Ольга Книппер-Чехова.
Всегда жизнерадостная, щебечущая как птица, с лукавыми живыми глазами. Прибавьте сюда удивительное сочетание неповторимой элегантности, высокой духовности, блестящего ума и абсолютной простоты в общении - Ольга умела покорять сердца мужчин! Очаровала она и писателя: на премьере «Чайки» Антон Павлович сразу обратил внимание на её голос, лицо, величественную стать. Книппер было тогда за тридцать – самое время всерьёз задуматься о замужестве, и всё же сначала роман долго развивался в переписке -она играла в Москве, а он работал в Ялте.
- «…Не знаю, что сказать, кроме одного, что я уже говорил тебе 100 000 раз и буду говорить, вероятно, еще долго, я тебя люблю – и больше ничего. Если теперь мы не вместе, то виноваты в этом не я и не ты, а бес, вложивший в меня бацилл, а в тебя – любовь к искусству».
Такие послания Чехов отправлял ей постоянно.
А вот как Ольга вспоминала об их отношениях:
- «Эти шесть лет, что я его знала, были мучительны, полны надрыва из-за сложившейся так жизни. И все же эти годы были полны такого интереса, такого значения, такой насыщенности, что казались красотой жизни. Ведь я не девочкой шла за него – я поражена была им как необыкновенным человеком, всей его личностью, его внутренним миром».
Чехов умер у неё на руках… и она еще долго потом писала ему письма, рассказывая о том, как тоскует и как повсюду видит его образ…
Она прожила очень долгую, насыщенную жизнь, девяносто один год. Родилась Ольга Леонардовна 21 сентября 1868 года в Вятской губернии, ныне Удмуртская Республика. где ее отец, инженер-технолог, по происхождению эльзасский немец, был тогда управляющим завода. Ее мать, Анна Ивановна Зальц, была очень одаренной музыкантшей, отличной пианисткой, с прекрасным голосом. Но ее муж не позволил ей пойти ни на сцену, ни в консерваторию. Тогда ее жизнь была посвящена семье – сыновьям Константину и Владимиру и дочери Ольге.
Ольга Книппер с родителями и братом Константином. 1876 год.
В 1870 году семья Книппер переехала в Москву, где Ольга прожила в дальнейшем всю свою жизнь. Она с детства мечтала стать актрисой, и когда Константин, Владимир и Ольга были еще совсем маленькими детьми, они ежегодно устраивали спектакли для членов семьи и знакомых. Они сами шили костюмы и рисовали декорации к домашним спектаклям, но когда Ольга стала взрослой и всерьез захотела связать свою судьбу со сценой, отец категорически запретил ей даже думать об этом. Он очень хотел, чтобы дочь стала художницей, и даже показывал ее рисунки художнику Владимиру Маковскому, который являлся другом их семьи.
Ольга Книппер в детстве.
Отец также хотел, чтобы дочь стала переводчицей, так как Ольга с ранней юности занималась языками, очень много занималась переводами и в совершенстве владела английским, французским и немецким языками. Однако после внезапной смерти отца ситуация кардинально изменилась.
Ситуация изменилась после внезапной смерти отца. Материальные условия семьи резко ухудшились, надо было зарабатывать на жизнь. Поселившись в целях экономии вместе с братьями матери Карлом и Александром (один был врач, другой – военный), они стали зарабатывать уроками. Мать давала уроки пения (впоследствии она стала профессором пения при школе Филармонического училища), Владимир, тогда студент, репетиторствовал, а сама Ольга давала уроки музыки. Старший, Константин, служил в то время инженером на Кавказе.
После смерти отца семья Книппер два года подряд проводила в имении Гончаровых в Полотняном Заводе. В этом доме был устроен импровизированный театр, в котором ставились произведения Островского, водевили, устраивались концерты из вокальных номеров. Участвуя в выступлениях этого театра, Ольга убеждалась в правильности выбранного ею пути, и, вернувшись в Москву, она втайне от матери подготовилась к поступлению в драматическую школу при Малом театре.
Она поступила туда, прозанималась там месяц, и была отчислена как не сдавшая «проверочный» экзамен. Как выяснилось впоследствии, из числа четырех учениц школы Ольга Книппер была единственной, кто поступил «самостоятельно», без посторонней помощи, но ее место было отдано другой ученице, имевшей сильного покровителя.
