,,Не оглядывайся, иди!
Говорят, что скучают? - Врут...
Если жгло бы огнём в груди,
Значит, знали бы твой маршрут...
Не оглядывайся назад...
Говорят, что тоскуют? - Ложь...
Затеряйся и будь, как клад,
Тот, который с трудом найдёшь...
Только время, как верный пёс,
Всё залижет, что разодрал...
Сколько кто-то тебе принёс,
Ровно столько же и забрал...
Отвернись, досчитай до ста,
И в глаза больше не смотри!
В них бездонная пустота...
То же самое и внутри...,,

© Златенция Золотова

Булат Окуджава - «Живописцы» (Посвящается Ю. Васильеву)

Живописцы, окуните ваши кисти
в суету дворов арбатских и в зарю,
чтобы были ваши кисти словно листья.
Словно листья,
словно листья к ноябрю.

Окуните ваши кисти в голубое,
по традиции забытой городской,
нарисуйте и прилежно и с любовью,
как с любовью мы проходим по Тверской.

Мостовая пусть качнется, как очнется!
Пусть начнется, что еще не началось!
Вы рисуйте, вы рисуйте,
вам зачтется...
Что гадать нам:
удалось — не удалось?

Вы, как судьи, нарисуйте наши судьбы,
наше лето, нашу зиму и весну...
Ничего, что мы — чужие.

Вы рисуйте!
Я потом, что непонятно, объясню.

Владимир Высоцкий - «Песня о вещем Олеге»

Как ныне сбирается вещий Олег
Щита прибивать на ворота,
Как вдруг подбегает к нему человек -
И ну шепелявить чего-то.
"Эй, князь,- говорит ни с того ни с сего,-
Ведь примешь ты смерть от коня своего!"

Но только собрался идти он на вы -
Отмщать неразумным хазарам,
Как вдруг прибежали седые волхвы,
К тому же разя перегаром,-
И говорят ни с того ни с сего,
Что примет он смерть от коня своего.

"Да кто ж вы такие, откуда взялись?!-
Дружина взялась за нагайки,-
Напился, старик, - так иди похмелись,
И неча рассказывать байки
И говорить ни с того ни с сего,
Что примет он смерть от коня своего!"

Ну, в общем, они не сносили голов,-
Шутить не могите с князьями!-
И долго дружина топтала волхвов
Своими гнедыми конями:
Ишь, говорят ни с того ни с сего,
Что примет он смерть от коня своего!

А вещий Олег свою линию гнул,
Да так, что никто и не пикнул,-
Он только однажды волхвов вспомянул,
И то - саркастически хмыкнул:
Ну надо ж - болтать ни с того ни с сего,
Что примет он смерть от коня своего!

"А вот он, мой конь - на века опочил,-
Один только череп остался!.."
Олег преспокойно стопу возложил -
И тут же на месте скончался:
Злая гадюка кусила его -
И принял он смерть от коня своего.

...Каждый волхвов покарать норовит,-
А нет бы - послушаться, правда?
Олег бы послушал - еще один щит
Прибил бы к вратам Цареграда.
Волхвы-то сказали с того и с сего,
Что примет он смерть от коня своего!

И снизу лёд и сверху — маюсь между, —
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно — всплыть и не терять надежду,
А там — за дело в ожиданье виз.

Лёд надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Всё помня, даже старые стихи.

Мне меньше полувека — сорок с лишним, —
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним.

(Владимир Высоцкий)

Арсений Тарковский

Я так давно родился,
Что слышу иногда,
Как надо мной проходит
Студеная вода.
А я лежу на дне речном,
И если песню петь -
С травы начнем, песку зачерпнем
И губ не разомкнем.

Я так давно родился,
Что говорить не могу,
И город мне приснился
На каменном берегу.
А я лежу на дне речном
И вижу из воды
Далекий свет, высокий дом,
Зеленый луч звезды.

Я так давно родился,
Что если ты придешь
И руку положишь мне на глаза,
То это будет ложь,
А я тебя удержать не могу,
И если ты уйдешь
И я за тобой не пойду, как слепой,
То это будет ложь.

Неправда то, что время лечит.
Нельзя забыть, кого любил.
И все последующие встречи
Лишь уменьшают сердца пыл.

Оно устало от мучений:
Забыть, найти и полюбить.
Я не хочу нести лишений,
И не хочу я с кем-то быть.

Мне просто тяжело понять,
Что прошлое невозвратимо.
Нельзя любовь свою догнать,
Когда она проходит мимо.

Я знаю - хватит вспоминать,
И думать:«Все еще возможно!»
Нам близкими опять не стать.
Но почему все в жизни сложно?

