Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.

И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнёт над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
— До свиданья, дружок.

И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой,
— словно девочки-сёстры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.

автор Иосиф Александрович Бродский

Одиночество

Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, -
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и - кстати - самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да.
Лучше поклоняться данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

автор Иосиф Александрович Бродский

Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.

Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.

Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело, -
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.

Любить лишь можно только раз,
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы -
На этих липах снег да иней.

Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я - другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.

Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.

автор Сергей Александрович Есенин

Наши любимые стихи - II
 

Несчетный счет минувших дней

Маргарита Алигер

Несчетный счет минувших дней
неужто не оплачен?
...Мы были во сто крат бедней
и во сто крат богаче.
Мы были молоды, горды,
взыскательны и строги.
И не было такой беды,
чтоб нас свернуть с дороги.
И не было такой войны,
чтоб мы не победили.
И нет теперь такой вины,
чтоб нам не предъявили.
Уж раз мы выжили.
Ну, что ж!
Судите, виноваты!
Все наше:
истина и ложь,
победы и утраты,
и стыд, и горечь, и почет,
и мрак, и свет из мрака.
...Вся жизнь моя — мой вечный счет,
с лихвой, без скидок и без льгот,
на круг,— назад и наперед,—
оплачен и оплакан.

Наши любимые стихи - II
 

Отравленное счастье

Алексей Апухтин

Зачем загадывать, мечтать о дне грядущем,
Когда день нынешний так светел и хорош?
Зачем твердить всегда в унынии гнетущем,
Что счастье ветрено, что счастья не вернешь?
Пускай мне суждены мучения разлуки
И одиночества томительные дни,—
Сегодня я с тобой, твои целую руки,
И ночь тиха, и мы одни.
О, если бы я мог, хоть в эту ночь немую,
Забыться в грезах золотых
И всё прошедшее, как ношу роковую,
Сложить у милых ног твоих.
Но сердце робкое, привыкшее бояться,
Не оживет в роскошном сне,
Не верит счастию, не смеет забываться
И речи скорбные нашептывает мне.
Когда я удалюсь, исполненный смущенья,
И отзвучат шаги мои едва,
Ты вспомнишь, может быть, с улыбкою сомненья
Мои тревожные моленья,
Мои горячие и нежные слова.
Когда враги мои холодною толпою
Начнут меня язвить и их услышишь ты,
Ты равнодушною поникнешь головою
И замолчишь пред наглою враждою,
Пред голосом нелепой клеветы.
Когда в сырой земле я буду спать глубоко,
Бессилен, недвижим и всеми позабыт,—
Моей могилы одинокой
Твоя слеза не оросит.
И, может быть, в минуту злую,
Когда мечты твои в прошедшее уйдут,
Мою любовь, всю жизнь мою былую
Ты призовешь на строгий суд;
О, в этот страшный час тревоги, заблужденья,
Томившие когда-то эту грудь,
Мои невольные, бессильные паденья
Ты мне прости и позабудь.
Пойми тогда, хоть с поздним сожаленьем,
Что в мире том, где друг твой жил,
Никто тебя с таким самозабвеньем,
С таким страданьем не любил.

Дорожные жалобы

Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?

Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть господь судил,

На каменьях под копытом,
На горе под колесом,
Иль во рву, водой размытом,
Под разобранным мостом.

Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.

Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине.

Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?

То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!

То ли дело рюмка рома,
Ночью сон, поутру чай;
То ли дело, братцы, дома!..
Ну, пошел же, погоняй!..

А.С.Пушкин

Красавица

Всё в ней гармония, всё диво,
Всё выше мира и страстей;
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей;
Она кругом себя взирает:
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сияньи исчезает.

Куда бы ты ни поспешал,
Хоть на любовное свиданье,
Какое б в сердце ни питал
Ты сокровенное мечтанье,-
Но встретясь с ней, смущенный, ты
Вдруг остановишься невольно,
Благоговея богомольно
Перед святыней красоты.

