Шагая своею дорогой...

Не бывает случайных падений.
Есть уроки, что нужно пройти.
Отряхни, не стесняясь, колени
И уверено дальше иди.

Если в прошлом друзья предавали,
Если жизнь поджигала мосты,
Значит, звёзды тебе подсказали,
Что не с теми общаешься ты.

Если много несчастий бывало,
В одночасье, все планы круша,
Не скули, а начни всё сначала,
Если этого хочет душа

И рискуй, за попыткой попытка
Приведёт к нужной цели потом.
Ведь тепло не от золота слитка,
А от чувств, что в сердечке твоём.

Нет, поверь, безнадёжных мечтаний,
К ним навстречу хоть шаг соверши
И судьба без особых терзаний,
Всё подарит тебе для души.

То, что в прошлом осталось, не трогай.
То, что в будущем будет, как знать?
Но шагая своею дорогой,
Все дороги сумеешь познать.


Ирина Самарина

В горах, на скале, о беспутстве мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.

С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер
И вечно вели нескончаемый спор -
С улыбкой одна, а другая с презреньем.

Одна говорила : - На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны :
В этом и - красота !

Другая кричала : - Пустые мечты !
Да кто тебе скажет за это спасибо ?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы !

Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.

И рявкнул старик : - Это что за война ?!
я вам покажу, как будить Колдуна !
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
я сплавлю вас вместе на все времена !

Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же - и радость, и горе,

И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.
Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, -

Все выше и выше, до горных вершин,
Старик с любопытством глядит на кувшин :
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится ?

Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И появилась женщина.

Эдуард Асадов

В честь её дня рождения и просто, потому что очень люблю это стихотворение

Марина Цветаева

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою — как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей,
У всех золотых знамён, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи́ я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —
У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты —
О проклятие! — у тебя остаешься — ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир, —
Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!

15 августа 1916

Отцу

Папа привет..ну здравствуй, родной
Текет по щеке слеза
Давно мы не виделись, сына, с тобой
Случилось хоть в этот раз

Ну как ты сынок,ты все расскажи
Очень уж знать хочу
А я не могу, ком в горле стоит
Смотрю на него и молчу..

А ты возмужал, родной мой сынок
Растет вон уже борода
Походка уверенней и вижу, все смог..
И взгляд поуверенней стал

А ты не стареешь, такой же лохмач
И не побрит слегка
Не раз вспоминал я какой ты хохмач...
Ну..!Обними сынка!

Взгляд добрый, глубокий, хлопок по плечу
Слезы другим оставь
А как тут не плакать, ведь я так хочу
Чтоб все это было въявь

Тихонько прошепчешь, пора мне, сынуля
Поздно уже на часах
Скажу лишь украдкой, спасибо папуля
За то, что приходишь во снах..

Kusakinnd

Поэзия

Над высью пламенной Синая Любить туман Ее лучей,
Молиться Ей, Ее не зная, Тем безнадежно горячей.

Но из лазури фимиама, От лилий праздного венца,
Бежать... презрев гордыню храма И славословие жреца,

Чтоб в океане мутных далей, В безумном чаянье святынь,
Искать следов Ее сандалий Между заносами пустынь.

[Иннокентий Анненский]

© Иннокентий Анненский

Третий мучительный сонет

Строфы

Нет, им не суждены краса и просветленье;
Я повторяю их на память в полусне,
Они - минуты праздного томленья,
Перегоревшие на медленном огне.

Но все мне дорого - туман их появленья,
Их нарастание в тревожной тишине,
Без плана, вспышками идущее сцепленье:
Мое мучение и мой восторг оне.

Кто знает, сколько раз без этого запоя,
Труда кошмарного над грудою листов,
Я духом пасть, увы! я плакать был готов,
Среди неравного изнемогая боя;

Но я люблю стихи - и чувства нет святей:
Так любит только мать, и лишь больных детей.