Мне надо просто дальше жить,
И не смотреть на то, что было.
Я знаю - я смогу любить,
Как ты меня тогда любила...

Сергей, e-mail: [email protected], город: Москва

© Афанасий Фет

Два гения

Их в мире два — они как братья,
Как два родные близнеца,
Друг друга заключив в об’ятья,
Живут и мыслят без конца.
Один мечтает, сильный духом
И гордый пламенным умом.
Он преклонился чутким слухом
Перед небесным алтарем.
Внимая чудному глаголу
И райским силам в вышине, —
Он как земному произволу
Не хочет покориться мне.
Другой для тайных наслаждений
И для лобзаний призван в мир.
Его страшит небесный гений,
Он мой палач и мой вампир.
Они ведут свой спор старинный,
Кому из них торжествовать;
Один раскроет свиток длинный,
Чтоб все былое прочитать.
Читает гибельные строки —
Темнит чело и взоры грусть;
Он все — тоску мою, пороки,
Как песни, знает наизусть,
И все готов простить за нежный
Миг покаянья моего, —
Другой, холодный в мятежный,
Глядит как демон на него.
Он не прощает, не трепещет,
Язвит упреками в тиши
И в дикой злобе рукоплещет
Терзанью позднему души

Сады моей души всегда узорны,
В них ветры так свежи и тиховейны,
В них золотой песок и мрамор черный,
Глубокие, прозрачные бассейны.

Растенья в них, как сны, необычайны,
Как воды утром, розовеют птицы,
И — кто поймет намек старинной тайны?-
В них девушка в венке великой жрицы.

Глаза, как отблеск чистой серой стали,
Изящный лоб, белей восточных лилий,
Уста, что никого не целовали
И никогда ни с кем не говорили.

И щеки — розоватый жемчуг юга,
Сокровище немыслимых фантазий,
И руки, что ласкали лишь друг друга,
Переплетясь в молитвенном экстазе.

У ног ее — две черные пантеры
С отливом металлическим на шкуре.
Взлетев от роз таинственной пещеры,
Ее фламинго плавает в лазури.

Я не смотрю на мир бегущих линий,
Мои мечты лишь вечному покорны.
Пускай сирокко бесится в пустыне,
Сады моей души всегда узорны.

Н.ГУМИЛЕВ - САДЫ ДУШИ МОЕЙ

Деревья те, что мы любили,
Теперь срубили…

Цветы, которые мы рвали,
Давно увяли…

То пламя, что для нас горело,
Других согрело…

Сердца, что рядом с нами бились,
Остановились.

И только песня остаётся
И всё поётся,
всё поётся…

( Елена Благинина )

Не пытайся копаться в прошлом:
Тут повсюду зарыты мины.
Что казалось тогда хорошим,
Оказалось фальшивым, мнимым.

Не мечтай об иных исходах —
Не могло быть иначе. Точка.
В недрах памяти, в тёмных водах,
Перечёркнута эта строчка.

Не жалей ни о чём прошедшем,
Наступившем, давно минувшем.
И не плачь ни о ком ушедшем...
Рядом те, кто и правда нужен.

(Сергей Дягилев)

.. ✨ Когда мне было тридцать семь,
Подумалось, что это старость…)))
А это было — лишь усталость
От накопившихся проблем…
Когда мне было сорок семь,
Сверлила мысль — чуть-чуть осталось
Ещё прожить… такая малость…
Как много в жизни грустных тем…

И вот уже за пятьдесят,
На Мир смотрю теперь с улыбкой,
Хоть понимаю - всё так зыбко…
(ведь Небеса забрать грозят…)

Вдруг понимание пришло,
Что Жизнь ЛЮБЛЮ! ОНА ПРЕКРАСНА!
Что горевала — то напрасно,
Воспринимая близко зло.

Я ПРОСТО жизнь свою люблю!
Люблю я всё, что окружает
И НИЧЕГО мне НЕ МЕШАЕТ…
(я лишь года не тороплю…)

Ах, где мои семнадцать лет?! -
Так многие твердят с грустинкой.
(ах, память… лёгкая пушинка…)
Они ведь там, где нас уж нет.

А что года?! Они летят…
Не надо нам грустить напрасно,
Ведь жизнь по-своему прекрасна,
Когда уже за ИКС — десят…

Молю я Бога об одном —
Чтоб было только Мирным Небо!
Чтоб всем всегда хватало «хлеба»
Чтоб Солнце было за окном!.. ✨🍃

Валентина Стаина

Иосиф Уткин

Типичный случай

Двое тихо говорили,
Расставались и корили:
«Ты такая…»
— «Ты такой!..»
— «Ты плохая…»
— «Ты плохой!..»
— «Уезжаю в Ленинград… Как я рада!»
— «Как я рад!!»