А.С.Пушкин

Мечтателю

Ты в страсти горестной находишь наслажденье;
Тебе приятно слезы лить,
Напрасным пламенем томить воображенье
И в сердце тихое уныние таить.
Поверь, не любишь ты, неопытный мечтатель.
О если бы тебя, унылых чувств искатель,
Постигло страшное безумие любви;
Когда б весь яд ее кипел в твоей крови;
Когда бы в долгие часы бессонной ночи,
На ложе, медленно терзаемый тоской,
Ты звал обманчивый покой,
Вотще смыкая скорбны очи,
Покровы жаркие, рыдая, обнимал
И сохнул в бешенстве бесплодного желанья,—
Поверь, тогда б ты не питал
Неблагодарного мечтанья!
Нет, нет! в слезах упав к ногам
Своей любовницы надменной,
Дрожащий, бледный, исступленный,
Тогда б воскликнул ты к богам:
«Отдайте, боги, мне рассудок омраченный,
Возьмите от меня сей образ роковой!
Довольно я любил; отдайте мне покой!»
Но мрачная любовь и образ незабвенный
Остались вечно бы с тобой.

А.С.Пушкин

Наши любимые стихи - II
 

Любовь одна — веселье жизни хладной

Александр Пушкин

Любовь одна — веселье жизни хладной,
Любовь одна — мучение сердец:
Она дарит один лишь миг отрадный,
А горестям не виден и конец.
Стократ блажен, кто в юности прелестной
Сей быстрый миг поймает на лету;
Кто к радостям и неге неизвестной
Стыдливую преклонит красоту!

Но кто любви не жертвовал собою?
Вы, чувствами свободные певцы!
Пред милыми смирялись вы душою,
Вы пели страсть — и гордою рукою
Красавицам несли свои венцы.
Слепой Амур, жестокий и пристрастный,
Вам терния и мирты раздавал;
С пермесскими царицами согласный,
Иным из вас на радость указал;
Других навек печалями связал
И в дар послал огонь любви несчастной.

Наследники Тибулла и Парни!
Вы знаете бесценной жизни сладость;
Как утра луч, сияют ваши дни.
Певцы любви! младую пойте радость,
Склонив уста к пылающим устам,
В объятиях любовниц умирайте;
Стихи любви тихонько воздыхайте!..
Завидовать уже не смею вам.

Певцы любви! вы ведали печали,
И ваши дни по терниям текли;
Вы свой конец с волненьем призывали;
Пришел конец, и в жизненной дали
Не зрели вы минутную забаву;
Но, не нашед блаженства ваших дней,
Вы встретили по крайней мере славу,
И мукою бессмертны вы своей!

Не тот удел судьбою мне назначен:
Под сумрачным навесом облаков,
В глуши долин, в печальной тьме лесов,
Один, один брожу уныл и мрачен.
В вечерний час над озером седым
В тоске, слезах нередко я стенаю;
Но ропот волн стенаниям моим
И шум дубрав в ответ лишь я внимаю.
Прервется ли души холодный сон,
Поэзии зажжется ль упоенье,—
Родится жар, и тихо стынет он:
Бесплодное проходит вдохновенье.
Пускай она прославится другим,
Один люблю,— он любит и любим!..
Люблю, люблю!.. но к ней уж не коснется
Страдальца глас; она не улыбнется
Его стихам небрежным и простым.
К чему мне петь? под кленом полевым
Оставил я пустынному зефиру
Уж навсегда покинутую лиру,
И слабый дар как легкий скрылся дым.

Иосиф Бродский

Когда так много позади

Когда так много позади
Всего, в особенности — горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря
Оно обширнее. Оно
И глубже. Это превосходство —
Не слишком радостное. Но
Уж если чувствовать сиротство,

То лучше в тех местах, чей вид
Волнует, нежели язвит.

Наши любимые стихи - II
 

Печаль луны

Константин Бальмонт

Ты мне была сестрой, то нежною, то страстной,
И я тебя любил, и я тебя люблю.
Ты призрак дорогой... бледнеющий... неясный...
О, в этот лунный час я о тебе скорблю!

Мне хочется, чтоб ночь, раскинувшая крылья,
Воздушной тишиной соединила нас.
Мне хочется, чтоб я, исполненный бессилья,
В твои глаза струил огонь влюбленных глаз.

