Люди уходят неслышно и тихо.
Почти что беззвучно. И даже безлико.
Уходят от муки, порой безразличья.
От разных насмешек, измен и двуличья.

Люди уходят, теряя терпенье,
Без слез, без истерик и сожаленья,
Боль, пряча внутри под красивой одеждой,
Уходят навеки, бесшумно и спешно.

Чтоб разом покончить с назойливым прошлым,
Бегут от него, в хлам стирая подошвы,
Закрыв свое сердце замками с пин-кодом,
Люди уходят в любую погоду —
В солнечный зной и во время ненастья
Люди уходят. Но… веруют в счастье.

Светлана Чеколаева

Не говорите матери обидные слова,
не обижайте словом раня дущу!
Цените время — ведь пока она жива,
дороже её нет и ты кому то нужен!

Её молитвы — просьбы небесам,
не просто звук, а чары заклинанья.
И сколько б раз её не обижал —
молиться будет до последнего дыханья!

Отчего мне не спится в ночи,
Отчего на душе так тревожно,
Будто где-то забыты ключи
И захлопнута дверь безнадежно.

Там, за дверью, за тайной её -
Моя память, печаль, безнадега,
Моя радость, сомненье мое
И мое упованье на Бога...

Ветер ветками в окна стучит,
Тонко стонет оконная рама.
Я зову. Только эхо кричит,
Повторяя за мной:"Мама, мама...

Алым твоим не цвести -
Лепестки облетели до срока...
Мама, мама, родная, прости...-
Как же мне без тебя одиноко!

Ты теперь мне не можешь помочь..."
Я зову. Но не будет ответа.
Что-то шепчет за окнами ночь
И мой голос теряется где-то.

Что скорбеть у закрытых дверей?
Оправданий все доводы лживы -
Берегите своих матерей!
Берегите, пока они живы!

* * *
Приходим к матерям, когда уж поздно
Когда уж не сказать, как любим их.
Не лейте над могилой горько слёзы
Любите матерей ещё живых

В житейской суете не забывайте,
Хоть вам она забывчивость простит.
Потом напрасно слёз не проливайте,
Её уже ни что не воскресит.

Когда не станет их, не откупайтесь,
Богатыми венками в скорбный час.
При жизни на их просьбы откликайтесь,
Как ваша мать, никто не любит вас.

Ты все сынок потом поймешь,
Когда оценишь жизнь и ложь,
Когда проживши много лет,
Поймешь, что Мамы лучше нет!
А я хочу тебе помочь,
Чтоб ты понял, где день, где ночь,
Где лучший друг, где злейший враг,
Чтоб не упал мой сын в овраг,
Чтоб различать умел людей,
И помогал в любой беде,
Чтоб я гордилась бы тобой
Ведь ты, мне самый дорогой.
А вот когда наступит час,
И подрастет свой сын у вас,
Тогда ты скажешь: Да, родная!
Теперь тебя я, понимаю.

Берегите дети Матерей, ведь они живут ради детей!

Однажды вдруг меня не станет
И не зайду я в интернет,
А кто-то ждать меня устанет,
И скажет — долго его нет…

А кто-то, просто не дождавшись,
Меня из списка удалит
И я в корзине оказавшись,
На веки буду позабыт…

А кто-то, может, как и прежде,
Меня оставит на виду,
И будет ждать меня в надежде,
Быть может я еще приду…

И долго пусть меня не слышно,
Кто знал меня, наверно — ждёт,
А остальным скажите — вышел,
Но обязательно придёт…

И ТИХО УМИРАЮТ СТАРИКИ... (На рубеже веков)

Для вас мы все совки и лохи...

Как страшно жить в стране родной,
Ход времени остановившей,
Остаться в старости одной,
С душой безвременно остывшей.
Всё прошлое забрызгано плевками,
Нас предали бездумно наши дети,
Смеялись, били души кулаками,
Но кто осудит преступления эти.