Дело было на вокзале.
Дело было этим летом.
Всё решили. Всё сказали.
Были куплены билеты.

Паровоз в дыму по пояс
Бил копытом на пути:
Голубой курьерский поезд
Вот-вот думал отойти.

«Уезжаю в Ленинград… Как я рада!»
— «Как я рад!!»
Но когда…
Чудак в фуражке
Поднял маленький флажок,
Паровоз пустил барашки,
Семафор огонь зажёг…

Но когда...
Двенадцать двадцать
Бьёт звонок. Один. Другой.
Надо было расставаться…
— «До-ро-гая!»
— «До-ро-гой…»

— «Я такая!»
— «Я такой!»
— «Я плохая!»
— «Я плохой!»
— «Я не еду в Ленинград… Как я рада!»
— «Как я рад!!»

Ноябрь 1935

Дмитрий Быков

Бремя чёрных

Закрытие темы

С годами все завоеватели
К родному берегу скользят.
Они ещё не вовсе спятили,
Но явно пятятся назад.
Колонизатор из колонии,
Короны верный соловей,
Спешит в холодные, холёные
Поля Британии своей;
Советники с гнилого Запада
Восточных бросили царьков,
Уставши от густого запаха
Ручных шакалов и хорьков;
И Робинзон опять же пятится
На бриг, подальше от невеж:
Отныне ты свободен, Пятница,
Чего захочешь, то и ешь.
Спешит к земле корабль прогрессора,
Покинув вольный Арканар:
Прогрессор там ещё погрелся бы,
Но слишком многих доканал.
С Христом прощаются апостолы
В неизъяснимом мандраже:
— А мы-то как теперь, о Господи?
Но он не слушает уже.
И сам Создатель смотрит в сторону,
Надеясь свой вселенский храм
Покинуть как-нибудь по-скорому,
Без долгих слов и лишних драм:
— Своей бездонною утробою
Вы надоели даже мне.
Я где-нибудь ещё попробую,
А может быть, уже и не.
Среди эпохи подытоженной,
Как неразобранный багаж,
Лежит угрюмый, обезвоженный
И обезбоженный пейзаж.
Туземный мир остался в целости,
Хотя и несколько прижат.
В нём неусвоенные ценности
Унылой грудою лежат.
Они лежат гниющим ворохом
Перед посёлком дикарей.
Со всеми пушками и порохом,
С ружьём и Библией своей,
Со всею проповедью пылкою
Их обучил дурак седой
Лишь есть врага с ножом и вилкою
Да руки мыть перед едой.
Чем завершить колонизацию
Перед отплытьем в милый край?
Оставить им канализацию,
Бутылку, вилку, — и гудбай.
Всётак. Но есть ещё и Пятница,
Который к белым так присох,
Которому пошили платьице
Из обветшалых парусов,
Который проклял эти гиблые,
Непросвещённые места,
Который потянулся к Библии
И всё запомнил про Христа!
И что нам делать, бедный Пятница?
В цивильном Йорке нас не ждут.
Как только солнышко закатится,
Нас наши родичи сожрут.
На что мы молодость потратили?
Обидно, что ни говори,
У дикарей попасть в предатели,
А у пришельцев — в дикари.
Скажи, зачем мы так поверили,
Какого, собственно, рожна —
Посланцам доблестной империи,
Где наша верность не нужна?
А для жрецов родного капища
Мы жертвы главные. Пора!
Для них мы колла… бора… как это,
Как ты сказал — коллабора…
Мы из других материй сотканы,
У них бело, у нас черно,
Для наших я изгой, но всё-таки,
Для них я просто ничего!
Теперь душа моя украдена,
Неузнаваемы черты…
Спаситель мой, любимец, гадина,
Кому меня оставил ты?
Зачем же я в тебя глаза втыкал,
Учась, покорствуя, молясь?
Зачем тобою не позавтракал,
Когда увидел в первый раз?
За что меня ты бросил, Господи,
На растерзанье их клешней?
Хотя тебе от этих слёз, поди,
Ещё скушней, ещё тошней…
Кому потребны эти жалобы?
В его глазах слепой восторг,
Смотри, смотри, он машет с палубы,
Он уплывает в город Йорк,
Оттуда он и будет пялиться —
Невозмутимо, как всегда, —
На то, как поглощает Пятницу
Его исконная среда.
Ну что же! Вытри слёзы, Пятница.
Душиста ночь в родных местах.
Плоскоголовая лопатница
Надрывно квакает в кустах.
Во влажном мраке что-то прячется,
Непредставимое уму…
Довольно. Вытри слёзы, Пятница!
Сейчас нам лучше, чем ему.
В вечерних джунглях столько прелести!
Я так и слышу, чуткий псих,
Как от восторга сводит челюсти
У соплеменников моих.
Как пахнет полночь многогласная,
Соцветья, гроздья, семена,
Какая все-таки прекрасная,
Смешная, дикая страна!
Как сладко сдохнуть одурманенным
В кипучей чаще, дорогой!
Тут быть последним христианином
Гораздо лучше, чем слугой.
И право, это так заслуженно, —
И в этом столько куражу, —
Что я хотя бы в виде ужина
Ещё Отчизне послужу.

