|
Зритель
 
Форумчанин
Регистрация: 23.03.2011
Сообщения: 918
Репутация:  1985 
|
"Три мушкетёра" Александра Дюма: завтрак под пулями прошёл успешно!
Бламанже во фритюре и телячья грудинка. Обед от Александра Дюма.
Большое спасибо Александру Дюма-отцу за то, что подарил нам это уникальное, жанрообразующее и всех вокруг себя объединяющее сочинение. А за «Большой кулинарный словарь» — спасибо отдельное.
24 июля 1802 года родился великий писатель – Александр Дюма.
Дюма, самого плодовитого сочинителя всех времён, оставившего после себя более 1200 томов, называли “атлетом от литературы”. За свою жизнь он написал более 600 романов, и в каждом не менее 500 страниц…
Трудно поверить, как можно было создавать такие легкие и увлекательные романы с такой быстротой. К примеру, "Графа Монте-Кристо" Дюма печатал в течение 2-х лет в ежедневной газете. То есть, представьте, каждый день он писал по главе в 10-15 печатных страниц!
Как-то его пригласили в путешествие. “Мне ещё надо закончить два-три романа. На это уйдёт две недели”, — ответил он. С той же хвастливо-небрежной интонацией его Портос говорил и о своих подвигах. Великан и обжора, искатель почестей и любитель пышных нарядов, человек огромного темперамента и добрейшей души — таков был Портос, таков был и Дюма. Однажды автора «Трёх мушкетёров» застали склонившимся в слезах над рукописью. “Только что я убил Портоса!” — воскликнул безутешный писатель.
Карикатура на Александра Дюма. Обложка La Lune 2 декабря 1866 года
Он оставил потомкам потрясающую кулинарную книгу, где собрал 800 рецептов. Последняя книга Александра Дюма-отца была - кулинарной. Его составили более чем 800 новелл, захватывающих историй про еду, праздничную и повседневную, сладкую и острую, истории про телячью грудинку и парижский картофель, чудесное вино и 5 сортов русского варенья.
Издательство "Манн, Иванов и Фербер" выпустили книгу с рецептами знаменитого писателя, которая собрала в себя удивительные жемчужины французской кухни.
Итак, Александр Дюма "Лучшие рецепты"
Кулинарные пристрастия «папаши» Дюма
Про Дюма-отца говорили, что он ест жизнь полной ложкой. Действительно, этот великий француз любил жить на полную катушку: устраивать пышные празднества, одаривать друзей и женщин, заказывать обеды в первоклассных ресторанах, принимать гостей и угощать их своей стряпней.
Вот как Жорж Санд описывала один из его приемов: «Весь обед, от супа до салата, приготовил папаша Дюма! Восемь или десять превосходных блюд. Пальчики оближешь!.. В общем, он очарователен».
Александр Дюма учился у Вальтера Скотта искусству исторического повествования, но историю видел иначе.
Детство французского писателя пришлось на бурную эпоху наполеоновских войн. Воплощением этой эпохи был для него отец — генерал Дюма Дави де ла Пайетри, красавец мулат, Геркулес республики и империи. Подвиги генерала Дюма не слишком влияли на ход истории, но зато придавали ей блеск и колорит.
Его недаром сравнивали с героями сказочного эпоса: то он брал штурмом опорный пункт в горах, взобравшись по отвесному утёсу, то преодолевал укрепления противника, хватая своих солдат за штаны и перебрасывая их через высокий палисад, то в одиночку бился на мосту с целым эскадроном. Австрийцы звали его “чёрным дьяволом”, египтяне — “ангелом смерти”. По делам отца сын и представлял историю — эффектным зрелищем, игрой страстей, праздником успеха и славы.
Писательские позиции Скотта и Дюма находились в полном соответствии с их взглядами на историю. “Великий шотландец” всегда держался подчёркнуто скромно, даже авторство своё всеми силами скрывал.
Дюма, напротив, спешил заявить о себе как о величайшем человеке Франции — Наполеоне в литературе.
При этом он не слишком торопился афишировать имена своих многочисленных помощников и подёнщиков. Когда же Дюма упрекали в использовании чужого труда, он только хвастливо отшучивался: “Соавторов у меня не меньше, чем генералов у Наполеона”.
Александр Дюма воспринимал исторические события прежде всего как повод для эффектных жестов и фраз. Однажды он рассказывал генералам, участвовавшим в битве при Ватерлоо, какие героические слова там говорились. Ему возразили:
— Но всё это не так, дорогой мой, ведь мы там были, мы...
— Значит, мой генерал, вы там решительно ничего не видели...
Когда сам писатель принял участие в революции 1830 года, он вышел на улицы Парижа, как выходят на сцену. Он начал с броской реплики, обращённой к слуге: “Жозеф, иди к оружейнику и принеси моё двуствольное ружьё и двести патронов двадцатого калибра”.
Однако Дюма было мало участия в массовых сценах — он хотел получить в революции роль первого плана.
Революционному Парижу потребовался порох — Дюма вызвался его доставить. Комендант гарнизона в Суассоне (что на родине писателя) и так готов был содействовать новым властям. Тем не менее Дюма изобразил свою поездку в Суассон как кульминацию героической драмы: храбрец врывается в гарнизон с револьвером в руке, жена коменданта кричит: “Негры опять взбунтовались!”, офицеры обескуражены неистовостью порыва и вынуждены подчиниться.
В серии «Жизнь замечательных людей» вышла политическая биография писателя Дюма
Александр Дюма известен прежде всего своими историческими приключенческими романами, о которых можно сказать, что на них выросло не одно поколение. Меньше людей знакомо с его журналисткой деятельностью. Еще меньше знают о Дюма-политике. В первой русскоязычной биографии, созданной писателем Максимом Чертановым, описаны все ипостаси Дюма. Но при прочтении складывается ощущение, что писательство и журналистика были всего лишь инструментами в руках политика.
У автора «Трех мушкетеров», «Графа Монте-Кристо» и четырехсот других романов четверть крови была африканской. Он, горячий и курчавый парень, любил жизнь во всех ее проявлениях: страстные эмоции, головокружительные приключения, красивые женщины, изысканная еда и тонкое вино. Дюма не без бахвальства говорил про себя:
«У меня много любовниц, потому что я гуманный человек. Будь у меня одна — ей не прожить бы и недели!.. Не хочу преувеличивать, но полагаю, что по свету у меня разбросано более пятисот детей».
В общем, плодовит месье Александр был во всем, не только в творчестве.
Лишь раз в несколько лет, лишь один на десятки тысяч, рождается на свет мужчина с неуёмной жаждой жизни и любви к женщинам. Для которого любовь — это смысл, образ жизни и её содержание. Для которого любить — также естественно, как дышать.
Это не человек, а сила природы",- говорил о писателе историк Жюль Мишле, трудами которого Дюма восхищался.Мишле платил ему той же монетой.
Гигант, живший не по средствам, широкая натура, тонкий знаток кулинарного искусства, неистощимый автор, которого всегда сопровождал успех, долги и женщины. В этом весь Александр Дюма. Более того, жизнь писателя - сплошной роман, вроде тех, что писал он сам, история о великане-обжоре, торопившемся съесть все и сразу; жизнь, в которой сменяли друг друга работа, приключения, размышления, мечты, любовь ко всем женщинам и в то же время ни к одной.
В 1806 году, когда умер отец писателя генерал Дюма, Александру было всего три с половиной года. Ребенок схватил ружье, сказав заплаканной вдове, что идет на небо, чтобы "убить Боженьку, который убил папу".