Мне хочется, чтоб ты, вся бледная от муки,
Под лаской замерла, и целовал бы я
Твое лицо, глаза и маленькие руки,
И ты шепнула б мне: «Смотри, я вся — твоя!»

Я знаю, все цветы для нас могли возникнуть,
Во мне дрожит любовь, как лунный луч в волне.
И я хочу стонать, безумствовать, воскликнуть:
«Ты будешь навсегда любовной пыткой мне!»

Круг замкнулся?

Тимур Кибиров

В общем, жили мы неплохо.
Но закончилась эпоха.
Шишел-мышел вышел вон!
Наступил иной эон.

В предвкушении конца —
ламца-дрица гоп ца-ца!

1998

* * *

Не смотри телевизор. Не ходи в магазин.
Отключи телефон. Оставайся один.
Занимай оборону.

Не вставай с постели. Скажись больным.
Притворись немым или пьяным в дым.
Может быть, не тронут.

С головой укройся. Глаза закрой.
Отключи головной. Приглуши спинной.
Затаи дыханье.

Так бубнит в ночи застарелый страх
(то ли смерти страх, то ли жизни страх).
Даже слушать странно!

1999

Фёдор Тютчев

Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.

Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава богу!

В цирке

С застывшими в блеске зрачками,
В лазурной пустой вышине,
Упруго, качаясь, толчками
Скользила она по струне.

И скрипка таинственно пела,
И тысячи взоров впились
Туда, где мерцала, шипела
Пустая лазурная высь,

Где некая сжатая сила
Струну колебала, свистя,
Где тихо над бездной скользила
Наяда, лунатик, дитя.

И. А. Бунин

Зеркало

Темнеет зимний день, спокойствие и мрак
Нисходят на душу — и все, что отражалось,
Что было в зеркале, померкло, потерялось...
Вот так и смерть, да, может быть, вот так.

В могильной темноте одна моя сигара
Краснеет огоньком, как дивный самоцвет:
Погаснет и она, развеется и след
Ее душистого и тонкого угара.

Кто это заиграл? Чьи милые персты,
Чьи кольца яркие вдоль клавиш побежали?
Душа моя полна восторга и печали —
Я не боюсь могильной темноты.

И. А. Бунин

Какая теплая и темная заря!

Какая теплая и темная заря!
Давным-давно закат, чуть тлея, чуть горя,
Померк над сонными весенними полями,
И мягкими на все ложится ночь тенями,
В вечерние мечты, в раздумье погрузив
Все, от затихших рощ до придорожных ив,
И только вдалеке вечерней тьмой не скрыты
На горизонте грустные ракиты.
Над садом облака нахмурившись стоят;
Весенней сыростью наполнен тихий сад;
Над лугом, над прудом, куда ведут аллеи,
Ночные облака немного посветлее,
Но в чаще, где, сокрыв весенние цветы,
Склонились кущами зеленые кусты,
И темь, и теплота...

И. А. Бунин

Наши любимые стихи - II
 

Любовь минувших лет, сигнал из ниоткуда

Вадим Шефнер

Любовь минувших лет, сигнал из ниоткуда,
Песчинка, спящая на океанском дне,
Луч радуги в зеркальной западне...
Любовь ушедших дней, несбывшееся чудо,
Нечасто вспоминаешься ты мне.
Прерывистой морзянкою капели
Порой напомнишь об ином апреле,
Порою в чьей-то промелькнешь строке...
Ты где-то там, на дальнем, смутном плане,
Снежинка, пролетевшая сквозь пламя
И тихо тающая на щеке.

Весенний дождь

Усмехнулся черемухе, всхлипнул, смочил
Лак экипажей, деревьев трепет.
Под луною на выкате гуськом скрипачи
Пробираются к театру. Граждане, в цепи!

Лужи на камне. Как полное слез
Горло - глубокие розы, в жгучих,
Влажных алмазах. Мокрый нахлест
Счастья - на них, на ресницах, на тучах.

Впервые луна эти цепи и трепет
Платьев и власть восхищенных уст
Гипсовою эпопеею лепит,
Лепит никем не лепленный бюст.