2018 г.

Хочешь про жизнь? Так давай с середины. С этой минуты начнется тропа.
Только не нужно о старых ошибках. Выбрось лопату, довольно копать!
Что ты там ищешь в просроченных мыслях, словно бродяга, не евший с утра?
Жизнь никогда не шагает обратно. Ей наплевать, что случилось вчера.
Наши ошибки, как грязь на ботинках, были и будут, пока мы в пути.
Страшно не это, а годы на месте. Страшно вообще никуда не идти.
Страшно, когда мы хороним надежды, вместо созвездий целуем стекло.
Страшно цепляться за чистый ботинок, если взамен предлагают крыло.
Хочешь про жизнь? Оглянись и послушай. Жизнь – она всюду и прямо сейчас.
Самое ценное стоит немного - прятать не нужно себе под матрас.
Солнце, влюбленность, мечты не своруют, как и тепло, что ты носишь в груди,
Главное, пробуй, рискуй и не бойся.
Главное, сам у себя не кради.
©

Стояла очередь за радостью…
Там продавались чудеса…
Там торговали даже жадностью,
Товар ушёл за пол часа.
Стояли женщины за нежностью.
Да что стояли?! Напролом!
Большая очередь за внешностью,
Намного меньше за умом.
Купить любовь могли влюблённые,
Коль деньги есть — любой каприз!
Свободу купят разведённые,
За лавры платит вокалист.
За славой бездари гоняются —
Талант сегодня ни по чём.
Там злые хищно улыбаются
За чьим-то преданным плечом.
Там продают высокомерие…
Мужчины тоже хороши —
Они за женское доверие
Платили жалкие гроши.
Там шум и гам… Там покупаются
Права… дипломы… и авто.
За лицемерием толкаются
И лишь «за совестью»… никто…

© Таня Алексийчук

Да, сколько ж можно подрезать
Не распустившиеся крылья...
Лишь только стали отрастать -
Под корень резать сухожилья...

Желанье только проросло
И не успев ещё окрепнуть
Его тот час швырять на дно -
Не дав цвести, тот час низвергнуть.

Какая искренность, скажи,
Потерпит, это преступление -
Камнями слов кидать в цветы
Откуда будет вдохновение?

Посеять хочешь ты добро -
В тебя, как в зло кидают камни.
Желанье было - но прошло.
"Винят добро" - известно с давних пор.

Знаешь, девочка, иногда нужно слать
К черту все обязанности и долги!
Ничего не выдумывать, не гадать,
Собой «не лечить» других!
Знаешь, девочка, иногда нужно жить
Тихо, счастливо.. не спеша..
Чай с баранками вечером пить..
Так.. чтоб оживала душа..
Знаешь, девочка, иногда нужно всласть
Танцевать, петь и пить вино..
Время сединой серебрит нас..
Веселись.. пока есть оно..
Знаешь, девочка, иногда нужно бить
Не челом, кулаком под дых за «своих и своё»..
Только с ровной спиной ходить..
Принимая, что суждено..
Знаешь, девочка, ночами.. надо бы спать!
А не «учить плохому судьбу»,
Что не радует посылать..
В тридевятую сторону...
Знаешь, девочка, по утру
Когда солнце опять взойдёт...
Истину помни одну:
Бог знает, куда ведёт..
И тебя.. и всех остальных..
И зачем и все почему...
Оставляет нужных, отводит чужих..
Там виднее на небе ему...
Знаешь, девочка, иногда нужна тишина..
Не тональная.. а та, что внутри..
Помни: ты у себя одна..
И.. себя.. береги.....

