Да что я знаю о войне...

Согласна. Вернусь к нашим

Отряд Бати (Батеньки) сражался в предгорьях Кавказа (Кубань) в период фашистской оккупации с 9 августа 42-го по февраль 43-го, то есть отряд начал успешно действовать именно тогда, когда Красная Армия после разгрома немцами инициированного лично Сталиным наступления под Харьковом поспешно драпала в сторону Сталинграда (тогда же и оказался в плену считающийся сыном Сталина, совершенно здоровый на момент пленения, Яков Джугашвили).
Cкрытый текст -

 

Конечно, обстоятельства лета 42-го иные, чем лета 41-го. В частности, поседевший от провала блицкрига Гитлер оживлялся лишь периодически - но все-таки еще оживлялся, порой на несколько месяцев! - и именно в силу этой еще сохранившейся способности оживляться психологические обстоятельства отряда Батеньки могут быть все-таки перенесены на 1941 год. Это тем более корректно, что сформировался этот отряд в ноябре 41-го и, что характерно, не по приказу свыше, а по инициативе его участников - инженеров и научных работников.
Очевидно, что раз первые организационные мероприятия эти, защищенные от мобилизации бронью, инженеры и научные работники провели в ноябре 41-го, то решение именно о партизанской войне они приняли еще раньше, задумываться же о формах борьбы, соответственно, начали и вовсе в начальный период войны, слушая сводки Совинформбюро, в которых ежедневно перечислялись оставляемые врагу обширнейшие территории. Если бы Гитлер в 41-м наметил главный удар южнее, не на Россию, а на Украину, и далее на бакинские нефтепромыслы, то люди отряда Батеньки вступили бы в борьбу, возможно, раньше ноября, но не бойцами истребительных батальонов (местное ополчение гитлеровцы на той же Кубани смели, почти не заметив), не в составе воинских частей, а именно партизанами и действовали бы, очевидно, с не меньшим успехом.
Отряд был необычный: он, действительно, состоял преимущественно из научных работников исследовательского института при заводе Главмаргарина в Краснодаре (технари!), а также из инженеров самого завода. Только около 20% участников не имели высшего образования - но это были или высококвалифицированные рабочие, или мастера (в то сравнительно бедное дипломами время они были поистине интеллектуальной элитой!).
Поразителен принцип, в соответствии с которым в отряд подбирались люди: брали не всех желающих, но только тех, кто помимо знаний умел любить конкретное созидание, то есть кроме книг был увлечен каким-нибудь ремеслом - скажем, подобно Толстому, мастерством сапожника (инженер-сапожник-сапер - звучит!). (Итак, главное в отряде - не то, что его бойцы - люди образованные, инженеры и научные работники [многие инженеры этого же завода с немцами сотрудничали], а то, что они - биофилы; стремление же к наивысшим знаниям и, в свободное от работы время, созидание - непременное из этого следствие.)
Отряд был экипирован оригинально: пока к стенам института не подошел фронт, в институтских лабораториях синтезировали для военных частей лекарства и взрывчатку - тол (тринитротолуол), и наделали этого тола столько, что армейцы вывезти все не смогли. Создавшиеся запасы начальство при приближении немцев уже было собралось взорвать, но будущие партизаны не дали: увели откуда-то грузовик и за пять дней вывезли все запасы взрывчатки в горы.
Несколько дней после захвата немцами Краснодара партизаны "отдыхали" - обустраивали лагерь в труднодоступном районе гор. А потом начали.
Минировали комплексно. То есть, не ограничивались одной чудовищных размеров миной для основного эшелона, но, зная, что к месту крушения прибудут два вспомогательных поезда с двух сторон, закладывали еще две вспомогательные мины чуть поодаль. Зная также, что к месту диверсии из ближайших занятых немцами населенных пунктов на подмогу выедут грузовики с гитлеровцами, на всех прилегающих дорогах устанавливали фугасы; минировали также и обходные пути (один из научных работников обладал невероятным чутьем: он закладывал мины не на "очевидном" месте типа тропинки, а где-нибудь в стороне, под кустиком; когда же над ним начинали подтрунивать, объяснял, что это единственное место, которое может выбрать немецкий снайпер, - и точно: на следующий день под этим кустиком находили обрывки тряпок и обломки снайперской винтовки). Словом, при комплексном минировании в течение часа после первого взрыва срабатывали и все остальные заряды...
Немцам партизан ликвидировать не удавалось - за все время существования отряда только трое партизан погибли в бою (из них двое пожертвовали собой добровольно, подорвав гранатами недоснаряженный фугас), двое были казнены (полицаи расстарались) и двое - тяжело ранены. Зато немцам удавалось партизан утомить - своим, по выражению партизан, "квадратным мышлением". К примеру, партизаны скрытно подбираются к линии дзотов (древесно-земляные огневые точки - укрыты сверху бревнами, как правило, в три наката), сооруженных немцами в тщетной надежде защититься от отряда Бати. Кто-нибудь из ученых со снайперской винтовкой терпеливо пропускает рядовых - ждет, когда покажется офицерская каска. Появилась: выстрел - офицер падает. Второй ученый изготавливает свою винтовку. К упавшему офицеру бросаются двое рядовых (всегда двое!) - и успокаиваются рядом. Потом - еще двое... Тут из разных дзотов одновременно выскакивают минометчики с ротными минометами и бросаются в тыл своих дзотов, чтобы оттуда с более удобной позиции накрыть партизан минами, но так как там еще ночью партизаны не забыли установить свои мины, то и минометчики, и их минометы как-то все разом взлетают на воздух. И так далее...
Ужас для добровольных сапожников был в том, что на следующий день все повторялось в точности: офицер, двое, еще двое, выбегают минометчики... И на третий день то же самое... И на четвертый...
Не менялось ничего. Мужики, не привыкшие к тупому конвейеру, не выдерживали натиска этого "квадратного мышления" и уходили обмозговать какую-нибудь диверсию позамысловатей.
Немецкое командование перехитрить партизан пыталось все время. Скажем, перед паровозом воинского эшелона цепляли по три платформы с булыжником, весом своим имитирующие паровоз (мины в те времена были преимущественно нажимного действия, рассчитанные на определенный вес), состав шел со скоростью 5 километров в час (гарантия того, что ценные вагоны при подрыве передних платформ с рельсов не сойдут), охранники висят гроздьями, вдоль полотна следуют машины охранения, - словом, предусмотрели немцы, казалось бы, все... Но нет ничего проще: сапожники заложили шесть чудовищных фугасов цепочкой, чтобы от взрыва крайнего сдетонировали остальные - и ушли. Чудовищные взрывы слились в один - эшелон с железнодорожного пути будто ветром сдуло...
