Эдуард Асадов

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

Евгений Евтушенко.

Дай бог!

Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.

Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.

Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.

Дай бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.

Дай бог лжецам замкнуть уста,
глас божий слыша в детском крике.
Дай бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.

Не крест — бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай бог ну хоть немного Бога!

Дай бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно...
Дай бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.

1990 год.

Добро должно быть с кулаками.
Добро суровым быть должно,
чтобы летела шерсть клоками
со всех, кто лезет на добро.
Добро не жалость и не слабость.
Добром дробят замки оков.
Добро не слякоть и не святость,
не отпущение грехов.
Быть добрым не всегда удобно,
принять не просто вывод тот,
что дробно-дробно, добро-добро
умел работать пулемёт,
что смысл истории в конечном
в добротном действии одном —
спокойно вышибать коленом
добру не сдавшихся добром!

Станислав Куняев

С глухими спорить невозможно,
Какой бы не был ты затейник,
Да, проще жопой сесть реально,
В большой термитный муравейник.

В. Орлов

Мы будем жить с тобой на берегу,
отгородившись высоченной дамбой от континента, в небольшом кругу,
сооруженном самодельной лампой.
Мы будем в карты воевать с тобой и слушать, как безумствует прибой,
покашливать, вздыхая неприметно, при слишком сильных дуновеньях ветра.
Я буду стар, а ты — ты молода.
Но выйдет так, как учат пионеры, что счет пойдет на дни — не на года, — оставшиеся нам до новой эры.
В Голландии своей наоборот мы разведем с тобою огород и будем устриц жарить за порогом и солнечным питаться осьминогом.
Пускай шумит над огурцами дождь, мы загорим с тобой по-эскимосски,
и с нежностью ты пальцем проведешь по девственной, нетронутой полоске.
Я на ключицу в зеркало взгляну и обнаружу за спиной волну и старый гейгер в оловянной рамке на выцветшей и пропотевшей лямке.
Придет зима, безжалостно крутя осоку нашей кровли деревянной.
И если мы произведем дитя, то назовем Андреем или Анной.
Чтоб, к сморщенному личику привит, не позабыт был русский алфавит,
чей первый звук от выдоха продлится и, стало быть, в грядущем утвердится.
Мы будем в карты воевать, и вот нас вместе с козырями отнесет от берега извилистость отлива.
И наш ребенок будет молчаливо смотреть, не понимая ничего,
как мотылек колотится о лампу, когда настанет время для него обратно перебраться через дамбу.

И.Бродский

За радости любовных ощущений
однажды острой болью заплатив,
мы так боимся новых увлечений,
что носим на душе презерватив.

Источник: http://www.adme.ru/tvorchestvo-pisat...ermana-806410/ © AdMe.ru

Ноябрьские чётки

Влад Маленко

Вода фотографирует
сама себя.
Приходит время
застыть, любя.
И так стоять под горою,
Изредка пар
выдыхая лишь.
Я встречаю ноябрь стоя,
Чтобы видеть,
Как стеклянный батискаф Ноя
Причаливает
Беспечально
К Арарату
московских крыш.
Время полозья крепить
к телегам,
Эй, ямщик, чего ждешь?
Моя любовь
Восемь раз
Поздравила меня
с первым снегом!
Но снова
Последний дождь...
Ноябрь...
На приколе большой корабль.
Забытые поцелуи в летних каютах.
Снег живет от нас в трех минутах.
Запрокинь голову и только скажи: пора!
Ноябрь...
Ты звонишь мне под утро,
Но я
С вещими снами играю в салочки.
Телефон остался где-то на лавочке.
Во дворе,
Где слетевших листьев
Цыганский табор
Посыпает свою отсыревшую гриву
Пеплом дождя.
Долгожданный
Счастливый
Выдох
У окна утром:
"Белым-бело"...
Ржавый остов
Прилетевшего в детский парк НЛО
Возле которого выпив,
Произносишь: бррр...
Ноябрь...
Поседевший Шариков
Революции
Без флажков и шариков
Называет закуску АБЫР
Ноябрь...
Мы с тобою в гигантской воронке.
Смена обуви происходит на уровне смены вех..
Не успев побыть саваном,
Снег превратился в пеленки.
Ноябрь. Значит жизнь одержала верх.

Здравствуй, мамочка, я приехала.
Но, как раньше, не встретишь ты…
Не услышать родного смеха мне…
Я стою у могильной плиты.