Вы растоптали наши идеалы,
Пинками гнали символы эпохи,
Вас вдохновляли лживые скандалы,
Для вас мы все совки и лохи.
Кто понаглей, набил себе карманы —
Дворцы и яхты, жёны — как перчатки,
Наживы культ, бесстыдство и обманы —
Жируют жулики от юга до Камчатки,
Жируют в Петербурге и столице,
Они давно уже не прячут лица,
Их стыд забился в омуте реки… -
И тихо умирают старики…

Маргарита Стернина (ritass)

Старики

Как тихо умирают старики,
Совсем не так, как молодые,
Мы провожаем без тоски
Следы морщин и волосы седые,

Мы принимаем времени исход,
Оплакивая немощное тело,
Не принимая главного в расчёт,
Что жить на свете им не надоело!

Что молода у них, как в юности душа,
Но старость и болезни источили тело,
Что жизнь для них, как прежде хороша,
И многое ещё свершить душа хотела...

Как скорбно с ними мудрость хоронить,
И опыт, что они нажить сумели...
Но память сердца нам не даст забыть -
Те песни, что они когда-то не допели.

Алла Латулина

Когда я устану жить
Фролова Е.

Когда я устану жить,
Когда я устану петь,
К себе меня привяжи,
Чтоб сердце моё согреть.

Когда я устану петь,
Когда не смогу летать,
Чтоб глупо не умереть,
Позволь мне тебя желать,

Позволь мне тебя жалеть,
Позволь мне тебя любить,
Когда я устану петь,
Когда я устану плыть

В неведомые края
К невидимым берегам,
Позволь мне, любовь моя,
Прибиться к твоим губам,

Уткнуться в твоё крыло,
Не плакать и не спешить,
Чтоб солнце моё взошло
В просторах твоей души.

Мой вам совет: при любых обстоятельствах
делайте вид, что на сердце покой.
это ваш шанс избежать обязательства
всем объяснять, что случилось с тобой!

будьте приветливы, доброжелательны,
стрессоустойчивы, в чем-то просты.
много читайте, тогда обязательно
речи и мысли не будут пусты.

не осуждайте других, не злорадствуйте!
помните истину: прошлого нет.
возраст неважен, указанный в паспорте,
только душа знает сколько вам лет.

будет тогда в жизни все замечательно,
снимет любую печаль, как рукой!
но главное здесь — при любых обстоятельствах
делайте вид, что на сердце покой.

Ирина Астахова

Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг -
один
и враг -
один...
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете
мама.
Сколько нужно ей -
жила..

Человеку надо мало:
после грома -
тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь -
одну.
И смерть -
одну.
Утром свежую газету -
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И -
межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности,-
немного.
Это, в общем-то,- пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку
мало
надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.

Р. Рождественский

Ставни голубые, словно облака…
Мама на крыльце щурится от солнца.
— Дочка к нам приехала… /Жаль не навсегда/
Эй, отец встречай! Наша радость.- Доча.
Смотришь ты на них… Как бегут года…
И сжимаешь губы, чтоб не разреветься.
Господи, прости… Как соскучилась…
Скрипы половиц… Из родного детства

Grazia_

Мне больно, нет тебя и нет,
И тишина мне душу гложет…
Что даже свет, лучистый свет,
Забыть утрату не поможет.

Но только я одно молю,
Услышь Господь моё признанье…
Ей передай, её люблю
И помню каждое дыханье.

И за слезой стечёт слеза,
И грусть, как гость в ночи стучится…
Глаза, смотрю в твои глаза, —
На фото… Ночь… И мне не спится.

Мне больно, нет тебя и нет,
И тишина мне душу гложет…
Что даже свет, лучистый свет,
Забыть утрату не поможет.

Владимир Казмерчук

ДВЕ СЛЕЗЫ

Без тебя растаяла планета,
Покачнулась подо мной Земля.
Ты не здесь теперь, но где же, где ты,
Мамочка любимая моя.

От любви перехватило горло,
Воздух сжат – не оставляй меня.
Как жила ты горестно и гордо,
Мама, мама – храбрая моя!

Плачут птицы на ветвях застывших,
Плачет век, в колокола звеня.
Мама улетает – выше, выше,
Легкая и добрая моя.