В чьем это сердце вся кровь его быстро
Хлынула к славе, схлынув со щек?
Вон она бьется: руки министра
Рты и аорты сжали в пучок.

Это не ночь, не дождь и не хором
Рвущееся: "Керенский, ура!",
Это слепящий выход на форум
Из катакомб, безысходных вчера.

Это не розы, не рты, не ропот
Толп, это здесь, пред театром - прибой
Заколебавшейся ночи Европы,
Гордой на наших асфальтах собой.

Б. Л. Пастернак

Вокзал

Вокзал, несгораемый ящик
Разлук моих, встреч и разлук,
Испытанный друг и указчик,
Начать - не исчислить заслуг.

Бывало, вся жизнь моя - в шарфе,
Лишь подан к посадке состав,
И пышут намордники гарпий,
Парами глаза нам застлав.

Бывало, лишь рядом усядусь -
И крышка. Приник и отник.
Прощай же, пора, моя радость!
Я спрыгну сейчас, проводник.

Бывало, раздвинется запад
В маневрах ненастий и шпал
И примется хлопьями цапать,
Чтоб под буфера не попал.

И глохнет свисток повторенный,
А издали вторит другой,
И поезд метет по перронам
Глухой многогорбой пургой.

И вот уже сумеркам невтерпь,
И вот уж, за дымом вослед,
Срываются поле и ветер,-
О, быть бы и мне в их числе!

Б. Л. Пастернак

Звонари

Первым звоном грянули:
Дрогнула околица.
Новым звоном дёрнули:
Церковь вся расколется!

Гулко ходит колокол,
Пляшут колокольцы,
Словно рассыпаются
Несвязанные кольца —

Медные. Медные,
Серебряные кольца!
Звонари присяжные,
Друти-добровольцы!

Дуйте в гулкий колокол,
Бейте в колокольцы!
Отгудим обеденку —
Пусть народ помолится.

Отгудим обеденку —
Выйдем за околицу:
Водка ль там не царская,
Брага ль не боярская —

Брызжет ли и пенится,
Щиплется и колется.
Ой-ли.

С. Я. Маршак

Как призрачно мое существованье!

Как призрачно мое существованье!
А дальше что? А дальше - ничего...
Забудет тело имя и прозванье,-
Не существо, а только вещество.

Пусть будет так. Не жаль мне плоти тленной,
Хотя она седьмой десяток лет
Бессменно служит зеркалом вселенной,
Свидетелем, что существует свет.

Мне жаль моей любви, моих любимых.
Ваш краткий век, ушедшие друзья,
Исчезнет без следа в неисчислимых,
Несознанных веках небытия.

Вам все равно, взойдет ли вновь светило,
Рождая жизнь бурливую вдали,
Иль наше солнце навсегда остыло,
И жизни нет, и нет самой земли...

Здесь, на земле, вы прожили так мало,
Но в глубине открытых ваших глаз
Цвела земля, и небо расцветало,
И звездный мир сиял в зрачках у вас.

За краткий век страданий и усилий,
Тревог, печалей, радостей и дум
Вселенную вы сердцем отразили
И в музыку преобразили шум.

С. Я. Маршак

Он ей восхищённо цветы дарил

Он ей восхищенно цветы дарил,
Она — с усмешкою принимала.
Он о любви ей своей твердил,
Она — снисходительно разрешала.

Вот так и встречались: огонь и лед.
Она всему улыбалась свету.
Его же почти не брала в расчет.
Скажет: «приду!»— а сама не придет.
Он к ней, а любимой и дома нету!..

Он пробовал все: и слова, и ласки,
И вновь за букетом дарил букет.
Но все понапрасну: держась по-царски,
Она лишь смеялась ему в ответ.

И вдруг как включили обратный ход:
«Царица», забыв про свою корону,
То письма ему сердитые шлет,
То требует вечером к телефону.

Но что за причина сердечной вьюги?
Ответ до смешного, увы, простой:
Он взял и сказал:— Ну и шут с тобой!-
И ходит с цветами к её подруге...

Эдуард Асадов

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.
...В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения... Увы,
тому, кто не способен заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.