Здравствуй, мамочка. Здравствуй, милая.
Слезы катятся. Не сдержать.
Где найти, подскажите, силы мне,
Чтобы горе в себе держать.

Снег ложится на плечи кружевом.
И смешалось, мам, всё подряд.
Ты всегда была и родной, и нужною…
«Время вылечит"- говорят…

Пара красных роз лентой связана.
Что еще сказать? Тяжело…
Всем, что есть сейчас, я тебе обязана.
Знаю: нужно жить… бедам всем назло.

Наталия Гросс

Ты чувствуешь? Они несутся мимо!
Мне кажется, я вижу их, а ты?
Они плуты, позёры, тролли, мимы
И узники бесстыдства наготы.

Они немые, маленькие гномы,
Затравленные собственным стыдом.
Они живут друг с другом не знакомы,
Как виски не разбавленные льдом.

Они неудержимы и пристрастны
И ты и я, их порождаем мы.
Их появленье пагубно опасно,
Коррозией спасительной тесьмы.

Они зовутся мыслями. Похоже,
Они одни и есть реальный мир.
Ты слышишь их? Мне кажется, я тоже,
Как маленький, застенчивый вампир.

© Леонид Агутин

Мужчины не плачут...

Операцию делать поздно,
Отказались в больнице — рак,
В коридоре старик, бесхозный,
Сыновей своих ждёт, чудак.

Одежонку свою, в пакете
Еле держит в худых руках
Ждет, что кто-нибудь да приедет
Только сердце сжимает страх.

Умереть он уже не боится,
Лет как десять жену схоронил.
Сыны в город сумели пробиться.
Он в деревне всю жизнь прожил.

Помогал, пока силы были.
Привозили на лето внучат.
Как лихие дни наступили
Так отца забирать не хотят.

Слёзы прячет старик в морщинах,
И пускай на душе мороз.
Никогда не плачут мужчины.
Даже смерть не увидит слёз.

Автор Березка

Я люблю тебя, люблю
Игорь Гуревич

Я люблю тебя,люблю,
если хочешь – пригублю
как хорошее вино –
так мне нравится оно. Но молчишь ты – очи долу.
Ты молчишь, меня казня
не укором, так уколом,
болью прожитого дня, ядом гордости калечной
блажью ревности слепой.
Что за мастер дел заплечных
тенью – за твоей спиной? Плахой - вспаханное поле –
ни травинки, ни куста.
И маячит в суходоле
горб разбитого моста. И к твоим рукам дорога
льнет и просит: «Пощади!»
Со слезой скупого Бога
начинаются дожди – сочиняется разлука
с разносолами обид.
Это жизнь – такая штука:
там, где любишь – там болит.

Эдуард Асадов

Чтоб от лжи не страдать в ледяной тоске,
Ты с лгуном говори на его языке.
Не смущайся, любые узлы вяжи.
Пусть изведает сам результаты лжи!

Одинокая Волчица

Это надо же случиться!
Путь знаком и заблудиться…
Одинокая волчица
Мой усталый взяла след.

И нельзя остановиться,
Отдышаться и напиться.
Одинокая волчица
Предвкушает свой обед.

Я устал в лесу носиться -
Только больше враг мой злится.
Одинокая волчица
Настигает среди лип.

Душит страх, но надо биться.
За кадык успел схватиться…
Одинокая волчица
Издала предсмертный хрип.

Еле встал, в глазах двоится…
Под рубашкой кровь сочится.
Одинокая волчица
Бездыханная лежит.

Только стоит мне забыться -
Она будет снова сниться -
Одинокая волчица,
И плечо вновь заболит.

Когда день ко сну клонится -
Всякий раз мне голос мнится…
Одинокая волчица
Грустно воет при луне

Не устав в углу возиться -
Трём щеночкам не лежится…
Одинокая волчица
Навсегда досталась мне.

Сергей Арбузов

Александр Прокофьев
 

©Дмитрий Быков
На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.

Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.

Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая — во мне
(вместе больше не попадалось).

Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать —
так Бог ошибок не повторяет.

И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, —
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.

А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

РУСАЛКА

Загорелый парень в плавках
нёс на руках русалку —
нежную блондинку с зелёным хвостом.

— На что клюнула? — спросил я.
— На пирожное, — ответил он. —
Самые красивые, рыжие с фиолетовыми хвостами,
клюют только на шоколад.

— Не терплю шоколада! — сказала русалка. —
А рыжий цвет уже вышел из моды.