Я тебе поклажу собираю
В две слезы, и Господа моля,
Я с тобой живу и умираю,
Мамочка, красивая моя.

Видишь ли ты свет над нашей крышей,
Помнишь, как мы шли – метель мела?
Ты меня сквозь смертный стон услышишь,
Мамочка, бессмертная моя!

Рина Левинзон

Эдуард Асадов - Доброта
 

Если друг твой в словесном споре
Мог обиду тебе нанести,
Это горько, но это не горе,
Ты потом ему все же прости.

В жизни всякое может случиться,
И коль дружба у вас крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не дай ей зазря разбиться.

Если ты с любимою в ссоре,
А тоска по ней горяча,
Это тоже еще не горе,
Не спеши, не руби с плеча.

Пусть не ты явился причиной
Той размолвки и резких слов,
Встань над ссорою, будь мужчиной!
Это все же твоя любовь!

В жизни всякое может случиться,
И коль ваша любовь крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не должен ей дать разбиться.

И чтоб после себя не корить
В том, что сделал кому-то больно,
Лучше добрым на свете быть,
Злого в мире и так довольно.

Но в одном лишь не отступай,
На разрыв иди, на разлуку,
Только подлости не прощай
И предательства не прощай
Никому: ни любимой, ни другу!

Кто не терял, тот жизнь не понял.
Кто слез не лил, тот не простил.
Не ведал смысл страданий, стонов —
Тот путь на небо не мостил.

Кто не болел, тот не молился.
Кто в тьме не жил — не видел свет.
Кто вкусно ел, тот не постился,
Не помнит он, как сладок хлеб.

Кто принял скорбь с благоговеньем,
За всё Творца благодарил,
Тот понял жизнь, на путь спасенья
Его Господь благословил.

Наталья Лешукова

Я знаю мир — он стар и полон дряни,
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит деньга в кармане
И как звенит отточенный клинок.
Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто "за" и тех, кто "против",
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю шлюх — они горды, как дамы,
Я знаю дам — они дешевле шлюх,
Я знаю то, о чем молчат годами,
Я знаю то, что произносят вслух,
Я знаю, как зерно клюют павлины
И как вороны трупы теребят,
Я знаю жизнь — она не будет длинной,
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю мир — его судить легко нам,
Ведь всем до совершенства далеко,
Я знаю, как молчат перед законом,
И знаю, как порой молчит закон.
Я знаю, как за хвост ловить удачу,
Всех растолкав и каждому грубя,
Я знаю — только так, а не иначе...
Я знаю все, но только не себя.

Франсуа Вийон. 15 век.

Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное – невероятное»

Дорогая передача, во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача к телевизору рвалась,
Вместо чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.

Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд,
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колют нам второй укол.

Уважаемый редактор, может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор, ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.

Мы кое в чем поднаторели, мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет,
А медикаментов груды мы - в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь и вдруг – Бермуды! Вот те раз, нельзя же так.

Мы не сделали скандала, нам вождя недоставало,
Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков,
Но на происки и вредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов.

Это их худые черти мутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году,
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Но тут примчались санитары и зафиксировали нас.

Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
"Развяжите полотенце, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!"

Сорок душ посменно воют, раскалились добела,
Во как сильно беспокоят треугольные дела,
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет,
Подал знак кому-то, значит, фельдшер вырвет провода.
И что ж, нам осталось уколоться, и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах навсегда.

Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
"Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?"
Мы откроем нашим чадам правду, им не все равно,
Мы скажем: "Удивительное рядом, но оно запрещено!"

Вон дантист-надомник Рудик, у него приемник "Грюндиг",
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
Ну а к нам попал в волненьи жутком,
С расстревоженным желудком,
И с номерочком на ноге.

Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс:
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз,
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
И двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.

Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме,
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли,
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник - незакрытый пуп Земли.

"Что там было, как ты спасся?" - каждый лез и приставал,
Но механик только трясся и «чинарики» «стрелял»,
Он то плакал, то смеялся, то щетинился как ёж,
Он, гад, над нами издевался, ну сумасшедший, что возьмешь?!

Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: «Надо выпить треугольник, на троих его даешь!»,
Разошелся, так и сыпет: «Треугольник будет выпит,
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!».

Больно бьют по нашим душам голоса за тыщи миль,
Мы зря Америку не глушим, ой, зря не давим Израиль!
Всей своей враждебной сутью подрывают и вредят,
Кормят, поят нас бермутью про таинственный квадрат.

Лектора из передачи, те, кто так или иначе
Говорят про неудачи и нервируют народ!
Нас берите, обреченных, треугольник вас, ученых,
Превратит в умалишенных, ну а нас - наоборот.

Пусть безумная идея, не рубайте сгоряча,
Вызывайте нас скорее через гада-главврача,
С уваженьем, дата, подпись, отвечайте нам, а то
Если вы не отзоветесь, мы напишем в "Спортлото"

(В.С. Высоцкий)

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту «отредактировать», что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука — сердца…
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь, — придет!

Эдуард Асадов

В сон мне - желтые огни,
И хриплю во сне я:
- Повремени, повремени,-
Утро мудренее!
Но и утром всё не так,
Нет того веселья:
Или куришь натощак,
Или пьешь с похмелья.

В кабаках - зеленый штоф,
Белые салфетки.
Рай для нищих и шутов,
Мне ж - как птице в клетке!
В церкви смрад и полумрак,
Дьяки курят ладан.
Нет! И в церкви все не так,
Все не так, как надо.

Я - на гору впопыхах,
Чтоб чего не вышло.
А на горе стоит ольха,
А под горою вишня.
Хоть бы склон увить плющом,
Мне б и то отрада,
Хоть бы что-нибудь еще...
Все не так, как надо!

Я тогда по полю, вдоль реки.
Света - тьма, нет бога!
А в чистом поле васильки,
Дальняя дорога.
Вдоль дороги - лес густой
С Бабами-Ягами,
А в конце дороги той -
Плаха с топорами.

Где-то кони пляшут в такт,
Нехотя и плавно.
Вдоль дороги все не так,
А в конце - подавно.
И ни церковь, ни кабак -
Ничего не свято!
Нет, ребята, все не так,
Все не так, ребята!

В.Высоцкий

Поговори со мной, мама

Давно ли песни ты мне пела,
Над колыбелью наклонись.
Но время птицей пролетело,
И в детство нить оборвалась.

Поговори со мною, мама,
О чем-нибудь поговори,
До звездной полночи до самой,
Мне снова детство подари.

Доволен я своей судьбою,
Немалый в жизни пройден путь.
Но очень хочется порою
Мне снова в детство заглянуть.

Поговори со мною, мама,
О чем-нибудь поговори,
До звездной полночи до самой,
Мне снова детство подари.

Минуты сказочные эти
Навек оставлю в сердце я.
Дороже всех наград на свете
Мне песня тихая твоя.

Поговори со мною, мама,
О чем-нибудь поговори,
До звездной полночи до самой,
Мне снова детство подари.

До звездной полночи до самой,
Мне снова детство подари.

В. Гин

Все чаще вспоминается былое…
Наверное, не за горами старость.
И думаешь: а сколько мне осталось,
Когда прервется путешествие земное?
Кому, какое дело как уйду.
Уйду, не попрощавшись, по-английски.
Я ничего у Бога не прошу
Для самого себя, прошу за близких.

Юрий Матвеев

Что такое — радость? — Это свет…
Это утро в капельке росистой…
Это счастье…- солнечный рассвет…
Это нежность глади серебристой.

Что такое — радость? — Это ты…
Радость-это мир в лучах игривых…
Это жизнь, в которой все мечты
Делится на добрых и красивых.

Радость — это дом твой и семья,
Это утро, день и даже вечер…
Радость — это пенье соловья
И приветы долгожданной встречи.

Что такое радость? — Это ночь…
Радость — это лепет детской речи…
И когда с тобою сын и дочь, —
Голову склонят тебе на плечи.

