится наряженная разноцветными игрушками елка, возле которой сбываются все желания.
Она даже попыталась отодвинуть чьи-то ноги. Но ноги еще тверже загородили путь к желанию.
Девочка еще немножко постояла, переминаясь с ноги на ногу от холода, и медленно пошла от Большого Собора.

Мимо нее быстрым шагом в черной длинной сутане, сдерживающей ход, и черной высокой шапке прошел молодой священник с маленькой редкой бородкой. Он очень торопился, и, заметив маленькую девочку, чуть замедлил шаг и даже хотел подойти к ней. Но, очевидно, он никак не хотел опоздать, поэтому, немного смущаясь и что-то пробормотав тихо под нос, поспешил дальше.

Девочка медленно вышла за ворота Большого Монастыря, так и не попросив своего желания, и подошла к беседке с источником. Ей хотелось плакать.

Сейчас она смотрела на иконку Богородицы и представляла ее своей покойной матушкой, которая умерла давно и которую она не помнила.

Она сложила вместе маленькие розовые холодные ладошки и поставила их перед собой.
- Матушка, помоги папочке… - тихонечко, еле слышно, боясь, что ее кто-то услышит, просила Девочка. - Ты же знаешь, как ему сейчас плохо…
Она не знала, что еще говорить и замолчала. Она смотрела прямо в глаза Богородицы.
Немножко подумав, на так же тихо продолжила:
- Он все время лежит и лежит… И со мной почти не говорит… А те лекарства, что ему дают – не помогают…
Она опять умолкла, думая, что еще можно рассказать матушке. Ей показалось, что глаза тоже по-доброму смотрят на нее.
- А котенок куда-то пропал, - вздохнула она, - и его с утра не видно… Я хотела взять щенка с собой, но он испугался, и я оставила его дома…

Почему-то много того, о чем она хотела рассказать матушке, забылось. И она не могла вспомнить всего. Ей хотелось еще попросить красивую куклу, какую она видела на витрине магазина, сладкий кусочек торта с зажженной свечкой, который однажды ела в гостях, красивый ошейник для щенка, розовую ленточку для котенка.
- А мне помоги вернуться обратно… - попросила она, уже зная, что если много просить, то ничего не будет.
Но вокруг ничто не происходило и не изменялось.
Было так же холодно и темно.
Еще немного постояв и глядя на высокий Большой Собор в Большом Монастыре, который светился ярко-желтыми большими окнами и откуда было слышно мужское пение, она уже собиралась уходить.

Но вдруг она увидела, как иконка стала ярче, засветилась изнутри и из глаза Богородицы потекла слезинка. Но это была не просто капелька воды. Это был яркий огонек, медленно сползающий по иконе вниз. Он остановился на краю и еще ярче засверкал. Теперь он переливался такими красивыми цветами, что казалось, вся природа играет в нем. Солнечный свет и брызги воды, зелень природы и голубизна неба – все отразилось в нем. Он переливался и светился.

Девочка стояла и зачарованно глядела на капельку. Ее маленькая ручка нерешительно потянулась к ней. И когда она подставила ладошку, сложив ее лодочкой, та упала в нее. Капелька была очень легкая, мягкая и теплая. Девочка тихонько поднесла ее к лицу, разглядывая ее. Лицо девочки осветилось теплым нежным светом. Она почувствовала, как стало тепло во всем теле и покойно на душе. Ей показалось, что кто-то добрый и ласковый погладил ее по головке и поцеловал в лобик. Ей показалось, что это была покойная матушка. Она заплакала, и маленькие прозрачные слезинки, оставляя тоненькие теплые дорожки потекли из глаз.

Огонек в ее руке затрепетал и огорчился. Она почувствовала это. И стала вытирать, размазывая по щекам, слезки.

Затем она, слегка сжав ладошку, чтоб не уронить огонек, прижала его к груди возле сердца и прикрыла другой ладошкой, еще невысохшей от слезинок. Она вздохнула. Но не от горя, а от светлой радости, которая была у нее в душе.
- Спасибо, добрая матушка, - поблагодарила она иконку, которая опять превратилась в тусклую и старую.
Девочка повернулась и пошла домой, крепко и бережно прижимая возле сердце огонек.

Когда она уже отошла на достаточное расстояние и уже монастырь не был виден, она услышала тяжелый звон в храме. Ей показалось, что какой-то тяжелый большой зверь глухо рыкнул. Или тяжело и громко печально вздохнул.

Снежная буря вдруг неожиданно утихла. Снежинки еще летели с неба, но они сменились яркими перемигивающимися звездочками. Тонкий серп молодого месяца смущенно повис на небе. Стало светло и тихо.
Дорога была покрыта белым атласом гладкого снега, образующим кое-где мягкие складки.
Девочка шла домой, чуть приоткрыв ладони, и освещая себе дорогу.
Стряхнув снег с елки, к ней на плечо спрыгнула Белочка и своими маленькими лапками стала гладить, перебирая ей волосы, и пушистым хвостиком щекотать ей щеку.
Синичка, летавшая над ней и слышавшая разговор Волка и Совы, все хотела предупредить девочку об опасности. Поэтому она крутилась над девочкой, и тревожно пищала.
И вдруг из-за поворота появился Волк.
Его глаза засветились злым блеском. Шерсть на загривке стала дыбом. Он оскалил пасть, показывая большие белые клыки. С ярко-розового длинного языка стала капать слюна.
Он все ближе и ближе подходил к девочке.
Его глаза становились все злее и злее.
Но вдруг он увидел огонек в руке.
В его глазах появился сильный испуг. Он сжался, низко опустился на лапы, прижал уши и поджал под себя серый большой хвост. И тихо подполз на брюхе по снегу к девочке. Он смотрел то на огонек, то на девочку и тихонько скулил. Затем лизнул руку шершавым языком.
- Не бойся меня. Я тебе ничего не сделаю, - сказала девочка, поглаживая Волка по голове. И тот весело запрыгал вокруг нее, радостно виляя хвостом.
А девочка пошла дальше.
Волк бежал возле девочки, то уходя вперед, то останавливаясь. И если бы кто-нибудь сейчас попытался на нее напасть, то он бы разорвал бы его на куски.
Так они и дошли до края леса.
- Иди, добрый Волк, назад. Тебе нельзя идти сюда, - она погладила его по шерсти. А он все пытался лизнуть ее.
- И тебе, Белочка, пора идти назад, - девочка погладила пушистого зверька.
Белочка защелкала зубками, улыбаясь.
- Все, стойте тут, - сказала девочка, - спасибо вам всем, что вы помогли мне дойти домой.
Она пошла дальше, оглянулась и помахала рукой. А Волк, остановившись на краю леса, завертелся и заскулил, размахивая серым хвостом.
Белочка запрыгала выше по деревьям, чтобы видеть подольше девочку.
И даже Сова, тайно летевшая вдалеке, тоже села на ветку и, стесняясь, помахала, крылом.
Синичка еще кружилась над девочкой до самого ее дома.

А когда девочка занесла огонек домой, то он осветил все ярким добрым светом. Он, конечно же, помог больному папочке. Тот вскоре выздоровел. Да и самой девочке помог в ее добрых делах.

И теперь девочка, когда идет опять к источнику через лес, ничего не боится. Ведь у нее есть хорошие друзья: добрый Волк, Белочка, Синичка и даже Сова подружилась с ней.

А ночью под Рождество часто можно среди деревьев и елок в лесу видеть огонек, от света которого все становиться добрее и светлее.

Последняя рекаАлексей Макаров

Поднявшись на одну из горок, усталый конь заплакал. Сколько дней и лет он тащил на себе этот груз: рыцаря, его доспехи, оружие? Он сам давно уже сбился со счета, отмечая в сознании лишь следующую горку или ручей перейденный вброд. Но и это было бы еще ничто по сравнению с другим грузом – с мыслями и тоской всадника. Те давили верховому на плечи и не давали спокойно рысить коню.
Ох, и тяжко приходилось коню в этом бесконечном походе. Единственным развлечением для него стали думы.

Сколько разрушенных крепостей позади, сколько завоеванных стран! Сколько преклонивших колена перед доблестью оружия людей! Сколько покоренных и брошенных красавиц! Сколько золота, драгоценных камней и земель оставлено! И нигде, ни в одном краю и ни в одной стране рыцарь не останавливался, что бы стать полновластным властелином и дать роздых измученному коню. Он у***** продолжал свои странствия. Он шел к Последней реке…