Первый Дюма – дед – Том-Александр Дюма, бравый генерал, ничуть не менее знаменитый, чем тот же Катру. В его честь установлен памятник в виде огромных рабских оков – весом в несколько тонн и высотой более 5 метров.
Cкрытый текст -
Африканская страсть
А. Дюма-Отец (портрет-1832)
Образ отца был возведен в семье в культ: внебрачный ребенок, к тому же мулат, и такой свирепый, что немцы в Тироле в 1797 году прозвали генерала "черным дьяволом". Он обладал неимоверной силой: подвешенный к люстре, он мог подтянуть к себе лошадь, ставил в вертикальное положение сразу четыре ружья, вдев в дула пальцы. Сын небогатого маркиза Александра Антуана де Ла Пайетри и рабыни, "ветреной женщины", как говорили в Сан-Доминго (ныне Гаити), отец одарил Александра и гигантским ростом, и силой Геркулеса, и мужественной внешностью (у него было смуглое лицо и курчавая шевелюра): все это приводило женщин в экстаз, бесило соперников и выводило из себя критиков, не скупившихся на оскорбительные расистские выпады по его адресу. Бальзак, например, говорил: "Только не сравнивайте меня с этим негром!" Один из завсегдатаев литературного салона, дерзнувший пошутить на эту тему, получил от Дюма резкий ответ: "Мой отец был мулатом, моя бабушка была негритянкой, а мои прадедушки и прабабушки вообще были обезьянами. Моя родословная начинается там, где ваша заканчивается".
Об обычном детстве, проведенном в местечке Виллер-Котре, где он жил со своей любимой матерью, но где ему уже не хватало простора, об учебе, весьма поверхностной из-за страстного увлечения театром, писатель поэтично рассказал в книге воспоминаний "Мои мемуары". В них сквозит ненасытная жажда жизни, неистовое стремление одержать верх над всем и вся.
Этот неуч Александр, говорили о нем кумушки Виллер-Котре, уже служит писателем у герцога Орлеанского, то есть у будущего короля Луи-Филиппа. Александр был уверен: он завоюет Париж, Францию, Весь мир своим пером. Будущее показало его правоту.
Любовные приключения, перипетии и хитросплетения судьбы ожидали юного Александра Дюма сразу за порогом родного дома.
И вот в 20 лет он оказался в Париже!
Покоритель Парижа и женских сердец
22 года, рослый и красивый молодой человек приехал из предместья в Париж с почти наполеоновскими планами покорения французской столицы. Даже работая переписчиком в канцелярии, Дюма не оставлял мечты о театре и, посещая его, грезил о славе писателя и любви красивых женщин-аристократок.
Что, впрочем, не помешало ему соблазнить, жившую по соседству, белошвейку Катрин Лабе, которая стала матерью его сына Александра, ставшего впоследствии, знаменитым автором «Дамы с камелиями».
К слову, точное число отпрысков Дюма неизвестно, а сына он признал лишь через целых семь лет от его появления на свет.
Но в начале творческого пути Дюма снискал славу именно как драматург. После постановки в театре первой его пьесы, он начал завоёвывать и столичные салоны, и великосветских женщин, и известных, на то время, актрис.
В любви и литературе он не изменял завету Вольтера:
"Все жанры хороши, кроме скучного".
Среди множества пережитых писателем сердечных авантюр были трагедии и комедии, романтические мелодрамы и легкие веселые водевили. Поэтому большинство героинь его любовных романов - актрисы. В бесконечной пьесе о любви, в которой для него самым важным была захватывающая интрига страсти, Александр Дюма сумел сыграть все роли - от пылкого первого любовника до обманутого мужа.
Александр Дюма никогда не забывал поддерживать своих бывших подруг материально. А уж они, до последнего вздоха не могли забыть ни щедрости, ни доброты, ни душевного тепла.
Мелани Вальдор
Например, бывшая возлюбленная Дюма — Мелани Вальдор, в письме к Дюма-сыну писала, что если и был мужчина, всегда неизменно добрым и великодушным, то это, конечно, Александр — его отец. И это несмотря на то, что бурный роман Мелани с Дюма закончился со скандалом. Когда молодые люди познакомились в 1827 году, 30-летняя поэтесса Вальдор была замужней дамой с незапятнанной репутацией, матерью малолетней дочери, владела парижским литературным салоном.
Романтичная, страстная, безумно ревнивая, проницательная Мелани, с первой встречи безошибочно определила, что Дюма станет знаменитым.
Место его музы она присмотрела для себя, но её ветреный избранник слишком любил женщин и, однажды не выдержав сцен ревности Мелани, расстался с ней ради актрисы Иды Феррье. Однако не забыл сделать бывшей даме сердца прекрасный подарок: обессмертил Мелани в своей самой знаменитой драме «Антони», и даже, пригласил её на премьеру.
Мадам Вальдор через 10 лет смогла ответить писателю тем же — она увековечила его образ в одном из героев своей пьесы «Школа девушек».
Актриса Ида Феррье, пухленькая и кругленькая блондинка с белоснежной кожей и глазами голубого цвета, в начале 1832 года дебютировала в пьесе Дюма «Тереза». После успешной премьеры Ида (не без тайного умысла) с жаром бросилась в объятия Дюма со словами: «Я просто не знаю, как вас благодарить!» Зато, знал искушённый драматург.
Молоденькая актриса вытеснила из большого сердца Дюма коллегу по цеху Бель Крельсанер, которая к тому времени, уже успела родить своему покровителю дочь Марию-Александрину.
Ида оказалась дамой страстной и расчётливой, с характером и напором, и спустя несколько лет, каким-то чудом, она затащила Дюма под венец. Семейная жизнь не заладилась сразу — капризная и ревнивая Ида изводила мужа «театральными» сценами и скандалами, в остальное время занималась лишь нарядами и уходом за собой.
В конце концов, неверная жена, после семи лет совместной жизни, стала любовницей знатного сицилийского вельможи, и писатель навсегда расстался с ней, и старался никогда не вспоминать.
Одним из самых ярких, но кратковременных, был роман Дюма с талантливой трагической актрисой Мари Дорваль. Они познакомились в марте 1830 года, причём, в этот раз охотились за самим прославленным драматургом.
Он шёл по городу, когда рядом с ним вдруг остановился фиакр. Распахнув дверцу, незнакомая, очаровательная женщина, без обиняков, обратилась к Александру:
«Так это вы и есть мсье Дюма? Прекрасно. Пересаживайтесь ко мне и, пожалуйста, поцелуйте меня»…
Сначала, она играла роли в его пьесах, а затем — и в жизни, не переставая восторгаться тем, как тонко писатель знал женскую психологию.
В шутку, она называла Дюма «Мой добрый пёс». И он свято хранил светлую память о подруге даже после её смерти.
В 1855-м написал книгу о Мари Дорваль. На вырученные от продажи деньги, купил ей участок на кладбище и установил актрисе надгробие.
Именитому, прославленному писателю было уже за 60, когда летом 1866-го, он оказался пленённым эксцентричной американской актрисой Адой Менкен, исполнительницей «эротико-конных трюков». Выглядело это просто сногсшибательно: Ада, в трико телесного цвета, лихо проносилась галопом на лошади по арене. Ей рукоплескал Лондон, затем — Париж, а больше всех — стареющий, неисправимый дамский угодник Дюма.
Во время первого комплимента Ада сама бросилась к писателю на шею. Дюма было наплевать, что его молодая пассия четырежды побывала замужем. Седина в бороду… Он ввёл Аду в мир французской литературной и светской богемы и ещё два года оставался в плену её чар.
Это был мощный писатель, мощная личность, и, столь же, мощный мужчина, с потрясающей солнечной энергетикой, лучи которой успели согреть не одну сотню женщин.