Что такое радость? — Это мы…
Это лето, золотая осень…
Это вьюга матушки зимы…
И весною аромат от сосен.

Владимир Казмерчук

Вернуть бы маму на мгновенье,
Сказать всё то, что не успела ей сказать,
Обнять как прежде нежно — нежно
И гладить плечи, руки целовать…

И рассказать, как не хватает,
И попросить прощение, за всё…
Сидеть, прижавшись, рук не отпуская
И говорить, и говорить ей обо всем…

Ведь знаю я, что в дверь квартиры
Войти не сможет мама никогда,
Не поцелует, не прижмет, как раньше
Не спросит, как мои теперь дела…

Мамулька, милая, родная
Осталось только память о тебе,
Могильный холм, плита из камня
И боль, что бьёт и время не спасло…

Я по тебе скучаю очень сильно мама,
Скучаю так, что трудно рассказать,
Как я хочу, чтоб ты была бы рядом.
Но нет пути, дороги нет назад.

Мамулька, милая, родная…
Куда мне боль свою девать…
Душа кричит внутри надрывно,
Тебя всегда мне будет не хватать…

© Copyright: Алента Тинай

Его жена внезапно умерла...
А он сидел до самого восхода,
Все повторяя: "Как же ты могла?!"
Перебирая вещи из комода...

Глядел на тонкий шелк и кружева,
Лет пять лежали вещи - не носила,
"Все берегла... пока была жива...
Куском обычной ткани дорожила...

На всякий случай... Вот он и пришел!
Загадываешь чуда, ждешь, мечтаешь...
А кто-то взял... и за руку увёл!
Особый случай - день, что проживаешь!

Не оставлять на завтра! Жить сейчас!
И не беречь посуду и одежду!
На "черный день" не прятать про запас!
И быть все время вместе, а не между...

Беречь живой огонь любимых глаз,
И каждый жест, и каждую улыбку,
Все узелки, что связывают вас...
Чтоб не жалеть, что совершил ошибку..."

Марина Бойкова

В сторонке бабушка стояла,
Рецепт, потертый кошелек…
А по щеке слеза бежала…
Жестокости немой упрек.

Тихонько отошла и плачет,
Ведь на лекарства денег нет.
Другие люди, спрятав сдачу
Спешили, суета — сует…

У каждого свои проблемы…
У каждого судьба своя…
А у нее кружились стены,
От слез болела голова…

Последние считает крохи,
До этого пришлось дожить…
На том листке, всего лишь строки,
От этих строк зависит жизнь…

И женщина, приняв своею,
Ту боль, что в тех глазах прочла,
К окошку повела, жалея,
И мимо боли не прошла…

Держалась за руку старушка,
Боясь надежду потерять…
К окошку шла она послушно,
Чтобы рецепт опять подать…

Та женщина все оплатила,
Вложила деньги ей в ладошку…
У бабушки слеза застыла…
Не верила, так быть не может…

Привыкли мы в добро не верить…
Проходим смело мимо слез…
Мы душу спрятали за дверью,
А на добро — немой вопрос…

А бабушка, поверив в чудо,
Поверив — есть добро на свете,
Быть может долго помнить будет,
Молитвой на добро ответив…

Натали Давыдова

Cкрытый текст -
Я ухожу, - сказал с обидой мозг

«Я ухожу» , - сказал с обидой мозг,
Хотя пропажу вряд ли обнаружат
Я так старался и терпел как мог,
Но видимо, стал никому не нужен.

И как бы докричаться ни хотел,
Но голос мой как будто незаметен.
Среди безумства, подлости и сплетен,
Мне места нет, я больше не у дел…

Быть может, в этом есть моя вина,
Но толку сокрушаться над утратой?
Когда набиты головы сполна
Древесными опилками и ватой.

Дайм Смайлз
.

У могилы мамы

Вот стою у могилы твоей…
В гости, мама, приехала снова.
Протяни ко мне руки скорей,
Успокой меня ласковым словом.