© Иосиф Бродский

Любовь вселяется без спроса,
Как вихрь,как смерч,как ураган.
Чиста бывает,словно рОсы.
Бывает--познаём обман.

Она,как мода многолика
И переменчива порой.
Сладка бывает,как клубника.
Бывает,что хоть волком вой.

Ей не найти определений
И не раскушать до конца.
Одно из первых сотворений
К добру зовущего Творца.

Написалось после прочтения "И вновь" Елены Гурковской

Бахыт Кенжеев

После пьянки в смоленской землянке –
рядовым, а не спецпоселенцем –
Дэзик Кауфман в потёртой ушанке
курит «Приму» у входа в Освенцим.
Керосинка. Сгоревшая гренка.
Зарифмованным голосом мглистым
несравненная Анна Горенко
шлёт проклятье империалистам.
«Нет, режим у нас все-таки свинский.»
«Но и борькин романчик – прескверный».
Честный Слуцкий и мудрый Сельвинский
«Жигулёвское» пьют у цистерны.
И, брезгливо косясь на парашу,
кое-как примостившись у стенки,
тихо кушает пшённую кашу
постаревший подросток Савенко.
Штык надёжен, а пуля – дура.
Так и бродим родимым краем,
чтя российскую литературу –
а другой, к сожаленью, не знаем.
А другой, к сожаленью, не смеем.
Так держаться – металлом усталым.
Так бежать – за воздушным ли змеем,
за вечерним ли облаком алым…

Это оптимистичное стихотворение приписывают незабвенному Александру Сергеевичу Пушкину,
однако оказалось оно стилизацией, разлетевшейся в сети по случаю...
ниже под спойлером покажу автора
Позвольте, жители страны,
В часы душевного мученья
Поздравить вас из заточенья
С великим праздником весны!
Всё утрясётся, всё пройдёт,
Уйдут печали и тревоги,
Вновь станут гладкими дороги
И сад, как прежде, зацветёт.
На помощь разум призовём,
Сметём болезнь силой знаний
И дни тяжёлых испытаний
Одной семьёй переживём.
Мы станем чище и мудрей,
Не сдавшись мраку и испугу,
Воспрянем духом и друг другу
Мы станем ближе и добрей.
И пусть за праздничным столом
Мы вновь порадуемся жизни,
Пусть в этот день пошлёт Всевышний
Кусочек счастья в каждый дом!
А.С. Пушкин 1827 г.
Настоящий автор:
Cкрытый текст -

Не щадя своих усилий,
Отдыхает кот Василий.
Дни и ночи напролет
На диване дремлет кот.


Вадим Шефнер Из романа "Лачуга должника" (1977)
полностью ЗДЕСЬ

Бахыт Кенжеев

Не обернулась, уходя, не стала
сентиментальничать, а я шептал, дурак:
прощай, моя душа, я знаю, ты устала,
сойдемся в тех краях,

где мы еще глаза влюбленные таращим
на свет неведомых невзгод
в прошедшем времени – вернее, в настоящем,
которое пройдет,

где чайки бедные кричат о звонком вздоре
известняку – а он от старости оглох,
где рвется к морю с пыльных плоскогорий
кладбищенский чертополох,

где ящерка и уж, невызревшая смоква
на греческом кусте —
жизнь не обветрилась, нет, что ты, не поблекла —
стоит в бесценной наготе

и смотрит ввысь, и ясно слышит море
далекое, и молча мы поем
о том, что звезды – соль, рассыпанная к ссоре
бессмертия с небытиём.