Александр Дюма-отец, 1855 год
Уже по одному портрету Дюма можно сказать, что этот француз знал толк в кулинарии и любил хорошо поесть. Друзья писателя утверждали, что «когда он соглашался перейти из своего рабочего кабинета на кухню или в буфетную и расставался с пером ради ручки сковороды, во всей Франции было не найти повара лучше, чем он».
Сам «папаша» Дюма своими кулинарными успехами, а также организаторскими способностями по устройству вечеринок, приемов и празднеств очень гордился. Однажды ему поручили устроить бал. И, как всегда, он подошел к заданию со всей африканской страстью.
Будучи приятелем такого известного мастера как Эжен Делакруа, проблем с оформлением зала у него не возникло: стены комнаты в одно мгновение были затянуты холстами и сразу же записаны шедеврами.
Уполномоченный составить оригинальное меню, Дюма решил, что нет ничего лучше ужина, приготовленного собственными руками.
На охоте он подстрелил девять косуль, три из которых обменял у знакомого повара на семгу и севрюгу, еще одну — на огромный студень, а остальные нашпиговал травами, чесноком и насадил на вертел.
Александр Дюма-отец: «Вино — это интеллектуальная часть еды"
Всех гостей писатель обязал явиться в маскарадных костюмах и домино, заказал море цветов, ангажировал оркестр, закупил тысячи бутылок игристых вин… В общем, поднял вокруг приема такой шум, что дамы были готовы на все, лишь бы только получить его приглашение.
На бал к Дюма съехалась вся элита Парижа, и газеты потом написали:
«Будь вы принцем, королем, банкиром, имей вы даже миллиардное состоя-ние — все равно вам не удалось бы устроить такой веселый, такой неповторимый праздник».
Александр Дюма в кавказском национальном костюме, 1859 год
В 1858 году месье Александр предпринял путешествие по России. Его везде принимали с восторгом, почитанием, и, разумеется, стремились накормить «от пуза».
На даче Авдотьи Панаевой в Ораниембауме Дюма за один присест уплел щи, утку с яблоками, поросенка с хреном, жареные в сметане грибы, малосольные огурчики, мясной пирог. Русская писательница была настолько поражена чудовищным аппетитом своего французского коллеги, что отметила у себя в дневнике:
Авдотья Панаева: «Желудок Дюма мог бы переварить мухоморы"
Особенно по душе литератору пришлась ботвинья:
«Русское блюдо ботвинья — одно из самых вкусных в мире. Отведав его, я буквально потерял голову». Съев не одну тарелку этого кушанья, Дюма записал рецепт его приготовления, не отходя от стола.
Ботвинья
«Стакан щавеля и ботву трех свекол слегка отваривают. Стакан крапивы ошпаривают кипятком, затем всю зелень режут мелко, добавляют мелко нарезанный зеленый лук (полстакана) и три корешка свеклы.
Литр хлебного кваса соединяют с четвертью литра кваса белого. Цедру половинки лимона растирают с одной ложкой сахара, добавляют лимонный сок, ложку горчицы, полторы столовые ложки хрена, немного кваса и полстакана свекольного отвара. Перемешивают и вливают основную массу кваса, нарезав туда мелкими кубиками один зеленый огурец. Смесь оставляют на 15 — 20 минут настаиваться на холоде, а тем временем 8 кусочков по 50 г сырой красной рыбы отваривают в кипящей подсоленной воде с луком, укропом, черным перцем и лавровым листом 10 минут.
Подают ботвинью либо как первое блюдо, либо после горячего первого как «жидкую закуску». Подкладывают в ботвинью кусочки льда, чтобы она все время была холодной…».
Поездка в Россию оказалась результативной: писатель научился готовить осетрину по-славянски и бараний шашлык, о котором был очень высокого мнения: «За время своих путешествий я ничего вкуснее не едал».
Бараний шашлык
«Берут баранину, лучше всего филейную часть, режут на ровные куски величиной с орех, кладут на 15 минут в маринад, состоящий из уксуса, лука, перца и соли. В это время следует подготовлять миску древесного угля, на котором вы жарите мясо. Выньте мясо из маринада и насадите на железный или деревянный стержень вперемежку с кольцами лука. Мясо нужно обжарить со всех сторон, постоянно переворачивая вертел. Если хотите, чтобы ваш шашлык был совсем острым, оставьте мясо в маринаде на всю ночь…»
Кроме того, французского гостя научили варить варенье из роз, солить огурцы и квасить капусту. Водку и кумыс Дюма не одобрил. Не разделил он и пристрастий русских к стерляжьей ухе: «Рыба эта пресная и жирная, и по-вара не стараются подчеркнуть ее приятный вкус. К ней необходимо придумать соус, и смею предположить, что это смогут сделать только французы». А вот курник и сырая конина с зеленым луком пришлись великому гурману по вкусу.
Поездка в Россию помогла Дюма отточить кулинарное мастерство
Разменяв седьмой десяток, «папаша» Дюма накопил такие обширные знания по кулинарии, что решил поделиться ими с читателями. Для того, чтобы ничто и никто не отвлекал его от работы, он отправился в Бретань, в уединенное приморское местечко Росков.
Стоя у конторки, он скрипел пером по бумаге, заглядывал в дневниковые записи и письма, иногда вспоминая былые пиры, и уже в марте 1870 года передал парижскому издателю Альфонсу Лемерру тысячу страниц рукописи — последний труд в своей жизни — «Большой кулинарный словарь».
«Большой кулинарный словарь» Александра Дюма-отца
Книга Дюма, выпущенная тиражом всего лишь в несколько сот экземпляров, вышла в свет уже после смерти писателя и была сразу же расхвачена почитателями его таланта, удостоена громких похвал и признаний критиков, один из которых написал: «Эту книгу просто необходимо читать, перечитывать, а потом экспериментировать и пробовать. Ведь Дюма завещал своим дорогим читателям одну из самых больших радостей своей жизни».
ФИЛЬМ "ТРИ МУШКЕТЕРА" ВЫПУСКА 1939 ГОДА. ФИЛЬМ-ПАРОДИЯ
Фильм был снят в 1939 году. Сам фильм, естественно, почти не похож на роман Дюма, это скорее была пародия на фильмы про мушкетеров. В фильме снялись известные комики тех лет братья Риц, главную роль исполнил звезда Голливуда 30-х годов Дон Амичи.
Нам показали этот фильм после войны как "трофейный".
«Три мушкетера» (ориг. название The Three Musketeers), США, 1939 Режиссер Аллан Дуэйн
Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян
В 2004 году строителями, ремонтировавшие дом в голландском городе Маастрихт была сделана сенсационная находка. В саду около стены здания они обнаружили останки семерых человек. Полиция вначале полагала, что захоронение было сделано недавно, но эксперты говорят, что эти люди жили примерно в XVII веке. Это подтверждается несколькими монетами той эпохи, найденными поблизости.
Историки напомнили, что 25 июня 1673 в этих краях происходили сражения - французский король Людовик послал гвардию мушкетеров для захвата Маастрихта. Ее предводителем был не кто иной, как капитан-лейтенант Шарль де Бац де Кастельмор, граф Д'Артаньян. Во время одного из многочисленных штурмов Маастрихта Д'Артаньян был убит - пуля из мушкета попала ему в голову, его тело удалось вынести из-под огня противника только с пятого раза, причем четверо смельчаков, пытавшихся это сделать, погибли. Из мемуаров того времени известно,что в присутствии двух кузенов погибшего, Пьера и Жозефа де Монтескью д'Артаньян, тело капитана мушкетеров было погребено у подножия стен Маастрихта. Так что, возможно, в братской могиле среди других французских солдат покоился реальный, а не выдуманный Александром Дюма исторический персонаж.