Ты прости, что зимой не была,
Снег засыпал к могилке тропинки.
Как ты месяцы эти жила?
Подожди… Сейчас вытру слезинки.

Плачу, мама, от радости ведь.
Встреча сердце моё всколыхнуло.
Обещаю, родная, я впредь,
Быть почаще. С тобой отдохнула.

Ты молчишь, улыбаешься мне.
Нет обиды, душа всё прощает.
Тяжело людям жить на земле,
А как там, ведь никто и не знает.

Татьяна Переделкина

Согнулся дом, присел на камушек; зарос травою не понять.
А мне все кажется, что бабушка, сейчас войдет в него опять.
Одарит доброю улыбкою, растопит печь, создав уют.
И спросит: «Хочешь кашу с тыквою? Сейчас сготовим, пять минут!»
Достанет хлеб, варенье разное; давно пустился чайник в пляс.
И станет мне она рассказывать про жизнь свою, в который раз.
Про голод, холод, тиф не прошеный, про пышки с горькой лебедой.
Как схоронила сына крошечку, как провожала мужа в бой.
И как с силой вожделенною за все за все она бралась.
И всю войну ждала любимого, но не судьба, не дождалась.
И как потом без всякой помощи, из вечных бед тянула нить.
И станем мы до самой полночи, все говорить и говорить.
Согнулся дом, присел на камушек. В печи холодная зола.
Пять лет, как нет любимой бабушки, что каждый день меня ждала.

Ирина Власюк

СТИХИ О СОВЕТСКОМ ПАСПОРТЕ

Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту...
По длинному фронту
купе
и кают
чиновник
учтивый
движется.
Сдают паспорта,
и я
сдаю
мою
пурпурную книжицу.
К одним паспортам -
улыбка у рта.
К другим -
отношение плевое.
С почтеньем
берут, например,
паспорта
с двухспальным
английским левою.
Глазами
доброго дядю выев,
не переставая
кланяться,
берут,
как будто берут чаевые,
паспорт
американца.
На польский -
глядят,
как в афишу коза.
На польский -
выпяливают глаза
в тугой
полицейской слоновости -
откуда, мол,
и что это за
географические новости?
И не повернув
головы кочан
и чувств
никаких
не изведав,
берут,
не моргнув,
паспорта датчан
и разных
прочих
шведов.
И вдруг,
как будто
ожогом,
рот
скривило
господину.
Это
господин чиновник
берет
мою
краснокожую паспортину.
Берет -
как бомбу,
берет -
как ежа,
как бритву
обоюдоострую,
берет,
как гремучую
в 20 жал
змею
двухметроворостую.
Моргнул
многозначаще
глаз носильщика,
хоть вещи
снесет задаром вам.
Жандарм
вопросительно
смотрит на сыщика,
сыщик
на жандарма.
С каким наслажденьем
жандармской кастой
я был бы
исхлестан и распят
за то,
что в руках у меня
молоткастый,
серпастый
советский паспорт.
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту...
Я
достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза.
Читайте,
завидуйте,
я -
гражданин
Советского Союза.
1929
В.В.Маяковский.

Звездочка моя ясная

Песни у людей разные,
А моя одна на века.
Звездочка моя ясная,
Как ты от меня далека.

Поздно мы с тобой поняли,
Что вдвоём вдвойне веселей
Даже проплывать по небу,
А не то, что жить на земле.

Облако тебя трогает,
Хочет от меня закрыть.
Чистая моя, строгая,
Как же я хочу рядом быть.

Поздно мы с тобой поняли,
Что вдвоём вдвойне веселей
Даже проплывать по небу,
А не то, что жить на земле.

Знаю, для тебя я не бог,
Крылья, говорят, не те.
Мне нельзя к тебе на небо
А-а-а прилететь.

Поздно мы с тобой поняли,
Что вдвоём вдвойне веселей
Даже проплывать по небу,
А не то, что жить на земле.

А не то, что жить на земле.
Поздно мы с тобой поняли,
Что вдвоём вдвойне веселей
Даже проплывать по небу,
А не то, что жить на земле.
А не то, что жить на земле.