ОКСАНА ЗЕТ

Бахыт Кенжеев

* * *
синий платочек да шарф голубой
как же давно мы не спали с тобой
грусть не топили в казённом вине
пальцев смеясь не сплетали во сне

крутится вертится шарф или шар
как же давно я летал и дышал
чёрное небо морозный металл
то ли состарился то ли устал

макулатура да металлолом
тополь обкорнанный дом за углом
порох бездымный бездомный ли снег
где эта улица где этот век

Я ОСТАЮСЬ ЖЕНЩИНОЙ

Я женщина!
и этим все сказано..
То нежная , то безобразная..
Местами бываю циничная...
Я женщина- категоричная

..Бываю до боли - ранимая.
До нервного тика ревнивая..
Бываю простою
в общении.
Но быстро -меняю решения.

Я женщина - строго воспитана..
Душа моя - болью пропитана..
Казню и прощаю за прошлое..
людей ненавижу
за пошлое..

За подлости и нарекания..
за брошенных слов на прощания..
Которые, сказаны
в ярости .
-По женски так хочется- сладости..

В поступках, простых между строками
Не стоит быть даже пророками..
Увидеть во мне нужно женщину.!
красивую ,пусть сумасшедшую..

Что с мельницей борится ветреной.
За чувства и мир - безответные..
Я женщина ,я окрылённая..
Мое состояние- влюбленная!!

Сказали :
-что пахну я розами.
Наполнив все метаморфозами..
Я женщина- знайте счастливая!
Ведь все же -была я любимая..

Бываю тяжёлой и резкою
то стервой живу слишком дерзкою..
Ведь жизнь была добрым учителем..
Душевые пытки..
мучительны

Но быть продолжаю я женщиной..
То гордой, то слишком застенчивой..
И все же я чаще ранимая..
Но панцирь - вещь необходимая..

Чтоб видели стержень
и женственность.
и радость и слезы -божественость,
Я женщина,этим все сказано..
И быть ей до смерти-обязанна.

©

Нет женщин нелюбимых...



Нет женщин нелюбимых,
Невстреченные есть...
Проходит кто-то мимо,
Когда бы рядом сесть.

Когда бы слово молвить,
И всё переменить.
Былое светом молний,
Как плёнку, засветить.

Нет нелюбимых женщин.
И каждая права.
Как в раковине жемчуг,
В душе любовь жива.

Всё в мире поправимо —
Лишь окажите честь...
Нет женщин нелюбимых,
Пока мужчины есть.
(А. Дементьев)

О, как нам часто кажется в душе...



О, как нам часто кажется в душе,
Что мы, мужчины,
властвуем,
решаем.
Нет!
Только тех мы женщин выбираем,
Которые
нас выбрали
уже.
(Н. Доризо)

Любовь человека сильнее

Нет, о влюбленном человеке
Еще не все сказал поэт.
Не победить любовь вовеки,
Не разгадать ее секрет.

И на помощь зови, не зови,
От нее вам спасенья не будет.
Испытавшие силу любви, –
Это счастье познавшие люди.

Но любовь, но любовь,
Человека любого сильнее.
Но любовь, но любовь
Человека гораздо сильнее.

Подчинись ей и не прекословь.
Знай, что если приходит любовь,
Ничего не поделаешь с нею,
С любовью, с любовью,
С любовью, с любовью,
С любовью, с любовью...

(Ю. Энтин)

Цените жизнь, пока для вас цветут
Цветы и травы под высоким небом...
Пока реально поделиться хлебом...
Пока ещё дела благие ждут.

Цените жизнь, пока дано шагать,
И ощущать любовь, заботу, жалость...
Цените то, что есть, и что промчалось.
Цените то, что вы смогли отдать.

Лишь знает Бог, когда с земли уйдём,
Туда, о чём здесь думаем нечасто...
Цените жизнь за все мгновенья счастья -
Под ветром, снегом, солнцем и дождём.

Александр Пушкин - «Песнь о вещем Олеге»

Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.

Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».

«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе,

Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.

И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
Щадят победителя годы...
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.

Твой конь не боится опасных трудов:
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю,
И холод и сеча ему ничего.
Но примешь ты смерть от коня своего».

Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С коня он слезает угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время:
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня!

Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите:
Купайте, кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.

Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана...
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они...

«А где мой товарищ? — промолвил Олег,—
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? всё так же ль легок его бег?
Всё тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.

Могучий Олег головою поник
И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.

Вот едет могучий Олег со двора,
С ним Игорь и старые гости,
И видят: на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.

Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась:
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

Ковши круговые, заленясь, шипят
На тризне плачевной Олега:
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.

80 лет назад умерла Марина Цветаева.
(8 октября 1892 – 31 августа 1941 гг.)

