скотинка...
- Завелся, - мрачно говорю я.
Мне б такое хайло, так я бы в опере пела.
Как бы тебя монетизировать, скотина?
Скотина взглядом искоса дает мне понять, кого тут в оперу не возьмут по причине отсутствия хайла,
брюхла и харизмы, и продолжает завывать.
Блюз «В моей миске снова нет еды» сменяется арией «Доля моя горькая – горькая, невкусная».
При этом скотик обнаруживает не только умение переорать братьев Мудернов Тукингов в моих наушниках,
но и недюжинную начитанность:
- Синатра. Шаляпин. Иди вон на балкон, там ори.
Соседей порадуешь.
Да об чём это я? Соседи и так рады.
Этажа эдак на три вниз и на два вверх (больше просто нету).
И за стеной тоже рады, и голуби у меня над головой так просто счастливы.
А я вот не рада, кто-то сегодня точно в котоопеку позвонит и отъедет моя скотинка в приёмничек...
- Чего ж тебе надо, хороняка? – спрашиваю.
Миски у тебя полные.
Лоток чистый.
Ты наглажен, ухожен и облизан.
Ничего у тебя не болит, у тебя нечему болеть, ты состоишь из пустого черепа, шерсти и жира.
Сколько ж можно глотку драть?
Скотик берет верхнее не знаю что (наверное - ля), я беру тапок, скотик скрывается в коридоре,
мяв слышится уже оттуда.
- Бери пример с Хыки! – ору я в коридор.
Хыка пищит только по делу!
В ответ Хыка приподнимает голову и внимательно пырится с дивана.
Колбасу тут не раздают, на диван никто не ложится, чтобы служить теплой подставкой под кошечку,
иное королевского внимания не стоит.
Пискнув, Хыка закрывает глаза и засыпает обратно.
Тай-Лунг продолжает орать.
- А еще выше можешь? – интересуюсь я.
А по-французски?
А легато?
Вот легато зачем я просила?
Тут же завыл на октаву выше...
- Ну все, - говорю, - все.
Я поняла.
Мы все поняли.
Мы больше не будем!
Иду в коридор, беру кота на ручки.
Кот утыкается башкой размером с грейпфрут в складки халата и затихает.
- А просто прийти попроситься нельзя было, да?
Кот приподнимает голову и громко думает:
«Настоящая песня рождается только из душевных страданий».
- А почему из моих страданий? - туповатенько спрашиваю я.
«Ну не мне же страдать, - думает кот, - я для этого слишком красивый.
А теперь на кухню меня неси и корми мою светлость прямо с рук...»