Для Ольги Леонардовны это было сильнейшим ударом. Она очень тяжело переживала это событие в своей жизни и ее мать, которая раньше была против того, чтобы Ольга шла на сцену, видя отчаяние дочери, через своих знакомых устроила ее поступление в драматическую школу при филармонии, куда прием на тот момент был уже закрыт.
Ольга поступила в класс к Владимиру Немировичу-Данченко, что впоследствии определило всю ее дальнейшую судьбу. Немирович-Данченко сразу оценил талант будущей актрисы, и уделял много времени занятиям с ней. Были даже разговоры, что он был ею увлечен, но ее интересовала только сцена, а после занятий она по-прежнему давала уроки, чтобы иметь возможность платить за свою учебу. Курс, на котором она училась, был очень необычным, на нем учились такие выдающиеся личности, как Мария Германова и Всеволод Мейерхольд, Иван Москвин и Маргарита Савицкая, Мария Роксанова и Нина Литовцева.
Нельзя не отметить также интересное совпадение профессионального актерского дебюта Ольги Книппер и дату открытия Художественного театра в Москве. В 1898 году в новом спектакле молодого театра в постановке по пьесе Алексея Толстого «Царь Федор Иоаннович» она сыграла главную роль царицы Ирины.
Ирина - Ольга Книппер. «Царь Федор Иоаннович». 1898 год.
В этом же году состоялось еще одно значимое для неё событие: в театре начали репетировать «Чайку», где Ольга Книппер получила роль Аркадиной.
Сцена из спектакля по пьесе А. П. Чехова "Чайка" на сцене Московского художественного театра (МХТ), Константин Станиславский в роли Тригорина, Ольга Книппер в роли Аркадиной, 1899 год
Знакомство с ее будущим мужем произошло на одной из репетиций «Чайки». Уже после первых встреч Антон Павлович Чехов говорил о великолепии Ольги в роли Ирины. Он восхвалял ее неповторимый голос, душевность и благородство. Как вспоминала их первое знакомство сама Ольга Леонардовна:
- «С той самой встречи начал медленно затягиваться тонкий и сложный узел моей жизни».
Вот так начался важнейший период в их совместной жизни, который, к сожалению, продлился совсем недолго. Она прожила очень долгую, насыщенную жизнь, девяносто один год, однако с Антоном Чеховым они были вместе только шесть из них.
Ольга Книппер-Чехова рассказывала:
- «Да, эти шесть лет, что я его знала, были мучительны, полны надрыва из-за сложившейся так жизни. И все же эти годы были полны такого интереса, такого значения, такой насыщенности, что казались красотой жизни. Ведь я не девочкой шла за него, это не был для меня мужчина, - я была поражена им как необыкновенным человеком, всей его личностью, его внутренним миром – ох, трудно писать все это… Эти мучительные шесть лет остались для меня светом и правдой и красотой жизни…».
И в то же время они были не совсем вместе и даже не всегда рядом: болезнь Чехова требовала, чтобы он постоянно жил на юге, в Ялте у них был свой небольшой, но очень уютный дом.
Спектакль "Месяц в деревне" (1917, с Василием Качаловым)
Для Ольги была крайне важна ее работа в театре и актерская карьера, которой она отдавалась всей душой и сердцем. Брак Книппер с Чеховым был похож на своего рода эпистолярный роман – каждый из них написал друг другу свыше четырехсот писем.
- «Здравствуй, последняя страница моей жизни, великая артистка земли русской», — писал Чехов Ольге из Ялты.
Так начался их «роман по переписке», длившийся много лет и плавно переросший в «супружество в письмах».
Антон Чехов с матерью Евгенией Яковлевной в Ялте, 1901 год
Их роман, как и их семейная жизнь, в основном, протекала в письмах. Вот только некоторые из них… Антон Павлович писал:
- «Как живешь без меня? Скучаю по тебе жестоко… Без твоих писем я здесь совсем замерзну… Хорошо ли спишь, ешь? Обо всем пиши. А здоровье как? Целую крепко, Христос с тобой».