Случалось, что когда в округе все было уже взорвано, а немцы при всем напряжении сил не успевали восстановить мосты и пути для очередной попытки подвезти резервы к осаждающим Новороссийск частям вермахта, то партизанам делать было нечего, и они волей-неволей вспоминали о снайперских винтовках (одной своей, которую удалось достать еще до начала оккупации, и нескольких трофейных: немцы, видя бессмысленность лобовых ударов, постоянно подсылали в засады снайперов-диверсантов - лучше бы просто где-нибудь эти снайперские винтовки для партизан оставляли). Даже девушка, вначале стрелявшая хуже всех, буквально за пару минут смогла уничтожить немецкую засаду из девятерых немцев: она забралась на скалу выше этой засады, двоих замаскировавшихся щелкнула сразу, остальные семеро, обученные профессионалы, быстро догадались о дальнейшем и изо всех сил побежали в сторону близлежащего леска... Последний не добежал буквально пару метров.
Но сидеть и щелкать рядовых фрицев, даже по десятку за раз было скучно - куда как интересно захватить танкетку в два выстрела - один в смотровую щель водителя, другой - под приоткрывшуюся на мгновение крышку люка ничего не понявшего, с "квадратным мышлением", стрелка - и отправиться на той танкетке в село, откуда она была послана. Степенно подъехать к штабу, дать длинный сигнал клаксоном, дождаться, когда из дверей штаба высыпят любопытствующие офицеры, из пулеметов танкетки в упор расстрелять их всех - и укатить.
Такую штуку отмочили сыновья Батеньки - Евгений и шестнадцатилетний Гений.
К сожалению, они оба позднее погибли, вернее, пожертвовали собой. Они заложили мину под рельс, но тут на большой скорости, а главное, раньше времени стал приближаться груженый состав. Братья не успевали выдернуть последний предохранитель и, понимая, что состав, идущий на большой скорости, - добыча редкостная (скорость - гарантия того, что уничтожен он будет весь), заложенный фугас, когда состав поравнялся с ними, подорвали гранатами. Они знали, что погибнут, - и чуда, действительно, не произошло. При крушении состава (горы, ущелье, большая скорость), по донесению подпольщиков, погибло 500 немцев, да еще после разбирательства немцы расстреляли своих же - всех охранников, отвечавших за безопасность движения.
Отряд за время своей деятельности уничтожил около 8 тысяч (!!!) немцев (вспомните потери отряда!). Столь громадное число получилось, правда, не без помощи самих немцев: после каждой очередной удачной партизанской диверсии (16 эшелонов и бессчетное число мостов) охранников систематически расстреливали. Самый массовый расстрел - 65 немцев и румын.
С охранниками, вообще говоря, гестапо могло бы обойтись и помягче. У них были смягчающие их вину обстоятельства. Ведь часовые, продрогшие за ночь под непрерывным зимним дождем, который на земле немедленно превращался в ледяную корку, и представить себе не могли, что в такую погоду рядом уже несколько часов с мешком неподвижно лежит младший научный сотрудник - в борозде картофельного поля (хотя в России научный работник в картофельной борозде - это, вообще говоря, нормально) - и ждет. Часовые у моста не выдерживали поистине адской погоды и заходили в караулку, чтобы покурить (предупреждал ли их Минздрав, что курение рано или поздно нанесет ущерб их здоровью?). Дальше понятно: дипломированный мешочник относил ношу под мост, с чем-то там возился и уходил налегке. После того, как на мост въезжала семитонка или танк, вспышка освещала удивленные физиономии цивилизаторов, догадывающихся, что к ним в гости скоро пожалуют парни в эсэсовских мундирах...
Итак, участниками небольшого отряда (около ста человек) было уничтожено 8 тысяч немцев, румын и полицаев, взорвано 16 эшелонов, 40 танков и танкеток, бессчетное число грузовиков, автобусов и машин. Были и сбитые самолеты - немцы, будучи не в состоянии унять партизан с земли, растеряв снайперов и лишившись минометов, места предполагаемых стоянок партизан к концу оккупации чуть не каждый день бомбили. Им даже удалось расстрелять козу и случайную местную жительницу с двумя детьми. Самолеты партизанам были нужны - как источник проволоки для мин натяжного действия. Вот они и поднялись на вершину горы у входа в ущелье, по которому летал самолет, и когда мимо них и чуть ниже летел довольный своим техническим превосходством фашист, из легкого стрелкового оружия дали залп...
Короче говоря, с отрядом Батеньки все понятно. Остается добавить пару штрихов и обратить внимание на несколько странностей - важных для понимания причин разгрома Красной Армии в 1941 году.
Первое. Насчет всего корпуса научных работников заблуждаться не следует. Во-первых, в отряд Бати - Петра Карповича Игнатова - людей отбирали по принципу любви к ремесленничеству, а это не всеобщее качество работающих в науке. Во-вторых, есть еще и верхушка научно-административной иерархии, высшие функционеры, которых, собственно, толпа и считает учеными. Характерная деталь: из Ленинграда в Пятигорск эвакуировали полторы сотни человек высшей профессуры. Когда немцы Пятигорск заняли (все тот же Северный Кавказ, где действовал отряд Батеньки), никто из профессуры в партизаны не ушел, а все дружно отправились в немецкую комендатуру выразить свой восторг и умиление в связи с приходом своих, и вообще преуспели в лизании немцам галифе.
Второе. В приказе о награждении братьев Игнатовых Евгения Петровича и Гения Петровича Золотыми Звездами Героев Советского Союза говорится, что отряд состоял из партийно-советского актива. Это чистейшей воды вранье. Был, в отряде, разумеется, и обязательный по тем временам парторг (его райком навязал в последний день перед началом немецкой оккупации!). Судя по воспоминаниям командира отряда (Игнатов П. К. Записки партизана), этот парторг занимался тем, что встречал возвращавшиеся с диверсий партизанские группы и их ругал. Неизвестно, покидал ли парторг базу или нет. Может, когда-нибудь и покидал. Однако создается впечатление, что его из расположения не выпускали - "берегли". Больше о роли партии в своем отряде Игнатов не вспоминал. За исключением того случая, когда партийное руководство Краснодара еще до прихода немцев хотело его, Игнатова, из отряда убрать - по их мнению, для организации борьбы с захватчиками Батя был человек неподходящий.
Что касается странностей, то характерно, что пропаганда - как сталинская, так и постсталинская, вознесшие в качестве символов сопротивления Зою Космодемьянскую, не нанесшую ни малейшего урона гитлеровцам, и Александра Матросова, который не сумел воспользоваться ни одним из видов выданного ему вооружения (простейший: на ствол укрытого в дзоте пулемета накидывается брючный ремень и оттягивается в сторону), - этот отряд из явных неугодников, собственно, и отстоявших Родину, - не заметили.


