Proscha

Математическая разгильдяйка

На втором курсе у нас сменился преподаватель математики – вместо профессора Р., немолодого добряка обремененного молодой женой, пришел доцент В. , достаточно молодой и заметно неженатый. После первого знакомства на коллоквиуме доцент сразу проникся чувством долга воспитать из меня дисциплинированную студентку с математическим уклоном, его вердикт:
- Вы хорошая студентка, но ужасная разгильдяйка, - прозвучал, как приговор.

Пару семестров мы притирались друг к другу – я категорически посещала все его лекции, а он с завидным упорством требовал, чтобы я сидела в первом ряду, что не мешало мне рисовать на него карикатурки и придумывать к ним глупые стишата прямо на лекциях. К концу третьего курса, почувствовав, что, не смотря на все предпосылки, я так и не загорелась математическим энтузиазмом, доцент перешел в атаку – на лето мне был задан скучнейший реферат по планированию эксперимента, при чем преп потребовал написать его так, чтобы «и дураку было понятно». Сдала я реферат только с третьей попытки и впала в математическую апатию, т.е. мне стало абсолютно безразлично, что мы изучаем с теоретической вероятностью, а потом математически анализируем. Ближе к последнему в обучении экзамену по математике до доцента это дошло, и он стал волноваться, что у меня что-то заболело, а может вообще перемкнуло…

Декабрь в тот год выдался морозным, а отопление явно не справлялось, особенно в больших аудиториях. Мы сдавали в большой, причем вместе с нашей группой сдавали одновременно еще три, т.е. свидетелей моих разногласий с препом присутствовало предостаточно. Начало было отвратительным – я проспала, приехала, когда уже вся группа представляла из себя стайку ледяных статуй. При видя меня доцент оживился, подергал бровями, будто проморзировал : Ага, явилась! А потом ядовито заявил, что билет мне не нужен, сдавать буду по особой системе и без подготовки (бестолковую теорию вероятности - без подготовки!). Меня с ходу пробрал озноб, и обняла лихорадка – тряслись не только руки, но и плечи, вообще я напоминала старушку паркинсонщицу. Мне вручили листок со списком вопросов этак строк в тридцать, и я начала тупо бубнить на них ответы, что-то писала, что-то доказывала, что-то решала, при этом чувствуя себя абсолютно нереальной.

Подошла преподавательница, которая принимала экзамен у другой группы и с которой я была хорошо знакома, она жалостливо послушала и предложила доценту отпустит несчастную меня по добру по здорову, на что мой визави ответил, что никогда… и вообще, у нас с ним личное… Ответил на всю аудиторию…. Присутствующим стало не до экзамена, т.к. интерес до личного между препом и одной из лучших студенток курса захватил буквально всех – и экзаменаторов и экзаменуемых. А до меня, наконец-то, стала доходить вся нелепость ситуации, и сразу вылетело из головы название формулы, которую я апатично выводила.

Холод и обида меня ужасно разозлили, а заодно прибавили наглости и пофигизма, я тут же вспомнила дурацкую формулу Стирлинга, о чем, запанибратски стукнув доцента по плечу, и сообщила, а потом даже пошутила, куда лучше всего эту хрень применить. В аудитории все затихли в предвкушении надвигающейся репрессии. А доцент, подняв глаза к потолку и облегченно вздохнув, выдал:
- Слава Богу, с ней всё в порядке! Давай зачетку – отлично.
Я опешила: - За что?
- Потому что ты пыталась доказать даже то, на что доказательства не существует, - заявил довольный доцент.