© Герман Плисецкий

Я тебя бы на руки взял,
я тебя бы взял и унёс,
тихо смеясь на твои «нельзя»,
вдыхая запах твоих волос.

И, не насытившись трепетом тел,
стуком в груди нарушая тишь,
всё просыпался бы и глядел,
плача от радости, как ты спишь.

Я бы к тебе, как к ручью, приник,
как в реку, в тебя бы гляделся я.
Я бы за двести лет не привык
к бездонной мысли, что ты моя.
..............................
Если бы не было разных «бы»,
о которые мы расшибаем лбы.

1956

Сентябрь

Раззолочённые, но чахлые сады
С соблазном пурпура на медленных недугах,
И солнца поздний пыл в его коротких дугах,
Невластный вылиться в душистые плоды.
И желтый шелк ковров, и грубые следы,
И понятая ложь последнего свиданья,
И парков черные, бездонные пруды,
Давно готовые для спелого страданья...
Но сердцу чудится лишь красота утрат,
Лишь упоение в завороженной силе;
И тех, которые уж лотоса вкусили,
Волнует вкрадчивый осенний аромат.

[Автор: И. Ф. Анненский]

VILLA NAZIONALE

Смычка заслушавшись, тоскливо
Волна горит, а луч померк,—
И в тени душные залива
Вот-вот ворвется фейерверк.
Но в мутном чаяньи испуга,
В истоме прерванного сна,
Не угадать Царице юга
Тот миг шальной, когда она
Развяжет, разоймет, расщиплет
Золотоцветный свой букет
И звезды робкие рассыплет
Огнями дерзкими ракет.

[Автор: И. Ф. Анненский]

БАБЬЕ ЛЕТО
Есть время природы особого света,
неяркого солнца, нежнейшего зноя.
Оно называется бабье лето
и в прелести спорит с самою весною.

Уже на лицо осторожно садится
летучая, легкая паутина...
Как звонко поют запоздалые птицы!
Как пышно и грозно пылают куртины!

Давно отгремели могучие ливни,
всё отдано тихой и темною нивой...
Всё чаще от взгляда бываю счастливой,
всё реже и горше бываю ревнивой.

О мудрость щедрейшего бабьего лета,
с отрадой тебя принимаю... И всё же,
любовь моя, где ты, аукнемся, где ты?
А рощи безмолвны, а звезды всё строже...

Вот видишь - проходит пора звездопада,
и, кажется, время навек разлучаться...
...А я лишь теперь понимаю, как надо
любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.
Автор стиха Ольга Берггольц

Смычок и струны

Какой тяжелый, темный бред! Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет И не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажёг Два жёлтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал Смычок, Что кто-то взял и кто-то слил их.

"О, как давно! Сквозь эту тьму Скажи одно: ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему, Звеня, но, ластясь, трепетали.
"Не правда ль, больше никогда Мы не расстанемся? довольно?.."
И Скрипка отвечала "да", Но сердцу Скрипки было больно.

Смычок все понял, он затих, А в Скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них, Что людям музыкой казалось.

Но человек не погасил До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном
бархате
постели
...

[Автор: И. Ф. Анненский]

О НЕТ, НЕ СТАН

О нет, не стан, пусть он так нежно-зыбок,
Я из твоих соблазнов затаю
Не влажный блеск малиновых улыбок —
Страдания холодную змею.

Так иногда в банально-пестрой зале,
Где вальс звенит, волнуя и моля,
Зову мечтой я звуки Парсифаля,
И Тень, и Смерть над маской короля…

Оставь меня. Мне ложе стелет Скука.
Зачем мне рай, которым грезят все?
А если грязь и низость — только мука
По где-то там сияющей красе?..

[Автор: И. Ф. Анненский]

ПРОБУЖДЕНИЕ

Кончилась яркая чара, Сердце очнулось пустым:
В сердце, как после пожара, Ходит удушливый дым.