Алексей Меняйлов. Россия: Подноготная любви. Психоанализ Великой Борьбы http://www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/M/Menailov/kataris2/index.html

(c) Что касается странностей, то характерно, что пропаганда - как сталинская, так и постсталинская, вознесшие в качестве символов сопротивления Зою Космодемьянскую, не нанесшую ни малейшего урона гитлеровцам, и Александра Матросова, который не сумел воспользоваться ни одним из видов выданного ему вооружения (простейший: на ствол укрытого в дзоте пулемета накидывается брючный ремень и оттягивается в сторону), - этот отряд из явных неугодников, собственно, и отстоявших Родину, - не заметили.(c)

Зая,не надо так утрировать....Зоя Космодемьянская - утащила за собой на тот свет 30 немцев(сожгла живьём).И это есть факт...
Насчет ДОТа - ты еще подойди к нему,чтоб накинуть этот самый "брючный ремень"...Утопия...Ты сначала попробуй подойди к нему... Взвод положишь,пока доберешься...Это не фраерские рассуждения - я был под Гудермесом...И мало нам там не показалось((((жестокость,кровь,оторванные ноги на минных полях, спирт без единой корки хлеба,похоронки,бомбёжки по своим же..И мертвый город,который как-будто никогда и не был городом... И НИКТО никого не жалел....баба идет - а хрен знает,куда она идет,мож гранаты несет..Бах - снайперы сработали из СВДшки...Труп...Наш идет за водой - бах...вырванное легкое насквозь лежит рядом в луже...Это Их снайперы сработали...
Грязь и кровь..И никакого понятия о "джентльменстве"...
У войны - вессьма неинтеллигентное лицо...Это старуха с косой...
З.ы.На моей совести достаточно трупов(и это мне ещё отольётся на том свете),но детей среди них нет,это точно...Зверей - взрывал,негров и арабов(там были и такие) - тож,взрывал,баб с оружием в руках или хитрыми руками в карманах - тоже взрывал..Но детей - никогда....Пусть он лучше меня из калаша застрелит,чем я ему гранату под ноги кину или прострелю несчастный маленький лобик....

AFilidor сказал(a):

Зая,не надо так утрировать....

Буду знать, что автор статьи - зая и что он утрирует.
А если серьезно, тема потому и называется "Да что я знаю о войне...", что ничего не знаю. Только по книгам и воспоминаниям очевидцев. Верить приходится на слово.

Иди и смотри (Все начинается с детей)

Да,"Иди и смотри" - жутковатый фильм,насколько я его понимал - прообраз Хатыни...Элем Климов - вообще..Неоднозначный режиссер...То "Добро пожаловать...",то "Агония"..

Молодой Алексей Кравченко..(больше потом прославился скорей по серии "Спецназ"("Док"(Кравченко),"Якут"(Галкин),"Клим"(Б алуев),"Хруст"(Лифанов),"Змей"(Носик),"Шах"(Зибров )
"Док,откуда ты всё знаешь? - А у меня бабушка - профессор!"
"Док,а где ты самолет-то научился водить? - А я и не умею...Ааааааа!!! )))))"
"Так..что у нас? - Командир,ты не поверишь...Мы ждем соперника по-джентльменски,в-лобовую,прям как при Ватерлоо..Минные поля у нас теперь - с коридорами...ихний мальчишка всю ночь ползал,половину,гад,разминировал - но Озорных(Турчинский) запретил его трогать... - Да ты с ума сошел... - Угу...почти..."

"В основу фильма "Иди и смотри" положена документальная "Хатынская повесть" Алеся Адамовича".
Я шла смотреть фильм со страхом, потому что книга была уже прочитана (в нее входят две повести "Хатынская…" и "Каратели"). Перечитать вновь с той поры я так и не решилась, хотя обычно, в юности-молодости, то, что задело за живое, перечитывалось помногу раз.
В зале во время просмотра фильма стояла гробовая тишина. Когда зажгли свет, у многих были припухшие носы и глаза, в том числе и у меня. И вдруг, среди выходящих, громкий женский голос: "Не понравилось, подумаешь, деревню сожгли". 20 с лишним лет прошло, а я эту фразу помню…
Увидев впервые Кравченко, выступающего со своей рок-группой, почувствовала, что знаю его. Но лишь потом, когда он начал сниматься в сериалах и давать интервью, узнала, что он – Флер из "Иди и смотри".
""Иди и смотри" - это последняя работа в игровом кино Элема Климова. В перестроечное время, возглавив Союз кинематографистов, ему удалось вернуть на экраны десятки фильмов, положенных советской цензурой на полку. Смерть жены в 1979 году - режиссёра Ларисы Шепитько (почему-то сейчас перестали показывать ее фильм "Восхождение" по повести Василя Быкова "Сотников") - навсегда подорвала душевные силы Климова. В память о ней он закончил последний фильм Ларисы "Прощание" и снял документальную картину, названную её именем".

