Форум - Показать сообщение отдельно

Аneta · 24.07.2021, 10:09

"Поэзия, прости Господи, должна быть глуповата", -
этим полушутливым восклицанием Пушкин отдаёт
предпочтение не слабости ума, конечно, а прямодушию,
непосредственности поэтических признаний.

Именно этого не хватает в поэтике, бывшего на виду в предреволюционные годы, пожалуй, самого забытого поэта Вячеслава Иванова. Стихи Вячеслава Иванова, его лирический пафос поэта-миротворца, символиста, прозревавшего в поэзии путь к высшему познанию, кому сейчас он дорог, ввергающий нас в "беспощадные глубины" и в словесные ухищрения, с которыми справиться нелегко, как и понять сущность поэта – прозорливца.

К поэзии Вячеслава Иванова отношение "аполлоновцев" было сдержанное. Стихи его не слишком увлекали. Они требовали, почти всегда, знаний, которыми большинство не обладало. Всего не понимал в них даже Анненский - не без лукавства приписывал он свое непонимание неосведомленности в области чуждой ему эзотерики. Но в этом была и правда. Вячеслав Иванов, как многие поэты-символисты того времени, был эзотериком, и глубже был, последовательнее, наверное, чем Брюсов, Андрей Белый или Максимилиан Волошин (эзотерика - не надо смешивать это понятие с оккультизмом).

Затем, что ангела и зверя
И лики всех стихий навек
В себе замкнул, кто, лицемеря,
Назвал личину: Человек.

Поэт покинул Россию четверть века тому назад и продолжал писать в изгнании до самой смерти (умер в Риме в 83 года 16 июля 1949 года). По-русски за это время он почти не печатался. Впрочем, литературной "верхушкой" были замечены его итальянские стихи, появившиеся в "Современных записках". На пять из них Гречанинов сочинил романсы, которые затем оркестровал в симфонический цикл под общим заглавием "Римские сонеты".

Земных обетов и законов,
Дерзните преступить порог,-
И в муке нег, и в пире стонов,
Воскреснет исступленный бог!

Стихи поэта надо уметь, прежде всего, слушать. Ритмический узор их и буквенная ткань обладают независимо от содержания звуковой силой внушения. Но на стихи у каждого свой слух, - Сергей Маковский.

Голоса

Муз моих вещунья и подруга,
Вдохновенных спутница Менад!
Отчего неведомого Юга
Снится нам священный сад?

И о чем над кущей огнетканной,
Густолистной, ропщет Дионис,
И, колебля мрак благоуханный,
Шепчут лавр и кипарис?

И куда лазурной Нереиды
Нас зовет певучая печаль?
Где она, волшебной Геспериды
Золотящаяся даль?

Тихо спят кумиров наших храмы,
Древних грез в пурпуровых морях;
Мы вотще сжигаем фимиамы
На забытых алтарях.

Отчего же в дымных нимбах тени
Зыблются, подобные богам,
Будят лир зефирострунных пени -
И зовут к родным брегам?

И зовут к родному новоселью
Неотступных ликов голоса,
И полны таинственной свирелью
Молчаливые леса?

Вдаль влекомы волей сокровенной
Пришлецы неведомой земли,
Мы тоскуем по дали забвенной,
По несбывшейся дали.

Душу память смутная тревожит,
В смутном сне надеется она;
И забыть богов своих не может,-
И воззвать их не сильна!

Любовь

Мы - два грозой сожженные ствола,
Два пламени полуночного бора,
Мы - два в ночи летящих метеора,
Одной судьбы двужалая стрела!

Мы два коня, чьи держат удила
Одна рука,- одна язвит их шпора,
Два ока мы единственного взора,
Мечты одной два трепетных крыла.

Мы двух теней скорбящая чета
Над мрамором божественного гроба,
Где древняя почиет Красота.

Единых тайн двугласные уста,
Себе самим мы - Сфинкс единый оба.
Мы - две руки единого креста.

Душа

Твоя душа глухонемая
В дремучие поникла сны,
Где бродят, заросли ломая,
Желаний темных табуны.

Принес я светоч неистомный
В мой звездный дом - тебя манить,
В глуши пустынной, в пуще дремной
Смолистый сев похорошеть.

Свечу, кричу на бездорожья;
А вкруг немеет, зов глуша,
Не по-людски и не по-божьи
Уединенная душа.

