Я приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я просигналил снова. Так как это должен был быть мой последний рейс, я подумал о том, чтобы уехать, но вместо этого припарковал машину, подошел к двери и постучал... "Минуточку", - ответил хрупкий, пожилой женский голос. Я слышал, как что-то тащили по полу.
После долгой паузы дверь открылась. Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940-х годов. Рядом с ней был небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек или посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой.
"Вы не помогли бы мне отнести сумку в машину?" - попросила она. Я отнес чемодан в машину, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля.
Она продолжала благодарить меня за мою доброту. "Это ничего", - сказал ей я, - "Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери".
"Ах, ты такой хороший мальчик", - сказала она. Когда мы сели в машину, она продиктовала мне адрес, а затем спросила: "Не могли бы вы поехать через центр города?".
"Это не самый короткий путь", - ответил я.
"О, я не возражаю", - сказала она. - "Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис".
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели. "Моя семья давно уехала", - продолжала она тихим голосом - "Врач говорит, что мне осталось не очень долго".
Я спокойно протянул руку и выключил счетчик.
"Каким маршрутом вы хотели бы поехать?" - спросил я.
В течение следующих двух часов мы ехали через город. Она показала мне здание, где она когда-то работала лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, когда были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда-то был танцевальным залом, где она занималась ещё маленькой девочкой.
Иногда она просила меня притормозить перед конкретным зданием или переулком и сидела, уставившись в темноту, ничего не говоря. Потом она вдруг сказала: "Я устала, пожалуй, поедем сейчас".
Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что-то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль портика.
Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они бережно помогли ей выйти. Должно быть, её ждали. Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.
"Сколько я вам должна?" - спросила она, достав сумочку.
"Нисколько" - сказал я.
"Вы же должны зарабатывать на жизнь" - ответила она.
"Есть и другие пассажиры" - ответил я.
Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её. Она крепко обняла меня в ответ.
"Ты подарил старушке немного счастья" - сказала она. - "Благодарю тебя".
Я сжал ее руку, а затем ушел... За моей спиной дверь закрылась, это был звук закрытия еще одной книги жизни...
Я не брал больше пассажиров на обратном пути. Я ехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день, я едва мог разговаривать. Что, если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или, посигналив пару раз, уехал?..
В конце я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я еще не делал.
Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут считать мелочью.