Вдруг, конь остановился сам собою. Всадник, спокойно дремавший в седле, очнулся от полусна и вскинул голову. Перед ними, пересекая долину с севера на юг, текла широкая река. Дальний берег с черными тенями прибрежных утесов и корявых деревьев смутно угадывался в серой пелене испарений. Рыцарь соскочил с коня, и тот облегченно вздохнул.
-Последняя река… - хрипнул рыцарь.
Он пал на колени и зачерпнул в руки горсть янтаря. Удивительно, подумал конь, переступая избитыми копытами по окаменелой смоле, сколько его тут! Чуть поодаль горками сверкали сапфиры и рубины. Изумруды были уложены причудливой дорожкой. Зеленое на желтом. Прекрасное зрелище, мотнул головой конь. Рыцарь поднялся и отбросив от себя янтарь, вгляделся в туманное облако появившееся перед ними.
-Здравствуй, - из облака показалась очаровательная ножка в расшитом башмачке и на драгоценности ступила Самая Прекрасная Дама.
-Здравствуй. – Сказал рыцарь, отворачиваясь и снимая с коня доспехи.
-Я давно тебя жду, рыцарь.
-Зачем? – скупо поинтересовался он, готовясь облачиться в латы.
-Слух о тебе достиг меня. Ты умен, храбр и…
-И?
-И достаточно трезво смотришь на жизнь.
Рыцарь молча стал одеваться.
-Ты много повидал, много сумел…
-Да, – ответил тот, клацая защелками нагрудника.
-Но ты так и не узнал главного!
-Чего?
-Любви.
Рыцарь повертел в руках шлем, рассматривая зазубрины от вражеских копий.
-Я готова открыть тебе этот секрет.
-Это Последняя река? – спросил он, одевая украшенный пером шлем.
-Это последняя. Дальше – ничто.
Взяв в руки меч и щит, рыцарь вразвалку спустился к реке. За ним скользнуло облако.
-Подожди. Подожди…ты, верно, не понял, о чем я говорю!
-О чем? – он обернулся и поднял забрало.
-Секрет Любви, Благополучия, Долголетия. Разве ты не хочешь его знать?
-Нет.
-Почему?
-Меня не интересуют химеры.
-Что же может тебя заинтересовать? - она обиженно надула губки.
-Я хочу знать, что там, - он вытянул меч в сторону того берега, - на той стороне!
-Всего-то? Я тебе расскажу. Только рассказ этот долгий. Нам лучше отправиться ко мне…
-Ты не поняла, Дама. Я хочу увидеть все своими глазами.
-Какая разница?
Он усмехнулся и покачал головой.
-Я хочу иметь свое мнение о увиденном.
-Даже если это будет стоить жизни?
-Пусть так.
-Я…- она вздохнула, - всей душой хочу тебе только добра! Здесь, - она окинула рукой берег, - ты привык к одному: сражения были легки и непринужденны, дамы доступны, городские ворота рушились от одного удара меча. Там, - её рука вытянулась над его головой, - фонтанами льется кровь, простой орех колется лишь с третьего или четвертого раза, женщины своевольны и своенравны. Будет стоить многих усилий даже просто выжить на той стороне.
-Я не боюсь.
-Послушай, воин. Ты знаешь, сколько людей оттуда, молодых, сильных, красивых стремятся сюда, на эту сторону Последней реки? Но не всем выпадает такой случай. А ты бежишь туда?
-Я не бегу. Я иду.
-Весь тот берег усеян трупами.
-А этот?
-Разве ты их видишь?
-Нет, – он поддал ногой янтарь.
Она покачала головой.
-Странный человек.
-Ты права, Дама. Моё дело – странствия.
-Иди тогда. Иди и помни – ты отказался от своего счастья. Я не проклинаю тебя, я жалею тебя… Скажи только – почему?
-Это легко объяснимо. Покоренные мною города оказались вертепами, мужчины в них лижущими руки победителя животными. Женщины тут – самки, которые ищут наибольшую выгоду. Победы призрачны. Войны выигрывались задолго до первой битвы. Еда пресна. Вино не горячит кровь. Ты понимаешь?
-Нет. Всего на нашей стороне в изобилии и только полный сумасшедший…
-Считай меня таким, Дама.
Он кивнул ей, накинул забрало и вошел в воду. Конь, стоявший и слушавший их разговор, беспокойно зашевелил ушами. Пару раз он оглянулся на пройденный путь, помотал головой, отгоняя настойчивую мысль об оставленных табунах молодых кобыл и, наконец, решившись, ринулся за рыцарем в воду Последней реки. И как раз вовремя. Рыцарь ухватился за его гриву, и они поплыли в туман.

Сказка о глупом КотёнкеАрмант

В одной маленькой уютной квартирке жили Котёнок и Щенок. Может, они и делали квартирку такой уютной.

Щенок любил играть с резиновым мячиком, а Котёнок с хвостом Щенка, из-за чего между ними частенько возникала возня. Но, несмотря на эти маленькие недоразумения, они были дружны.

Есть ли разница между дружбой и любовью? О том надо спросить Котёнка, который однажды неожиданно влюбился.

Случилось так, что хозяин снял с окна тюлевые занавески, изрядно потрёпанные когтями предыдущих обитателей, и в окно хлынул поток солнечных лучей. Тогда Котёнок и увидел его. Он был такой маленький, но такой яркий, что Котёнок подпрыгнул от восхищения, а потом подбежал к нему и тронул лапкой.
- Ты кто? - Спросил Котёнок.
- Я - Солнечный зайчик.
Он слегка дрожал, и Котёнок снова погладил его, а потом предложил:
- Давай играть?
И Солнечный зайчик сразу согласился. Он стал весело скакать по полу, слегка забираться на стену, а счастливый Котёнок носился за ним, распушив хвост.

Щенок же спокойно лежал и снисходительно улыбался, глядя на прыжки своего друга. Он видел, как хозяин взял с полочки маленькое зеркальце и, поймав в него солнечные лучи, играет с Котёнком. Увидев, что Котёнок изрядно устал, хозяин вернул зеркало на полочку, поставив его так, чтобы солнечный зайчик снова оказался на полу. Часто дыша от усталости и восторга, Котёнок лёг рядом с новым другом и счастливо замурчал.

Солнце постепенно смещалось, и Солнечный зайчик стал исчезать.
- Ты куда? - Забеспокоился Котёнок. - Ты завтра придёшь?
И Солнечный зайчик вновь слегка задрожал. "Приду..."
На следующий день Котёнок с самого утра стал посматривать на то место, где вчера появился его новый друг. И он пришёл! И всё повторилось сначала. Несколько дней Котёнок наслаждался небывалым счастьем и восторгом. Иногда Солнечный зайчик играл с ним, иногда просто неподвижно лежал на полу, лишь слегка подрагивая...

Казалось, что так будет всегда. Но неожиданно всё изменилось. Пришёл хозяин и повесил на окно новые занавески, и Солнечный зайчик впервые за последние дни не пришёл. Котёнок терпеливо ждал его до вечера, утром вновь с надеждой смотрел на пол, но друг так и не появлялся. И тогда Котёнок заплакал - горько и безнадёжно. И тут Щенок не выдержал.
- Иди за мной, - сказал он Котёнку.
Тот с надеждой пошёл за Щенком. Щенок привёл его на кухню. Оконные занавески были раздвинуты, и Щенок показал Котёнку лапкой на солнце.
- Видишь? - Сказал он. - Это солнце. Оно очень большое и очень горячее. Оно согревает всю землю. И, если бы его не было, то не было бы никого. И нас с тобой тоже. Вот оно - настоящее. А твой Солнечный зайчик - лишь его отражение.
- Не верю! - Снова заплакал Котёнок. - Он был настоящий! И такой живой...
Щенок махнул лапкой и ушёл в комнату.
"Какой же глупый, этот Котёнок", - подумал он.

Он был очень умным Щенком. Если бы он ещё знал, что у хозяина есть большая мудрая книга, и в этой книге написано о том, что есть Бог, и он есть любовь, и что весь мир существует, благодаря этой любви... Ну, чем не солнце? И вот, если бы Щенок об этом знал, то стал бы считать себя самым умным Щенком на свете.

И даже умнее... хозяина. Откуда ему было знать, что хозяин, хоть и читает эту книгу, но, как и глупый Котёнок, всё равно продолжает мечтать о своём Солнечном зайчике...

(автор Илинар)

manticore сказал(a):

Он стал весело скакать по полу, слегка забираться на стену, а счастливый Котёнок носился за ним, распушив хвост.

Ну, прям как мой кот А ещё обажает гоняться за лазерным лучом, при этом издавая необычное мяуканье

Русалочка...

Жила-была русалочка.Обычная такая - волосы, руки, грудь, хвост. Нет, волосы роскошные, не отнимешь. И руки красивые. Тоже не каждый день встретишь. Про грудь я уже молчу, такой грудью можно города брать без единого выстрела и принцев с ума сводить сотнями, даже в шубе. А это ей сейчас всего десять лет, представляете? Но там, на дне, кого грудью удивишь? Кто бы вообще о ней знал, кабы не ее непомерное любопытство! Хочу на поверхность, кричит - и все тут. Вот вынь да положь ей эту поверхность. Там дышать нечем, обьясняет ей папенька, царь морской. Там экологии абзац полный. Все загажено, горы мусора и еще ядерные помои в каждой ямке. Ты посмотри, какую гадость они нам в море сливают - а это всего лишь отходы, понимаешь? Отходы их деятельности. Ты только представь себе саму деятельность, от которой такие отходы! А девчонка ни в какую - хочу! Хочу-хочу-хочу!

И папенька понимает, что дела-то - хуже некуда. Старшую, допустим, пристроили за Ихтиандра. Тот еще зятек, прямо скажем. Вечно на суше отирается, шашни у него там всякие, за что бит бывает регулярно. Получит оторваться - и плюх в родное море, на дно, раны зализывать. Беспробудно жрет биолюминесцентный планктон, глаза дикие, блуд на всю округу светится - динофлагелляты от зависти в пыль распадаются, позорище сплошное. Но - родня, как никак. Акулам не скормишь. И дети толковые от него, сразу видно - профессорская кровь.

Среднюю за капитана Немо просватали, хоть она и вопила благим матом, что за отставного принца не пойдет, что у нее от скафандра чешуя зудит, и вообще он полоумный индус, а этого брата только на дистанционном аутсорсинге и терпеть. Но стерпелось-слюбилось, вон - не разлей вода, целыми днями вместе воркуют-развлекаются. Она на камушек прибрежный выползет, песенки распевает дивным голосом, принцы местные толпами валят, а муженек подберется тихонько - и давай палить по монаршим задам электрическими пулями. И ухохатываются оба до колик. А чего? И потешно, и остроумно, и за мужнину поруганную Родину отомстили аристократам синезадым.

