Картины художника Константина Разумова.
Такая сказка-мечта романтического европейского ощущения Востока. Как у Александра Дюма в «Графе Монте-Кристо». Один из героев романа рассказывает своему другу о посещении острова Монте-Кристо.
И когда лодка мягко коснулась своим носом берега, коснулась без всякого толчка, коснулась так, как губы прикасаются к губам, он быстрым шагом вошел в пещеру. Под звуки волшебной музыки он спускался по ступеням вниз, или ему только казалось, что он спускался – он каким-то таинственным образом перемещался по коридору, вдыхая тонкий аромат благовоний и ощущая каждой клеточкой тела просто божественную свежесть, подобную воздуху окружавшему грот Цирцеи.
Cкрытый текст -
Вдруг всё исчезло в густой и мягкой темноте – он очутился в зале со статуями, освещенными всего одним тусклым замысловатым светильником. Такие светильники у древних охраняли ночной сон… Или ночь наслаждения.
Он оказался на пушистом шелковом ковре в окружении трех статуй. То были три божественные куртизанки древности: Мессалина, Клеопатра и Фрина. Сладострастные, с пышными формами и, одновременно, наполненные поэзией, с пышными кудрями и призывными улыбками.
И вдруг, среди этих постыдных видений, как нестерпимо яркий и чистый луч, как светлый ангел среди богов языческого Олимпа, возникло, пряча своё нежное лицо от взоров похотливых мраморных распутниц, видение, светлый образ.
А мраморные статуи спустились со своих постаментов и в одном порыве устремились к своему единственному возлюбленному – их мраморные уста ожили и потеплели…
Либерий
Шуршанье шелка, шелест кисеи.
Высокий лоб под тонкою накидкой.
Как змеи, вьются косы до земли,
Узорный пояс стан окутал гибкий.
Как нежный персик, смуглое лицо,
В изящных ушках крупные сережки,
На тонком пальце с яхонтом кольцо,
И в узких туфлях маленькие ножки.
Лукавый взгляд под бархатом ресниц
Ты тщетно прячешь, и с улыбкой милой
На все вокруг приветливо глядишь.
Как роза в мае, так нежна, красива…
Мне от тебя глаза не оторвать,
В восточных сказках слышал про такую,
Тебя с восторгом буду вспоминать!
Но я люблю совсем, совсем другую…