Ольга Леонардовна отвечала:
- «Сейчас пришла домой, нашла твою открытку и поцеловала ее… А как без тебя пусто. Нет красивого мужа с мягкими глазами… Дорогой Антончик, как мне тебя не хватает! Я с тобой спокойнее и лучше. Я люблю чувствовать твою любовь, видеть твои чудные глаза, твое мягкое доброе лицо…»
Ольга Леонардовна все чаще испытывала угрызения совести из-за того, что не могла бросить театр и переехать в Ялту. Она писала 8 января 1903 года:
- «Мне надоело жить без тебя. Проклятая жизнь. Мне хочется негодовать и шуметь…».
Чехов писал ей в ответ 20 января 1903 года:
- «Ты, родная, все пишешь, что совесть тебя мучает, что ты живешь не со мной в Ялте, а в Москве. Ну как же быть, голубчик! Ты рассуди, как следует: если бы ты жила со мной в Ялте всю зиму, то жизнь твоя была бы испорченной, и я чувствовал бы угрызения совести, что едва ли лучше. Я ведь знал, что женюсь на актрисе, то есть когда женился, ясно сознавал, что зимами ты будешь жить в Москве. Ни на одну миллионную я не считаю себя обиженным и обойденным … Успокойся, родная моя, не волнуйся, а жди и уповай. Уповай, и больше ничего».
Терезита - Ольга Книппер. «Драма жизни». 1907 год.
Ее слезы, взрывы отчаяния, упреки судьбе - все это внезапно обрывалось из-за боязни огорчить или разволновать Чехова. Для нее это была пора терпения, мужества и готовности нести свой крест.
И Ольга, и Антон Павлович очень хотели иметь детей, но первая беременность Книппер, в 1901 году закончилась выкидышем.
В 1902 году она снова была беременна, береглась и волновалась, старалась родить, наконец, Антону Павловичу «полунемца», как он шутливо просил ее в письме… Но произошла трагедия. Во время спектакля рабочие не вовремя открыли люк, и она упала с высоты нескольких метров. После долгой болезни и перенесенной операции она не могла больше иметь детей.
Однажды Чехов задумал написать большой роман под названием:
«О любви».
Долгие месяцы Антон Павлович писал, потом что-то вычеркивал, сокращал. В итоге от романа осталась единственная фраза:
- «Он и она полюбили друг друга, женились и были несчастливы»...
ОЛЬГА КНИППЕР-ЧЕХОВА: “ЧЕХОВ МЕЧТАЛ О ЖЕНЩИНЕ-ЛУНЕ”
В окружении писателя считалось, что этими словами была выражена суть отношений Чехова с Ольгой Книппер.
Никто в чеховском окружении ее не любил: ни родственники, ни друзья, ни коллеги, ни читатели.
Писатели Антон Чехов и Максим Горький (Пешков) на отдыхе в Ялте
Писатели Антон Павлович Чехов и Лев Николаевич Толстой в Гаспре, 1901 год
Ее бьющее через край жизнелюбие в контрасте с болезненностью Антона Павловича многие находили отталкивающим. Безнравственным считалось и то, что Книппер бросила мужа одного в Ялте и продолжала жить в Москве, предпочтя роли благородной сиделки куда более приятную — театральной примы, любимицы публики и соблазнительницы мужчин.
Антон Чехов (в центре) с артистами Московского художественного театра за чтением пьесы "Чайка"
Большой популярностью в окололитературных гостиных пользовался, например, такой анекдот из жизни:
- Чехов, по «приговору» врачей запертый в Ялте, отчаянно скучает, а «эта безмозглая немка» предлагает смягчить тоску, вывесив перед домом намалеванную на театральном заднике «Москву». «Какого места ты пожелаешь ... чтобы тебе приятно было взглянуть из окна?», — цитировалось злополучное письмо Ольги Леонардовны.
Поговаривали и о том, что она специально окрутила Чехова, чтобы все его пьесы доставались ее любовнику — режиссеру Немировичу-Данченко, и репертуар Московского Художественного театра вовремя пополнялся.
Мол, ей наплевать, что Антон Павлович плох и не может уже писать больше, чем по 6-7 строк в день — знай, бомбардирует его письмами: «Ты сел за «Вишневый сад»? Так нельзя, дусик, милый, киснуть и квасить пьесу».