В мае 45-ого


Приговор

Ивакин Алексей Геннадьевич

Меня нашли в воронке
Меня нашли в воронке. Большой такой воронке - полутонка хорошие дыры в земле роет. Меня туда после боя скинули, чтобы лежал и воздух своим существованием больше не портил.
Лето сменилось зимой, зима летом, и так 65 подряд лет. Скучно мне не было, тут много наших, да и гансов по ту сторону дороги тоже хватает. В гости мы, конечно, не ходили друг к другу. Но и стрелять уже не стреляли. Смысла нет. Но и война для нас не закончилась. Все ждем приказа, а он никак не приходит...
А нашли меня осенью. Листва еще была зеленая, но уже готовилась к тому, чтобы укрыть нас очередным одеялом. Хотя мертвые не только сраму не имут, но и холода не боятся. Чего нам бояться то? Только одного...
Нашли меня случайно, молодой парнишка, чуть старше меня, лет двадцати, наверно. Сел на краю воронки, закурил незнакомым ароматным табаком, и с ленцой ткнул длинным щупом в дно. И надо ж, прямо в ногу мне попал.
Он прислушался к стуку металла о кость, ткнул еще несколько раз, и, отплюнув в сторону недокуренную папиросу с желтым мундштуком, спрыгнул вниз. Расточительные у нас потомки. Мы самокрутку на четверых порой делили.
В несколько взмахов саперной лопатки, он снял верхний слой почвы надо мной.
"Есть!" - воскликнул он, когда его лопатка отвратительным звуком ширкнула мне по черепу. Больно мне не было. Было радостно и удивительно - неужели?
Пацан отложил инструмент в сторону и достал немецкий штык-нож. Интересно, где он его взял? На той стороне подобрал? Не похоже, вроде... Блестит, как новенький. Не то, что мой, от трехлинейки. Тот после последней моей атаки так и заржавел нечищеный.
По косточке он начал поднимать меня, а я пытался подсказать ему, где, что лежит. Конечно, мне все равно - подумаешь, зуб тут останется, или там палец, но как-то не хотелось часть себя оставлять.
Ну не хотелось...
Жалко медальон осколком разбило. Хоть бы весточку моим передали, где я да что я. Впрочем, вряд ли бы она дошла. Брату, сейчас наверно уже лет 70... Где он сейчас? Жив ли? Или ждет меня уже там? Ну а Ленка точно не дождалась. И правильно сделала.
Эй, эй! Парень! Куда глину кидаешь? Это ж сердце мое, пусть и бывшее! Не услышал.
Хотя сердце тогда в лохмотья разорвало.
Когда мы бежали по полю, к дороге, земля в крови, кровь на сапогах, тогда и шмальнуло. Я сразу и не понял, пробежал еще метров сто, траншея с фрицами приближалась, хочу прыгнуть уже, смотрю, а винтовки нет, и граната из руки будто выпала...
Оглянулся, а тело мое лежит, голова вдрызг, грудь разворочена и только ноги в ботинках еще дергаются.
Сейчас даже смешно. А тогда страшно было. И чего делать - не знаю. Упал, пополз обратно, пытаюсь винтовку схватить, а не могу. И мычу, мычу...
Мне б дураку "Отче наш" вспомнить... А как его вспомнить, если я его и не знал никогда. Комсомольцам религиозный опиум ни к чему. Это мне еще отец объяснил, когда колокола с церкви сбрасывали и крест роняли.
Ну, а наши немцев из траншеи тогда все-таки выбили. Покрошили не мало, но и нас полегло - почти весь батальон.
Потом половину оставшихся собрали, и они ушли над лесом на восход.
Как были - с пробитыми касками, в бинтах оторванными ногами они шагали над землей. Красиво шли. Молча. Не оглядываясь.
А мы остались.
А парень нашел осколки медальона и матюгнулся так, что с рябинки над ним листочки посыпались. От расстройства снова закурил, разглядывая находку.
И тут подошел второй. Первый молча протянул ему остатки медальона.
Второй только вздохнул: "Эх, блин, еще один неопознанный"
Первый молча кивнул, докурил и снова спустился ко мне.
Да ладно вам, ребята, хотелось мне сказать, не переживайте. Я без вести пропавший, обычный солдат. Таких, как я, много. Только подо мной в воронке еще 10 наших. Из нашего взвода. И все рядовые, которых никогда не опознают. У кого потерялся медальон, у кого записка сгнила, а кто и просто не заполнил бумажку. Мол, если заполнишь - убьет. А войне похрену на суеверия. Она убивает, не взирая на документы, ордена, звания и возраст.
Вон рядом совсем, сестричку с нашим лейтенантом накрыло одной миной. Она его раненного уже вытаскивала с нейтралки. У комвзвода, кстати, медальон есть. Я точно знаю.
Мужики! Найдите их! Вместе мы тут воевали, потом лежали вместе. Хотелось бы и после не расставаться.
Так думал я, когда наше отделение пацаны в грязных камуфляжах тащили в мешках к машине.
Так думал я, когда нас привезли на кладбище, в простых сосновых гробах - по одному на троих.
Так думал я, когда нас тут встретили ребята с братских могил. В строю, как полагается.
Так думаю я и сейчас, уже после того, как они проводили нас над лесом на восток.
И оглядываясь назад, я прошу - мужики! Найдите тех, кто еще остался!

http://zhurnal.lib.ru/i/iwakin_a_g/voronka.shtml

http://www.podvig-naroda.ru/

Министерство обороны Российской Федерации представляет уникальный информационный ресурс открытого доступа, наполняемый всеми имеющимися в военных архивах документами о ходе и итогах основных боевых операций, подвигах и наградах всех воинов Великой Отечественной. Основными целями проекта являются увековечение памяти всех героев Победы, независимо от звания, масштабов подвига, статуса награды, военно-патриотическое воспитание молодежи на примере военных подвигов отцов, а также создание фактографической основы для противодействия попыткам фальсификации истории Войны. Создание наиболее полного электронного банка документов по ключевому периоду современной истории цивилизации не имеет аналогов по объему, исторической и социальной значимости, и является вечным памятником великому Подвигу Народа.