Кончилась? Жалкое слово, Жалкого слова не трусь:
Скоро в остатках былого Я и сквозь дым разберусь.

Что не хотело обмана — Все остается за мной…
Солнце за гарью тумана Жёлто, как вставший больной.

Жребий, о сердце, твой понят — Старого пепла не тронь…
Больше проклятый огонь Стен твоих черных не тронет!

[Автор: И. Ф. Анненский]

© Марина Цветаева

Могу ли не вспоминать я
Могу ли не вспоминать я
Тот запах White-Rose и чая,
И севрские фигурки
Над пышащим камельком…

Мы были: я — в пышном платье
Из чуть золотого фая,
Вы — в вязанной черной куртке
С крылатым воротником.

Я помню, с каким вошли Вы
Лицом — без малейшей краски,
Как встали, кусая пальчик,
Чуть голову наклоня.

И лоб Ваш властолюбивый,
Под тяжестью рыжей каски,
Не женщина и не мальчик, —
Но что-то сильней меня!

Движением безпричинным
Я встала, нас окружили.
И кто-то в шутливом тоне:
Знакомтесь же, господа.

И руку движеньем длинным
Вы в руку мою вложили,
И нежно в моей ладони
Помедлил осколок льда.

С каким-то, глядевшим косо,
Уже предвкушая стычку, —
Я полулежала в кресле,
Вертя на руке кольцо.

Вы вынули папиросу,
И я поднесла Вам спичку,
Не зная, что делать, если
Вы взглянете мне в лицо.

Я помню — над синей вазой —
Как звякнули наши рюмки.
О, будьте моим Орестом!,
И я Вам дала цветок.

С зарницею сероглазой,
Из замшевой черной сумки
Вы вынули длинным жестом
И выронили — платок.

Лежат они — написанные наспех,
Горячие от горечи и нег.
Между любовью и любовью распят
Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.

И слышу я, что где-то в мире грозы,
Что амазонок копья блещут вновь…
А я — пера не удержу! Две розы
Сердечную мне высосали кровь.

© М.Цветаева

В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины.— Ars Armandi
Женщине — вся земля.

Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.

Ах, далеко до неба!
Губы — близки во мгле…
— Бог, не суди!—Ты не был
Женщиной на земле!

© М.Цветаева

ДАЛЬНИЕ РУКИ

Зажим был так сладостно сужен, Что пурпур дремоты поблёк,—
Я розовых, узких жемчужин Губами узнал холодок.

О сестры, о нежные десять, Две ласково дружных семьи,
Вас пологом ночи завесить Так рады желанья мои.

Вы — гейши фонарных свечений, Пять роз, обрученных стеблю,
Но нет у Киприды священней Не сказанных вами люблю.

Как мускус мучительный мумий, Как душный тайник тубероз,
И я только стеблем раздумий К пугающей сказке прирос…

Мои вы, о дальние руки, Ваш сладостно-сильный зажим
Я выносил в холоде скуки, Я счастьем обвеял чужим.

Но знаю… дремотно хмелея, Я брошу волшебную нить,
И мне будут сниться, алмея,
Слова,
чтоб тебя
оскорбить ...

[Автор: И. Ф. Анненский]

© Гредда

Она привыкла жить одна

Она привыкла жить одна
И мир ни с кем свой не делила,
Она решала все сама
Ей это придавало силы.

Шагала смело по делам
И утром рано, выпив кофе,
Она решала все сама -
Сильнее становясь в итоге.

И с миром, в целом, совладав,
И вечером придя с работы,
Она решала все сама
Вертясь по жизни до субботы.

И люди верили в нее
И говорили: "Будь сильнее!
Ты молодец, бери свое!
Будь краше, лучше и смелее!"

И не хотелось им понять,
Что, в суете людского мира,
Её ведь нужно лишь обнять,
Чтобы на всё хватило силы...