А младшенькую куда прикажете? Не осталось женихов. Одно время еще надежда была, когда Садко повадился с папенькой пьянствовать, да быстро кончилась - Садко сначала наобещал с тридевять земель, а как гешефтик обстряпал, так о еврейских корнях вспомнил, гусли поломал и вообще заявил, что русалки-де некошерны, а плодить гойских морских коньков родному собутыльнику-папеньке ему, мол, скрижали не дозволяют. Правда, знающие морские огурцы баяли, что не скрижали молодца напугали, а то, что он десницей нахальной нащупал, когда под шумок маменьке, царице морской, под юбку залез. Орал, говорят, как кит после недельного запора, но шуйцу от груди маменькиной не отнял! Я же вам говорил, что грудь у этих русалок - мама дорогая, роди меня осьминогом, чтобы всей сотней присосок да за эти си... Виноват, увлекся.

Ну так вот, хочу-хочу-хочу. Это младшенькая, значит. Мол, на поверхность. Сдался папенька, царь морской и отпустил вертихвостку. Благо, пока мы тут про грудь говори.. тьфу! Словом, пока сказка сказывалась, исполнилось девке пятнадцать. А в пятнадцать им, русалкам, уже можно, вестимо. Нет, не "хи-хи"! Какие такие "чики-пуки"?! На поверхность им можно, охальники!

Вот выплыла русалочка на поверхность, глядит - как назло, на берегу принц сидит. Кудри белоснежные, аки лебедь после химчистки. Глазоньки голубые, как небо, ясные, как водица после обратного осмоза, ни мыслишечки, ни полмыслешечки. Блондин, одним словом. Сидит, идиот великовозрастный, мурлычет себе под нос "ладушки-ладушки-где-были-у-бабушки" и вяжет. Нормально? Увалень. Вяжет. Носочки. В розовую полосочку. То есть, кому носочки в пору придутся, на том он и женится. На той, то бишь. А девица наша, даром, что вся грудь в размерах, извилиной-то ребенок еще совсем. Ах, говорит, какой красавчик, ах, как романтично! И влюбилась, само собой. Глазки ему строит, губки бантиком и хвостиком так игриво плюх-плюх.

Принц посмотрел на нее в районе размеров и гормонально тоже весь влюбился немедленно. А умозрительно не влюбился пока, потому как он то на хвост русалкин посмотрит, то на недовязанные носочки - и никак не сопоставит. Тяжело принцу - гормонально поднялся, а умозрительно завис. И носочки русалке показывает, мол - ку, красавица? Русалочка подумала немного и сама уже сообразила, что нету ножек - нету колечек, принцу говорит - тут сиди, не рыпайся, и мухой, значит, к бабке-ведунье, мол, выручай, старая-мудрая-добрая, бери хвост, давай ноги, а то папеньке расскажу, чем ты в своей поддонной лаборатории занимаешься и какая редкая живность через твои опыты пострадала. А бабка ей и говорит - ноги-то дам, лапушка моя, ракушка моя, но предупреждаю - как пойдешь, так словно по ножам острым, и больно тебе будет так, что свет белый возненавидишь, и таким могучим языком овладеешь, что твой теперешний и рядом не стоял, так что давай его сюда, в обмен на ноги. Договорились, словом. Русалочка ноги в руки - и к возлюбленному принцу помчалась. А тот от радости тоже язык проглотил - и давай они влюбленно мычать друг дружке и глазками так луп-луп, типа в восторге. И принц ей мычит, мол, давай сюда ходи скорее, нету мочи, как влюбился уже со всех сторон, пойдем быстренько ко мне на холостяцкую квартиру, я тебя с мамой познакомлю.

Русалочка, понятно, тоже вся горит от страсти и выбегает на берег, к принцу, значит, но вдруг как заорет натужно - ах ты ж твою медузу в морскую звезду коралловым отростком, мляааааааа! Ну, то есть, бабкино предупреждение не туфтой оказалось и в плане языка могучего нового, и в плане "как по остриям ходить" - пляж-то весь усыпан осколками от бутылок пивных да ржавыми банками консервными. Ведь говорил же папенька, царь морской, что экологии абзац? Говорил! А принц, идиот, стоит себе уже за пляжной чертой и аж пританцовывает от нетерпения - ну, типа, шевели поршнями,звезда моя, уже ж извелся я весь, так приперло прямо сейчас носочки на твои ноженьки стройные примерить!

Но пока этот гормональный идиот носочкам размахивал и сопли восторженные пускал, русалочку еще на половине дистанции вообще в пену измочалило, так, что она вся целиком уже легко в носочки помещалась.

А принца потом пристроили за одну очень богатую банкиршу. Жил себе припеваючи, как сыр в масле.
Обычный такой вариант.
Блондин же.

Семейная драма КощеяАлексей Кофанов

(Русская народная сказка в изложении Алексея Кофанова)

Жил-был Иван-царевич, а потом взял да и женился.
Тут бы, собственно, и сказочке конец – да конец подрастянулся…

Хороша была супруга – красива, богата, Василисой Премудрой звали. У Ивана-то, кроме имени, ничего царского не привелось – а у нее: терем трехэтажный, сады-леса, лошади-коровы, да говорят, еще дачка на Канарах. А теперь она вдобавок царицей считается – ксиву районный нотариус заверил. Хорошо!
Пожили месяц душа в душу, и стала Василиса по делам ездить, мужа дома оставляла.
- Ты, – говорит, – супруг ненаглядный, живи в тереме на полных правах, развлекайся, что хочешь делай – посуду мой, мусор выноси, ножи точи, крестиком вышивай… Во всем полная свобода! Только не ходи в подвал. Узнаю – в рожу вцеплюсь.
Пожил Иван-царевич один, терем прибрал, вымел-вылизал. Подвал лишь остался. И дух оттуда – как сортир прорвало… Ну, думает, надо и там. Василиса меня пожалела, чтоб не надорвался – а я вот ее порадую инициативой на местах!

Отпер он дверь в подвал – а там висит худю-ущий старичишка на двенадцати цепях: за ручки, за ножки, за голову, а также за прочие части. Точь-в-точь кукла на нитицах из проезжего вертепа. Рычажок потянешь – у него нога подымется, на другой нажмешь – еще что-нибудь непотребное сделается. Вот куда Василиса по ночам ходила! Любит нежная душа марионетовый театр!
- Ты кто? – говорит Иван-царевич.
- Я Кощей Бессмертный к сожалению, – проскрипел старичок иссохшим голосом. – Хоть бы уж смертушка пришла, да меня прибрала… Моченьки нет терпеть нарушения прав человека! Семь лет не ел, не пил, не мылся, на цепях висел, народ развлекал – меня по Евровидению транслировали… Дай хоть водички испить!
- Семь лет? – уточнил царевич.
- Семь, родимый. И все вислокостные…
- Ветеран? – строго спросил Иван-царевич.
- А то! – ободрился старичок. – Столько воевал – не приведи Господь!
- Удостоверение есть?
- Чего нет, того нет. Бесы из собеса отобрали – и не отдают, пенсию пересчитывают, – и Кощей горько заплакал. Жалко царевичу стало старика, принес ему стаканчик воды ключевой. Испил тот:
- Мало, – говорит. – Повиси с мое…

Сбегал царевич за ведром – и того не хватило. Смекнул тогда Иван, подвел шланг пожарный. Напился Кощей Бессмертный вдоволь, да цепи и порвал.
- Спасибо, – говорит, – Ваня. Хороший ты мужик. Пойду я покуда.
Тут Василиса вернулась, хотела в рожу мужнюю вцепиться, что приказа не исполнил – а Кощей хвать ее поперек живота, да и сгинул…
Закручинился Иван-царевич. Другой бы радовался: хаза есть, супруги нет, полная свобода действий… А Иван – нет. Любовь, понимаешь! Взял Василисину фотокарточку с комода, на груди спрятал, бутербродов намазал полный кулек, накипятил в термос кофе – да и пошел куда глаза глядят, любимую искать.
Надо сообщить, юноша он был интеллигентный, воспитанный, университет кончал по склифософскому факультету (с Гамлет-царевичем за одной партой сидели) – но силушки богатырской хотелось бы побольше. Слабак был, короче. Медленно шел, отдыхал часто. Зарабатывал ученостью: кому письмо напишет в Гаагский трибунал, с кем об эмпириокритицизме побеседует… Платили скаредно. Отощал совсем и думает: «За хреном это гуманитарное образование? Лучше бы в сантехники пошел».
Долго ли, коротко – набрел на Кощеево царство. Это параллельные прямые не сходятся, а человек с человеком всегда сойдутся. Ко дворцу – шасть, в окне Василису узрел.
- Душа моя, – говорит, – я тебя избавлю.
Кощея дома не оказалось: он помощником бандидата в депутаты работал, по черному пиару. Василиса – к мужу, да первым делом в рожу вцепилась, чтоб неповадно было приказы нарушать. Потом обнялись, поцеловались – и побежали лесом темным. Бежали-бежали, Василиса изнемогла, Иван-царевич хотел ее на руки подхватить – да сам упал. Она платье в болоте подгрязнила, затрещину ему дала – и правильно, нечего! Дух перевели – почапали дальше. Вот уж горы высокие близко, за ними река – и дом родной. И тут, откуда ни возьмись, Кощей на вороном коне:
- Ну здравствуй, водопровод ты мой! Куда спешишь? Ай пожар где? – Это он на шланг пожарный намекает. Неблагодарно даже как-то с его стороны. – Присядь, милой, говорить будем.