Стало интересно посмотреть на облик главного героя Д’Артаньяна в работах разных режиссёров. К сожалению найти всех фильмов не получилось, но на один пост гасконцев хватило.
Давайте сравним этих героев... Точнее одного героя но в разных обликах.
Начнем всё-таки с нашего. Его конечно вы узнали. Так выглядел Д’Артаньян в исполнении М. Боярского во всех четырёх фильмах режиссёра Георгия Юнгвальд-Хилькевича 1921 — Три мушкетёра— немой, США, режиссёр Фред Нибло, в роли д’Артаньяна — Дуглас Фэрбенкс 1929 — Железная маска — США, режиссёр Аллан Дуэн, в роли д’Артаньяна — Дуглас Фэрбенкс
1932 — Три мушкетёра — Франция, режиссёр Анри Диаман-Берже, в роли д’Артаньяна — Эме Симон-Жирар
1939 — Три мушкетёра — США, режиссёр Аллен Дуэн, в роли д’Артаньяна — Дон Амичи 1948 — Три мушкетёра— США, режиссёр Джордж Сидни, в роли д’Артаньяна — Джин Келли По моему глубокому убеждению это лучший фильм о трех мушкетерах, но у некоторых из нас, очевидно, существует и своя любимая экранизация этого романа А. Дюма, но, все-таки, невероятно то, что сколько бы экранизаций не было у данного шедевра - никто не смог снять фильм лучше французов - киношедевр Бернара Бордери. "Один за всех!"
1953 — Три мушкетёра— Франция-Италия, режиссёр Андре Юнебель, в роли д’Артаньяна — Жорж Маршаль 1957 — Приключения трёх мушкетёров (Мушкетёры короля)— Италия — США, режиссёр Джозеф Лернер, в роли д’Артаньяна — Джеффри Стоун
1959 — Три мушкетёра — телефильм, Франция, режиссёр Клод Барма, в роли д’Артаньяна — Жан-Поль Бельмондо 1961 — Три мушкетёра — Франция — Италия, режиссёр Бернар Бордери, в роли д’Артаньяна — Жерар Баррэ 1962 — Железная маска— Франция — Италия, режиссёр Анри Декуэн, в роли д’Артаньяна — Жан Марэ 1964 — Сирано и д’Артаньян — Франция — Италия — Испания, режиссёр Абель Ганс, в роли д’Артаньяна — Жан-Пьер Кассель 1973 — Подвески королевы / The Three Musketeers: Queen’s Diamonds — Великобритания — США — Испания — Панама, режиссёр Ричард Лестер, в роли д’Артаньяна — Майкл Йорк Мушкетеры, 2001, Франция, в роли Д’Артаньяна – Хью Денси
2001 — Мушкетёр— США, режиссёр Питер Хаямс, в роли д’Артаньяна — Джастин Чэмберс
- 2002 — Бланш— Франция, режиссёр Берни Бонвуазен, в роли д’Артаньяна — Жерар Депардьё
- 2004 — Миледи — Франция — Бельгия, режиссёр Жозе Дайан, в роли д’Артаньяна — Флоран Паньи
- 2005 — Три мушкетёра— феминизированный новогодний мюзикл, Россия — Украина, режиссёр Тинатин Баркалая, в роли д’Артаньяна — Владимир Зеленский
- 2011 — Мушкетёры— США — Германия — Франция — Великобритания, режиссёр Пол У. С. Андерсон, в роли д’Артаньяна — Логан Лерман
- 2013 — Три мушкетёра— Россия, режиссёр Сергей Жигунов, в роли д’Артаньяна — Риналь Мухаметов
- 2014 — Мушкетёры — телесериал, Великобритания, режиссёры Тоби Хайнс, Фаррен Блэкбёрн, Ричард Кларк, Сол Мецстин, в роли д’Дартаньяна — Люк Паскуалино
Ош – помимо того, что столица Гаскони, ещё и одна из кулинарных столиц Франции… Сюда приезжают ради утиной грудки, или черносливового соуса, или паштета из гусиной печёнки, который пока не попробуешь здесь, не поймёшь радости жизни… Из этих-то благословенных мест, плюнув на легендарных водоплавающих, отправился в Париж Шарль де Бац, ставший прототипом д’Артаньяна…
Замок Кастельмор, в котором родился Д’Артаньян, в местечке Люпиак, неподалеку от городка Ош
Шарль де Бац переехал в Париж в 1630-х годах под фамилией своей матери, Франсуазы де Монтескью д’Артаньян (de Montesquiou d’Artagnan), происходившей из обедневшей ветви знатной семьи графов де Монтескью потомков древних графов Фезенсак. Само скромное имение Артаньян (фр. Artagnan или Artaignan) возле Вик-де-Бигора в XVI веке перешло к Монтескью после женитьбы Полона де Монтескью, шталмейстера Наваррского короля Генриха д’Альбре, на Жакметте д’Эстен, г-же д’Артаньян. Сам д’Артаньян всегда писал свое имя с буквой «i», сохраняя его архаическую форму и всегда подписывал свое имя со строчной буквы. В бумагах королевских составителей генеалогий д’Озье и Шерена была найдена запись, что сам Людовик XIII пожелал, чтобы кадет гвардии Шарль де Бац носил имя д’Артаньян в память об услугах, оказанных королю его дедом со стороны матери, что уравняло Бац-Кастельморов, которые во всех отношениях стоят несравнимо ниже Монтескью, с Монтескью-Фезенсаками. Шарль поступил в роту королевских мушкетёров в 1632 году, благодаря покровительству друга семьи — капитана-лейтенанта (фактического командира) роты господина де Тревиля (Жан-Арман дю Пейре, граф Труавиль), также гасконца. Будучи мушкетёром, д’Артаньян сумел снискать покровительство влиятельного кардинала Мазарини, главного министра Франции с 1643 года. В 1646 году мушкетёрская рота была расформирована, но д’Артаньян продолжал служить своему покровителю Мазарини.
Д’Артаньян сделал карьеру в качестве курьера кардинала Мазарини в годы после первой Фронды. Благодаря преданной службе д’Артаньяна в этот период кардинал и Людовик XIV поручали ему много тайных и щекотливых дел, которые требовали полной свободы действий. Он следовал за Мазарини во время его изгнания в 1651 году в связи с враждебностью аристократии. В 1652 году д’Артаньян был повышен в чине до лейтенанта французской гвардии, потом до капитана в 1655 году. В 1658 году он стал вторым лейтенантом (то есть заместителем фактического командира) в воссозданной роте королевских мушкетёров. Это было продвижением по службе, поскольку мушкетёры были намного более престижными, чем Французская гвардия. Фактически он принял на себя командование ротой (при номинальном командовании ею герцога Неверского, племянника Мазарини, и ещё более номинальном командовании короля).
Д’Артаньян был известен своей ролью в аресте Николя Фуке. Фуке был генеральным контролёром (министром) финансов Людовика XIV и стремился занять место Мазарини в качестве советника короля. Толчком к этому аресту стал грандиозный приём, устроенный Фуке в своём замке Во-ле-Виконт в связи с окончанием его постройки (1661). Роскошь этого приема была такова, что каждый гость получил в подарок лошадь. Возможно, данная наглость сошла бы Фуке с рук, если бы он не разместил на своем гербе девиз: «Чего я ещё не достигну». Увидев её, Людовик был взбешён. 4 сентября 1661 в Нанте король вызвал д’Артаньяна к себе и отдал ему приказ об аресте Фуке. Поражённый д’Артаньян потребовал письменного приказа, который и был ему вручён вместе с подробнейшей инструкцией. На следующий день д’Артаньян, отобрав 40 своих мушкетёров, попытался арестовать Фуке при выходе из королевского совета, но упустил его (Фуке затерялся в толпе просителей и успел сесть в карету).