— Мне бы хоть блондинку! — подумал я —
и побежал в кондитерскую,
но тут же спохватился и крикнул вслед парню:
— Эй, приятель! А на что клюют брюнетки?

— Брюнеток можно купить в рыбном магазине, —
ответил парень.
— За углом направо! — крикнула русалка
и показала мне язык.

Генна́дий Ива́нович Алексе́ев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же)

Александр Аронов(30.08.1934 — 19.10.2001)

Он жил без хлеба и пощады.
Но, в наше заходя село,
Встречал он, как само тепло,
Улыбки добрые и взгляды,
И много легче время шло;
А мы и вправду были рады…
Но вот зеркальное стекло:
А мы и вправду были рады,
И много легче время шло;
Улыбки добрые и взгляды
Встречал он, как само тепло,
Но, в наше заходя село,
Он жил без хлеба и пощады.

Стихи о рыжей дворняге

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!

Мы встречаем Новый год
Людмила Дубинская

Вилка тонет в оливье.
На столе грустит бутылка.
К ней прижались рюмки две.
В них скукожилась горилка. Пять часов, как Новый год.
Провожали дружно старый.
Солнышко когда взойдет,
Похмеляться люди станут. Будут тупо вспоминать
Как же встретили год Новый.
Кто и с кем делил кровать...
То не важно. Всем хреново. Говорят, как встретишь год -
Так его и проживешь.
Кошки всем сходили в рот.
Столько сразу мятых рож. Зеркало с ума сошло.
Чуть не довели до гроба.
Каждый смотрится в него.
Говорит:"Вот это жопа!" Тридцать капель и опять
Веселиться все готовы.
Куролесят дней так пять.
А потом весь год хреновый.

Пусть говорят, язык, мол, враг…
С чего бы это вдруг?
А у меня совсем не так,
Язык — мой лучший друг!
И с высоты прожитых зим
Я много-много раз,
Сказала языку «мерси»,
Что бил не в бровь, а в глаз.
Не лебезил, не клял Богов,
Не подтирал зады,
И, крепко стиснутых зубов,
Он разжимал ряды.
Он, словно по наитью, знал,
На чьей душонке крап.
И мозгу шанс не оставлял
Воткнуть трусливо кляп.

За что ж тогда язык клеймят?
Опасней враг другой:
В лицо — молчание ягнят,
И шепот — за спиной.

© Copyright: Зульнора, 2012 Свидетельство о публикации №112120501399

Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.

И.Бродский

В час вечерний, в час дневной
Люди входят в мир земной.
Кто рожден для горькой доли,
Кто для радости одной;
Кто для радости беспечной,
Кто для ночи бесконечной…

В. Блейк.

Я напишу письмо сегодня маме
И положу его в конверт,
Но отправлять его, увы, не стану,
Ведь мамочки на свете больше нет…
Я напишу о том, что я скучаю,
Что я люблю и шлю привет,
Что часто плачу я ночами,
Когда погаснет в доме свет…
Ищу в толпе глаза родные
Улыбку милую твою…
Но дуют в душу ветры злые.
Прости за все, тебя молю.
Прости за слёзы, что роняла ты,
За то, что не исполнила твои мечты.
Прости за боль, обиды, расстоянье,
За горечь слез, непониманье,
За каждый волос твой седой,
Которому поступок мой виной.
За то, что в трудный миг была я не с тобой,
с самой милой, нежной и родной.
Прости за все, тебя молю…
Мамуля, милая, тебя люблю.
Спокойно спи, моя родная…
Конверт с письмом я закрываю.

Автор kazyuka • 13 декабря 2012

Если к жизни нет вопросов...

из старых дневников

Если к жизни
нет вопросов,
А в застолье — холуи,
Рви
Засевшие колёса
Из привычной колеи.
Жизнь
Опять задаст задачи:
Не на всё ответ найдёшь …
Хватит сил на это — значит
Ты не тлеешь, а живёшь!

Автор Юрий Воронов

съел чеснока всего лишь дольку
все дамы разбежались вдруг
как много нечисти однако
вокруг

В.Блейк. Предоставь меня печали !
Я,истаяв,не умру.
Стану духом я - и только!-
Хоть мне плоть и по нутру.

Без дорог блуждая,кто-то
Здесь,в лесах,повитых тьмой,
Тень мою приметит ночью
И услышит голос мой.

Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.
Видели мало, чуть больше читали,
И отчего-то так сильно устали.

Мы торопились, но время теряли;
К счастью стремились, но много страдали.
Правду искали, в себе сомневаясь;
Праздника ждали, тоске отдаваясь.