А когда Чехов умер в Баденвейлере, и жена привезла его тело на родину, избежав задержек благодаря личному знакомству с министром-резидентом России при Баденском дворе, который предоставил для перевозки вагон-холодильник, на Книппер обрушился поток оскорблений, суть которых заключалась в том, что только бесчувственная идиотка могла везти тело великого писателя вместе с устрицами. Но никаких устриц в том траурном поезде не было, хотя, действительно, и устрицы, и рыба, и много чего еще перевозилось по Европе именно в таких вагонах-холодильниках.
Любая оплошность Ольги Леонардовны, любое ее необдуманное слово всегда бывали кем-нибудь замечены, преувеличены, переиначены, снабжены неким символическим смыслом и беспощадно осуждены. Однако, в кругу театральном Ольгу Леонардовну любили, уважали, жалели и знали: была бы ее воля, она ни за что не оставила бы Чехова одного умирать в Ялте, потому что боготворила его и считала лучшим человеком на Земле…
Антон Павлович Чехов с матерью Евгенией Яковлевной, сестрой Марией Павловной
и женой Ольгой Леонардовной Книппер-Чеховой
Переписка Антона Павловича и Ольги Леонардовны не только издавалась не один раз и на разных языках мира, но и легла в основу постановки большинства пьес и спектаклей, посвященных самому светлому чувству на земле - любви. Сам Антон Павлович воспринимал свою длительную разлуку с женой как некую данность судьбы и со всей присущей ему деликатностью говорил, что не представляет, как можно навязывать другому человеку свой образ жизни. Однако, мнение общества было жестоким и непоколебимым, и обвиняло Ольгу Книппер во всех грехах. Особенно после смерти великого писателя были слышны обвинения в равнодушии и жестокости, а также в неумении и нежелании создать покой и счастливую жизнь своему мужу.
Профессиональный успех, тем не менее, для неё был превыше всего и в определенной мере оправдывал средства. В начале XX века она была признана некоронованной королевой Художественного театра. Актерская ревность даже заставила уйти из театра не менее талантливую актрису Марию Андрееву, так как соперничать с примой у нее не было какой-либо возможности. Ольга Книппер была занята во всех главных ролях практически во всех пьесах, которые ставились в то время театре. Книппер-Чехова впервые воплотила на сцене образы чеховских женщин. Чехова сыграла роли Елены Андреевны в спектаклях «Дядя Ваня» в 1899 году, Машу в «Трех сестрах» в 1901 году и некоторых других постановках.
Маша — О.Книппер, Ольга — М.Савицкая, Ирина - Н.Литовцева («Три сестры», 1901)
Многие критики отмечали непревзойденное умение Ольги Книппер создавать крайне сложные и многогранные образы, передавая всю глубину чувств. Её отличала способность сочетать одновременно тонкую иронию и элегантность с благородством в создаваемых сценических образах. Огромным успехом пользовались ее роли в пьесах Горького. Она сыграла Настю в спектакле «На дне» и Елену в «Мещанах». Также она была задействована в ролях зарубежного и русского репертуара. И даже после смерти своего мужа, ее активность в постановках театра нисколько не уменьшилась. Она сыграла графиню-внучку в спектакле «Горе от ума», роль Терезиты в спектакле «Драма жизни» и Анну Андреевну в спектакле «Ревизор». Ей также были исполнены роли Белины в спектакле «Мнимый больной», Майи в спектакле «Когда мы, мёртвые, пробуждаемся», Анны Маар в спектакле «Одинокие» и ряд других ролей.
Настя - Книппер, Барон - Качалов. «На дне». 1902 год.
Как написал на склоне своих лет английский режиссер Гордон Крэг в адрес Ольги:
- «Какую чудесную жизнь вы сумели создать из жизни» - является истинной правдой.
Для Ольги Книппер театр, в создании которого она приняла участие, стал единственным убежищем в её жизни, а для многих поколений зрителей в течение десятков лет Московский художественный театр был просто немыслим без нее и не только в том или ином его спектакле, но и в искусстве в целом.