У Иван-царевича от храбрости в животе сделалось нехорошо, рад бы бежать – да ноги подломились. Так и сел на поваленную березу. Кощей рядышком пристроился, говорит печально – почему-то с кавказским акцентом:
- Слюшай, дарагой, нехорошо, да? Жену мою взял, к себе повез… Неловко как-то получилось?
От такой наглости царевич даже страх потерял:
- Э! Ну ни хрена себе… Жена-то моя!
И даже ткнул легонечко Кощея ладонью в грудь. Но потом одумался и смахнул с него пылинку.
- Спасибо, – вежливо сказал Кощей и продолжил, – давай, брат, рассуждать логически. Твоей женой она была, не отрицаю. Но на данный исторический отрезок она является моей женой – и следовательно, Ваня, ты неправ.
Иван-царевич хотел возразить, что в гносеологическом аспекте метафизического процесса акт супружества является…
- Цыц, – прервал Кощей. – Устал я от тебя. Нам с Василиской спать пора.
Перекинул женщину поперек коня, та что-то визгнула тихонько – и пропал.

Закручинился Иван-царевич, фотокарточку вынул, на пенек пристроил – глядит и плачет. Потом по ногам муравьи полезли и начали кусать его за задницу: он на муравейной тропе оказался. Вскочил Иванушка, попрыгал, как на дискотеке, руками-ногами помахал – муравьи поотлетали, от сердца отлегло. Он фотокарточку снял с пенька и на груди спрятал.
Надо, однако, чего-то делать.
- Как же он меня так догнал? – сам себе говорит. – Обидно даже. Старый пень какой-то… Я же молодой еще – чего я в такой плохой физической форме?
- Спать не мешай! Разболтался тут сам с собой, шизофреник… – проворчал Перетюкнутый Дятел, высунув из дупла заспанный помятый клюв.
- Извини, братан… У меня был тяжелый день…
Дятел поглядел на него исподлобья:
- Ладно, извинения приняты.
Иван-царевич вздохнул и лег спать – ноги в кусты, голова на пенек, лопухами укрылся. Утром встал – делать нечего, надо тренироваться. Пошел на берег моря – и давай по вязкому песку бегать туда-сюда, как Брюс Ли вперегонки с Клод Ван Даммом. Всех чаек разогнал, козел.
Долго ли, коротко – научился Иван-царевич бегать и по песку, и по травке, и по пересеченной местности. Собрался с духом – и снова к Кощею. Камушек в окно кинул:
- Василиса!
- Ай?
- Эт я. Твоего дома нет?
- Не, налоги собирать поехал. Сказал, на неделю.
- Ну пошли!

Бежали они, бежали, Василиса изнемогла – он ее на руках понес. Добежали до гор. Отдышались, стали карабкаться. А гора – чем далее, тем круче! Совсем скалы начались. Снаряжения у царевича не было, да и сноровки – и очень они на тех скалах застряли. Высоко, страшно, облака вокруг гуляют, лавины сходят. Хорошо, на метеорологов наткнулись, те их свежей сводкой угостили:
- Завтра, – говорят, – ожидается проливной дождь с грозой, по области антициклон.
Ночевали с ними в палатке, песен у костра попели студенческих. Один бородатый метеоролог всё Василисе подмигивал и делал разные непристойные намеки. Она чего-то хихикала. Тогда Иван-царевич отвел бородача в сторонку и говорит:
- Ты думаешь, я лох лопоухий, и под мою жену можно шары катить? Был тут один, так я его за шары на цепях подвесил! Сейчас гикну по-молодецки и звездану тебе камнем по уху, и отечественная наука понесет тяжелую утрату. Понял намек?
Вот как, значит, общение с грубым Кощеем повлияло на нежную душу.
Метеоролог увидел, что дело печально, напился алкоголя и уснул.

Иван-то царевич опытный был, сводку принял к сведению – и наутро полезли они дальше. Погода была – загляденье: солнышко, теплынь! Влез на вершину, весь счастлив и нем, супругу подтянул – стоят, любуются пейзажем. Вдруг, откуда ни возьмись – Кощей Бессмертный:
- Привет юным альпинистам!
Ну так Ивану жалко стало потраченных трудов! Колени камнями отбиты, ногти содраны, кафтан скалой порвал… Чуть Кощея в пропасть не спихнул – но одумался. Нельзя поднимать руку на ближнего своего! Особенно когда он при сабле…
- Отпадный отсюда видон, – восхитился Кощей, – но извиняйте, вынужден прервать идиллию. Вань, а Вань…
- Чего? – покорно отозвался царевич.
- Не надо, а? Я человек больной, у меня сердце – а ты вон куда меня гоняешь. Пожалей старика, ладно?
Иван-царевич промолчал. От страха он был почти в обмороке.
- Я очень тебе признателен за избавление – но понимаешь: не люблю лишних проблем. Не сочти за угрозу – но еще раз сунешься, в куски изрублю.
Ухватил Василису под белы руки и улетел.
Закручинился добрый молодец пуще прежнего, принялся скалу пинать, пока лапоть вконец не изметелил. Тут орел какой-то горный прилетел и пальцем у виска покрутил. Птичка божия.
Делать нечего. Жить без любви, быть может, просто – но как на свете без любви прожить? Повесил в сети объяву: «Возьму уроки альпинизма. Ваньятсар точка ру». Инструкторов набежало – туча! На е-мэйле черно, как тараканы кишат! Занимался месяц, накупил топориков, веревок, карабинов, пару раз сорвался – но не насмерть. Снова за Василисой зашел:
- Любимая! Я поведу тебя к самому краю Вселенной…
Побежали. Болото перемахнули, горы перелезли, впереди река – за ней дом родной. А река широкая!.. Что делать?
Насилу лодка отыскалась. Чужая, конечно – пришлось замок отламывать. Ну, у Ивана топорик с собой был скалолазный. Отпихнулись, поехали.
- Греби, Ванечка, греби!
На середке Иван-царевич притомился, ладони мозолями забугрились.
- Глянь, что творится! – говорит, супруге травмы кажет. А та и смотреть не хочет, только оглядывается:
- Греби давай, иждивенец, потом разберемся!

Царевичу обидны показались такие слова, захотел веслом жену поучить культуре диалога – да не успел. Лодка качнулась, через борт перекинулась черная рука, потом вторая, подтянулись на локтях – и мокрый Кощей улыбнулся им лучезарно:
- Ну здравствуйте, ребята, не ждали?
Перевалился через борт, едва лодку не утопив – пришлось супругам на другой край приналечь для балансиру. Плюхнулся на скамейку, бороду отжимает, с волос ручьем льет:
- Вань, поздравляю, делаешь успехи. Через годик выставим тебя на Олимпийское пятиборье – смотри, не осрами, – и руку на плечо положил. А рука холодная, мокрая, противная! Иван-царевич поежился, но сбросить не посмел.
- Ваня, – задушевно позвал Кощей.
- А? – тихо откликнулся Иван-царевич.
- Хороший ты парень! Да больно настырный… Даже моему ангельскому терпению… Ну скажи: просил я тебя не трогать мою жену?
«Это моя жена!» – подумал царевич. И тихо признался:
- Просил…
- Умолял больше не приходить?
- Умолял…
- Надоел ты мне, понимаешь… – Кощей вздохнул. – Теперь скажи, умник: задавался ты вопросом – чего я делал в ее погребе?
Ваня изумленно поглядел на него – потому что действительно, этот простой вопрос не приходил ему в голову. А Кощей продолжал:
- Знаешь, отчего я твою жену к себе забрал? А почему ее Премудрой прозвали? А терем и все дела – брюлики там, шмотки – откуда у ней? А, женушка? Ответь добру молодцу!
Но Василиса только жалась к борту и глядела куда-то вбок.
- Ну и? – спросил Иван-царевич, надеясь, что Кощей уболтается и забудет рубить его в куски.
- Терем-то мой, – сообщил Кощей и развел руками, – и жена моя, семь лет уж. Имущество прибрала, а меня синилочкой травила, автокатастрофу подстраивала – да я, вот видишь, бессмертный… В Военмеде месяц лежал, меня хирурги по кусочкам клеили… Да… Так она перехитрила, присобачила в погреб на двенадцать цепей – спасибо, ты помог.

Иван-царевич жадно смотрел на Василису, но та ничем не опровергла выдвинутых обвинений.
- Титул твой ведь получила, царевич? Вот и думай, зачем ты ей нужен был … – снова вздохнул Кощей. – Закурить есть? А то мои промокли к лешему…
Лодка качалась, течение сносило ее куда-то. Мужики молча курили, глядя на Премудрую Василису с осуждением. А она, потупясь, ковыряла пальчиком скамейку и тоскливо мечтала, чтобы оба эти козла куда-нибудь пропали.
Кощей загасил окурок, швырнул было за борт, но вспомнил Водяного – родня все-таки дальняя! – изловчился, веслом поддел размокший хабец и в карман сунул.
- Дует от реки, радикулит… – пожаловался он. Встал, покряхтывая, и саблю вытащил. – Привязался я к тебе, Ваня… Но ничего не поделаешь: я человек слова. Пообещал – значит должен.
И изрубил его в куски.

Память волка

Анцупова Ирина Игоревна

В начале лета у молодой волчицы впервые родились малыши. Она ласково вылизывала влажную шерсть волчат и любовалась крошечными комочками, которые копошились рядом. Когда они немного подросли, мать стала выводить их на поляну возле логова. Она учила их всему, что знала сама.
Волчата были любопытны, но осторожны. Их было пятеро - пять пар ясных глаз, следящих за каждым движением матери, пять пар острых ушей, от которых не ускользал ни шелест листьев, ни шепот дождя, ни осторожные прыжки зайца, старающегося незаметно обойти их жилище.

Среди волчат скоро появился лидер, старший брат. Красивые, прозрачно-шоколадные глаза, крупное белое пятно на груди и крепкие лапы отличали его от других. Еще два брата и две сестры охотно признали Рея главным - конечно, после матери. Он никогда никого не обижал, щедро делился едой, которую приносила волчица, и порой даже заступался за младшую сестренку Лилли, а ей часто доставалось от братьев, т.к. она была самая слабая.

