Поэзия – тайна соединившихся слов

10 февраля – 135 лет со дня рождения Бориса Леонидовича Пастернака (1890-1960), русского писателя, поэта.Борис Пастернак печатался с 1913 года, входил в одну из групп футуристов. В 1920-е гг. участвовал в объединении ЛЕФ. Первые сборники стихов: "Близнец в тучах" (1914), "Поверх барьеров" (1917), "Сестра моя – жизнь" (1922). В этот период написал эпические поэмы "Девятьсот пятый год", "Лейтенант Шмидт", "Спекторский". С повести "Детство Люверс" (1918) обратился к художественной прозе. В последующие годы им были созданы автобиографическая повесть "Охранная грамота" (1931), стихотворные сборники "Второе рождение" (1932), "Земной простор" (1945). Его переводы У. Шекспира, И. Гете, П. Верлена, грузинских лириков, И. Франко и Т. Шевченко считаются вершиной переводческого искусства. Итоговое произведение писателя – роман "Доктор Живаго" (1957). "Последнее счастье мое и мое безумие", – так говорил о своем романе Борис Пастернак.

Россыпь наугад

Коснись - и строки сами сыплются. Ну, самые. Февраль. Достать чернил и плакать.
Мело, мело по всей земле во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела.
Никого не будет в доме, кроме сумерек. Быть знаменитым некрасиво. Любить иных тяжелый крест.
Во всем мне хочется дойти до самой сути.

Деревья, только ради вас...

Деревья, только ради вас,
И ваших глаз прекрасных ради,
Живу я в мире в первый раз,
На вас и вашу прелесть глядя.

Мне часто думается,- бог
Свою живую краску кистью
Из сердца моего извлек
И перенес на ваши листья.

И если мне близка, как вы,
Какая-то на свете личность,
В ней тоже простота травы,
Листвы и выси непривычность.

Сказка

Встарь, во время оно,
В сказочном краю
Пробирался конный
Степью да репью.

Он спешил на сечу,
А в степной пыли
Темный лес навстречу
Вырастал вдали.

Ныло ретивое,
На сердце скребло:
Бойся водопоя,
Подтяни седло.

Не послушал конный
И во весь опор
Залетел с разгону
На лесной бугор.

Повернул с кургана,
Въехал в суходол,
Миновал поляну,
Гору перешел.

И забрел в ложбину
И лесной тропой
Вышел на звериный
След и водопой.

И глухой к призыву,
И не вняв чутью,
Свел коня с обрыва
Попоить к ручью.

У ручья пещера,
Пред пещерой – брод.
Как бы пламя серы
Озаряло вход.

И в дыму багровом,
Застилавшем взор,
Отдаленным зовом
Огласился бор.

И тогда оврагом,
Вздрогнув, напрямик
Тронул конным шагом
На призывный крик.

И увидел конный,
И приник к копью,
Голову дракона,
Хвост и чешую.

Пламенем из зева
Рассеивал он свет,
В три кольца вкруг девы
Обмотав хребет.

Туловище змея,
Как концом бича,
Поводило шеей
У ее плеча.

Той страны обычай
Пленницу-красу
Отдавал в добычу
Чудищу в лесу.

Края населенье
Хижины свои
Выкупало пеней
Этой от змеи.

Змей обвил ей руку
И оплел гортань,
Получив на муку
В жертву эту дань.

Посмотрел с мольбою
Всадник в высь небес
И копье для боя
Взял наперевес.

Сомкнутые веки.
Выси. Облака.
Воды. Броды. Реки.
Годы и века.

Конный в шлеме сбитом,
Сшибленный в бою.
Верный конь, копытом
Топчущий змею.

Конь и труп дракона
Рядом на песке.
В обмороке конный,
Дева в столбняке.

Светел свод полдневный,
Синева нежна.
Кто она? Царевна?
Дочь земли? Княжна?

То в избытке счастья
Слезы в три ручья,
То душа во власти
Сна и забытья.

То возврат здоровья,
То недвижность жил
От потери крови
И упадка сил.

Но сердца их бьются.
То она, то он
Силятся очнуться
И впадают в сон.

Сомкнутые веки.
Выси. Облака.
Воды. Броды. Реки.
Годы и века.

Такой у Пастернака слог,
Размашистый, со вкусом,
Зовёт всегда на диалог,
Подбросив мысль искусно.

Когда метёт по всей земле,
Стремясь дойти до сути,
Не остаётся в стороне,
Увиливать не будет.

Для нас открыл Шекспира мир
И, круг расширив узкий,
Дал правильный ориентир,
Как смысл звучит по-русски.