Вcё начнётся потом,
кoгда кoнчится это
бесконечное дyшное, жаpкое лето.
⠀
Мы надеемся, ждём, мы мeчтаем о том,
чтоб скорее пришлo
то, что будет пoтом.
⠀
Нет, пока настоящее не начиналось.
Может, в детстве...
ну в юности... самую малость...
⠀
Может, были минуты... часы... ну, недели...
Настоящее будет потом!
А на деле
⠀
На сегодня, назавтра и на год вперёд
столько необходимо-ненужных забот,
столько мелкой работы, которая тоже
никому не нужна.
Нам она не дороже,
⠀
чем сиденье за чуждым и скучным столом,
чем свеченье чужих городов под крылом.
Не по мерке пространство и время кроя,
самолёт нас уносит в чужие края.
⠀
А когда мы вернёмся домой, неужели
не заметим, что близкие все почужели?
Я и сам почужел.
Мне ведь даже неважно,
что шагаю в костюме неважно отглаженном,
что ботинки не чищены, смято лицо,
и все встречные будто покрыты пыльцой.
Это не земляки, а прохожие люди,
это всё к настоящему только прелюдия.
⠀
Настоящее будет потом. Вот пройдёт
этот суетный мелочный маятный год,
и мы выйдем на волю из мучившей клети.
Вот окончится только тысячелетье...
⠀
Ну, потерпим, потрудимся,
близко уже...
В нашей несуществующей сонной душе
всё застывшее всхлипнет и с криком проснётся.
Вот окончится жизнь... и тогда уж начнётся.
⠀
© Сергей Юрский
1977

Я никак не пойму, отчего
так я к женщинам пагубно слаб;
может быть, из ребра моего
было сделано несколько баб?

© Губерман

В плюшевой шубке черемуха засветло
Вечер толкла ступкой ласковый ласково

И выпекала любовные вздохи –
Пышные, слышные вздохи-мороки.

Слышали, пышные? Пышные, слышали?
В воздухе запах любовный колышется.

Ночи изнежились, ночи исснежились
От удушающих запахов-прелестей.

И в болтовне луны мы растворились,
Ночью черемуха нам вдруг приснилась.

© Мария Негматова

Открой блаженство тишины
Юрий Коренблит

Открой блаженство тишины.
Она полет мечты желанной.
Ты видишь промахи, обманы,
Когда вы с ней совсем одни. На непонятные вопросы,
Понятный зазвучит ответ.
И справедливей ее нет,
Она дает совет - не просит. Она, твое второе я,
С которым видишься ты редко.
И, как ворчливая соседка,
Вдруг, все изложит не тая. Ты, наслаждаясь тишиной,
Лечишь оборванные струны
Своей души - бессмертной, юной,
Живешь в согласии с собой.

Евгений Клюев

Ещё бы знать тогда, как всё потом
перевернётся и перекроится:
я стану парусник, ты станешь птица —
я весь в серебряном, а ты вся в золотом!
Ещё бы знать тогда, что тусклый свет,
непостижимый тусклый свет былого
пробьёт сегодня сказанное слово —
тому былому сказанное вслед,
что серебро и золото бедны
и ничего по-прежнему не стоят —
лишь только дождь пройдёт и снег растает,
и дунет ветер из чужой страны.
Ещё бы знать тогда, что жизнь щедра
и даст нам всё, о чём мы ни попросим,
всё, что потом мы так беспечно бросим
на полдороге в нищее вчера,
и что, раздаривая впопыхах
сокровища свои случайным людям,
мы никогда друг друга не забудем —
и что потом мы встретимся в стихах:
два мотылька, в неведеньи святом
играющие отражённым светом!
Ещё бы знать тогда, как всё потом —
как всё сейчас… потом, потом об этом.

Иосифу Александровичу Бродскому 80 лет!

ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Так долго вместе прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
что удивленно поднятая бровь,
как со стекла автомобиля - дворник,
с лица сгоняла смутную печаль,
незамутненной оставляя даль.

Так долго вместе прожили, что снег
коль выпадал, то думалось - навеки,
что, дабы не зажмуривать ей век,
я прикрывал ладонью их, и веки,
не веря, что их пробуют спасти,
метались там, как бабочки в горсти.

Так чужды были всякой новизне,
что тесные объятия во сне
бесчестили любой психоанализ;
что губы, припадавшие к плечу,
с моими, задувавшими свечу,
не видя дел иных, соединялись.

Так долго вместе прожили, что роз
семейство на обшарпанных обоях
сменилось целой рощею берез,
и деньги появились у обоих,
и тридцать дней над морем, языкат,
грозил пожаром Турции закат.

Так долго вместе прожили без книг,
без мебели, без утвари на старом
диванчике, что - прежде, чем возник, -
был треугольник перпендикуляром,
восставленным знакомыми стоймя
над слившимися точками двумя.