Она стала первооткрывательницей образов женщин Чехова не только в русском театре, но и на мировом уровне. Ее сценический путь сам Станиславский называл «великим подвигом и примером молодому поколению актеров».
Однако, уже в начале двадцатых годов ситуация в Московском художественном театре кардинально поменялась. Постепенно нарастал кризис. Станиславский был в полной растерянности от происходящего, и так и не смог принять революцию. Кроме того, усилился его конфликт с Немировичем-Данченко. Художественный театр как бы разделился на два лагеря, и Ольга Книппер оказалась на стороне своего учителя – Немировича-Данченко.
Также в это время в театр пришли новые актеры, среди которых были две начинающие актрисы, составившие в дальнейшем славу Художественного театра – Алла Тарасова и Ольга Андровская. Очень быстро к ним перешли все основные роли, особенно в спектаклях под руководством Станиславского. Это не могло не задеть самолюбие Книппер-Чеховой, но ее была красота постепенно уходила, и это для неё было большой психологической травмой.
Одно время она даже пыталась играть характерные, возрастные и сатирические роли: Марию Александровну в «Дядюшкином сне», графиню Чарскую в «Воскресении», Полину во «Врагах», однако, и эти роли она играла не так уж и часто. И хотя в 1937 году она получила звание народной артистки, а также стала лауреатом Государственной премии - эти награды были получены ею за прежние заслуги. Она очень переживала, что былая слава постепенно уходит от неё и известен случай, когда будучи приглашенной Немировичем-Данченко на премьеру постановки «Трех сестер» - Ольга Книппер-Чехова искренне плакала, глядя на Тарасову, играющую роль Маши, тихо повторяя: «Все прошло, все кончилось».
С каждым годом она все реже появлялась в театре, хотя ее имя никогда не исключалось из списка труппы, где она была и осталась единственной представительницей старого поколения основателей театра. Возраст и болезни брали свое. Со временем ей стало очень трудно передвигаться и дышать, стремительно ухудшалось зрение. Невыразимо больно было наблюдать окружающим то, как она, низко склонившись головой над книгой, при помощи огромной лупы пыталась прочесть строчки, и как карандашом «на память» выводила неровные, наскакивающие друг на друга буквы в строчках писем, которые она так привыкла писать.
Ее быт с каждым днем становился все более и более узким. В театр и на концерты она приезжала крайне редко, а поездки за город, которые она очень любила в молодости, и которые всегда с волнением ждала, не приносили ей былой радости. По утрам она долго оставалась в постели. Потом, не спеша одевшись, но при этом всегда элегантно и со вкусом, она переходила в столовую, где усаживалась на любимом диване с круглым столом, и проводила там большую часть своего времени. Она много читала, пока ей позволяло зрение, потом чаще слушала чтение, раскладывала пасьянсы или беседовала с приходящими к ней в гости людьми. Вечерами Ольга Леонардовна иногда слушала музыку по радио, которое при этом не очень любила, диктовала ответы на письма, которых всегда было очень много, после чего раскладывала пасьянсы.
В ее квартире всегда было очень много цветов, которые стояли практически повсюду, где было хоть немного свободного места. Ольга Леонардовна очень любила самостоятельно ухаживать за своими цветами. Книги и цветы могли заменить ей любые коллекции. Например, старинный фарфор у нее, в основном, был полуразбит и использовался как обиходная посуда, а с каждой из немногочисленных картин в ее доме было связано какое-либо воспоминание.
Писатель Антон Павлович Чехов во время прогулки в Ялте, 1901 год
Хотя даже эти немногочисленные картины в ее доме значили гораздо меньше, чем чеховские портреты-фотографии в деревянных рамках, снимки дома с садом в Ялте или эскиз домика в Гурзуфе, который в свое время подарил ей Антон Павлович.
На своем журнальном столике под настольной лампой она позволяла дремать коту Тришке. Кроме того, значительная часть мебели и вещей в доме принадлежала совсем не Ольге Леонардовне, а ее лучшему другу семьи - Софии Баклановой, которая почти двадцать с лишним лет прожила вместе с ней. Именно благодаря ее заботам поддерживался старомодный уют этого дома.