Часто мы были собой недовольны:
То возносились, то падали больно.
Многого слишком мы в жизни боялись,
Редко судьбе мы своей доверялись.

Нам всё хотелось понять и освоить,
Всё полюбовно и мудро устроить.
Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.

Автор Ирина Шевкуненко

Сладость снов, сойди, как тень,
Сон, дитя мое одень.
Сны, сойдите, как ручей
Лунных ласковых лучей.

Сладкий сон, как нежный пух,
Убаюкай детский слух.
Ангел кроткий, сладкий сон,
Обступи со всех сторон.

Смех, сверкай во тьме ночей
Над отрадою моей.
Будь с ним лучшей из утех,
Материнский нежный смех.

Каждой жалобе шепни:
"Задремли и отдохни".
Каждой жалобе скажи:
"Крылья легкие сложи".

Спи, дитя, счастливым сном,
Целый мир уснул кругом.
Спи же, спи, родимый мой,
Я поплачу над тобой.

Предо мной священный лик
На твоем лице возник,
Твой Создатель здесь, во сне,
Горько плакал обо мне.

Как невинное дитя,
Плакал, глазками блестя,
О тебе и обо всех,
И слезами смыл наш грех.

И теперь глядит, любя,
Он с улыбкой на тебя,
В снах ребенка спит он сам.
Мир земле и небесам.

В. Блейк.

Перевод К. Д. Бальмонта

Романс "Не пробуждай, не пробуждай..." Д. Давыдов (1834)
Посвящено Евгении Дмитриевне Золотаревой.

Д. В. Давыдов
Я не ропщу. Я вознесен судьбою
Превыше всех! — Я счастлив! Я любим!
Приветливость даруется тобою
Соперникам моим...
Но теплота души, но все, что так люблю я
С тобой наедине...
Но девственность живого поцелуя...
Не им, а мне!

Послушать

Сергей Гандлевский.

Сигареты маленькое пекло.
Тонкий дым разбился об окно.
Сумерки прокручивают бегло
Кроткое вечернее кино.
С улицы вливается в квартиру
Чистая голландская картина —
Воздух пресноводный и сырой,
Зимнее свеченье ниоткуда,
Конькобежцы накануне чуда
Заняты подробною игрой.
Кактусы величественно чахнут.
Время запираться и зевать.
Время чаепития и шахмат,
Кошек из окошек зазывать.
К ночи глуше, к ночи горше звуки —
Лифт гудит, парадное стучит.
Твердая горошина разлуки
В простынях незримая лежит.
Милая, мне больше длиться нечем.
Потому с надеждой, потому
Всем лицом печальным человечьим
В матовой подушке утону....

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям

Иданфирс
 

ОСКОЛЬКИ ДОБРОТЫ

У кромки моря босиком,
В изодранной одежде
Бредёт старушка бережком,
Неспешно, как и прежде.

Её глаза устремлены,
Всё время к ней под ноги
А губы словно шептуны
Бормочут монологи

Она склоняется к песку
И что-то подбирает
И бросив в сумку всем другим
С улыбкою кивает.

Но смотрят в след ей как бомжу,
Детей к себе прижав,
Не для тебя, мол, здесь лежу
На грубый слог нажав.

Но вот простыл старухи след,
И снова радость смех
И визг детишек непосед
Нет больше им помех

И лишь когда день догорал,
Поведал о старушке
Моряк, седой, что загорал
И рядом жил в избушке

Осколки острые стекла
Старушка собирала
Подальше с пляжа волокла
И в мусор высыпала

Затем садилась на песок
И долго вдаль смотрела
Был слышен тонкий голосок
Она тихонько пела.

Когда-то много лет назад,
Дочурка утонула
С тех пор сюда как в детский сад
С сумой она шагнула.

Добра осколки расплескала,
Любовь свою вам отдала
Бредя, улыбкой всех ласкала
И благодарность не ждала.

Иданфирс
 

Строки об ушедших друзьях.

Пока мы помним, они живы,
Пока живём, они все с нами.
Их жизни в нас неугасимы,
Они связу́ют нас с небесами!
Друзья так просто не уходят,
А если всё ж уйти пришлось.
Следы друзей на нет нисходят,
То в память горем вобралось.
И болью терпкой разлилось,
Обдав нас яростным пожаром.
Как будь-то сердце взорвалось,
Вдруг оказавшись рядом с адом.