Появится однажды тот,
Кто поведет ее с собою,
От всех ее он заберет
И назовет своей Судьбою.

Рука в руке и вот итог -
Ей быть не нужно больше сильной,
Ведь рядом есть плечо того,
Кого зовет своим Мужчиной.

© Ларинька Ларими

Кофе сгрустинкою

Мне с грустинкою кофе, пожалуйста, можно?
Мне с грустинкою кофе, и с дымкой коричной
Есть в неважности мыслей закон непреложный
Улыбаясь, всегда отвечать - все отлично!
И следить за неясным весны измененьем
От красавицы робкой к легенде столичной,
И молчать, запасаясь до краю терпеньем,
И легко отвечать - "у меня все отлично!"

Время людей не лечит,
Время меняет судьбы,
Новые будут встречи
С кем-то безумно нужным.
Новые поцелуи,
Новых объятий ласка,
Ветер тоски минует
И заиграют краски.
Снова улыбкой губы,
Глаз огоньки сияют,
Время меняет судьбы,
Знаете, так бывает.
То, что казалось важным,
Станет далёким чем-то,
Это бывает с каждым,
Нам не вернуть момента.
Время людей не лечит,
Только судьбу меняет,
Кто нужен, тот будет встречен…
Знаете, так бывает…

Лыбашева Светлана

Бабушку не купишь в магазине...

Бабушку не купишь в магазине,
Не попросишь у своих друзей.
Рядом с нашей Бабушкой любимой
Сразу жизнь и ярче,и светлей.
Где ещё попрыгать на диване,
Во всё горло песни поорать...
То,что запрещали папа с мамой,
Бабушка не станет запрещать.
Почему так пачкаются руки?
Как попали палки на кровать?
И зачем всем этим железячкам
Нужно под подушкою лежать?
И что эти новые ботинки
Срочно надо в луже искупать,
И зачем звенят в кармане льдинки-
Сможет только Бабушка понять!
Бабушки вас любят сердцем добрым-
Тихих,шумных,грустных,озорных...
Но и вы про них не забывайте!
Берегите Бабушек своих!

© Валентина Орлова

У осени особая краса...

У осени особая краса...
И сколько ни гляди - не наглядеться,
И всякий раз всё так же щемит сердце,
И набегают слёзы на глаза.

Уже всплакнуло лето, уходя,
Печальней дни и вечера грустнее,
И лишь в саду всё ярче,всё милее
Алеют розы в капельках дождя...

И пусть не блещут синью небеса,
Летят, летят куда - то паутинки,
И звёздной россыпью сияют сентябринки...
У осени особая краса...

Она шагнула тихо на порог,
Раскрасив листья золотистым цветом,
Наполнив их прощальным нежным светом...
И вот они уже шуршат у ног...

Во всём звенит осенняя тоска,
Уж травы в инее, и никуда не деться...
И скоро холодом чуть тронув что-то в сердце
Взмахнёт крылом зима издалека...

© Валентина Орлова

Уезжают дети... Уезжают

Уезжают дети... Уезжают.
Сиротеет сразу отчий дом.
Сердце Материнское страдает -
Сто печалек поселились в нём.

Возле глаз тревожные морщинки
Пролегли, теперь их не убрать.
На ресницах звёздочки - слезинки...
Трудно Маме деток провожать!

Собирая в дальнюю дорогу,
Всё предусмотреть, предугадать.
И, скрывая на сердце тревогу,
Долго ждать их... Очень долго ждать!

Вот она усталая с работы
Грустно входит в молчаливый дом.
Но, какие б не были заботы,
Тихо сядет в детской за столом.

То виском приляжет на подушку,
Где спала дочурка, иль сынок...
То погладит милую игрушку,
Без которой сын уснуть не мог...

В сердце, в мыслях лишь её кровинки,
Где - то там, в далёком далеке.
И святые Мамины слезинки
Чертят вновь дорожку по щеке...