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! —

Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Я зажег в церквях все свечи, но одну - одну оставил
Чтобы друг в осенний вечер да по мне ее поставил
Чтобы дальняя дорога мне короче показалась
Чтоб душа, вздремнув немного, вновь в Россию собиралась

Где порвав к чертям все тело сберегла ее живою
Днем дралась а ночью пела, не давала ей покоя
Грела льдом кормила небом, жизнь с овчину отрыдалась
Целовала спелым снегом и огнем ласкать пыталась

Отняла любовь земную, подарив тоску и веру
Разбавляя удалую жизнь весельем без меры
Ни кола двора ни денег - только горечь да тревогу
Да закат где все до фени, где ни двери, ни порога

Я зажег в церквях все свечи, но одну - одну оставил
Чтобы друг в осенний вечер да по мне ее поставил
Чтобы дальняя дорога мне короче показалась
Чтоб душа, вздремнув немного, снова к дому собиралась

Отпустил попам грехи я, чтоб они мне отмолили
Все что мне друзья налили - все тебе, моя Россия

Ю. Шевчук

М.И.Цветаева

Не хочу ни любви, ни почестей:
— Опьянительны. — Не падка!
Даже яблочка мне не хочется
— Соблазнительного — с лотка…

Что-то цепью за мной волочится,
Скоро громом начнёт греметь.

— Как мне хочется,
Как мне хочется —
Потихонечку умереть!

<Июль 1920>

Контроль над гневом

Холодным трупом разлетаюсь по ветру,
после процедур в адской печи,
и если когда-то с улыбкой гулял по проспектам,
теперь не улыбаюсь без особых причин.
Прошлое манит своей пленительной силой,
будущее пугает, словно страшный зверь,
в настоящем все цвета до жути прогнили,
в настоящем я снова хочу умереть...
Стоп
Снова я прописал катастрофический сценарий,
и возможно в психологии и есть сила,
но она лишь избавляет от душевных баталий,
она не решает нашу проблему и ее очевидную причину.
Сейчас так модно стало брать ответственность,
возлагать на себя миллионы задач,
с этой пресловутой успешной-успешностью,
из квадратных коробочек и телепередач.
С этой скоростью внедорожника,
браться за крупные проекты,
выгорание? Приложи подоржника,
и уйдут твои проблемы.
Ну а вообще давай развивайся,
не сиди сложа руки, прокачай интеллект,
спортом в зале занимайся,
медитируй, инвестируй, догоняй свой успех!
Меня начинает тошнить,
от этой невозможной задачи,
я хочу прострелить
себе голову, свинцовой удачей.
Я хочу раздробить все свои кости,
превратить их в труху,
и деревянной крышкой, пожалуй в нелюбимую осень,
закрыть свой прекрасный, окровавленный труп.
А затем запустить адские печи,
а до осени посадить себе всю печень,
чтобы в крематории устроить фейерверки,
в честь парада Смерти победы.
Выблюйте свою продуктивность,
залейте её алкоголем,
а на сеансе у психолога расскажите, что вам приснилось,
и он обязательно в этом найдет подсознательную историю.
А в этом стихотворении я лишь выражаю агрессию,
ведь эмоции так вредно держать внутри,
по моим произведениям можно сказать, что у меня депрессия,
а меня всего лишь на работе довели.

Дмитрий April (июль 2021).

Дмитрий Быков

Одна песенка о первой любви

Когда мне будет несколько за двадцать,
Я вспомню свою первую любовь.
Она была действительно прекрасна,
При ней я просто голову терял.

Там были лужи и трава на склонах,
Подрагиванье фонарей бессонных,
Прозрачный свет в темнеющем окне,
И автомат, где газировку пили,
И первый дождь, — а зонтик-то забыли! —
И — Господи! — все будет впереди!

Когда мне будет хорошо за сорок,
Я вспомню свою первую любовь.
Она была действительно прекрасна,
При ней я просто голову терял.

Там — через грязь проложенные доски,
Там ветерок, там эскимо в киоске,
Там улицы в апрельской толкотне,
И узкий дворик с клумбами у входа,
И лавочка, и полная свобода,
И — Боже мой! — все будет впереди!

Когда мне будет страшно молвить сколько,
Я вспомню свою первую любовь.
Она была действительно прекрасна,
При ней я просто голову терял.

Там влажный воздух, там землею пахло,
Там были голые деревья парка
В такой немыслимой голубизне,
Что — честное мальчишеское слово! —
С тобой не будет ничего плохого,
И — Бог ты мой! — все будет впереди!

Не привыкайте никогда к любви!
Не соглашайтесь, как бы ни устали,
Чтоб замолчали ваши соловьи
И чтоб цветы прекрасные увяли.