Кинувшись с мушкетёрами в погоню, он нагнал карету на городской площади перед Нантским собором и произвел арест. Под его личной охраной Фуке был доставлен в тюрьму в Анже, оттуда в Венсенский замок, а оттуда в 1663 г. — в Бастилию. Фуке охранялся мушкетёрами под личным руководством д’Артаньяна на протяжении 5 лет — вплоть до окончания суда, приговорившего его к пожизненному заключению.
После того как он так отличился в деле Фуке, д’Артаньян становится доверенным лицом короля. Д’Артаньян стал использовать герб, «разделенный на четыре поля: на первом и четвертом серебряном поле черный орел с распростертыми крыльями; на втором и третьем поле на красном фоне серебряный замок с двумя башнями по бокам, с наметом из серебра, все пустые поля красного цвета». С 1665 года в документах его начинают называть «граф д’Артаньян», а в одном договоре д’Артаньян даже именует себя «кавалером королевских орденов», каковым он являться не мог по причине худородства.
Истинный гасконец — «вельможа в случае» мог теперь позволить это себе, так как был уверен в том, что король не станет возражать. В 1667 году д’Артаньян был повышен в чине до капитан-лейтенанта мушкетёров, фактически командира первой роты, поскольку номинальным капитаном был король. Под его руководством рота стала образцовой воинской частью, в которой стремились приобрести военный опыт многие молодые дворяне не только Франции, но и из-за рубежа. Другим назначением д’Артаньяна была должность губернатора Лилля, которая была выиграна в сражении в 1667 году. В чине губернатора Д’Артаньяну не удалось обрести популярности, поэтому он стремился вернуться в армию. Ему это удалось, когда Людовик XIV воевал с Голландской республикой в Франко-голландской войне. В 1672 он получил звание «полевого маршала» (генерал-майора).
Д’Артаньян был убит пулей в голову (по свидетельству лорда Алингтона) при осаде Маастрихта 25 июня 1673 года, в ходе ожесточённого боя за одно из укреплений, в безрассудной атаке по открытой местности, организованной молодым герцогом Монмутом. Гибель Д’Артаньяна была воспринята как большое горе при дворе и в армии, где его бесконечно уважали. По свидетельству Пелиссона, Людовик XIV был очень опечален потерей такого слуги и сказал, что тот был «почти единственный человек, который сумел заставить людей любить себя, не делая для них ничего, что обязывало бы их к этому», а по свидетельству д’Алиньи, король написал королеве: «Мадам, я потерял д’Артаньяна, которому в высшей степени доверял и который годился для любой службы». Маршал д’Эстрад, который много лет служил под командованием Д’Артаньяна, позже сказал: «Лучших французов трудно найти».
После этого сражения, в присутствии Пьера и Жозефа де Монтескью д’Артаньян — двух его кузенов, тело капитана мушкетеров д’Артаньяна было погребено у подножия стен Маастрихта. Долгое время точное место захоронения было неизвестно, однако французский историк Одиль Борда (Odile Bordaz), проанализировав информацию из исторических хроник, заявляет, что известный мушкетер похоронен в небольшой церкви Святых Петра и Павла на окраине голландского города Маастрихт (сейчас городской район Вольдер).
Портрет д’Артаньяна с фронтисписа «Мемуаров...» Куртиля
В мире изданы десятки биографий д'Артаньяна. В советское время сведения об этом герое можно было почерпнуть из популярной книги Бориса Бродского "Вслед за героями книг". В наши дни на русский язык переведена блестящая работа Жана-Кристиана Птифиса "Д'Артаньян".
Однако если об остроумном гасконце все же многое известно, то его литературные товарищи по оружию и друзья по застолью представляются уж точно выдуманными персонажами. Атос, Портос и Арамис – это что-то вроде "до, ре, ми": тут даже порядок перечисления нельзя изменить – до того монолитна конструкция.
Между тем верные товарищи д'Артаньяна так же реальны, как и их знаменитый компаньон. Не будь Дюма, историки-архивисты вряд ли бы занялись поиском этих, что и говорить, незаметных персонажей величественной истории Франции XVII века. Ведь на то, чтобы отыскать следы их существования, понадобилось более 100 лет.
Да что там говорить – сам Дюма полагал, что всех троих не существовало. Их имена он, конечно, не выдумал – они взяты из того же источника, которым знаменитый романист пользовался при создании своей трилогии: "Мемуаров г-на д'Артаньяна", написанных плодовитым "мемуаристом" Гатьеном Куртилем де Сандра. Последний хорошо ориентировался в реалиях первой четверти – середины XVII столетия и, возможно, слышал имена все трех "мушкетеров" еще в бытность свою на службе короля (уйдя с которой, занялся написанием от чужого имени скандальных "мемуаров", разоблачающих нравы двора).
У Куртиля это были не три друга, а три брата, которых д'Артаньян встречает в доме у г-на де Тревиля. "Признаемся, чуждые нашему слуху имена поразили нас, и нам сразу пришло на ум, что это всего лишь псевдонимы, под которыми д'Артаньян скрыл имена, быть может, знаменитые, если только носители этих прозвищ не выбрали их сами в тот день, когда из прихоти, с досады или же по бедности они надели простой мушкетерский плащ", – пишет Дюма в авторском предисловии к "Трем мушкетерам".
Романист, а точнее команда его помощников и консультантов, подбиравших для писателя фактологический материал, не верили, что Атос, Портос и Арамис не выдумка Куртиля де Сандра. В литературном еженедельнике La Pays Natal в 1864 г. Дюма написал: "Меня спрашивают, когда именно жил Анж Питу... Это вынуждает меня сказать, что Анж Питу, так же как и Монте-Кристо, так же как Атос, Портос и Арамис, никогда не существовал. Все они просто признанные публикой побочные дети моего воображения".
Однако уроженцы Беарна Атос, Портос и Арамис не просто жили – их странные фамилии были действительно их настоящими фамилиями. Недаром один из самых известных пересмешников той эпохи Жедеон Таллеман де Рео (отрывки из его "Занимательных историй" в 70-е гг. вышли в СССР в серии "Литературные памятники") с иронией отмечал, что от имен беарнских мушкетеров "собаки дохнут".
Атос.
Armand de Sillègue d'Athos d'Autevielle alias ATHOS
Прототипом Атоса является мушкетёр Арман де Силлег д’Атос д’Отевиль (фр. Armand de Sillègue d'Athos d'Autevielle; 1615—1643), хотя в действительности они имеют мало общего, кроме имени. Как и прототип Арамиса, он был дальним родственником капитана-лейтенанта (фактического командира) роты, гасконца де Тревиля (Жан-Арман дю Пейре, граф Труавиль). Родина Атоса — коммуна Атос-Аспис в департаменте Пиренеи Атлантические.
Его род происходил от светского капеллана Аршамбо де Силлег которому принадлежал в XVI веке «доменжадюр» (фр. domenjadur) — господский дом Атос. Сначала они получили титул «купец», затем «дворянин».
Как известно, в своем вступлении к "Трем мушкетерам" автор ссылается на якобы найденную рукопись, озаглавленную "Воспоминания графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика XIV". Из дальнейшего повествования следует, что упомянутый граф и есть наш Атос.