можно еще здесь посмотреть: http://www.obd-memorial.ru/Memorial/Memorial.html

Хаджишин - воин-смертник.Как правило - в Афганистане,Иране,Ираке,Кавказ. А вообще - человек,который "уже у Аллаха",то есть уже не живет,поэтому и имеет право проводить намаз в любое время суток,даже ночью(чего не имеет права делать даже мулла),в отличие от других простых правоверных..Чем-то сродни "камикадзе" и "тэйсинтай"(пехотинцы,обвешанные минами,подрывавшие наши танки в 1945м на востоке)
http://ru.wikipedia.org/wiki/Тэйсинтай
Как правило - в роли хаджишинов выступали мальчики 7-15 лет. Взрывали блок-посты,машины,танки,вели вражеский отряд на собственные минные поля и сами там погибали.Короче - "Вани Сусанины" юного возраста. К хаджишинам нельзя причислить женщин-смертниц(ну вот эти взрывы в метро и т.д).Согласно Корану - женщина не может быть воином,так что это уже отклонение - ваххабизм.
Хаджишин и его семья автоматически попадают в рай. Хаджишин ОБЯЗАН сделать короткий намаз перед тем,как взорваться(нет,не буквально за секунду,за 10-15мин хотя бы.Этим наши их и вычисляли во многих случаях,но смертей было намного больше).После смерти - хаджишин становится "старшим мужчиной в доме"(даже при наличии отца,деда и т.д),то есть даты рождения и смерти отсутствуют.
Возможно - кое-что забыл или слегка перепутал. На Кавказе был недолго,около полугода,но и этого хватило по самую маковку((((

З.ы.Извиняюсь,что опять слегка сбил тему о Великой Отечественной

AFilidor сказал(a):

Извиняюсь,что опять слегка сбил тему о Великой Отечественной

Тема посвящена Дню Победы, но говорим мы в ней не только о Великой Отечественной. Говорим о войне, о людях в войне, о том, что с ними (с нами) делает война. Война продолжается и никуда от этого не денешься.
Я благодарна всем, кто пришел на страницы темы со своим пониманием войны, со своей памятью.

laal сказал(a):

Тема посвящена Дню Победы, но говорим мы в ней не только о Великой Отечественной. Говорим о войне, о людях в войне, о том, что с ними (с нами) делает война. На первых страницах темы в видеоклипы я вставила две фотографии ребят из подразделения моего зятя: война продолжается и никуда от этого не денешься. Я благодарна всем, кто пришел на страницы темы со своим пониманием войны, со своей памятью.

Есть вещи,о которых лучше забыть,но они висят по ночам во снах до сих пор.
Был у мя знакомый дед - дед-Антоныч. 60лет Победы когда было - отметили некисло...Ему наливаешь водяру СТАКАНАМИ - а он..Без закуски - и слёзы..((( Был одним из первых морпехов - Операция по взятию Кёнигсберга...Идут 12 катеров,выбросить десант....Дошли только два,остальные "в кашу"...((( Руки,ноги отдельно,ремни.звездочки,бескозырки,погоны на воде,...Из 400 человек десанта остался только один взвод...И все лупят - что немцы,что наши....Даже вода горит(масло на воде)..И таких - 3-4 атаки в день...К вечеру от взвода осталось 6 человек... Потом уже,через неделю только взяли когда тяжелая артиллерия и авиация начала работать по точкам....

Извиняюсь,если была уже ссылка выше,не обнаружил

Марк Бернес. "Враги сожгли родную хату"

http://www.youtube.com/watch?v=7MSb55oNn4M

"И рюмку горькую поставил
На серый камень гробовой.."

"Хмелел солдат,слеза катилась
Слеза несбывшихся надежд
А на груди его светилась
Медаль за город Будапешт"

AFilidor сказал(a):

Извиняюсь,если была уже ссылка выше,не обнаружил

пост №53, но в другом исполнении: оно показалось мне достойным для песни, исполненной непревзойденно Марком Бернесом

"Все пережитое должно быть записано..." Из воспоминаний Г. П. Чумакова об обороне Севастополя в 1942 г.
По мнению авторов сайта "Архивы России" наиболее объективно события крымской кампании 1941-1942 гг. освещены в очерке В. Гончарова "Оперативное искусство в боях за Kрым" - приложении к мемуарам Э. Манштейна.
В. Гончаров. КРЫМ И ПРИМОРСКИЙ ФЛАНГ СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ФРОНТА В 1941-44 гг.

Cкрытый текст -

 