Ольга Фокина

Полгода мамы нет...

Приснилась мама. Машет вдалеке.
Полгода некому сказать мне нежно "Доча"...
Ползет слеза тихонько по щеке.
Я по тебе, мамуль, скучаю! Очень-очень...

Ирина Никифорова

Вернуть бы маму на мгновенье,
Сказать всё то, что не успела ей сказать,
Обнять как прежде нежно — нежно
И гладить плечи, руки целовать…

И рассказать, как не хватает,
И попросить прощение, за всё…
Сидеть, прижавшись, рук не отпуская
И говорить, и говорить ей обо всем…

Ведь знаю я, что в дверь квартиры
Войти не сможет мама никогда,
Не поцелует, не прижмет, как раньше
Не спросит, как мои теперь дела…

Мамулька, милая, родная
Осталось только память о тебе,
Могильный холм, плита из камня
И боль, что бьёт и время не спасло…

Я по тебе скучаю очень сильно мама,
Скучаю так, что трудно рассказать,
Как я хочу, чтоб ты была бы рядом.
Но нет пути, дороги нет назад.

Мамулька, милая, родная…
Куда мне боль свою девать…
Душа кричит внутри надрывно,
Тебя всегда мне будет не хватать…

Алента Тинай

Чужая женщина — загадка для мужчины…
Её так хочется… скорее разгадать…
Ей всё к лицу, включая мелкие морщины.
В ней всё прекрасно, не прибавить, не отнять…

Чужая женщина подарит вам улыбку,
А может просто равнодушный едкий взгляд…
Но не расскажет о своих былых ошибках
И не оставит вам своих координат…

И вы опять её проводите при встрече
Глазами полными печали и огня…
Опять не ваш она собой украсит вечер…
И вы прошепчете: «Она не для меня…»

Чужая женщина — вулкан, что тихо дремлет…
Вот только нет её прекрасней и милей.
Но если жить мечтами сердце не приемлет,
Рискните сделать эту женщину своей…

И будут те же бигуди, халат в горошек,
Обиды горькие, упрёки, суета…
Есть в каждой женщине повадки диких кошек,
Но тяжело найти достойного кота…

При первой встрече все чужие, однозначно,
Но вы же выбрали одну из них — навек…
И кто-то скажет, что ошибся… неудачно,
Но всё ведь проще — так устроен человек…

Недосягаемое часто привлекает…
Там нет проблем и не достал совместный быт,
Ведь даже сладкое порой надоедает…
И первой встречи вкус малиновый забыт…

Но ваша женщина — такая же чужая
Для тех мужчин, что на пути её стают…
Она для вас живёт, детишек вам рожает
И создаёт в семье порядок и уют…

И на неё, поверьте, смотрят также точно,
И у неё такой же безупречный вид…
Но вы когда-нибудь, от сна проснувшись ночью,
Поймёте, ваше счастье с вами рядом спит…

Чужая женщина останется чужою…
Важней свою не потерять, а удержать…
Когда вас любят чистой искренней душою,
Наверно, глупо за чужими вслед бежать…

Ирина Самарина-Лабиринт

Наверное, это старость,
О прошлом болит душа,
Всё, собственно, там осталось,
А стрелки вперёд спешат.

Глаза открываешь — восемь,
Сходил в магазин — среда,
Сварил себе кофе — осень,
Прилёг отдохнуть… ну, да…

Но есть у меня, припрятан,
Ещё один циферблат,
Цветные на нём заплаты
И время течёт назад,

Ко дням с «Пионерской зорькой»,
С героями из былин,
Туда, где Хоттабыч с Волькой,
«Мурзилка» и нафталин.

Где молоды папа с мамой,
Где радостный Первомай,
И где — гоп-цаца — тот самый
Девятый идёт трамвай.

Скакалки, кино, пистоны,
Свидания, эскимо,
Домашние телефоны,
стоявшие на трюмо.

Торжественное с экрана,
Московское: «Гаварит…»,
Сенкевич возил по странам,.
Был выбрит, а не побрит.