И, главное, не верьте никогда,
Что будто всё проходит и уходит.
Да, звёзды меркнут, но одна звезда
По имени Любовь всегда-всегда
Обязана гореть на небосводе!

Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!

Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!

Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь
Встречать, терять и снова возвращаться,
Но если вдруг вам выпала любовь,
Привыкнуть к ней - как обесцветить кровь
Иль до копейки разом проиграться!

Не привыкайте к счастью никогда!
Напротив, светлым озарясь горением,
Смотрите на любовь свою всегда
С живым и постоянным удивлением.

Алмаз не подчиняется годам
И никогда не обратится в малость.
Дивитесь же всегда тому, что вам
Заслужено иль нет - судить не нам,
Но счастье в мире всё-таки досталось!

И, чтоб любви не таяла звезда,
Исполнитесь возвышенным искусством:
Не позволяйте выдыхаться чувствам,
Не привыкайте к счастью никогда.

Разберу-ка я шкаф с обидами.
И с недавними, и забытыми.
Там - ударили. Тут - не поняли.
Где навьючили, где пришпорили.

Вспомню, словом как больно ранили.
Сколько светлых дней затуманили.
Лучше раз забыть и не мучиться,
Как твердили вслед - «Не получится!»

Разберу-ка я всё старательно,
Где судьба была невнимательна.
Слёзы горькие вытру насухо.
Камни вытащу из-за пазухи.

И потом прощу тех, кто предали.
Кто творили зло, и не ведали.
И развеяв пыль застарелого,
Всё начну с листа чисто-белого...

© Любовь Лерокс

Евгений Клюев

В сентябре, в государстве оранжевом
проживём на пустых мостовых
сумасшедшим зелёным бесстрашием
в Ваших детских глазах луговых.
В час, когда осторожная улица
огибает какой-нибудь ГУМ,
луг шумит, и блестит, и беснуется,
и совсем не берётся за ум -
выбегает на площадь Отчаянья
с бесполезным чудесным флажком,
с бубенцом золотого бренчания
и одним бесшабашным прыжком
перемахивает через пропасти
Будь-Здоров, Созвонимся, Прощай,
перемахивает через крепости
Здравый-Смысл и Порядок-Вещей.

И, весёлая, буйная, дикая,
жизнь пахнёт виноградным вином,
кардамоном, корицей, гвоздикою
и незрелым кофейным зерном.

Николай Заболоцкий - «Гурзуф»

В большом полукружии горных пород,
Где, темные ноги разув,
В лазурную чашу сияющих вод
Спускается сонный Гурзуф,
Где скалы, вступая в зеркальный затон,
Стоят по колено в воде,
Где море поет, подперев небосклон,
И зеркалом служит звезде,—
Лишь здесь я познал превосходство морей
Над нашею тесной землей,
Услышал медлительный ход кораблей
И отзвук равнины морской.
Есть таинство отзвуков. Может быть, нас
Затем и волнует оно,
Что каждое сердце предчувствует час,
Когда оно канет на дно.
О, что бы я только не отдал взамен
За то, чтобы даль донесла
И стон Персефоны, и пенье сирен,
И звон боевого весла!

Михаил Лермонтов - «Бородино»

- Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!

- Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри - не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
"Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?"

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки -
Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
"Пора добраться до картечи!"
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
"Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!"
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась - как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны -
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри - не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

Николай Некрасов - «Однажды, в студеную зимнюю пору…»

Однажды, в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведет под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах… а сам с ноготок!
«Здорово парнище!» — «Ступай себе мимо!»
— «Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда дровишки?» — «Из лесу, вестимо;
Отец, слышишь, рубит, а я отвожу».
(В лесу раздавался топор дровосека.)
«А что, у отца-то большая семья?»
— «Семья-то большая, да два человека
Всего мужиков-то: отец мой да я…»
— «Так вот оно что! А как звать тебя?» — «Власом».
— «А кой тебе годик?» — «Шестой миновал…
Ну, мертвая!» — крикнул малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.

Екатерина Горбовская

В замке было девять башен.
День был чист и ясен.
Принц был весел и отважен,
Молод и прекрасен:
Воевал, гулял по парку,
Пил вино с друзьями,
Иногда читал Петрарку
Влажными глазами,

У пруда кормил жар-птицу
Хлебом и изюмом…
Он хотел на мне жениться,
А потом раздумал.
***
Нашептала речка берегу
Удивительные сны:
Про далёкую Америку
И страну, где есть слоны.
Говорила речка берегу:
"Я впадаю в океан,
Я увижу ту Америку
И слонов, и обезьян…"
Говорила речка берегу:
"Я на негров погляжу…"
Обещала речка берегу:
"Я вернусь и расскажу…"
***
А я была мила,
А я была смела,
Я наравне пила -
Я лучше всех была.