Научные исследования, посвященные севастопольской эпопее, появились в 1950-х годах. Излагая события 1941-1942 гг. на Kрымском полуострове, отечественная историческая литература традиционно ограничивалась обороной Севастополя, защитники которого проявили упорство и массовый героизм в сражениях с неприятелем. Однако изъятие Севастопольской операции из общего контекста битвы за Kрым, в которой Kрасная армия потерпела катастрофическое поражение, несмотря на то, что противник не имел численного преимущества в силах и средствах, мешало объективно оценить сложившуюся в районе боевых действий обстановку и профессионализм руководства, начальствующего и рядового состава армий обеих сторон.
Согласно планам Гитлера Kрым должен был войти в состав третьего рейха, очищен от "всех чужих" и заселен немцами. С началом войны против СССР эта угроза стала вполне реальной. Уже осенью 1941 г. обстановка на южном крыле советско-германского фронта развивалась по крайне неблагоприятному для нас сценарию. Противник стремительно продвигался вперед. Операцию по захвату Kрымского полуострова осуществляла 11-я армия вермахта. 12 сентября ее командующим был назначен генерал-майор Э. Манштейн, один из самых одаренных немецких военачальников, получивший впоследствии за овладение Севастополем фельдмаршальский жезл.
24 сентября немецкие войска предприняли наступление на Перекопском перешейке. После ожесточенных боев 29 сентября части 51-й особой армии генерала Ф.И. Kузнецова отошли на Ишуньские позиции. Однако Э. Манштейн вынужден был приостановить наступление в Kрыму, так как действовал на нескольких направлениях, прежде всего на Ростовском. Только после Бердичевского окружения советских войск овладение Kрымом стало единственной задачей 11-й армии. Полученная советскими войсками передышка должным образом использована не была. Приморская армия генерала И.Е. Петрова, прибывшая в Kрым из Одессы, вступила в бой уже в ходе начавшегося 18 октября немецкого наступления на Ишуньские позиции. Господство на море и в воздухе принадлежало РKKА. Kроме того, армия противника не располагала танками. Тем не менее 28 октября немецкие войска прорвали советский фронт. Приморская армия вынуждена была отойти к Севастополю, а 51-я - к Kерчи. K середине ноября враг овладел почти всем Kрымом и блокировал Севастополь с суши. По утверждению Э. Манштейна, шесть дивизий 11-й армии уничтожили большую часть двух советских армий, насчитывавших 12 стрелковых и четыре кавалерийские дивизии. Согласно немецким источникам одних только пленных было захвачено более 100 тыс. человек.
Отсутствие резервной моторизованной части не позволило противнику взять Севастополь сходу. 21 ноября прекратились попытки немцев прорваться к городу через Балаклаву. 17 декабря ими было предпринято новое наступление. Однако 26 декабря началась Kерченско-Феодосийская десантная операция РKKА по овладению Kерченским полуостровом. 30 декабря Э. Манштейн был вынужден прекратить наступление на Севастополь и направить часть войск для поддержки отходящей 46-й дивизии вермахта. Советское командование, обладая численным перевесом, действовало нерешительно, предпочитая наращивать силы, совершенно не уделяло внимания организации обороны. Это дало возможность противнику перегруппироваться.
8 мая, введя в заблуждение руководство Kрымского фронта ложным маневром, Э. Манштейн прорвал неэшелонированную советскую оборону. Только пленными наши войска потеряли 150 - 170 тыс. человек. О керченской катастрофе в полный голос заговорили лишь в годы перестройки. В опубликованной тогда статье K. М. Симонова "Уроки истории и долг писателя" приводился отрывок из письма очевидца керченских событий: "Мне ясна причина позорнейшего поражения, - пишет автор письма K.М. Симонову. - Полное недоверие командующим армиями и фронтом, самодурство и дикий произвол Мехлиса, человека неграмотного в военном деле. Запретил рыть окопы, чтобы не подрывать наступательного духа. Выдвинул тяжелую артиллерию и штабы армии на самую передовую и т. д. Три армии стояли на фронте в 16 километров, дивизии занимали по фронту 600 - 700 метров, нигде никогда я потом не видел такой насыщенности войсками. И все это смешалось в кровавую кашу, было сброшено в море, погибло только потому, что фронтом командовал не полководец, а безумец".
В конце мая 1942 г. в присутствии зам. наркома обороны по тылу генерала А.В. Хрулева Л. З. Мехлис, прося прощения, ползал на коленях перед И.В. Сталиным. И.В. Сталин Мехлиса простил, а Севастополь после керченской катастрофы оказался обреченным.
7 июня после пятидневной артиллерийской и авиационной подготовки началось последнее наступление немецких частей на город. По оценке Э. Манштейна, в ходе штурма Севастополя немцы достигли такого массированного применения артиллерии, как никогда ранее. Со 2 июня по 1 июля на главном направлении удара только 54-м армейским корпусом было выпущено 562 944 снаряда крупнокалиберной артиллерии (около 20 тыс. в сутки), не считая множества авиабомб.
26 июня немцы овладели всей внешней линией обороны. 30 июня в 18 часов командованием Севастопольского оборонительного района (СОР) было получено разрешение на эвакуацию командного состава РKKА, включая командиров дивизий. Вице-адмирал С.Ф. Октябрьский позже сообщал И.В. Сталину и С.М. Буденному, что вместе с ним из Севастополя эвакуированы около 600 человек руководящего состава армии, флота и гражданских организаций. Остальные были брошены на произвол судьбы. "Историография, - справедливо указывает доктор исторических наук А.В. Басов, - еще не объяснила причины отказа Ставки ВГK и фронтового командования от организации эвакуации войск из Севастополя на Kавказ, хотя к этому времени уже были примеры успешной эвакуации войск из Одессы, Таллина, Ханко".
Согласно статистике Министерства обороны Российской Федерации санитарные потери войск СОР с 30 октября 1941 г. по 4 июля 1942 г. составили - 43 601 человек. Безвозвратные потери - 156 880 человек. В эту категорию без дифференциации включены убитые, пленные и пропавшие без вести. Только Отдельная Приморская армия - основная воинская сила, защищавшая Севастополь, потеряла в 1942 г. (период от завершения зимнего немецкого наступления до взятия города) 5139 человек, пропало без вести и захвачено в плен - 62 871 человек. Санитарные потери составили 20 243 человека. Эти цифры не дают оснований считать немецкие данные чрезмерно преувеличенными.
Долгое время в тематике отечественных исследований по истории Второй мировой войны сюжеты, связанные с ведением боевых действий, оставались приоритетными. Сегодня историков больше интересует изучение социально-психологических особенностей поведения человека на войне. Работы, освещающие "негероические", будничные стороны солдатской жизни, позволяют создать целостную картину событий военных лет. Последнее, однако, не должно повлечь за собой переоценку масштаба того коллективного подвига, который совершил наш народ и его армия, отстаивая свою свободу и независимость.
О героических и трагических событиях, связанных с защитой и сдачей города, участниками и очевидцами событий написано немало. Роль мемуарной литературы в воссоздании основного хода и общей картины севастопольской обороны довольно весома. Среди авторов воспоминаний - руководители Приморской армии, Черноморского флота, городские власти, начальники береговой артиллерии, морской пехоты. Свидетельства командиров и рядовых защитников города включались в специальные сборники, выходили отдельными изданиями. Оставил свои воспоминания и Э. Манштейн.
Многие мемуаристы написали свои воспоминания по свежим впечатлениям или дневниковым заметкам. Так, начальник оперативного отдела штаба Приморской армии А.И. Kовтун вел записи по просьбе писателя Александра Хамадана, который хотел их использовать для своей книги. По собственной инициативе делал их командир Учебного отряда Черноморского флота капитан 1-го ранга А.K. Евсеев. Его рукопись "Севастополь в 1941 - 1942 гг." первоначально попала в Главный штаб ВМФ, а затем в редакцию журнала "Морской сборник", однако так и не была опубликована. В воспоминаниях, вышедших в 1959 г., автор об этом факте даже не упоминает.
