В темнице там царевна тужит

А кто в темнице дышит нервно?
Давайте поглядим вблизи,
Да там тужащая царевна...
Спаси!

А бурый волк ей верно служит

Волк грязновато-буроватый
Ей служит псом сторожевым,
Подобен верному солдату —
Не льстим.

Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,

Темницы мимо на просторах
С Ягою Бабой не в полёт
Стремится ступа без мотора -
Бредёт.

Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух... там Русью пахнет!

Там кроме злата и богатства
Не хочет ничего ваще
Царь из костей и из коварства -
Кащей.

Там нет ещё одеколона,
Зато есть Русь и русский дух,
И кто не видит тут резона -
Лопух.

Там царь Кащей над златом чахнет

Мужик с фигурою скелета,
Но при короне, странный look,
Кладёт серёжки и браслеты
в сундук.

Там русской дух… там Русью пахнет!

Кругом онучами воняет,
Компостной ямой во дворе.
Так пахнет Русь моя родная,
Амбре!

И там я был, и мёд я пил;

И я там был в начале года
(Сюда летает самолёт),
Пил с квасом огненную воду,
И мёд.

У моря видел дуб зелёный
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.

Там дуб по-прежнему зелёный
Его у моря я видал.
Там кот сидел задумок полный -
Слагал.

И эти сказки слогом дивным,
Что мне рассказывал потом,
Я записал для вас гусиным
Пером.

Finito |-)

Отрывок из пятой главы романа в стихах «Евгений Онегин» Александра Пушкина
(без использования авторских рифм, допускается несколько вариантов - от разных авторов)

Зима! Крестьянин, торжествуя,

Баян гремит на всю округу,
КружИтся снега кутерьма,
Кричит крестьянин в ухо другу:
"Зима!!!"

На дровнях обновляет путь

Сменил колёса на полозья,
Сюрприз - нагрянула зима,
Ну, с богом, паря, по морозцу,
Эх-ма!

Его лошадка, снег почуя,

Лошадка радостно смеется,
Вдыхая запах снега в нос,
Не может пахнуть так с компостом
Навоз.

Плетется рысью как-нибудь

Рысит Савраска мохноногий,
Снежок пушистый, легкий путь,
До дома-то совсем немного,
Чуть-чуть.

Бразды пушистые взрывая,

Но чу! То тут, то там вдруг взрывы,
Взлетают пухом снег и льды,
Уже не будут так красивы
Бразды.

Летит кибитка удалая

А вот кибитка мчит куда-то,
Свистит разбойником ямщик,
Живём-то однова, ребята,
Во шик!

Ямщик сидит на облучке

Устав бежать с кибиткой рядом,
Ямщик присел на облучок,
Ему смахнуть со лба пот надо
И щёк.

В тулупе, в красном кушаке.

Кушак богатый, кумачовый,
Тулуп - владимирский баран,
Какой же ты ямщик фартовый,
Иван!

Вот бегает дворовый мальчик

На улице с утра до ночи
Резвится шумно детвора,
Вот мальчик крикнул что есть мочи:
"Ура!"

В салазки жучку посадив

Сын крепостного, мальчик Пронька,
Уже почуял ига гнёт —
В санях он барскую болонку
Везёт.

Шалун уж заморозил пальчик:

Мороз кусает каждый пальчик,
Малец перчатки потерял.
От мамы будет нагоняйчик,
Он знал.

Зима, крестьянит торжествуя,
На печку обновляет путь.
Возможность есть , тепло почуя,
Уснуть

Ему и больно, и смешно,

Хоть палец стал совсем синюшный,
Смеётся мальчик - потому:
Мизинец не такой уж нужный
Ему.

А мать грозит ему в окно

Кулак в окно мамаша кажет,
Мальца и это веселит,
Шут балаганный, весь в папашу,
Бандит!

Десять негритят решили пообедать, один вдруг поперхнулся - и их осталось девять.
Их было ровно десять негров,
Все сели кушать мандарин,
Вдруг поперхнулся и скончался
Один.

Девять негритят поев, клевали носом, один не смог проснуться - и их осталось восемь.
Вдевятером в одной кровати,
Легли, покушав, вместе спать,
К утру уменьшилось число их.
Опять.

Восемь негритят пошли гулять затем, один не возвратился - и их осталось семь.

Понятно, что без настроенья,
Пришлось потом гулять им всем,
Как возвратились – рассчитались:
Их семь!

Семь негритят махали топором, один себя перерубил - остались вшестером.

Дрова взялись рубить для печки,
Мы продолжаем счёт потерь,
Две половины у седьмого
Теперь.

Шесть негритят пошли в ульи играть, одного ужалил шмель - и их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили, засудили одного - осталось их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море, один попался на приманку - их осталось трое.
Пошли в зверинец погулять все трое, одного загрыз медведь - и их осталось двое.
Двое негритят легли на солнцепеке, одни сгорел - и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок посмотрел устало, повесился - и никого не стало...