Подразумевалось, что граф де Ла Фер, убивший свою жену (Миледи), мог скрыться от правосудия под серым плащом мушкетера. Сеньория Ла Фер много раз фигурирует на страницах исторических хроник и генеалогических коллекций Франции. Некий сеньор Мило де Ла Фер (ум. ок. 1057 г.) был родоначальником известного феодального дома де Монлери. В XIII в. поместьем с таким названием владела дочь герцога Бретонского Иоланда; в первой четверти XIV в. де Ла Фер из семьи Шатийонов породнился с Лотарингским герцогским домом; а в середине XVI в. среди прочих титулов Людовика I Горбатого, герцога де Конде (1530-1569), мы обнаруживаем сеньории Валери и Ла Фер. Впрочем, к настоящему Атосу этот титул никакого отношения не имеет.
Деревушку Атос-Аспи и сегодня можно найти только на самой подробной карте Франции. Она расположена на правом берегу горной реки Олорон, между Совтер-де-Беарн и Ораасом. Когда-то здесь был замок – в нем наверняка и родился Атос. (К сожалению, замок не сохранился – сгорел в 1943 году.) В XVI столетии господский дом принадлежал совтерскому капеллану Аршамбо де Силлегу. Его наследником был некий Жан д'Атос, сын Жаклин де Силлег, впоследствии ставший врачом короля Генриха II Наваррского. Семейства д'Атос и де Силлег постепенно "одворянивались", а заодно и богатели, подвизаясь в местной торговле. Вначале они получили титул "купец", затем "дворянин" и, наконец, стали "монсеньорами". Этот последний титул носил в 1597 г. Пейротон де Силлег д'Атос.
В начале XVI века некто по имени Андриан де Силлег д'Атос, владелец Отвьеля и Казабера, женился на демуазель де Пейрэ, дочери "купца и присяжного заседателя" в Олороне и двоюродной сестре г-на де Тревиля. Да-да, того самого Тревиля (или Труавиля), капитана-лейтенанта королевских мушкетеров.
От этого союза где-то между 1615 и 1620 годами родился наш Атос. Его полное имя звучало так: Арман де Силлег д'Атос д'Отвьель. Троюродному племяннику капитана мушкетеров было грех не воспользоваться открывавшимися перспективами: около 1641 г. он вступает в роту де Тревиля. И в то время и сейчас (и, какя думаю, впредь), это обычная практика – стоило кому-нибудь, из безвестных "дворянчиков" зацепиться на сколько-нибудь заметную должность, как к нему тут же слетается толпа родичей.
Неизвестно, как сложилась бы судьба Атоса, проживи он дольше. В свидетельстве о его смерти, занесенном в регистрационные книги парижской церкви Сен-Сюльпис, сказано: "Препровождение к месту захоронения и погребения преставившегося Армана Атос Дотюбьеля, мушкетера королевской гвардии, найденного вблизи от рынка на Прэ-о-Клер". Формулировка этого лаконичного текста почти не оставляет сомнения, что бравый Атос умер вследствие тяжелого ранения, полученного на дуэли.
Портос.
Isaac de Portau alias PORTHOS
В парижском музее Карнавале выставлена как символ эпохи короткая сабля. Надпись гласит: "Принадлежала г-ну дю Валлону де Брасье де Пьерфон". Кем был данный господин – неизвестно, но точно не тем самым Портосом.
Наш мессир Портос, точнее, Исаак де Порту, происходил из беарнской дворянской протестантской семьи. Его дед Авраам был распорядителем обедов (тогда это называлось "офицером кухни") при наваррском дворе – так что аппетит литературного Портоса, так сказать, имеет исторические корни.
Его отец, также носивший имя Исаак, служил нотариусом при Беарнских Провинциальных штатах. Он женился на демуазель де Броссе и имел от нее дочь Сару. Овдовев, в 1612 г. сочетался вторым браком с Анной д'Аррак, дочерью Бертрана д'Аррака из Гана.
Став богатым землевладельцем, отец нашего героя пользовался покровительством благородного сира Жака де Лафосса, королевского наместника в Беарне. В 1619 г. Исаак де Порту выкупил за 6 тыс. франков у Пьера де Л'Эглиза сеньорию Кантор. В 1654 г. поместье было продано – на этот раз за 7 тысяч франков Франсуа д'Андуэну.
"Портос" был младшим из его троих детей. По сохранившимся записям историки знают дату и место его крещения – 2 февраля 1617 года. Следующий документально доказанный факт его биографии – вступление в гвардейский полк Дезэссара. А вот был ли Портос мушкетером – большой вопрос.
Историкам, похоже, вообще мало что известно о начале его военной карьеры; гораздо больше сведений о его старшем брате, Жане де Порту. Некоторое время тот был инспектором войск и артиллерии в Беарне, а затем стал секретарем при Антуане III де Грамон-Тулонжеоне (в романе Дюма "Десять лет спустя" другом виконта де Бражелона становится граф де Гиш – сын того самого Грамона).. В 1670 г. герцог де Грамон объявил о смерти "месье де Порту" – т.е. Жана де Порту.
Что касается Исаака де Порту, то он досрочно вышел в отставку и уехал в Гасконь. Возможно, это было следствие полученных на войне ранений. В 50-х гг. он занимал незаметную должность хранителя боеприпасов гвардии в крепости Наварранс: эту должность обычно давали недееспособным военным. Портос был женат – к сожалению, мы не знаем имени его жены. Его старший сын Арно родился около 1659 г. (а умер в 1729г.).
Герой Александра Дюма погиб под тяжестью огромной скалы в Бель-Иле, что в Бретани. Реальный Портос умер менее помпезно – 13 июля 1712 г. в По от апоплексического удара в возрасте 95 лет. Его второй сын, Жан де Порту, стал военным моряком. Еще несколько поколений потомков Портоса верно служили Франции на военной и административной ниве. Его правнучка Элизабет де Порту в апреле 1761 г. вышла замуж за шевалье Антуан де Сегюра, ставшего позже губернатором Советерра. Несостоявшийся барон дю Валлон был бы доволен: его семья породнилась со старинными французскими дворянскими родами.
Арамис.
Henry d’Aramitz alias ARAMIS
Сельское поместье Портоса в Ланне находится неподалеку от долины Баретту, в которой находится аббатство Арамиц, светским аббатом которого был третий из наших мушкетеров. В расположенной рядом деревеньке Арамиц и сегодня живет всего несколько сот человек. Дюма делает ловкого Арамиса, шевалье д' Эрбле, полуаббатом-полумушкетером, одновременно участвующим и в интригах и в военных действиях, епископом Ванна, генералом ордена иезуитов и, наконец, испанским грандом, герцогом Аламеда...
Анри д'Арамиц родился около 1620 года. Он принадлежал к старинному беарнскому роду – наверное, самому дворянскому из всех трех (точнее четырех, учитывая не вполне чистое дворянское происхождение самого д'Артаньяна). В 1381 г. граф Гастон-Феб де Фуа пожаловал Жану д'Арамицу одноименное аббатство, которое стало наследственной собственностью рода.
Во время религиозных войн Арамицы участвовали во всех схватках в Нижней Наварре. Некий капитан гугенотов Пьер д'Арамиц заслужил в этих стычках репутацию бретера. Он был женат на Луизе де Согюи, от которой имел трех детей: Феба, Марию, вышедшую замуж за Жана де Пейрэ и ставшей, таким образом, матерью будущего графа де Тревиля (опять все сходится на бравом капитане), и Шарля, женившегося на Катрин де Раг. После смерти старшего брата Шарль стал главой рода. Он-то и был отцом Анри.
