|
Бахыт Кенжеев
***
снежный платочек да шарф голубой
как же давно мы не спали с тобой
грусть не топили в казенном вине
пальцев смеясь не сплетали во сне
крутится вертится шарф или шар
как же давно я летал и дышал
черное небо морозный металл
то ли состарился то ли устал
макулатура и металлолом
тополь обкорнанный дом за углом
порох бездымный бездомный ли снег
где эта улица где этот век
***
Сердце хитрит – ни во что оно толком не верит.
Бьется, болеет, плутает по скользким дорогам,
плачет взахлеб – и отчета не держит ни перед
кем, разве только по смерти пред Господом Богом.
Слушай, шепчу ему, в медленном воздухе этом
я постараюсь напиться пронзительным светом,
камнем и деревом стану, отчаюсь, увяну,
солью аттической сдобрю смердящую рану.
Разве не видишь, не чувствуешь – солнце садится,
в сторону дома летит узкогрудая птица,
разве не слышишь – писец на пергаменте новом
что-то со скрипом выводит пером тростниковым?
Вот и натешилось. Сколько свободы и горя!
Словно скитаний и горечи в Ветхом завете.
Реки торопятся в море, но синему морю
не переполниться – и возвращается ветер,
и возвращается дождь, и военная лютня
все отдаленней играет и все бесприютней,
и фонарей, фонарей бесконечная лента…
Что они, строятся – или прощаются с кем-то?
|