басни Крылова?
Всё равно, что спросить "Кто построил Эйфелеву башню?".
Ясно же - Эйфель.
Но почему очевидное неочевидно многим?!
Под каждой статьёй о крыловских баснях следует "разоблачение": он просто перевёл Эзопа!
Сам не скрывал: первый сборник так и подписан: "Переводы из Эзопа"!
Ну может быть, греческого тогда не знал,
так пересказывал из вторых рук, читая француза Лафонтена...
И совсем уж неожиданный комментарий:
"Не знаю, какими источниками вы пользуетесь,
но у меня в советское время была книжка Крылова, там было написано,
что басни переводные, в том числе и "Волк на псарне".
Серьёзно?
Эзоп, конечно, мудрец, но... мог ли он сатирически изобразить войну 1812 года?
Или создать словесную карикатуру на Государственный совет?
Или написать про "Мартышку и очки", если очки - изобретение позднего Средневековья?
Всего у Крылова 230 басен, из них переводных 19.
Первый сборник 1809 года содержал 23 басни, значит, и в нём четыре оригинальных.
Но и тогда Крылов мог бы не указывать, что сделал переводы, никто бы не осудил.
Просто потому что заимствовал он только сюжет. "Костяк".
И речи не шло о том, чтобы передать Эзоповы творения близко к тексту.
Давайте, сравним. Вот "Лиса и виноград" от Эзопа:
"Голодная лисица увидела виноградную лозу со свисающими гроздьями.
Хотела до них добраться, да не смогла; и, уходя прочь, сказала сама себе: "Они ещё зелёные!"
Так и у людей, иные не могут добиться успеха по причине того, что сил нет, а винят в этом обстоятельства".
Не стихи?!
Да, притчи прозаические.
И ничего подобного крыловским поговоркам: "Видит око, да зуб неймёт".
Кумушка-лиса стала вполне русской!
Заимствованный сюжет - это НЕ перевод.
Ещё из Эзопа: "Сказал Волк:
"В прошлом году ты бранными словами поносил моего отца!"
Ответил Ягнёнок, что тогда его ещё и на свете не было.
Сказал на это Волк:
"Хоть ты и ловок оправдываться, а всё-таки я тебя съем!"
Кто заранее решился на злое дело, того и самые честные оправдания не остановят".
И Крылов:
Да помнится, что ты еще в запрошлом лете
Мне здесь же как-то нагрубил:
Я этого, приятель, не забыл!» —
«Помилуй, мне еще и отроду нет году», —
Ягненок говорит. «Так это был твой брат». —
«Нет братьев у меня». — «Так это кум иль сват
И, словом, кто-нибудь из вашего же роду"...
Какой "перевод" ещё вспомним?
"Стрекоза и муравей"?
Так это вообще не Эзоп, а Бабрий!
Баснописец, мало известный у нас лишь потому что Крылов на него не ссылался.
Почему?
Может, и не знал, что в сборнике древних басен перемешаны разные авторы.
"Нёс Муравей за свой порог зерна, которые он на зиму запас с лета.
Голодная Цикада подошла близко, и попросила, чтобы не умереть, корма.
"Но чем же занималась ты, скажи, летом?" "Я, не ленясь, всё лето напролёт пела!"...
И где тут "Ты всё пела? Это дело. Так пойди же, попляши"?
Строго говоря, у Эзопа, Бабрия, Федра, Афтония
и других авторов, греческих и римских, не басни, а притчи.
Суть та же - краткие поучительные истории в форме иносказания,
но притча - это рассказ, который можно "причесть", прибавить к разговору, поясняя свою мысль,
а басня - произведение поэтическое, другая форма.
Было бы смело утверждать, что эта форма создана Лафонтеном, писали и до него,
но именно Лафонтен придал ей совершенство.
И ни один француз не поверит, что можно написать лучше.
Хотя, заметим в скобках, у Лафонтена все сюжеты - из древних авторов. ВСЕ.
И на русской почве писали Тредиаковский, Хемницер, Дмитриев...
Но лучше Крылова - никто.
Невозможно.
Именно поэтому никто и не пытался почти столетие!
Лишь в двадцатом веке Демьян Бедный,
а затем Сергей Михалков написали по сборнику на злободневные темы,
о нравах, им современных.
И вот тут-то ревнителям чистоты жанра впору возмутиться:
ведь басня НЕ предполагает указания на время и место!
По определению, она должна быть "вневременной!"
А уж имена собственные и подавно недопустимы.
Но Крылову никакие "определения" - не указ.
И злободневная басня, написанная о событиях, буквально, сегодняшних,
для него - дело обычное.
Но как он мог явно "ляпнуться", привычно назвав "переводом из Эзопа" басню "Ворона и курица"?
"Когда Смоленский князь, / Противу дерзости искусством воружась, /
Вандалам новым сеть расставил, / И на погибель им Москву оставил"...
Всё. Больше на Эзопа он не сошлётся никогда.
Публика уже поняла, что пишет сам.
И не только читающая публика!
Когда Кутузов перед строем солдат, уже в преддверии победы,
прочёл басню "Волк на псарне" - про незадачливого завоевателя,
он пояснил, что прислал ему басню "стихотворец Крылов".
И солдатское воображение тут же нарисовало седого мудреца,
ровесника и друга "дедушки Кутузова"!
Вот так баснописец, в свои сорок с небольшим, и стал "дедушкой".
Навсегда.