Жил да был на свете грек,
Заурядный человек,
Но считался раздолбаем
Средь соседей и коллег.

И вот как-то в сентябре
Ехал он на BMW
(А скорей, на запорожце)
Поамурничать к вдове.

Мчался долго по дворам,
Весь отдавшийся мечтам,
Как вдова откроет двери
В свой трёхкомнатный сезам.

В пеньюаре, в неглиже,
Вся в томлении уже,
И предложит, грудь вздымая,
Осетрину с бланманже.

Но как принято у дам,
Повелела, чтоб он сам
Ей принес презент французский
И бутылочку Агдам.

Без подарка моветон
К ней итить. И он должон
Притащить вдове сегодня
Дорогих духов флакон.

И на кой ей черт Шанель?
Всё туда ж, "мадмуазель"!
А сама пенсионерка
А на выходки - бордель.

(Кстати, вот о борделЯх,
Тех что в красных фонарях,
Жалко нет их в Сыктывкаре
И в окрестных деревнях).

Пусть задумка хороша,
Только денег ни шиша,
Попросить взаймы немного,
Может быть, у кореша?

Оказалось, тот в тюрьме
На далекой Колыме,
Возвернётся он оттеда
Через двадцать лет к зиме.

Огорчительный момент.
Где б теперь достать презент?
Взять без палева на рынке -
Только там гуляет мент.

На пути, глядит, река.
Быстроходна. Глубока.
Вышел грека из машины,
Освежиться чтоб слегка.

Тут его скрутило так,
Знать несвежий доширак
Съеден был сегодня утром.
Вдруг глядит он - в речке рак.

- Енто, ей навру, омар,
Завезённый в Сыктывкар
В магазин деликатесов,
Финдересовый товар!

Сунул руку он в горсти
И давай по дну скрести,
Только нету что-то рака,
Сколько воду не мути.

Рак был, в общем, нелюдим,
Греку палец отхватил,
И пиявками укушен
Был мужик местах в шести.

В общем, форменный облом
В сём отрезке временном.
Нету что-то греку счастья
С бабой, раком и вином.

И хлебнувши киселя,
Пальцем еле шевеля,
Бедный грек домой поехал.
Вот и всё. Финита ля.