Забавно, не правда ли – капитан гугенотов – отец аббата д’Эрбле, епископа Ваннского, генерала иезуитского ордена? Ну, Дюма…
Будучи двоюродным братом капитана мушкетеров, Арамис в 1640 г. вступил в его роту. Десять лет спустя мы встречаем его в родных краях, где он в феврале 1650 г. женится на демуазель Жанне де Беарн-Бонасс. В апреле 1654 г., намереваясь вернуться в Париж, он составляет завещание. Через два года он опять приезжает в Беарн, где через 18 лет и умирает. Арамис оставил трех детей: сыновей Армана и Клемана и дочь Луизу.
Французский историк Птифис не исключает, что д'Артаньян мог быть знаком с Атосом, Портосом и Арамисом: беарнцы и гасконцы образовывали в Париже маленькие закрытые кланы. Но никто из них, тщетно пытавшихся стать в жизни кем-то большим, чем был на самом деле, и представить себе не мог, что их смешные для современников имена олицетворят в умах потомков такие понятия как удаль, дружба и честь.
Дом-легенда: знаменитый особняк Александра Дюма
Когда Александр Дюма начал строить дом, все посчитали его сумасшедшим: дом на глине — кому такое могло прийти в голову?
Только этому гиганту с непомерным аппетитом! Скупая по мере поступления гонораров от «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо» гектар за гектаром на холме Марли, Дюма по собственному проекту выстроил Монте-Кристо — просторный дом в пригороде с видом «на весь Париж».
Жуир, бонвиван и обжора, Александр Дюма обожал гостей и всегда выступал в роли повара. Книга кулинарных рецептов великого романиста (более трехсот рецептов!) стала бестселлером еще при его жизни. Муляжи экзотических блюд, украшенные перьями и жемчужными булавками, — элемент экспозиции Музея Дюма.
Знаменитый архитектор Ипполит Дюран, на счету которого к тому времени уже был знаменитый павильон «Вилла Евгении» в Биаррице, устал приводить доводы против строительства: «Мсье, невозможно построить дом на глине!» — «Ах так? Превосходно: избавьтесь от нее! Выройте огромную яму, дойдите до песчаника и, черт возьми, устройте там погреба и кухню, какой нет ни у кого!» — «Но это обойдется вам в сотню тысяч франков!» — «Надеюсь, что не больше!» В результате на «шато мечты» — замок Монте-Кристо – Дюма израсходовал 200 тысяч франков золотом — сумасшедшая сумма, если учесть, что в те времена даже непомерно раздутый проект стоил всего 48 тысяч!
Дюма не мелочился: его романы, едва они были заявлены в печати, продавались на корню за бешеные деньги. Правда, писатель становился рабом контракта, но что какие-то пятьсот страниц этому трудоголику? Дюма успевал повсюду: писал, поторапливал рабочих, ругался с поставщиками. Без его указаний нельзя было забить ни одного гвоздя. Нетерпение его было непомерным: 24 июля 1845 года, в день своего рождения, он рассылает приглашения в высокопарном стиле: «Имею честь принять вас в собственном замке Монте-Кристо». Примчавшиеся из Парижа друзья были в шоке: по колено в грязи Дюма с гордым видом расхаживал по стройке, рассказывая, где, что и как устроит.
Хоть и преждевременно, новоселье отпраздновали шикарно: как из-под земли появились корзины с деликатесами, собственноручно приготовленными хозяином дома. Замок Монте-Кристо стал воплощением разносторонней личности Дюма: его любви к истории, романтического взгляда на мир, безудержной фантазии, страсти к комфорту и хорошей кухне. Первый этаж с парадным выходом в сад был разбит на несколько маленьких салонов, будуар и столовую, из окон которых открывался потрясающий вид на Сену. Мебель от Буля, элегантный паркет, картины, статуи вперемешку с курьезными мелочами и чучелами птиц придавали этим помещениям вид экзотический и классический одновременно. Гордость второго этажа — «арабский» салон.
Чтобы наблюдать за подъезжающими гостями не отрываясь от работы, Александр Дюма построил «отдельный кабинет » — замок Иф. Под мостиком, соединяющим особняк и замок, вырыли ров — один из элементов ландшафтного дизайна от знаменитого архитектора Ипполита Дюрана.
Состоящая целиком из резных кружевных панелей эта уникальная комната была создана двумя знаменитыми мастерами-марокканцами, Аджи Юнисом и его сыном Магометом, которых Дюма привез из путешествия в Африку в 1846 году, — их имена и сегодня можно увидеть в вязи рисунка на одной из панелей. Рядом разместились: салон в стиле Генриха II, выдержанные в стиле Людовика XVI интимные гостиные, кабинеты и спальни с роскошными кашемировыми занавесями.
На реставрацию знаменитого дома- музея король Марокко Хасан II выделил фантастические средства. Теперь в «арабском салоне » все именно так, как было при жизни писателя.
В третьем этаже были устроены библиотека в стиле Людовика XIV, комнаты для друзей, помещения под службы, а на самом верху, под крышей, — комнаты слуг. Самым интересным местом дома и «центром удовольствий» стал двухэтажный подвал — средоточие сибаритства и упоения жизнью во всех ее проявлениях: от обжорства до подвижнического труда. Там расположились кухни и турецкая баня — хаммам. Фасад здания украшал девиз хозяина: «J’aime qui m’aime» («Люблю тех, кто любит меня»). Любили Дюма многие. Экипажам по часу приходилось стоять в очереди у ворот усадьбы, которая на первых порах более всего походила на выставку достижений строительного хозяйства.
Самые нетерпеливые гости пытались добраться до подъезда пешком и не могли скрыть изумления: подгоняемый неистовым Дюма знаменитый «архитектор садов» Ален Куссеран за два года, пока шло строительство Монте-Кристо, создал на холме Марли изысканный аристократический ландшафт. Трехэтажный замок окружал расположенный на нескольких уровнях роскошный сад «Гайдэ» с маленькими арками, идеальной формы лужайками, романтическими гротами, яркими клумбами и живописными фонтанами. «Я не могу с утра до ночи беседовать с этими болванами, что приходят засвидетельствовать мне свое почтение».
Эклектика — излюбленный стиль великого романиста. Рядом с марокканскими орнаментами легко уживаются и готика, и классицизм.
»Мне, наконец, нужен кабинет, где никто меня не тронет». Результат этих гневных тирад — окруженный искусственным рвом с водой трехэтажный замок Иф с химерами на манер Нотр-Дам, причудливыми лепными украшениями по углам фасада, с вытянутыми готическими окнами и «кружевными» арками из камня. Здесь Дюма мог уединяться для работы в компании Шекспира, Вергилия, Данте, Гомера, которые соседствовали с его любимыми персонажами: Дантесом, герцогом Гизом, Генрихом Наваррским и графиней де Монсоро. Портреты и тех и других он поместил в медальоны на стенах замка.
Дюма любил уединение, но терпеть не мог одиночества, поэтому гости толпились в Монте-Кристо едва ли не с утра. Чтобы видеть, кто подъехал, Дюма велел выстроить оба дома так, чтобы фасады приходились друг против друга и, поглядев в окно, можно было решить: выходить к гостям или нет. Но чаще всего этот трудяга просил слугу запирать его снаружи, чтобы ничто не отвлекало его от работы, и лишь поздно вечером (не раньше!) «тюремщик» имел право отпирать входную дверь. Все, кто приходил навестить писателя, вынуждены были ожидать конца рабочего дня с чашкой кофе или бокалом вина.
Истинное число романов Александра Дюма не в силах установить ни один биограф.