К концу августа волчата превратились в красивых, сильных и отважных подростков. Мать уводила их всё дальше от логова, показывала приёмы охоты, которые пригодятся им в будущем, и они успешно усваивали её уроки.

Позже волчица позволила детям изучать окружающий мир самостоятельно, и только Лилли дольше всего оставалась около матери. Каждый вечер волчата возвращались на поляну, где они выросли, по её первому зову. Конечно, порой складывались ситуации, когда помощь волчицы была просто необходима. Например, однажды волчонок, которого называли Роки, встретил медведицу с медвежатами, и ей что-то не понравилось.

Отчаянный визг перепуганного малыша заставил мать примчаться на место происшествия. К счастью, обе матери поняли друг друга и ограничились угрожающим рычанием, после чего медведица покинула чужую территорию, и более подобные стычки не повторялись.

В один прекрасный день Рей ушел дальше обычного. Он исследовал паутину, сунул любопытный нос в муравейник и с позором бежал от разъяренных владельцев, потом свалился в ручей и ненадолго уселся под кустом орешника, чтобы привести в порядок шерсть и заодно избавиться от надоевшего репейника, уютно устроившегося в его хвосте. Словом, дел было очень много, и Рей устало побрел дальше в высокой траве лесной поляны.

Неожиданно он услышал незнакомый шуршащий звук и насторожился. Вдруг перед Реем появились стройные точёные ножки олененка. Волчонок удивлённо остановился и поднял голову. Прямо на него смотрели блестящие чёрные глаза. Оленёнок стоял совсем близко. Он смешно шевелил верхней губой, склонив голову набок. Любопытство заглушило природную осторожность, а Рей даже не мог предположить, что оленёнок мог легко стать его первой крупной добычей. Но он был ещё очень мал для такой охоты и захотел познакомиться поближе.
Волчонок сделал три шага по направлению к новому знакомому, и несколько секунд они внимательно смотрели друг другу в глаза. После этого оленёнок опустил голову и уткнулся носом в чёрный мокрый носишко Рея. Этот доверчивый жест привёл его в восторг. Волчонок запрыгал возле приятеля, стал легонько покусывать ноги оленёнка. Тот осторожно отскочил в сторону, не задев Рея, и помчался по лугу, но остановился и посмотрел на друга - "Догоняй!"
Малыш побежал за ним, путаясь в высокой траве. Белый хвост оленёнка был как маяк. Рей догнал его, и они поскакали рядом. Бэмби легко перемахивал через островки мха и невысокие кусты, а волчонок старательно обходил преграды и даже завидовал ему. Но вот они оказались на другом конце поляны, где паслась мать оленёнка. Она настороженно взглянула на Рея, подозвала своего малыша, и они быстро умчались прочь, потому что волчица в этот момент поторопила детей, чтобы все возвращались домой. Волчонок разочарованно посмотрел вслед оленям, вздохнул, но ослушаться не посмел и повернул к логову.

***

Прошло пять лет. Рей вырос, стал красивым, мудрым волком, вожаком стаи. В его подчинении находилось около тридцати волков, они уважали Рея и боялись его. В стае была железная дисциплина. Волки не голодали даже зимой. Лес щедро делился с ними своими дарами.

Однажды осенью стая окружила прекрасную добычу - стадо оленей, где было много молодых оленят. Вожак стада, сильный крупный олень с роскошными ветвистыми рогами, дал сигнал к бегству, но было поздно. И вдруг он встретился глазами со взглядом Рея. Волку показался знакомым этот олень, но... ведь не может такого быть!

Стая не нападала, ожидая приказа, но вожак почему-то медлил, не отрывая глаз от оленя. И он вспомнил! Где-то далеко промелькнул в памяти жаркий августовский день и робкое касание бархатного носа Бэмби, его высокие лёгкие прыжки и тревога матери, которая сейчас стала вполне понятна.

А олень тоже узнал белое пятно на груди Рея, и горделиво-вызывающий взгляд сменился удивлением. Вожак отступил, давая приказ оставить оленей в покое, потом снова посмотрел на Бэмби и потрусил в лес. Волки в недоумении последовали за ним. Но он не мог позволить убить ни одного оленя из стада старого знакомца!

"Ничего, зима ещё далеко, - успокоил он свою супругу, которая время от времени укоризненно поглядывала на Рея. - Не волнуйся. Если бы ты могла понять!.."
Вскоре стая загнала другое стадо оленей, и еды им хватило очень надолго. А весной Рей уже второй раз стал гордым отцом пятерых волчат! Кто знает, может быть, и его сын встретит оленёнка на лесной поляне, а потом так же, как и отец, спасёт не один десяток жизней вопреки зову крови и Природы...

Желаю, чтобы все!- Семейное положение? - строго спросила рыбка у старика.
- Вдовец. – ответил старик. – Уже года два как.
- Уфф.- с облегчением вздохнула рыбка. – Полная медицинская страховка, пенсии штукарь и постоянный клев на удочку?
- Хорошо бы. – почесал затылок старик, но тут же спохватился – А почему вы решили, что старому человеку для счастья надо так мало? Я жизнь отжил и все? Ничего мне не надо? Радостей всего-то – денег на лекарства и рыбку половить?
- А чего тебе еще, старче? - съехидничала рыбка – Группу поддержки бразильской сборной по баскетболу? 20 мулаточек?
- А хоть бы и так! – кипятился старик – Хочу двадцать мулаток.
- Хыыы. И возвращения эрекции?
- Тьфу на тебя! Такие слова старому человеку! А теперь доставай блокнот. Пиши. Хочу, значит вот чего. Пишешь? Всемирную известность! Всенепременно! И чтоб без подвохов там типа «Объявлен в розыск человек, выпустивший на свободу птичий грипп»! Чтоб хорошая известность!
- Пенсионер отверг сексуальные приставания Дженифер Лопез! – кивнула рыбка.
- Кого? – подозрительно переспросил старик - Какая лопасть?
- Самоочищающиеся от пробок уши – вписала в блокнот рыбка – Не обращай внимания! Скажи спасибо? что не «Еще один эпизод в деле Майкла Джексона.». Дальше чего?
- Хочу быть президентом Боливии! – выпалил старик.
- Ого как! – удивилась рыбка – Дженифер Лопез, наверное вычеркивать тогда? А зачем тебе Боливия?
- Я там не был никогда. Зеленые горы, 500 лет без войны. Шоколад вкусный. На могилку пастора Шлага схожу...
- Понятно. Швейцария подразумевалась. – кивнула рыбка – Вписываю еще знание географии и истории.
- А еще хочу, чтобы я такой выхожу на улицу, а все вокруг – «Уау!!Старче вышел!!» или нет.. Не так... «Старичищще вышел!!» и девчонки ко мне – тыгыдым, тыгыдым – бегом бегут. «Дайте автограф! Я так давно мечтаю о вашем автографе!!». И троллейбус останавливается, а водитель оттуда – «А ну-ка все вон отсюда! Старика подвезу куда надо! Забесплатно! Потому что заслужил он!»
- Русский язык в Швейцарии, троллейбусы там же... – не успевала записывать рыбка – Не части!
- Да, да! Чтоб никто не частил желаю! А еще чтобы – годков тридцать скинуть! И чтобы чернобров, черноглаз, черноус, черноног.. А нет. Черноног не надо.
- Лицо кавказской национальности – писала рыбка.
- И чтоб рост - не менее метр-восемьдесят. И бугрящиеся бицепсы по всему телу. И на плече пушечка такая! Как у Хищника со Шварцнеггером! И черный пояс по таеквондо! Голой ладонью по рельсу – Хрясь-пополам! И чтобы Биллгейц ежедневно ко мне на ковер – дневную выручку сдавать. А я ему по плечу – хлоп-хлоп-хлоп. И пальчиком пригрозил «Работай, шельмец! И не дай бог! Хоть копейку! Сразу вон отсюда!». А он улыбается, очечки протирает, от страха потеет и орет «Да ни в жисть!».
- Постой, постой...
- Тиха ты, водоплавающее! И чтобы я иду, а у меня ангелы с ладошки крошки склевывают! Подобострастно чтобы. И обязательно! Слышишь ты, вобла в потенциале – Обязательно чтобы я язык зверей и птиц понимал, а они мне повиновались. И чтобы у меня гипноз был и способности к внушению! Чтобы я подошел, в глазки зыркнул и «Бабло отдай и забудь меня прям сразу!» и чтоб так и было. И по фотографии чтобы. И без фотографии чтобы. Только чтобы подумал «Буш сейчас во время официального визита с Жакшираком падеспань слабали!» - включил чтобы телевизор, а они пляшут уже. И чтобы я мог годами не есть, не спать, не пить, не дышать – и хоть бы хны мне. Еще чтобы годами не мыться, а носки не воняют и фиалками прет от них. Летать уметь желаю. Включая космос и со сверхсветовой. К далеким планетам – по бабам инопланетным! Мгновенная чтобы транспортация еще в любое место по желанию! И чтобы каша без комков! И лицензия на отстрел кого пожелаю! И мгновенная смерть на месте в случае неповиновения или слова кривого! И деревянную лошадку в натуральный рост!
- Совсем в детство впал! – закричала рыбка – Офигел совсем? Где я тебе такую лошадку найду?! Пошел ты! – выругалась рыбка и превратилась в воблу.
- Мнда. Перебор вышел. – сказал старик и пошел за пивом.

