Новые туфли
Дома Хаим задернул занавески на окнах, взял дрель,
просверлил в подошвах отверстия и всыпал в них камни.
А дырки аккуратно заклеил.
Потом надел туфли и походил по комнате.
Бриллианты издавали такой страшный скрип, что от ужаса старик вспотел.
Но поскольку никаких других планов их вывоза у него не было,
он махнул рукой и сказал: «Будь что будет!».
Бриллиантов у него, в принципе, было не очень много, поэтому хватило одной пары обуви.
А вторую он подарил своему племяннику Мише.
В назначенный день Хаим отправился на морской вокзал.
Пароход на Хайфу отходил оттуда.
Миша поехал провожать его.
В машине Хаим страшно разнервничался.
– Миша, знаешь что? – сказал он племяннику.
Мне – 80 лет. Зачем мне эти сокровища?
Я хочу поцеловать Святую землю и спокойно умереть.
А тебе они еще пригодятся.
После этого он поменялся с Мишей обувью.
На вокзале Хаима сразу же направили к таможенникам,
которые уже были предупреждены.
Они вежливо попросили его разуться и разобрали его новые туфли на составные части.
Они были так уверены, что отправят этого афериста не в Израиль,
а в полностью противоположную сторону, что даже расстроились.
Тогда они позвонили куда надо и говорят: в туфлях ничего нет, что делать?
Им отвечают: потрошите чемодан, пиджак, штаны, если есть кепка, потрошите кепку.
Они так и сделали – ничего!
Снова звонят куда надо, те: выворачивайте его наизнанку, невозможно, чтобы не было!
Таможенники, недолго думая, отвезли несчастного в больницу,
где ему промыли желудок, заставили выпить литр контрастной жидкости,
сделали рентген и снова ничего не нашли.
На этот раз уже те говорят: трудно поверить,
но, видимо, мы таки ошиблись, извините за беспокойство.
Тогда эти таможенники умыли руки с мылом и разошлись по домам.
А на следующую смену заступила новая группа таможенников,
в которую входила младший лейтенант Татьяна Николаевна Луговская.
Это была простая советская женщина 55 лет,
которая в силу обстоятельств личной и трудовой жизни
находилась в довольно-таки депрессивном состоянии духа.
Причин для этого было – хоть отбавляй.
Как раз в тот день ее кошка родила шестерых котят, и раздать их не удалось.
Ни одного.
Раньше брали, а сейчас говорят самим жрать нечего.
Тогда она с тяжелым сердцем налила полведра воды и утопила их.
отвлечение - чем отличается хорошая жизнь от плохой
в плохой для топления котяр - ведро --- в хорошей - бассейн
А кошка все норовила заглянуть в ведро, чтобы выяснить,
что хозяйка делает с ее детенышами.
При этом мяукала таким диким голосом,
что это мяуканье стояло в ушах у Татьяны Николаевны все время,
пока она ехала на службу.
За своим обычным делом Татьяна Николаевна надеялась отвлечься от пережитого, но не тут-то было.
В кабинете ее ждал Ермолицкий.
На старике, как говорится, не было лица.
А если точнее, то на нем вообще ничего не было,
кроме синих ситцевых трусов и частично белой майки.
– Это кто? – спросила она.
– Та застрял тут один, – объяснили ей небрежно.
Татьяна Николаевна подошла к старику, посмотрела его документы и спросила:
– Хаим Осипович, у вас есть, что надеть на себя?
– У меня есть желание умереть и не видеть этого кошмара, – ответил Хаим Осипович.
– Вас кто-то провожает? – спросила таможенница.
– Племянник, – сказал старик и слабо махнул в направлении двери,
через которую он вошел в это чистилище.
Тогда Татьяна Николаевна вышла в зал, где толпились провожающие,
и спросила – есть ли среди них племянник Хаима Осиповича Ермолицкого.
– Есть! – тут же нашелся тот.
– Молодой человек, – сказала Татьяна Николаевна.
По независящим от меня причинам костюм и обувь,
в которых Хаим Осипович собирался ехать на свою историческую родину,
пришли в негодность.
Но вы не волнуйтесь, сам Хаим Осипович почти в полном прядке.
Ему просто надо переодеться перед отъездом.
– Я могу только снять с себя, – предложил племянник.
– А сами пойдете домой в трусах и майке?
– Послушайте, в Одессе пешеход в трусах и майке – нормальное явление, – нашелся племянник.
– Может, он с пляжа возвращается, а может, вышел мусор выбросить.
Но появиться в таком виде за границей таки неловко.
Зарубежная пресса может это неправильно истолковать.
Вы меня понимаете?
– Ну, давайте, что там на вас есть, – вздохнула Татьяна Николаевна,
и через пять минут Хаим Осипович надел на себя джинсы своего племянника,
его футболку «Адидас» с тремя красными полосками на плечах и совершенно новые туфли,
где лежали все сбережения его жизни.
– Как вы себя чувствуете? – спросила младший лейтенант Луговская.
– Лучше, – лаконично ответил Хаим Осипович и пошел к трапу.