Но что я лучше всех,
Никто и не заметил –
Я больше не пойду
На посиделки эти.
***
Все подружки у меня замужем,
Даже младшая сестра – замужем,
Только я до сей поры в девушках –
Не судьба мне, видно, быть замужем.

А подружки все мои плачутся,
Говорят, в чужом дому каторга,
Даже младшая сестра, бедная,
Говорит, что ей домой хочется…

А вчера ко мне сосед сватался.
Он пришёл, а я бегом из дому.
Мне бы в омут головой броситься,
Да сердечко, вот, пожить просится…

Я осталась душою в осени,
Полыхающей кленами с липами,
Золотыми плакучими ивами
И, заката цвета, осинами.

Там дорожки устелены листьями,
По которым ходила любимая.
Там еще беззаботно счастливая,
Для тебя была очень милая.

Расстояния там были короткие,
Расставания невыносимыми,
Поцелуи там были долгие,
А признания были красивыми.

Только видно тепло последнее,
Осень мне отдавать старалася
И любовь моя осенняя
Только в памяти моей осталася.

Осенняя любовь
©

Я прощаюсь со всем, чем когда-то я был
И что я презирал, ненавидел, любил.

Начинается новая жизнь для меня,
И прощаюсь я с кожей вчерашнего дня.

Больше я от себя не желаю вестей
И прощаюсь с собою до мозга костей,

И уже, наконец, над собою стою,
Отделяю постылую душу мою,

В пустоте оставляю себя самого,
Равнодушно смотрю на себя — на него.

Здравствуй, здравствуй, моя ледяная броня,
Здравствуй, хлеб без меня и вино без меня,

Сновидения ночи и бабочки дня,
Здравствуй, все без меня и вы все без меня!

Я читаю страницы неписаных книг,
Слышу круглого яблока круглый язык,

Слышу белого облака белую речь,
Но ни слова для вас не умею сберечь,

Потому что сосудом скудельным я был
И не знаю, зачем сам себя я разбил.

Больше сферы подвижной в руке не держу
И ни слова без слова я вам не скажу.

А когда-то во мне находили слова
Люди, рыбы и камни, листва и трава.

А.ТАРКОВСКИЙ

Василий Лебедев-Кумач - «Москва майская»

Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней.
С добрым утром, милый город,-
Сердце Родины моей!

Кипучая,
Могучая,
Никем непобедимая,-
Страна моя,
Москва моя -
Ты самая любимая!

Разгорелся день веселый,
Морем улицы шумят,
Из открытых окон школы
Слышны крики октябрят.
Май течет рекой нарядной
По широкой мостовой,
Льется песней необъятной
Над красавицей Москвой.

День уходит, и прохлада
Освежает и бодрит.
Отдохнувши от парада,
Город праздничный гудит.
Вот когда встречаться парам!
Говорлива и жива -
По садам и по бульварам
Растекается Москва.

Стала ночь на день похожей,
Море света над толпой.
Эй, товарищ! Эй, прохожий!-
С нами вместе песню пой!
Погляди,- поет и пляшет
Вся Советская страна...
Нет тебя светлей и краше,
Наша красная весна!

Голубой рассвет глядится
В тишину Москвы-реки,
И поют ночные птицы -
Паровозные гудки.
Бьют часы Кремлевской башни,
Гаснут звезды, тает тень...
До свиданья, день вчерашний,
Здравствуй, новый, светлый день!

Кипучая,
Могучая,
Никем непобедимая,-
Страна моя,
Москва моя -
Ты самая любимая!

Василий Лебедев-Кумач - «Сон приходит на порог» (Из кинофильма «Цирк»)

Сон приходит на порог,
Крепко-крепко спи ты,
Сто путей,
Сто дорог
Для тебя открыты!

Все на свете отдыхает:
Ветер затихает,
Небо спит,
Солнце спит,
И луна зевает.

Спи, сокровище мое,
Ты такой богатый:
Все твое,
Все твое -
Звезды и закаты!

Завтра солнышко проснется,
Снова к нам вернется.
Молодой,
Золотой
Новый день начнется.

Чтобы завтра рано встать
Солнышку навстречу,
Надо спать,
Крепко спать,
Милый человечек!

Спит зайчонок и мартышка,
Спит в берлоге мишка,
Дяди спят,
Тети спят,
Спи и ты, малышка!