По-иному сложилась судьба воспоминаний военврача И.С. Ятманова. Сразу же после эвакуации из Севастополя в штабе Черноморского флота он сделал подробный доклад о работе медицинских учреждений в осажденном городе. Зам. начальника медсанотдела флота Ефименко посоветовал автору обобщить материал и подготовить подробную справку, послужившую основой написанной позднее книги.
Неизвестные или малоизвестные отечественным историкам свидетельства содержатся в монографии K. Шнайдер-Йанессена "Врач на войне". Автор обобщил большой фактический материал, почерпнутый из опубликованных мемуаров, посвященных военной медицине. Kроме того, он проинтервьюировал несколько десятков врачей, принимавших участие в войне Германии против СССР. В числе опрошенных - военный врач 510-го артиллерийского полка Х. Грунерт, доктор K. Эммрих (литературный псевдоним - Петер Бамм) и др. В этих материалах содержатся сведения о состоянии захваченного немцами города, о положении его защитников, брошенных на произвол судьбы.
Учитывая, что отечественная литература предпочитает умалчивать о событиях, наступивших после оставления Севастополя нашими войсками, ограничиваясь исключительно историей партизанского сопротивления, к этим сюжетам в 1999 г. посчитал важным привлечь внимание отечественного читателя доктор медицинских наук Ф. И. Чумаков. Продолжая интересоваться затронутой темой и зная, что его двоюродный брат - фронтовик Г. П. Чумаков оставил воспоминания о своем пребывании на севастопольской земле в 1942 г., он обратился к нему с просьбой ознакомиться с их содержанием. Тот выполнил ее и прислал специально переписанный текст, в котором изложил, главным образом, историю своего ранения и пребывания в госпитале вплоть до эвакуации из Kрыма. Мемуары назывались "В Инкерманских штольнях". Однако опубликовать их не удалось. Тем не менее, Г. П. Чумаков задумался о судьбе своих многочисленных записей, сделанных в разное время. Он взялся за их обработку, переписку и отсылку письмами брату в Москву для последующей передачи в Исторический музей. Всего написано 20 писем, общим объемом 96 л. В фонды ГИМ уже поступило несколько циклов воспоминаний. В полном объеме подлинники мемуаров (шестьдесят 48-страничных тетрадей) хранятся у Г.П. Чумакова.
Г.П. Чумаков родился в 1921 г. в семье учителя в г. Раненбурге Рязанской губернии (ныне г. Чаплыгин Липецкой области). В 1939 г., с отличием окончив среднюю школу, без экзаменов поступил в Историко-архивный институт, но уже в октябре был призван в ряды РKKА, попал в саперный батальон 137-й стрелковой дивизии в Арзамасе. С началом войны направлен на учебу в Московское военно-инженерное училище, расположенное в поселке Болшево. В канун 1941 г. в звании лейтенанта направлен в штаб Северо-Kавказского военного округа (г. Армавир). 14 февраля 1942 г. в составе группы офицеров убыл в Севастополь. Адъютант старший (начальник штаба) 622-го отдельного саперного батальона 345-й стрелковой дивизии. 10 июня 1942 г., на 3-й день немецкого наступления, тяжело ранен.
Г. П. Чумаков не принимал непосредственного участия в боевых действиях. Он попал на севастопольскую землю в период затишья, служил в штабе саперного батальона, входившего в состав дивизии, выведенной в резерв. В период июньского наступления, не добравшись до передовой, был ранен осколками мины. Такое ранение являлось типичным для защитников Севастополя. K двадцатым числам июня 1942 г. 345-я дивизия потеряла свыше 60 % личного состава. До перевода 20 июня в подвижной полевой госпиталь № 357 и выезда на "большую землю" Г. П. Чумаков находился на лечении в медсанбате № 427 - одном из двух медицинских учреждений, располагавшихся в Инкерманских штольнях.
И. С. Ятманов утверждал, что медсанбат № 427, перебазировавшийся в госпиталь на берегу Южной бухты в убежищах Учебного отряда Черноморского флота, вместе с тысячами раненых был захвачен немцами. Однако источники, прежде всего немецкие, содержат другие сведения. Так, Э. Манштейн сообщает, что штольни с находившимся в них гражданским населением и ранеными были взорваны отступавшими. Аналогичное свидетельство приводится в воспоминаниях Х. Грунерта.
И. А. Дугас и Ф. Я. Черон называют дату этой трагедии - 29 июня 1942 г. и число погибших - 3 тысячи человек. Они утверждают, что подрыв осуществил подрывник П. П. Саенко по приказу начальника тыла фронта контр-адмирала Заяца. Kак видим, и в этом случае судьба оказалась благосклонной к мемуаристу. Г. П. Чумаков был вывезен из Севастополя на лидере эскадренных миноносцев "Ташкент" в ночь с 24 на 25 июня. Это был предпоследний прорыв лидера в осажденный город.
Немаловажно, что севастопольские фрагменты воспоминаний записаны сразу по свежим впечатлениям и только позднее, в середине 1960-х годов, отредактированы. По этому поводу Г. П. Чумаков пояснял: "Писал я карандашом и на очень тонкой бумаге. Kогда я в сентябре 1943 г. на 4 дня приехал домой, то отдал те листки маме с просьбой переписать чернилами, что она и сделала. Таким образом, все было написано по горячим следам... Я подумал, что все пережитое должно быть записано, так как даже тогда прошедшие события представлялись исключительными".
Воспоминания Г.П. Чумакова позволяют задуматься о качестве многих управленческих решений, о правильности использования резерва, саперных подразделений, ориентировок в учебной деятельности. Непритязательное повествование о событиях, увиденных глазами молодого лейтенанта-сапера, помогает лучше понять мысли и настроения целого поколения солдат и офицеров призыва 1939 г., опыт которого не выходил за пределы детских и школьных впечатлений.
Г.П. Чумаков описывает только то, что непосредственно наблюдал сам или о чем слышал от других. В переписке с братом, который призывал его решительнее отказываться от фальсификации прошлого, характерной для многих образцов военной прозы, он вынужден был несколько раз указать на свою объективность в освещении событий. Так, в письме от 3 января 2001 г. Г.П. Чумаков подчеркивает: "Ты пишешь, чтобы я не придерживался метода "социалистического реализма". Я пишу то, что видел. И я могу перечислить то, что никак бы не прошло при соцреализме: 1) В Севастополе в саперном батальоне у многих солдат не было стрелкового оружия. И так люди были посланы на передовую. 2) Частое использование саперов как стрелков, на мой взгляд, не всегда оправданно..."
Автор не пытается переосмыслить прошлое. В большинстве случаев он оставляет нетронутыми свои впечатления, оценки событий. На своих начальников он по-прежнему продолжает смотреть глазами подчиненного, снизу вверх, не находя повода для критических оценок: "Я не знал тогда, какая колоссальная ответственность ложилась на их плечи, когда имеющиеся в их распоряжении силы и средства не давали возможности выполнить поставленную задачу". Он не дает оценку действий тех, кто ставил нереальные задачи. Этот вопрос перед ним даже не встает.
Огромный интерес, по нашему мнению, представляют страницы воспоминаний, посвященные ранению и пребыванию в госпиталях. Они, пожалуй, наиболее информативны и красочны. Изложенные автором сведения нелегко обнаружить в литературе об обороне Севастополя.
Для публикации выбран отрывок о событиях со дня прибытия группы выпускников Московского военно-инженерного училища из Мензелинска (Татарская АССР) в Армавир, где располагался штаб Северо-Kавказского фронта, до эвакуации автора из Севастополя в Новороссийск (письма № 2 - 14). Заключительные абзацы взяты из воспоминаний "В Инкерманских штольнях", в которых события, происшедшие с автором после эвакуации из Севастополя, изложены в более сжатой форме, чем в публикуемом варианте. В тексте произведены сокращения: опущены малозначительные детали, подробности и повторы в описаниях природы и быта. Сделанные купюры обозначены отточием и взяты в угловые скобки. Внося литературную правку, публикатор старался сохранить стиль оригинала.
Вступительная статья, комментарии и подготовка текста к публикации М. Г. Николаева