© Валентина Орлова

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда.

... Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним... но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!

Есть люди — поэмы и люди - романы,
Стихи есть и проза — лишь вам выбирать.
А может быть, вам это всё ещё рано
И лучше журнальчик пока полистать?

Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты — сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.

Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нём — лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк.

© М.Жванецкий

Крестьянин режет хлеб и режет сыр
Не торопясь. А рядом на инжир
Щегол садится: клюнул воровато,
Порх! — и умчался ввысь. Полу халата
От крошек отряхнув, старик встаёт,
Подходит к дереву, срывает плод
Поклёванный, кусает и глотает…
И вскрикивает вдруг — и улетает…

***

прозрачная
ещё не помутнела
ещё не заросла ты ряской жизни
я вижу
как сильно сердце плавает в тебе
как поворачивает резко и упруго
хвостом размахивая золотым
могу часами за тобой следить
как кошка

***

У тебя в глазах живёт снежинка —
Отраженье лампы или люстры —
Вроде грошика с арабской вязью
Или буквицы в ирландской книге
Или кольцевого лабиринта
На странице детского журнала:
Вход он — вот он, отыщи-ка выход.
…Выхода пока не отыскалось.

© Григорий КРУЖКОВ

Однажды, на танцах, спустившись с высот,
Судьба пригласила Любовь на фокстрот.
По тонкому стану скользила рука,
Но поступь партнерши была нелегка.
Она оступалась, шагала не в такт,
Партнер тоже многое делал не так.
На них обращали внимание все.
Как странно? — шептала Влюбленность Мечте.
И чуть не упав на простом Па-де-де,
Любовь воспротивилась в танце Судьбе.
Ее она властно тотчас обняла
И дальше движенья сама повела.
Под хитросплетенье волнующих нот,
У них получался волшебный фокстрот!
Рождалась единство в слиянье двоих,
И все расступились, взирая на них
Запомни: так было и будет всегда:
В объятьях Любви может много Судьба.

Стефан Чёрный

Moe беспечное незнанье
Лукавый демон возмутил,
И он мое существованье
С своим на век соединил.
Я стал взирать его глазами,
Мне жизни дался бедный клад,
С его неясными словами
Моя душа звучала в лад.
Взглянул на мир я взором ясным
И изумился в тишине;
Ужели он казался мне
Столь величавым и прекрасным?
Чего, мечтатель молодой,
Ты в нем искал, к чему стремился,
Кого восторженной душой
Боготворить не устыдился?
И взор я бросил на людей,
Увидел их надменных, низких,
Жестоких ветреных судей,
Глупцов, всегда злодейству близких.
Пред боязливой их толпой,
Жестокой, суетной, холодной,
Смешон глас правды благородный,
Напрасен опыт вековой.
Вы правы, мудрые народы,
К чему свободы вольный клич!
Стадам не нужен дар свободы,
Их должно резать или стричь,
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.

© Александр Пушкин

Давай о хорошем. Ты любишь мультфильмы?
Конфеты? Ходить босиком?
Валяться в сугробах, звонить на мобильный,
"Целую" шепнуть перед сном?
А небо? А звезды? А ветер летящий?
А солнца лучи за окном?
А радугу летом, а ягоды в чаще?
Мурлыкать на пару с котом?
Понежиться утром? Сходить за грибами?
Купаться вдвоем в камышах...
Давай о хорошем. О лучшем. О самых
Простых и понятных вещах.
Про утренний кофе и дым сигареты
(Да, вредно, но так зашибись!).
Давай проболтаем с тобой до рассвета
Ты любишь? Ну, вот, улыбнись.
А лирику в прозе? А песни Земфиры?
Собакино пузо чесать?
Давай, приходи. Есть коробка зефира!
Ну, в общем, чего объяснять...
Депрессия, скука — поганая штука,
Но мы им объявим войну.
Давай о хорошем. Простая наука —
Взлетать, если тянет ко дну...