Иданфирс
 

СОН

Ну, надо же такому вот, приснится,
Я будь-то, снова молод и красив.
И есть возможность маме поклониться,
Прощение, с коленей попросив.

Перечеркнуть прошедшие ошибки,
И новые опять не совершить.
Под звуки вновь ожившей где-то скрипки,
Сердечной боли слёзы иссушить.

Отдать долги, накопленные жизнью,
Восполнить всё, что вам я обещал.
Любовь дарить взамен тому бесчинью,
Что раньше я по жизни завещал.

Пройти местами, теми, что изгадил,
Воспеть всё то, что раньше осквернил.
Тепло испить, где зябко лихорадил,
Себя убить таким как возомнил.

О, Господи, подай свою мне руку,
Прозревшему, прощенье подари.
Сквозь прошлое меня по акведуку,
В день настоящий тихо водвори.

Пусть в нём я буду тем, каким приснился,
Другой я жизни больше не хочу.
Поверив в то, что мог, я изменился,
И пред Тобой с любовью хлопочу.

Иданфирс
 

Слова матери

Тебя я милый не забуду,
Тебя я в горе поддержу.
И боли в сердце амплитуду,
Смогу, сумею, удержу.
Я за тебя молиться стану,
И днём и ночью я с тобой.
Тебя хранить я не устану,
Ты, милый мой, всегда со мной.
И как бы ни была жестокой,
К тебе любимый мой судьба
Я поведу её широкой
Дорогой светлой, где мольба
Моя достигнет слуха Бога,
И Он захочет изменить
Ту часть с тобою диалога,
Где не хотел ты больше жить.

Иданфирс
 

НАДЕЖДА

Сейчас, когда я пережил испуг
И жить хочу сильней, чем прежде,
Тебя люблю, единственный мой Друг,
Вверяю жизнь спасительной Надежде.

Надежде той, что именую Бог,
Надежде той, в которую я верю.
Он любит меня, даже если строг,
И никогда не бросит, хлопнув дверью.

Со мной везде Он, в горе и в беде,
Великий мой Учитель и Опора.
Меня любить Он учит и везде
Укажет путь для выхода из спора.

Он учит быть отзывчивым, терпимым,
Прощать обиды и за них не мстить.
Во всем всегда быть сдержанным, учтивым,
Не позволять себе кому-то льстить.

За то, что в жизни есть, Ему я благодарен
За право жить, надеяться, любить.
За то, что Ним я разумом одарен,
Свободой выбора и правом просто быть.

Иданфирс
 

Рисунок на холсте

Как долго ждал я этой нашей встречи,
Её я маслом на холсте нарисовал.
Вот шея лебедя, прекраснейшие плечи,
А вот лица чарующий овал.
Ещё мазок и кисть рисует губы,
Дрожащие и алые как мак.
А ты лежишь на мехе белой шубы,
И с ложа подаёшь зовущий знак.
Я не могу сейчас остановиться,
А кисть дрожит, желая продолжать.
С тобой скорей в любви и неге слиться,
И не мгновения не может подождать.
Вот мои руки ласкают твои плечи,
А губы пьют с сосков волшебный сок.
А твое лоно заждавшееся встречи,
Обильно увлажнило бережок.
Движенье кисти, и я тебя целуя,
Вхожу в раскрытый и жаждущий бутон.
А ты от страсти, подо мной бунтуя,
Вдруг издаешь протяжный сладкий стон.
И твои пальчики, впиваясь в мою спину,
Рисуют в коже борозды любви.
А твои вскрики подобно атропину,
Снимают боль хоть вся спина в крови.
В неистовстве я смешиваю краски,
И слышу голос: "Ещё совсем чуть-чуть!"
"Я здесь с тобой!" Раздариваю ласки,
Кровь закипает в члене словно ртуть.
Вот ты на мне и скачешь словно львица,
Твой взор горит неистово как ад.
Я мокрый тем, что из тебя сочится,
Нас заливает страсти водопад.
Вот общий крик и мы застыли в неге,
Тебя я обнял и прижал к себе.
Плывём с тобой в чудеснейшем ковчеге,
Себя я кистью растворил в тебе.
И нет, конечно, это не конец,
Не завершенье наших отношений.
Мольберт хранит любви моей венец,
Надень его без жертвоприношений.
Я твой всегда в мечтах и наяву,
Отдам тебе всё то, чем стал богаче.
Чтоб ты ответила, я к Богу воззову,
Тебя люблю я не могу иначе.