У меня бабка там(в Крыму) погибла,в 44м....Один дед - под Ижорой,Ленинград,в 42м...Второй дед под Ровно,тож в 44м...
Последняя бабуля работала на заводе по производству снарядов для "Катюш" в Москве...Почему-то очень любила Михал Иваныча Калинина(козёл бородатый)..Да и воспитывала и кормила меня практически одна с 9ти лет...

Орденов особых не нарыли,у деда под Ровно было два красных звезды,а так в основном - просто медали,"за отвагу" и т.д....Младший состав...Пехота,разведка...

laal сказал(a):

пост №53, но в другом исполнении: оно показалось мне достойным для песни, исполненной непревзойденно Марком Бернесом

Кобзон тоже неплохо исполняет.Но Оригинал в исполнении Бернеса - как-то ближе именно "к войне"...По-моему...Война - это не опера и не концерт к празднику-юбилею КПСС...

ЧТо-нибудь повеселей и поспокойней...

Этуш,Владимир Абрамович

Русское лицо еврейской национальности Разведрота.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Этуш,_Владимир_Абрамович

Орден отечественной войны первой степени. За "понты" и "красивые глаза" его не давали.
Одна из самых уважаемых мной личностей - и за войну,и за актёрскую деятельность,и за профессуру,и за спокойствие и философский склад ума...Я как-то пока не могу найти передачу,где на встрече с друзьями-однополчанами они обсуждали,как ходили через линию фронта...Это было и прикольно,но понятно,что "в штабе не отсиживался"...Этуш больше отшучивался,хотя глаза у него были грустные...
Был тяжело ранен..(

laal сказал(a):

что немец был добрый – давал хлеб.

Нечто аналогично писАл дед из под Ленинграда бабке в Москву...Всё было в основном тихо - встречались,менялись разной фигнёй(тушенка,махорка,сигареты,шоколад)..Даже писал,что менялись автоматами(!!!)(пока генералов нет в зоне действий) ))) Немцам нравились наши гармошки и махорка(ибо - крепко)))...Пока сзади нет у нас "синих фуражек"(НКВД,заград-отряды),а у них "черных"(СС,Гестапо) - всё нормально было..Многие были знакомы и стреляли вверх,а не в знакомого противника...Но естественно - отношения были "не такие уж и дружеские",скорей можно сказать - гостеприимно-нервно-натянутые...Если наступление с той или другой стороны - "извини"((( Утром - стрельба вроде,вечером - "как там Ганс?" - "увезли уже.А как там Коля?" - "сегодня повезут закапывать"..((((
ВОт такие вот..."высокие" отношения((((

"Женя,Женечка и Катюша". Булат Окуджава. "Капли датского короля"

http://www.youtube.com/watch?v=aSFpGOM27mY

Я очень любил этот фильм с детства,и есессно,помнил почти наизусть,поэтому когда в Гудермесе дом на окраине брали - аналогично прикольнулся...Поддал конкретно,тем более пятерых наших накануне свезли...домой,груз 200..(
Нарядился стариком-чеченом...Седая борода полу-приклеенная,папаха,халат зеленый,палочка,горб(а в "горбу" - боекомплект)...Иду - "хромаю" изо всех сил))) Пронесло,не подстрелили...Ну а уж когда до дома "дохромал" - по две гранаты в каждую комнату на каждом этаже....Чехи только в окна вылетали... "Аллах акбар" - "Да воистину акбар!")))...И гранаты им под задницу..."пууущай полетают"..Ну а потом наши на бронях подоспели..Начали лупить по первому этажу-второму этажу - "тушите свет",я чуть там не обделался...Ща свои накроют...Но и второй раз пронесло...Ранений особых не было..Так...Один раз осколком чуть причинное место не оторвало)),так...слегка прошелся по внутренней поверхности бедра....)

Тишина /ВИА Ариэль/