************💞 💞 💞 ****************

Смирнова Элина

Александр Блок — Незнакомка

По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух.

Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!»* кричат.

И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами, Она садится у окна.

И веют древними поверьями Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

24 апреля 1906

Улыбаюсь, а сердце плачет

Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит -

я желаю тебе добра.
Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печали,

и не надо моей тревоги,
и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречали.
Вот и старость вдали маячит,

и о многом забыть пора...
Я люблю тебя.
Это значит -
я желаю тебе добра.

Значит, как мне тебя покинуть,
как мне память из сердца вынуть,
как не греть твоих рук озябших,
непосильную ношу взявших?

Кто же скажет, моя отрада,
что нам надо,
а что не надо,
посоветует, как же быть?

Нам никто об этом не скажет,
и никто пути не укажет,
и никто узла не развяжет...
Кто сказал, что легко любить?
Тушнова Вероника

Моим друзьям
 

Счастье - это внуки...
Что такое счастье? - Это дети рядом,
Даже если снегом душу замело.
Улыбнуться ласково, отогреют взглядом -
И на сердце станет ясно и тепло.

Счастье - это внуки. Детские глазёнки
Вдруг вернут вас к жизни, не дадут скучать.
Лучше всех подарков детские ручонки!
Слаще всякой музыки звонкий смех внучат.

Счастье - это домик, и, конечно, рядом
Чтобы был мужчина надёжный и родной!
Пусть обидит даже - только был бы рядом,
Чтобы осень жизни не встречать одной.

Чтобы лаем радостным собачка вас встречала,
И к гостям бы кошка мыла лапкой нос,
И глазами добрыми коровка наблюдала,
И чтоб поросёночек толстый - толстый рос.

Чтоб забота близких сердце согревала,
И тепло души своей в ответ им подарить.
Чтоб берёзка ласково ветками качала,
Чтоб светило солнышко и хотелось жить.

Валентина Орлова

Вернуть бы всё...

Я, может быть, хорошим не был мужем,
Но преданно всегда тебя любил.
Твой добрый взгляд мне, словно воздух, нужен...
Тебе я просто ничего не говорил.

Я при тебе нахваливал другую,
А сам тобой, как жизнью, дорожил.
Мне нравилось,что ты меня ревнуешь,
И , что тебя люблю, не говорил.

Тебя обидеть норовил больнее,
А сам всё крепче с каждым днём любил...
И то, что в жизни ты мне всех нужнее,
Конечно же, тебе не говорил.

Как жаль, что лишь теперь я понимаю,
Как счастлив был с тобою и любим.
Вернуть бы всё! Тоскую и страдаю,
Шепчу: "Люблю..."- Ты рядом, но... с другим...

© Валентина Орлова

О, зачем твоей высокой властью
Будущее видеть нам дано
И не верить ни любви, ни счастью,
Как бы ни сияло нам оно!
О судьба, к чему нам дар суровый
Обнажать до глубины сердца
И сквозь все случайные покровы
Постигать друг друга до конца!

Сколько их, кто, в темноте блуждая,
Без надежд, без цели ищут путь,
И не могут, о судьбе гадая,
В собственное сердце заглянуть,
И ликуют, чуть проникнет скудно
Луч далекой радости в окно.
Только нам прельщаться безрассудно
Обоюдным счастьем не дано.
Не дано, лишь сна боясь дурного,
Наяву счастливым грезить сном,
Одному не понимать другого
И любить мечту свою в другом.