Для Дюма-романиста эта принудительная мера оказалась весьма продуктивной. В стенах замка Иф в Марли им было написано восемьдесят восемь эссе, романов, хроник, научных, исторических и кулинарных исследований. По приказу автора названия этих произведений были выведены на стенах «темницы», ее фасад украсили скульптуры созданных им персонажей, а также бюст самого автора в окружении двух грифонов. «Дух Дюма – это жизнь поместья Монте-Кристо», — не уставал повторять писатель. Заслуженный гурмэ Франции, равно обожающий и готовить, и угощать, Александр Дюма увековечил свой гастрономический интерес: его кулинарный словарь-справочник с авторскими рецептами стал бестселлером еще в XIX веке, и Дюма считал, что один этот том стоит всех его произведений.
Свои кулинарные амбиции Дюма тут же воплощал в жизнь и хлебосольством прославился не меньше, чем романами. Он часто повторял: «В воскресенье приглашаю я, в другие дни люди приглашаются сами». Действительно, в Монте-Кристо едва ли не ежедневно устраивались грандиозные обеды, на которые легко было попасть даже случайному прохожему: достаточно было сказать слуге дежурную фразу: «Я к мсье Александру». На новоселье в Монте-Кристо в 1847 году в замке оказалось более шестисот гостей, хотя приглашения были разосланы лишь пятидесяти самым близким знакомым! Он никому не мог отказать — ведь это была великолепная реклама.
Дюма с удовольствием констатировал: «Я замечаю, что моя слава кулинара затмевает славу литератора!» Он стал смиренным подмастерьем у знаменитых шеф-поваров своего времени Гуффе и Вильмона, без конца разузнавал у них все новые гастрономические тонкости и изобретал новые блюда.
Чтобы создать настоящий «арабский салон », в 1846 году Дюма привез из Африки знаменитых марокканских резчиков Аджи Юниса и его сына Магомета.
В расположенных глубоко под землей подвалах с толстыми стенами из камня провизия сохраняла свежесть круглый год. Все блюда Дюма готовил только сам в своей знаменитой подземной кухне, где располагались несколько котлов и гигантских плит, а затем на специально спроектированном лифте подавал их в столовую. Назывались блюда всегда экзотично, скажем, «нога слона, фаршированная филе из кенгуру».
Дюма слыл оригиналом и по части оформления блюд: в его доме до сих пор выставлены муляжи, повторяющие разноцветные пирамиды и скульптуры из желе, украшенные жемчужными булавками и перьями. Содержание блюд было не менее оригинальным: Дюма пер вым ввел в меню гурманов омлет с устрицами и похлебку из нормандских куропаток в виде профитролей. Он с наслаждением угощал гостей, приговаривая, что гурманство — главное удовольствие в жизни, и во время обедов этот тучный человек сновал между кухней и столовой, словно последний поваренок.
Средневековый мраморный бюст на фоне арабских кружев — типичная деталь декора особняка в Марли.
К сожалению, знаменитая кухня не сохранилась: после смерти Дюма в 1870 году дом неоднократно перепродавался и перестраивался новыми владельцами, каждый из которых старался модернизировать его на свой лад: один возвел новые стены, другой провел электричество, третий разбил новые клумбы в саду... Последним Монте-Кристо арендовал частный английский пансион для мальчиков.
Пятнадцать лет десятки сорванцов день-деньской с воплями носились по коридорам и лестницам, так что в конце концов даже руководители пансиона поняли, что от дома Дюма скоро ничего не останется. К этому времени пространство кухни было отдано нескольким безликим рефрижераторам, а уникальную гигантскую плиту dumasien заменили мощные электрогиганты. Наконец, пансион съехал, и в 1970-м газета «Фигаро» начала кампанию в защиту исторического дома. Одним из первых откликнулся король Марокко Хасан II: сначала он выделил фантастические средства на восстановление «арабского» салона, а затем его стараниями весь дом был переведен на новую систему отопления. Поэтому сегодня Монте-Кристо открыт круглый год, в отличие от большинства парижских загородных музеев, которые зимой не работают по причине отсутствия отопления.
На протяжении двух веков дом Дюма не раз продавался и перестраивался. Разве что чудом в нем сохранились старинные зеркала и вывезенная из Марокко мебель.
Реставрация длилась два года, и король лично контролировал проект. Хрупкие резные панели салона были отреставрированы лучшими мастерами из Марокко, и сегодня знаменитая экзотическая комната Дюма блистает новыми красками, воссоздавая стиль и дух дома Дюма. Марокканская комната — это оригинальный памятник Дюма-путешественнику: образцы роскошного мавританского стиля он видел во дворцах Альгамбры в Гренаде, в замке Альказар в Севилье, во дворцах тунисских беев и марокканских королей.
По приказу хозяина стены дома были украшены портретами великих писателей в окружении химер и грифонов.
Разумеется, он не мог успокоиться, пока не создал нечто подобное в Монте-Кристо. Причудливая лепнина, разноцветные витражи, светильники с переливающимися стеклами, роскошные восточные шелка, которыми обиты диваны и подушки, кальяны — все это богатство он вывез из Африки после многочисленных «налетов» на алжирские, марокканские и тунисские базары. Правда, тогда везти мраморные плиты издалека было сложно, поэтому пол выложили обыкновенным европейским паркетом. Зато сегодня в salon mauresque можно видеть живописные мозаичные узоры из мрамора, специально привезенного из Марокко.
В декоре «арабского » салона смешались детали интерьера, которые Дюма подсмотрел во дворцах Альгамбры в Гренаде, Альказар в Севилье, у тунисских беев и марокканских королей: мягкие диваны, мраморные полы, причудливая резьба.
Тут же на камине — один из бюстов Дюма в феске. Кроме кулинарии и декора у Дюма была еще одна страсть — охота. В замке постоянно жили четырнадцать собак, которые тоже отличались гостеприимством, и иной раз усадьба больше походила на псарню. Дюма только посмеивался: «Если я люблю гостей, то и мои собаки тоже имеют право приглашать приятелей!» Он обожал животных и из каждого путешествия привозил экзотический экземпляр местной фауны. Фазаны, павлины, попугаи, восточные петухи оглашали окрестности необычными криками. В поместье Монте-Кристо до сих пор живут его любимцы в виде статуй и портретов: ястреб Югурта, пойнтер Причард, грифон Томбо, коты Мисуф I и Мисуф II. В этом «земном раю», как называл его сам Дюма, найдется место всем — здесь до сих пор царит дух гостеприимства
Памятник Александру Дюма в Париже был воздвигнут в 1883 году
Автор памятника - знаменитый художник -графи Гюста Доре. Гюстава Доре вдохновил сон Дюма-отца "Мне приснилось, что я стою на вершине скалистой горы, и каждый ее камень напоминает какую-либо из моих книг".
На вершине огромной гранитной глыбы – точно такой, какую он видел во сне, сидит, улыбаясь, бронзовый Дюма.
У его ног расположилась группа: студент, рабочий, молодая девушка, навеки застывшие с книгами в руках». Стоит памятник на площади Мальзерб, где находилась последняя квартира писателя.
У подножия Дюма - Д'Артаньян.
Такие имена, как "д'Артаньян" и "барон Мюнхгаузен" уже давно стали нарицательными и отделить прототипы от всемирно известных образов героев в сознании простого читателя невозможно. Да и не нужно. Эти герои ценны не тем, какие они были в настоящей жизни, а тем, какие они есть сейчас.
Особая благодарность, Manticore
Рецепты из книги: Александр Дюма. Лучшие рецепты. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014,diletant.media, read-and-eat.livejournal.com, vokrugsveta.ru, aif.ru, elle.ru, mann-ivanov-ferber.ru, istorya.ru |