Там письма пером писали,
Разгладив тетрадный лист,
Всегда магазин искали
с названием «Букинист».

На праздники покупали
Копеечный «Солнцедар»,
Пакеты в тазу стирали,
Жевали блестящий вар.

…Ну, вот, механизм заело,
Куда мне — вперёд, назад?
Да… жалко, не всё успела
Самой себе показать.

Осталась бы там надолго,
А лучше бы — навсегда:
Родители, дача, Волга —
Счастливейшие года.

Наверное, это старость:
Здесь — «функция», там — душа.
Здесь только курить осталось,
А там я могу — дышать.

Ольга Бакунина

Мирза Шафи Вазех

Не будь жестоким к тем, что норовят
Тебя обидеть словом или взглядом,
Будь, как гора: когда её долбят,
Она молчит и раскрывает клады.

Пусть все кругом, не видя в том беды,
Тебе наносят боль без сожаленья.
Пока висят на дереве плоды,
В него бросают палки и каменья.

Будь щедрым в час, когда уж смерть видна,
Уже в преддверьи ада или рая,
Как раковина, взятая со дна,
Что людям дарит жемчуг — умирая.

В час вечерний,в час дневной люди входят в мир земной.
Кто рожден для черной доли,кто для радости одной.
Кто для радости беспечной,кто для ночи бесконечной .
Вильям Блейк.

Три пуговки
Солнечная Женщина

Сегодня необычно тёплый вечер.
Ты взял гитару (не играл сто лет),
Я погасила яркий верхний свет,
Оставив тот, который дарят свечи.
С улыбкой наблюдаю за тобою,
Ты расстегнул три пуговки чехла -
Гитара от волненья замерла,
Вздохнув, чуть слышно, под твоей рукою.
Чехол с неё снимаешь осторожно
И нА руки раздетую берёшь.
Ладонью нежно успокоить дрожь
Гитарную тебе совсем несложно.
Поверхность лакированную гладя,
Гитару поудобнее прижал,
Сверкая, отблеск света пробежал,
Как зайчик-счастья по гитарной глади.
Неторопливо ты тревожишь струны,
Настраиваешь, голову склонив.
Тебе доверив свой изящный гриф,
Гитара вновь себе казалась юной.
Её настроил (кто же сомневался?),
Какой хотел – тот издавала звук.
Движением умелых, сильных рук
Внутри гитары этот звук рождался
И проникал в глубинные начала,
Что в нас с рожденья в генах и в крови
И возникала песня о любви,
Гитара удивительно звучала…
На свете нет прекраснее занятья,
Мелодию создать, чувств не тая..
«Гитара, отдохни» - сказала я…
Три пуговки расстёгнуты на платье…

Частушки - апокалипсушки

Я плыву на катере,
Крою всех по матери,-
Отчего же, отчего
Нет воды в фарватере!

Дно скрежещет по камням,
Стон стоит по пристаням,-
Там, слезами умываясь,
Рыба требует ням-ням.
Вместо корма ей везут
Отработанный мазут!

Рыба плавниками бьет,
Птица рыбу не клюет
И от голоду немедля
Богу душу отдает.
Звери, птицы не поев,
Умирают околев.

У клещей и прочих блох
Рацион из рук вон плох,
Потому что мир животных
Преимущественно сдох.
Гнус в отсутствии зверей
Кровь сосет из егерей.

Сатанеют егеря
И, окурками соря,
Невзирая на пожары,
Нервно курят почем зря.
Дым встает под небеса _
То горят, горят леса!

Без растительных пород
Исчезат кислород,
А без оного без газу
Задыхается народ.
Задыхается народ,
По колхозам недород!

Я на палубе стою,
Плохо себя чувствую...
Я на палубе стою,
Плохо себя чувствую...

А мне бы, бы, бы, бы, бы...
Плыть отсель на катере
К растакой-то матери,-
Да, видать, не суждено:
Нет воды в фарватере, эх!..
Да, видать, не суждено :
Нет воды в фарватере!

Алексей Иващенко,
Георгий Васильев