Счастлив тот, кто предан снам летящим,
Счастлив, кто предвиденья лишен,-
Мир его видений с настоящим,
С будущим и прошлым соглашен.
Что же нам судьба определила?
Чем, скажи, ты связана со мной?
Ах, когда-то - как давно то было!-
Ты сестрой была мне иль женой,
Знала все, что в сердце мной таимо,
Каждую изведала черту,
Все прочла, что миру в нем незримо,
Мысль мою ловила на лету,
Жар кипящей крови охлаждала,
Возвращала в бурю мне покой,
К новой жизни сердце возрождала,
Прикоснувшись ангельской рукой.
И легко, в волшебно-сладких путах,
Дни текли, как вдохновенный стих.
О, блаженна память о минутах,
О часах у милых ног твоих,
Когда я, в глубоком умиленье,
Обновленный, пил живой бальзам,
Сердцем сердца чувствовал биенье
И глазами отвечал глазам!

И теперь одно воспоминанье
Нам сердца смятенные живит,
Ибо в прошлом - истины дыханье,
В настоящем - только боль обид.
И живем неполной жизнью оба,
Нас печалит самый светлый час.
Счастье, что судьбы коварной злоба -
Изменить не может нас!

Иоганн Вольфганг Гете
1776

Федерико Гарсиа Лорка

Да, я увел ее к реке,
думал я — она невинна,
но она — жена другого.

Это было в праздник Сант-Яго,
и даже нехотя как-то.
Когда фонари погасли
и песни сверчков загорелись.
На последнем глухом перекрестке
я тронул уснувшие груди,
и они расцвели мне навстречу,
как белые гроздья жасмина.
Крахмал ее нижней юбки
мне уши наполнил звоном,
как лист хрустящего шелка
под десятью ножами.
Деревья выросли выше,
потонув в потемневшем небе;
горизонт за рекой залаял
сотней собачьих глоток.
*
За колючим кустом ежевики,
у реки, в камышах высоких,
ее тяжелые косы
на мокром песке разметал я.
Я снял мой шелковый галстук.
Она сняла свое платье.
Я снял ремень и револьвер.
Она — все четыре корсажа.
Была ее гладкая кожа
нежней жемчугов и лилий,
светлее луны сиянья,
разлившегося по стеклам.
Она от меня ускользала,
и, как рыбы, попавшие в сети,
ее белые ноги бились
в свете луны холодном.
Я мчался этою ночью
по лучшей в мире дороге,
на кобылке из перламутра,
забыв про узду и стремя.
Как мужчина, храню я в тайне
то, что она мне сказала.
Разум меня заставляет
быть как можно скромнее.
Всю в песке от моих поцелуев
от реки я увел ее в город.
А острые листья кувшинок
сражались с поднявшимся ветром.

Я поступил как должно.
Как истый цыган. Подарил ей
шкатулку для рукоделья,
большую, из рыжего шелка,
и не стал я в нее влюбляться:
она ведь — жена другого,
а сказала мне, что невинна,
когда мы к реке ходили.

Юрий Левитанский.
 

Я медленно учился жить,
ученье трудно мне давалось.
К тому же часто удавалось
урок на после отложить.

Полжизни я учился жить,
и мне за леность доставалось —
но ведь полжизни оставалось,
я полагал,
куда спешить!

Я невнимателен бывал —
то забывал семь раз отмерить,
то забывал слезам не верить,
урок мне данный забывал.

И все же я учился жить.
Отличник — нет, не получился.
Зато терпенью научился,
уменью жить и не тужить.

Я поздно научился жить.
С былою ленью разлучился.
Да правда ли,
что научился,
как надо, научился жить?

И сам плечами лишь пожмешь,
когда с утра забудешь снова:
не выкинуть из песни слова
и что посеешь, то пожнешь.

И снова, снова к тем азам,
в бумагу с головой заройся.
— Сезам,- я говорю,- откройся! —
Не отворяется Сезам.

***
Когда б не смерть, а забытьё,
Чтоб ни движения, ни звука…
Ведь если вслушаться в неё,
Вся жизнь моя — не жизнь, а мука.

Иль я не с вами таю, дни?
Не вяну с листьями на клёнах?
Иль не мои умрут огни
В слезах кристаллов растоплённых?