Так долго вместе прожили мы с ней,
что сделали из собственных теней
мы дверь себе - работаешь ли, спишь ли,
но створки не распахивались врозь,
и мы прошли их, видимо, насквозь
и черным ходом в будущее вышли.

***

Колесник умер, бондарь

уехал в Архангельск к жене.

И, как бык, бушует январь

им вослед на гумне.

А спаситель бадей

стоит меж чужих людей

и слышит вокруг

только шуршанье брюк.

Тут от взглядов косых

горяча, как укол,

сбивается русский язык,

бормоча в протокол.

А безвестный Гефест

глядит, как прошил окрест

снежную гладь канвой

вологодский конвой.

По выходе из тюрьмы,

он в деревне лесной

в арьергарде зимы

чинит бочки весной

и в овале бадьи

видит лицо судьи

Савельевой и тайком

в лоб стучит молотком.

июль 1964

В Санкт Петербурге завхоз школы закрасила граффити с Иосифом Бродским.

⠀


Cкрытый текст -

Я тебя бы на руки взял,
я тебя бы взял и унёс,
тихо смеясь на твои «нельзя»,
вдыхая запах твоих волос.

И, не насытившись трепетом тел,
стуком в груди нарушая тишь,
всё просыпался бы и глядел,
плача от радости, как ты спишь.

Я бы к тебе, как к ручью, приник,
как в реку, в тебя бы гляделся я.
Я бы за двести лет не привык
к бездонной мысли, что ты моя.
..............................
Если бы не было разных «бы»,
о которые мы расшибаем лбы.

1956. © Герман Плисецкий

"Не верьте слухам - я ещё хуже!" ©
 

Когда с оскалом алабая
Тебе твердят, что ты не та,
И вся такая не такая,
И не про то и не туда,
Прищурь в улыбке правый глазик
И сделай вывод на полях:
Ведь если так «отлично» знают,
Зачем же пристально следят?))

© Анна Тукина, 2020

из лирики прошлых лет

Июнь довёл нас до добра,
Июль - до нежности и даже....
Молчу. На кончике пера -
Чернильный сгусток в виде сажи.

А мир пускается в бега,
Скользит звезда пугливой тенью.
Мои года - моё бога....
Твои сокровища - мгновенья.

Обожжена душа стихом,
Лукавишь вновь: посильна ноша.
- Давай не будем о плохом?
- Давай не будем о хорошем?

Давай усвоим: тишина
Равна молчанию в квадрате...
Всех истин (пагубных) вина
Не перечесть на дне кровати.

Вино горчит. И нет вины
На нас, доживших до разлуки,
И в паутине тишины
Увязли приторные звуки...

Июнь довёл нас до добра,
Июль - до нежности и света...
Молчишь. Осенняя пора
Неоперившегося лета.......

© Ник Эль Энн

Валерий Брюсов

Поэт — музе

Я изменял и многому и многим,
Я покидал в час битвы знамена,
Но день за днем твоим веленьям строгим
Душа была верна.

Заслышав зов, ласкательный и властный,
Я труд бросал, вставал с одра, больной,
Я отрывал уста от ласки страстной,
Чтоб снова быть с тобой.

В тиши полей, под нежный шепот нивы,
Овеян тенью тучек золотых,
Я каждый трепет, каждый вздох счастливый
Вместить стремился в стих.

Во тьме желаний, в муке сладострастья,
Вверяя жизнь безумью и судьбе,
Я помнил, помнил, что вдыхаю счастье,
Чтоб рассказать тебе!

Когда стояла смерть, в одежде черной,
У ложа той, с кем слиты все мечты,
Сквозь скорбь и ужас я ловил упорно
Все миги, все черты.

Измучен долгим искусом страданий,
Лаская пальцами тугой курок,
Я счастлив был, что из своих признаний
Тебе сплету венок.

Не знаю, жить мне много или мало,
Иду я к свету иль во мрак ночной, —
Душа тебе быть верной не устала,
Тебе, тебе одной!

27 ноября 1911

Пушкин
Стихотворение Анны Ахматовой

Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?..
1943 г.