Сказка

Иван Зубов

Давно и далеко это было. Завелся змей на том участке
суши. Гадина еще та. Три головы имел, крылья, чешую с активной броней, хвост длинный и толстый, на конце хвоста наконечник обоюдоострый, размером с деревню на тысячу изб. Да, еще в этой животине емкости находились с напалмом. Все три головы приборами ночного виденья снабжены, плюс из анального отверстия змия, по его желанию, а когда и без оного, происходил выброс газа под большим давлением. "Фосгеном" мог перднуть, когда "Циклоном-Б", ну и "Ипритом" по-детски пукнуть, играючи. Газ, на газопроизводителя не действовал. В течении нескольких минут тварь неугомонная заражала приличную территорию.

В общем, житья от него не было. Страдал люд православный от козней
представителя подотряд пресмыкающихся, отряда чешуйчатых, неимоверно.
Много воинов славных бросали вызов вражине трехголовой. Результат был плачевный. Сволочь выйдет на бой, вроде бы как честный, у мужичков - что? Топорики, сабельки, кольчужки коротенькие, шишачки медные, щитики деревянные. А у злодея? Арсенал! ОВ, напалм, ну итд итп. Какая же тут честность, маринада напустит, порубит на порционные куски, поджарит, шашлык готов. Ассорти - конина, человечина. Питание трехразовое, плюс десерт, бабы да девки с деревеньки, откуда шашлык прискакал. Не было достойного противника у Аркаши.

А в это время у царя Берендея сынок подрастал. Царь сразу смекнул,
что Иванушка умом не сильно удался, а вот силушкой обладает недюжей.
Его в подмастерья к воеводе Удавиле определил. Воевода ученику
жеребенка приписал, и наказал: скотину холить, лелеять, и назвать
именем подходящим. Иван конька осмотрел, и не раздумывая Писявушкой назвал. Воеводе имя понравилось, на будущее задел. Пока Писявушка, подрастет - Писявун, а когда в коня богатырского произрастет, тогда сам бог велел Писявурищем Вещим кликать. Время шло, Иван с конем мастерством ратным овладевали. Пришло время выпускных экзаменов. Все дисциплины сдал на отлично. Воевода царю доложил, так, мол, и так - готов ратник, уверен как в самом себе.

Царь сыну сразу задание. Змея извести, по возможности брать живьем
демона, если будет артачиться - удавить. Головы, когти, Берендею на
плафоны и амулеты принести. Царевич гаркнул "Есть", и прямиком
отправился в оружейку. О змее Иван давно был наслышан, он и
мастерством военным ради этого овладел. Стены в оружейной палате были увешаны таблицами, плакатами с разрезами туши, уязвимыми местами будущей жертвы. Подробное описание повадок хищника.

Иван тщательно выбирал амуницию и инструменты умерщвления. Собравшись, кликнул коня, вскочил на Писявушку, и к логову змеиному помчался. Долго ли, коротко ли, а добрался Иван-Царевич до логова Горыныча. Стал в засаде. Осмотрел место, смекнул, что змей трапезничать улетел, и не тратя времени зря, заминировал все подходы к пещере. Сам места минных полей вешечками обозначил, чтоб не нарваться, не дай бог. И к речке бегом, возле бережка притопил в мешке непромокаемом ПЗРК, на дереве лежку сделал, "Печенег" с оптикой примастырил, сеткой камуфлированной прикрыл гнездо. Возле куста ракитового окопчик вырыл, водой его долго поливал, как земелька намокла изрядно, он в засаду РПГ-7 на сошки установил, пять выстрелов "Резюме" рядом в торбе холщовой положил. Стал ждать.

Вдруг темным-темно стало. Ветер задул. Деревья к земле гнутся. Гром гремит, блещет молния.

Понял Иван - сволочь наелась, в пещеру возвращается. Самое время для
сиесты. Он на всякий случай Писявушке противогаз на морду натянул,
приказал лечь. Себя тоже не забыл. В окоп нырнул, затаился.

Змей круг над кублом заложил, опасности не узрел, и прямиком спикировал на минное поле. Ох и удивилась животина вредная, когда мины под лапами начали срабатывать. Он давай опять высоту набирать, хвостом решил себе помочь, да не рассчитал, как лупанет наконечником по залежам тринитротолуола, наконечник отлетел, всю рощу березовую снес. Иван услышал переполох, и к реке быстро. Тут змей увидел вражеский объект, и давай бздеть газами разными. А Ивану хоть бы что. Масочка противогазная ладненько сидит. А тут еще как раз ветер сильный поднялся. В общем, устал змей задний проход напрягать, решил сжечь Ивана. С высоты пикирует, и поливает напалмом. Иван глубокое место в Пучай-реке нашел, и охлаждает тело в омуте.

Только змей решил опять обработать водную гладь, вдруг у него в анусе
что то как разорвется, аж в очах потемнело гадючьих. Вышел змей из
шока, тут второй раз, то же самое место волна боли окатила. В ушах
звон, в глазах бабочки порхают, заорал дико гад. Упал с высоты, да не
удачно, опять попал на минное поле, которое Иван взрастил. Богатырь
наш ПЗРК в сторону отложил, на дерево вскарабкался, к оптике
пулеметной прильнул. Пока змей с поля выползал, Иван ему длинными
очередями, очей поубавил. Да и зубами тиран изрядно оскудел.

Понял змей - пришла смертушка его. Крепким орешком оказался Царевич.
Решил подлый перехитрить Ивана. Упал брюхом кверху, лапы прижал,
глаза оставшиеся закрыл, языки вывалил - помер. Да не знала тварь, что
повадки ее подлые известны были Ивану, как никому. Прыгнул Царевич в окоп приготовленный, прицелился из гранатомета, и в бочину животине пять выстрелов подряд тютелька в тютельку уложил. Единственное, что успел змий вымолвить перед тем, как отправиться в мир иной: - Где ж ты, Ваня cyка, такое оружие достал?

Усмехнулся богатырь славный, наступил ботинком на язык змеиный: - А это - военная тайна! Тут змей зловредный,
дух и испустил.

Ну, в общем, освободил Иван-Царевич много люда из неволи змеиной, в
основном десерт женского пола. Один кексик ему очень по душе пришелся, он его - на Писявушку, и в царство свое увез. Приехал, бате подарки к ногам высыпал, ну, как и обещал, головы, когти, языки на деликатес. Потом свадьбу сыграли.

И я там был, мед, пиво пил и ел пирожные с + тетрагидроканнабиолом.

Очень мне нравятся некоторые рунетные сказки. буду потихоньку выкладывать по одной, если понравятся. Рыцарь пнул дракона в бок обутым в броню носком башмака и провопил сквозь опущенное забрало:- Вызываю тебя на бойГолос его звучал глухо.Дракон не пошевелился.- Вот ведь мерзкая тварь - возмутился рыцарь, повернулся и стукнул пяткой с тем же успехом.- Спишь ты, что ли?- Угу, - буркнул дракон.- Вставай- И не подумаю, - дракон всхрапнул и выпустил дымное колечко.Рыцарь отступил на пару шагов и с разбегу ударил в бок плечом.- Ты прямо шальной какой-то, - недовольно проворчал дракон, пошевелившись. Меры не знаешь.Рыцарь заорал.- А? переспросил дракон, не расслышав. Что там еще?- Бу Дем Драть Ся - выкрикнул рыцарь по слогам, едва не сорвав горло.- Опять? - изумился дракон. - Зачем? Дрались уже.- Я требую реванша- Нет уж, не выйдет. У меня этих благородных замашек нет. Не смог победить с первого раза второго не будет.- Трус - рыцарь забарабанил кулаками и даже саданул лбом, защищенным помятым шлемом. - Червяк Слизень- Вот ведь пристал, - пробормотал дракон. - Чего ему неймется? Орет, пинается. По мне, проиграл сражение так сиди в брюхе спокойно, переваривайся.Дракон поскреб лапой то место на боку, в которое рыцарь наносил изнутри надоедливые удары, и раздраженно дернул хвостом.Автор "Прохожий"

ScotoBogclica сказал(a):

Чего ему неймется? Орет, пинается. По мне, проиграл сражение так сиди в брюхе спокойно, переваривайся.Дракон поскреб лапой то место на боку, в которое рыцарь наносил изнутри надоедливые удары, и раздраженно дернул хвостом.

Очень понравилось Можно ещё?
Мне тут сразу вспомнилася классный мини-мульт

Спиритические сеансы для взрослых

Санина драгоценная повадилась ходить то ли к колдунье, то ли к ясновидящей, то ли еще к какой-то парапсихованной тетке, которая «Ты-не-понимаешь-она-говорит-всю-правду» и «можешь-смеяться-сколько-хочешь-я-вчера разговаривала-со своей-бабушкой-она-тебе-передала-привет»
.
Саня вовсе не считал себя домашним тираном и отчетливо осознавал, что законный брак с ним - еще не основание для женщины отказываться от милых сердцу развлечений типа поедания какой-то дряни для похудания или участия в других женских мероприятиях. Однако каждый поход супруги к посреднице между Духами Предков и Саниным бюджетом, выгрызал в бюджете брешь размером в бутылок десять пива.
Поэтому Саня решил ополчиться против Мракобесия. Сходить и разоблачить на месте. Раскрыть глаза облапошенным. Вывести шарлатанов на чистую воду. Остановить обман населения.