Иль я не весь в безлюдье скал
И чёрном нищенстве берёзы?
Не весь в том белом пухе розы,
Что холод утра оковал?

В дождинках этих, что нависли,
Чтоб жемчугами ниспадать?..
А мне, скажите, в муках мысли
Найдётся ль сердце сострадать?
***
[И. Анненский]

Ошибка*

Когда снежинку, что легко летает,
Как звёздочка упавшая скользя,
Берёшь рукой — она слезинкой тает,
И возвратить воздушность ей нельзя.
Когда пленясь прозрачностью медузы,
Её коснёмся мы капризом рук,
Она, как пленник, заключённый в узы,
Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.
Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах
Видать не грёзу, а земную быль —
Где их наряд? От них на наших пальцах
Одна зарёй раскрашенная пыль!
Оставь полёт снежинкам с мотыльками
И не губи медузу на песках!
Нельзя мечту свою хватать руками,
Нельзя мечту свою держать в руках!
Нельзя тому, что было грустью зыбкой,
Сказать: «Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!»
Твоя любовь была такой ошибкой, —
Но без любви мы гибнем, Чародей!

Марина Цветаева

Время сонетов
 

¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤

Прекрасное должно всегда расти,
А розы цвет не должен увядать,
Пусть зрелости придется отцвести,
В наследнике воспрянет благодать.
Но ты, как будто сам себе не мил,
В огне сгораешь сам с собой в борьбе
И изобилье в голод превратил,
О враг жестокий самому себе.
Ты свежестью своей украсил свет,
Герольдом перед праздничной весной,
Но ты хоронишь сам свой нежный цвет,
Растратчик милый, скаредник родной...
Мир пожалей, его не обижай,
Не сохранить в могиле урожай.

¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤

Когда отсчет часов идет на нет,
И день прекрасный гаснет в тьме ночной,
Когда я вижу вянущий букет,
И локон, что мерцает сединой,
Когда без листьев частокол стволов -
Приют стадам в палящий летний зной,
На погребальных дрогах воз снопов,
Свисающих колючей бородой;
Я думаю о прелести твоей,
Которой ты украсил белый свет,
Она поблекнет на закате дней,
От смерти красоте спасенья нет.
Себя от смерти можно защитить,
Продлив в потомке жизненную нить.

¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤

Мой глаз - художник, милый облик твой
На сердце сохранил, как на листе,
А тело стало рамою живой,
И истинность прекрасна в мастерстве.
В художнике ты видишь мастерство,
С которым нарисован твой портрет,
А окна мастерской в душе его
Твои глаза заполнили, мой свет.
О, как же наши взоры хороши;
Мой глаз твой лик изобразил, любя,
Через твои в окно моей души
Заглядывает солнце на тебя.
Глаза несут в искусство благодать,
А что в душе - они не могут знать.

¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤

Ты не горюй, узнав себя сполна;
У роз - шипы, без мути нет ручьев,
Бывают в тучах солнце и луна,
И червь живет в бутонах у цветов.
Мы все грешны, и я в своих стихах
Грешу, когда в любой из этих строк
Оправдываю жизнь твою в грехах,
Не замечая ни один порок.
Как прокурор я начинаю суд,
Но провожу его как адвокат,
Моя любовь и неприязнь идут
На утонченный, вежливый разлад;
Пусть ты меня ограбил, милый вор,
Я не могу послать тебе укор.

¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤¤

Ах, почему в грехах он должен жить
С неверием в достоинство и честь,
Своим порокам с выгодой служить,
Внимая свету и вкушая лесть?
Зачем поддельный цвет его щеки
Украл у ней ее природный цвет?
Зачем цвета от правды далеки,
Как мертвых роз искусственный букет?
Зачем живет? ведь он давно банкрот,
Природа погасила жар в крови,
Она ему не возвратит доход,
Растратил он достоинства свои.
Затем она его хранит, чтоб знать,
Какая в нем царила благодать.

© Шекспир