24.07.2021, 10:09	#906
Аneta Редактор Гуру Форума Регистрация: 19.08.2012 Адрес: Золотистый остров бисерного Архипелага Сообщения: 1,977 Репутация: 11332	В гостях литературного салона поэт Вячеслав Иванов "Поэзия, прости Господи, должна быть глуповата", - этим полушутливым восклицанием Пушкин отдаёт предпочтение не слабости ума, конечно, а прямодушию, непосредственности поэтических признаний. Именно этого не хватает в поэтике, бывшего на виду в предреволюционные годы, пожалуй, самого забытого поэта Вячеслава Иванова. Стихи Вячеслава Иванова, его лирический пафос поэта-миротворца, символиста, прозревавшего в поэзии путь к высшему познанию, кому сейчас он дорог, ввергающий нас в "беспощадные глубины" и в словесные ухищрения, с которыми справиться нелегко, как и понять сущность поэта – прозорливца. К поэзии Вячеслава Иванова отношение "аполлоновцев" было сдержанное. Стихи его не слишком увлекали. Они требовали, почти всегда, знаний, которыми большинство не обладало. Всего не понимал в них даже Анненский - не без лукавства приписывал он свое непонимание неосведомленности в области чуждой ему эзотерики. Но в этом была и правда. Вячеслав Иванов, как многие поэты-символисты того времени, был эзотериком, и глубже был, последовательнее, наверное, чем Брюсов, Андрей Белый или Максимилиан Волошин (эзотерика - не надо смешивать это понятие с оккультизмом). Затем, что ангела и зверя И лики всех стихий навек В себе замкнул, кто, лицемеря, Назвал личину: Человек. Поэт покинул Россию четверть века тому назад и продолжал писать в изгнании до самой смерти (умер в Риме в 83 года 16 июля 1949 года). По-русски за это время он почти не печатался. Впрочем, литературной "верхушкой" были замечены его итальянские стихи, появившиеся в "Современных записках". На пять из них Гречанинов сочинил романсы, которые затем оркестровал в симфонический цикл под общим заглавием "Римские сонеты". Земных обетов и законов, Дерзните преступить порог,- И в муке нег, и в пире стонов, Воскреснет исступленный бог! Стихи поэта надо уметь, прежде всего, слушать. Ритмический узор их и буквенная ткань обладают независимо от содержания звуковой силой внушения. Но на стихи у каждого свой слух, - Сергей Маковский. Голоса Муз моих вещунья и подруга, Вдохновенных спутница Менад! Отчего неведомого Юга Снится нам священный сад? И о чем над кущей огнетканной, Густолистной, ропщет Дионис, И, колебля мрак благоуханный, Шепчут лавр и кипарис? И куда лазурной Нереиды Нас зовет певучая печаль? Где она, волшебной Геспериды Золотящаяся даль? Тихо спят кумиров наших храмы, Древних грез в пурпуровых морях; Мы вотще сжигаем фимиамы На забытых алтарях. Отчего же в дымных нимбах тени Зыблются, подобные богам, Будят лир зефирострунных пени - И зовут к родным брегам? И зовут к родному новоселью Неотступных ликов голоса, И полны таинственной свирелью Молчаливые леса? Вдаль влекомы волей сокровенной Пришлецы неведомой земли, Мы тоскуем по дали забвенной, По несбывшейся дали. Душу память смутная тревожит, В смутном сне надеется она; И забыть богов своих не может,- И воззвать их не сильна! Любовь Мы - два грозой сожженные ствола, Два пламени полуночного бора, Мы - два в ночи летящих метеора, Одной судьбы двужалая стрела! Мы два коня, чьи держат удила Одна рука,- одна язвит их шпора, Два ока мы единственного взора, Мечты одной два трепетных крыла. Мы двух теней скорбящая чета Над мрамором божественного гроба, Где древняя почиет Красота. Единых тайн двугласные уста, Себе самим мы - Сфинкс единый оба. Мы - две руки единого креста. Душа Твоя душа глухонемая В дремучие поникла сны, Где бродят, заросли ломая, Желаний темных табуны. Принес я светоч неистомный В мой звездный дом - тебя манить, В глуши пустынной, в пуще дремной Смолистый сев похорошеть. Свечу, кричу на бездорожья; А вкруг немеет, зов глуша, Не по-людски и не по-божьи Уединенная душа.