Весь предыдущий текст и лозунги нужны были только для того, чтоб пояснить читателю какого лешего такой столп материализма как Саня, оказался в прихожей Благородной Сусанны в компании алчущих Чуда женщин.
- Она изумительна! – испуганно шептала одна из женщин. – В нее вселился дух моего мужа и сказал мне, что он ни в чем меня не винит! Мне прям полегчало. Вот прям легче дышать стало.
- Дух мужа излечил вас от грудной жабы и уменьшил натяжение бюстгалтера! – хмыкнул Саня.
- Вы думаете? – моментально поверила женщина.
- Более того. Я думаю, вы уже беременны от духа своего мужа! – выпалил Саня, не обращая внимания на шиканье жены. – Непорочным, разумеется, зачатием.
- Не приведи Господь. – перекрестилась женщина. – Неужто от него таки?
- Я надеюсь. – понизил до шепота голос Саня. – Есть, конечно, вероятность что это был дух коня Котовского и тогда вам крупно не повезло. Дух не ржал устами Сусанны?
- Нет. Не ржал, вроде... – кинулась вспоминать женщина.
- Слава Богу. – многозначительно кивнул Саня. – Овес нынче дорог....
Двери в комнату распахнулись и в прихожую величаво вышла Благородная Сусанна.
- Твою мать...Вот это антуражик. – ахнул Саня при виде колдуньи.
И ахать было на что. Косметика Благородной Сусанны, разноцветие одежды Благородной Сусанны, Декольте Благородной Сусанны, амулеты Благородной Сусанны – чтоб увидеть такое буйство красок и разнообразие форм, человечество и изобрело тяжелые наркотики.
- Спокойнее, клиентура! – басом урезонила Саню Сусанна. – Не вызывай понапрасну дух маменьки. Не буди лихо.
- Больно мне нужна маменька ваша. – Саня решил быть вежливым. – Мне надо с Лениным поговорить, со Сталиным и еще кой с кем.
- Хороший выбор. – одобрила Сусанна. – А то скушно прям работать – с мужем, с бабушкой... Ни взлета ни фантазии у клиентов. Значится так. Вызываем скопом. Потому что наложение чакр усиливает биополе!
И посмотрела на клиентов с видом «А вы, селяне, и не знаете про биополе ничего»
- Интерференция аур и создание транскосмических светофильтров! – сверкнул Саня.
- Дурак в прихожей. – поддержала Сусанна.
- Дуракам на сеанс скидки! – воззвал Саня.
- Дуракам у нас почет и уважение! – хихикнула Сусанна. – А деньги – в халат мне! И пойдемте создавать магический круг. Духи ждут!
- Не задерживаем духов, гражданки! – гаркнул Саня, положил деньги и шагнул в комнату.
- Сядем все за этот столик и возьмемся за руки! – скомандовала Благородная. – Образуем круг. Думайте о тех кого хотите вызвать!
- Круг, безрукая! – шипел Саня на жену. – Круг, а не многоугольник. Округли руки!
Благородная Сусанна затряслась вдруг и закатила глаза...
- Пляски святого Витта! В исполнении автора! – прокомментировал Саня.
Благородная Сусанна подозрительно хрюкнула.
- Простите, женщины. – встал Саня. – Это я о кабанчике подумал, что родители закололи на прошлой неделе. Я Узнаю Его Хрюканье!!
Благородная Сусанна взвизгнула и еще два раза хрюкнула.
- Он попал в ад, наверное! – заключил Саня. – Раз визжит... Бедняжка...
Сусанна не выдержала и заржала во всю свою парапсихологическую пасть.
- Это к вам, наверное. – обратился он к женщине с которой общался в прихожей. – Конь Котовского. Григория Ивановича.
- Я не могу работать в таких условиях! – открыла глаза колдунья. – Давайте лучше по буквам. Блюдечко! На него мы возложим наши руки. А духи будут двигать блюдечко к буквам. Буквы будут складываться в слова. Итааак!
- Госпожа Колдунья! А моя жена накрыла мои руки так, чтоб руки других женщин меня не касались! Она сорвет нам все общение с духами! Скажите ей! – поябедничал Саня. – Пусть руки на тарелочку положит и думает как все!
- Дуууухиии!! Явитееесь! – завыла Сусанна. – Погоооовоооритеее с намииии! Я приказываю!!!
Блюдечко, невзирая на сопротивление женщин, поползло к букве «Х».
- Работает! – прошептал красный от усилий Саня.
Блюдечко, под пыхтение Сани, поползло к букве «У».
- Мне кажется общение будет неприятным. – сказал Саня.
- Давайте я вам деньги верну! – прошептала Сусанна Сане на ухо. – И чтоб мои глаза вас не видели? А? Ну зачем вам это?
Блюдечко опять поползло к букве «Х»...
- Духи говорят с вами! – торжественно сказал Саня, утирая пот со лба. – Дамы, можно не давить так сильно на блюдечко? Устал ведь весь.
- На минуточку можно вас? – Сусанна смотрел на Саню умоляюще. – В прихожую, а?
- Там нас ждет Ленин? – строго посмотрел Саня на колдунью.
- Да. Ленина в этом доме дальше прихожей не пускают. – ответила колдунья. – Ну пожалуйста?
- Дамы! Нам на минуточку! – возвестил Саня. – Ленину пару слов сказать.
В прихожей Сусанна прижалась грудью к Сане и горячо зашептала:
- Это просто работа, как вы не понимаете... Я предлагаю вам вернуть деньги.. Что вам нужно-то?
- Деньги за этот визит и бесплатный абонемент моей жене. Пока ей не надоест. – предложил Саня. - По рукам?
- А вдруг ей не надоест? – неуверенно протянула Сусанна.
- Тогда мы оба пострадаем. – отмел возражения Саня. – Вы будете работать бесплатно, я – сидеть без ужина пока жена всякую лабуду слушает у вас.
- По рукам. – скривилась Сусанна. – Только уходите сейчас прямо.
- Ухожу. Один вопрос только. Вы ведь не верите в духов? Или верите, но вызывать их не умеете? – спросил Саня.
- Не верю, конечно. – пожала плечами Сусанна. – А какая разница?
- Никакой. – ответил Саня. – Нет никаких духов и загробной жизни. Я так и знал.
И вдруг заорал громко схватившись за руку.
На руке, от локтя, мелкими надрезами, появлялась надпись «Правильно, Саня! Так ее! В.И.Ленин.»
Саня орал от боли, а в лицо ему громко, по-лошадиному ржала Благородная Сусанна с закатившимися глазами.

Принцепад

О. Громыко

Кленовый сквер, раскрашенный осенью, был до того хорош, что даже демиурги не отказались бы посидеть на скамеечке под белым утренним солнцем.
Они и сидели.

— Благодать-то какая! — Первый, смуглый и чернявый, со щегольской бородкой, откинулся на удобно изогнутую спинку.

— А то! — с гордостью поддакнул второй, белобородый голубоглазый старец. — Сам делал.

— Зато вон та кошечка — моя! — ревниво заметил первый.

Черная облезлая киса, воровато прижав уши, волокла по аллее здоровенную копченую селедку. Со стороны беседки, из которой выловили рыбку, доносилась многоголосая нецензурная брань.

— Да ладно тебе, — добродушно прогудел второй. — Нашел чем меряться. Посмотри лучше, какая красивая девушка идет.

Фигуристая блондинка цокала каблучками по плиткам, как породистая лошадь, — и привлекала столько же восхищенного мужского внимания.

— Да нет, не эта... — поморщился старец, взмахивая рукой. — Вон та!

Чернявый разочарованно присвистнул.

— Ну у тебя и вкус. — Пригляделся и удивленно поправился: — А знаешь, действительно ничего! Ей бы волосы распустить, макияж поярче, походочку поувереннее...

— Замкнутый круг, — вздохнул старец. — Наряжаться не для кого, а пока не нарядишься, никого и не будет. Слушай, а давай сделаем доброе дело!

— Какое? — недоверчиво сощурился чернявый.

— Подарим девушке день неотразимости. Ей ведь главное — взгляд привлечь, а там мужчины сами к ее ногам попадают.

— Хм... — Тонкие губы собеседника искривила загадочная ухмылка.

— Только давай по-честному! — тут же уточнил старец. — А то знаю я тебя: вечно подсунешь то хромого, то горбатого, то алкаша или вообще... этого. — Демиург двумя пальцами показал гнутые рожки.

Чернявый поморщился, но кивнул.

— Давай. Я сегодня тоже добрый.

* * *

Сонечка, как обычно, опаздывала на работу и лишь мимоходом с сожалением отметила: до чего же красиво в сквере! Погулять бы по припорошенным листвой тропкам, подышать утренним туманом... Но после работы уже темно, а в выходные тут слишком много влюбленных парочек, чувствуешь себя белой вороной.

— Девушка, простите! Вы, кажется, уронили...

Сонечка обернулась. Симпатичный молодой человек в расстегнутом пальто — а под ним деловой костюм с синим галстуком, чудно оттенявшим глаза незнакомца, — протягивал ей серебристую авторучку.

— Это не моя.

— Что, правда? — огорчился тот. — Ну все равно возьмите. У меня еще две есть.

Сонечка вежливо улыбнулась, покачала головой и поспешила дальше. Вот шутник! Небось каждое утро девушек в скверах клеит. Специально пачку ручек в портфеле носит.

— Ой, извините, пожалуйста!

Завязывавший шнурки спортсмен, на которого по рассеянности налетела Сонечка, сердито выпрямился. При взгляде на девушку его загорелое суровое лицо озарила улыбка.

— Ничего-ничего. Скажите, вы в этом районе живете?

— Да.

— Странно... Целый год здесь тренируюсь — и такую красоту проглядел!

— Извините, я тороплюсь, — пробормотала Сонечка, прибавляя шагу.

«У-у-у, какой богатырь, — сердито думала она на ходу. — Повезет же кому-то...» Унять зависть удалось только мыслью, что сила и ум в одном теле уживаются редко. Да и вообще, может, он неудачник. С завода выгнали, вот и бегает по скверам. А бедная жена в две смены пашет.

Как оказалось, на работу Сонечка спешила зря. Охранник, вихрастый Петя со смешливым обаятельным лицом, заговорщически сообщил девушке, что начальник сам сегодня задерживается — похмелье-с. Парень даже помог ей снять пальто и предложил кофе. Сонечка отказалась. Мало ли, вдруг Сидор Иванович все-таки оклемается и застукает ее чаевничающей на вахте. Хотя Петя, он ничего...

Поздоровавшись с коллегами, Сонечка включила компьютер и углубилась в расчеты. Отвлечь ее от них не смог даже клиент, явившийся в бухгалтерию с букетом роз: «Сам не знаю, зачем купил, может, вы возьмете?». Как же. Небось любовнице нес, а она не пришла. Не надо нам чужих роз!

Весь день в бухгалтерии хлопала дверь. То у Вадика из третьего кабинета бумага для принтера закончилась (бери и проваливай!), то Максиму приспичило новый анекдот рассказать (смешной, ну и что?!), то Паша Весельцев в поисках шефа заглянул, еле выгнала. Даже в столовой не было покою: за Сонечкин угловой столик, безраздельно принадлежавший ей последние три года, подсел какой-то мужик, вкусно пахнущий дорогим парфюмом, и пустой болтовней отравил все удовольствие от еды. Нашел где знакомиться! Бизнесмены, они все такие — наглые. Пока налоговая не заявится.

Как Сонечка и думала, вечером ей оказалось не до красот сквера. Еще и мужик какой-то следом увязался, напугал до полусмерти. С виду нормальный, но маньяки так обычно и выглядят. Потом блондинистый хлыщ в автомобиле целых два квартала ехал вдоль самого тротуара, приоткрыв дверцу и разливаясь соловьем, что такую женщину, как Сонечка, он искал всю жизнь. Пришлось соврать, что замужем и дома дети без мамки плачут. Пусть дальше ищет, не старый еще. Гад. Издевается над бедной, но порядочной девушкой!

Покормив кошку, приготовив шарлотку, одолжив соседу луковицу и вежливо отвергнув предложение разделить с ним холостяцкую трапезу, Сонечка завалилась на диван с любовным романом. Ох, ну бывает же у людей такое! Хотя бы в книгах...

Когда девушка уже хлюпала носом над счастливой концовкой, зазвонил телефон.

— Сонь, привет! — У Людочки, лучшей Сонечкиной подружки, появился новый ухажер, и ей не терпелось похвастаться: и умный, и сексуальный, и машина «Тойота»...

Соня обреченно поддакивала. Ну почему судьба так несправедлива? Ведь она намного красивее Людочки. И талия у нее тоньше, и волосы пышнее, и высшее образование. Нет, Соня была рада за подругу, но...

— А у тебя как дела? — выговорившись, спохватилась Людочка. — Как личная жизнь?

— А что это? — невесело пошутила Сонечка.

— Зайка, ну заведи ты хоть кого-нибудь! — возмутилась подруга. — Не самой же себе шоколадки покупать.

— Хоть кого — не хочу, — отрезала Сонечка. — Мне надо, чтоб любимый и единственный. С первого взгляда. А тут на кого ни глянь — одни извращенцы и придурки!

— Да, ничего они в нас, красивых, не понимают, — сочувственно заключила Людочка. — Иду, милый, иду! Все, пока, мы в кино убегаем!

Сонечка немножко поплакала — и над прочитанным романом, и вообще. Утешила себя конфеткой с ликером. Ничего-ничего, мы еще дождемся своего принца! Может, завтра выйду во двор — а он там, на белом коне... или в мерседесе, как сегодняшний хлыщ. Мне бы только один шанс! Один-единственный, а я уж не упущу!

Телефон снова требовательно запиликал.

— Алло, — окликнул незнакомый мужской голос. — Добрый вечер, пригласите, пожалуйста, Андрея.

— Вы не туда попали, — зевнула девушка и погасила свет. Эх, как хорошо было бы часок поболтать в темноте с таким Голосом — приятным бархатистым баритоном...

— Какая жалость... — неискренне огорчился тот. — Девушка... а как вас зовут?

— Вы не туда попали, — твердо повторила Сонечка и повесила трубку.

manticore сказал(a):

Принцепад

Одно название чего стоит

Прощай, Ваня!Дмитрий Гаврилов

Иван сидел, насупившись, изредка посматривая в сторону жены. Та весело подмигивала своему ненаглядному, а уж как плясала, как плясала, ведьма, как вертелась – всем на диво.
Гости только и ахали. А у батюшки аж челюсть отвисла, когда рыжекудрая Василиса плеснула в него последки из левого рукава. Зажмурился… но брызги в миг расплылись по полу горницы синим озером.

Ставни терема разверзлись, и набежавший ветерок задул свечу за свечой, а полная луна, проникнув мутным взором сквозь пустые глазницы окон, отразилась в водной глади.
– Что, Ваньша? Попал? – ухмыльнулся старший брат и толкнул Ивана в бок.
– И не говори. У всех бабы, как бабы, дуры и есть дуры. А мне вон досталась… Василиса… Премудрая, – совсем загрустил Иван.
Жена меж тем пошла, выкаблучивая, вкруг колдовского пруда и, широким движением белоснежной ручки из правого рукава пустила по нему лебедей.

Ведьмовские очи Василисы подняли супруга из-за стола. Точно одержимый лунной болезнью, он двинулся к ней, шепча ласковые слова, что-то про рыбок, заек и кисок.

Да, разве один Иван? Сам государь-батюшка, поддавшись магнетизму невестки, слез с трона и зашагал по ступенькам вниз, где бояре да боярыни, словно лебеди да лебедушки, норовили водить хоровод.
– Аль не признал меня, Иван-царевич? – спросила Василиса очарованного супружника.
– Ты жена моя, Василиса Прек… Прек… Прем…мудрая, – медленно проговорил Иван сахарными устами.
– Это правильно. А что лицо такое кислое? – молвила она спокойно, но так сверкнула бесовскими зелеными глазищами, что молодому супругу и вовсе стало не по себе.
– Бог с тобой, Василисушка! Может, брага крепка, нездоровится… Наверное, съел что-нибудь… Отпустила бы ты меня до дому.
– Что ж, с ним и ступай себе, утро вечера мудренее, – сказала Василиса и колдовски улыбнулась на прощанье.

А прощанье было недолгим. Припав к холодной, как снег, ладони, Ванька вскочил и, откланявшись родителю, скоренько двинулся к выходу. Жена проводила его внимательным взглядом, но больше ничего не сказала.

У высокого красного крыльца висела вместительная ступа. Миловидная старушка, тоже рыжая, как и сама Василиса, отставив помело, лихо лузгала семечки, облокотившись на перила. Заслышав, как хлопнули дверцы, старуха повела носом в сторону Ивана.
– Эх, молодежь… – прошамкала она.
– Домой, мать…! Домой…
– А Василиса что? – спросила бабка царевича.
– Она еще погуляет мать, погуляет напоследок, – ответил Иван.
– Дык, чаго встал, как пень? Полезай! – пригласила яга и взялась за помело.
Кони во дворе жалобно заржали, когда, описав хитрый полукруг, едва не задев маковки, ступа плавно взмыла вверх и оглушила окрестности мерным гулом.

Иван все никак не мог привыкнуть к тещиной безлошадной “коробчонке”, и потому, когда ступа стала набирать скорость сажень за саженью, у него чуть ли не до самого горла подпрыгнул желудок, а перед глазами поплыли разноцветные круги.
– Ты полегше, мать… мать…
– Ась? – не поняла яга.
– Она еще и глухая к тому же, – подумал Иван. – Ладно, чертова семейка! Вы хитры, да и я все ж царевич, а не дурак.
Вожатая снова заходила крючковатым носом и, вдруг, грязно ругнувшись, рывком послала ступу вбок.
– Куда прёшь, козел трехголовый!? – крикнула она, но Иван был так погружен в себя, что проморгал опасность, и усмотрел разве длинный змеиный хвост, серебристым ручейком прошмыгнувший мимо них.
– Правильно, – подтвердила яга. – Шкуру поменял, хвостатый, – не иначе, – услыхал он.
– Оп! – изумился Иван и стал думать осторожнее, как того и требовал хитрый план.

* * *
Про то он не раз читал в старых книжках. Прежде, ну, в древности этой, букам не положено было врать. Раз прописано пером – значит, прописано, и не вырубить топором, не переиначить.
Сорвав кафтан и рубаху с потного от возбуждения тела, он принялся за поиски…

Шкурка нашлась сразу. Чем премудрее жена – тем неряшливей. Иван понюхал её – знакомо пахло тиной и болотом. Так и есть!
Уронив второпях тяжелую заслонку на ногу, Иван выругался, но просветленный и довольный своей идеей, приплясывая на одной, уцелевшей ступне, развел огонь. Дрова весело потрескивали.
Потом он скомкал лягушачью кожу и швырнул ее в это самое пламя, предвкушая исход. Вот она, свобода!
– Так-так, опыты, значит, ставим! – услыхал Иван за спиной насмешливый голос своей “ненаглядной”.
– Сейчас! Сейчас! – повторил царевич, весь дрожа, и шевельнул раскаленные угли кочергой.
– Не старайся, касатик! – услышал он второй голос и обернулся.
Василиса стояла, рыжая чертовка, уперев руки в бока и укоризненно качала головой. За ней показалась яга с неизменными семечками.
– У нас ить веников не вяжуть! – продолжила тёща, – Не волнуйся, дочка!

Иван непонимающе уставился на ягу, потом его словно осенило, он побледнел, как мертвец, и глянул в печь.
– Огнеупорная! – прошептал Иван, холодея.
– Несгораемая, – поправила его жена. – Я ж все-таки Премудрой зовусь, сокровище ты мое!