Сложно представить, какой было бы сегодня память об имени Ольги Книппер-Чеховой, если бы не ее брак с Антоном Павловичем Чеховым, которым она пожертвовала ради театра.
Сам Антон Павлович не считал их брак несчастливым, а наоборот, говорил, что ему нужна жена, которая была бы как луна на его небосклоне, и являлась не каждый день.
Женой его мечты и была актриса Ольга Книппер. Она очень сильно любила Чехова и в любой момент была готова все бросить и переехать из Москвы к больному мужу в Ялту. Как только в театре появлялась малейшая возможность освободиться от спектаклей, она уезжала к Чехову, но сам он ее останавливал, обосновывая свои действия тем, что они идеальные супруги, так как дают друг другу заниматься своим любимым делом.
После смерти Чехова Ольга Книппер ежегодно все лето проводила в Ялте и в любимом ею Гурзуфе. Приезд Ольги Леонардовны всегда оживлял ялтинский дом Антона Чехова и гурзуфский загородный дом. Туда к Ольге Книппер часто приезжали гости - артисты Московского Художественного театра. Ее очень сильно беспокоила судьба этого дорогого ее сердцу дома, и она очень хотела, чтобы он принадлежал в будущем ее любимому театру.
Она даже писала из Ялты артисту МХАТа Николаю Дорохину:
- «Обращаюсь к тебе с серьезным и срочным делом: меня очень волнует и беспокоит судьба моего гурзуфского домика... Я хочу обратиться к кому-нибудь из крупнейших наших, описать красоту, которой наделила природа этот живописный мысок, и просить передать домик, арендуемый Томашевскими, театру, которому я еще при жизни передаю свой домик. В моем владении есть довольно большой незастроенный участок ... мое желание - чтобы этот чудесный мыс перешел к Художественному театру, как память об Антоне Павловиче Чехове и об актрисе Книппер – Чеховой».
К сожалению, желание Ольги Леонардовны не осуществилось. Чеховская дача в Гурзуфе долгие годы принадлежала Художественному фонду и только в 1987 году стала филиалом Дома-музея Антона Чехова в Ялте. Многое в музее напоминает о пребывании здесь Ольги Леонардовны и актеров Художественного театра, хранятся и уникальные экспонаты.
Рабочий стол А. П. Чехова в усадьбе Мелихово - литературно-мемориальном музее-заповеднике А. П. Чехова
«Белая дача» Антона Чехова в Крыму сохранилась благодаря племяннице
Ольга Леонардовна в Гурзуфе завела оригинальную скатерть: на ней расписывались все, кто бывал в гостях, и затем эти автографы были вышиты разноцветными нитками. На скатерти есть более 80-ти автографов - не только артистов театра, но и других видных деятелей искусства.
- Народная артистка СССР (1937)
- Лауреат государственной премии СССР (1943)
- Кавалер двух орденов Ленина
- Кавалер двух орденов Трудового Красного Знамени
Ольга Книппер-Чехова ушла из жизни 22 марта 1959 в Москве и была похоронена на Новодевичьем кладбище.
Какой в действительности актрисой была Ольга Книппер, можно судить лишь по отзывам критиков и свидетельствам наших современников. Чудом сохранилась ее роль в фильме «Пленники моря», который в течение шестидесяти лет считался утраченным.
Также существует запись, на которой Книппер-Чехова читает «Даму с собачкой» и воспоминания В.И.Даля о последних часах жизни Пушкина, с которыми она выступала в 1937 году на вечере МХАТа, посвященном сотой годовщине гибели поэта. Записки Даля в ее чтении до сих пор производят необыкновенное впечатление и волнуют до слез слушателей и каждое слово и пауза в тексте переполнены любовью и горем.
При неповторимой индивидуальности своей артистической манеры Книппер-Чехова была художником чрезвычайно широкого диапазона. Ей были доступны и тончайший лиризм, и глубокая затаенная страстность, и зорко подмеченная характерность, способность к почти эксцентрической остроте рисунка.
О взаимоотношениях Ольги Книппер и Антона Павловича Чехова писали Франсуа Ношер, Анна Хабек-Адамек и Кэрол Рокамора.
В 2003 году спектакль о них поставил Питер Брук, а в 2004 году внук Владимира Немировича-Данченко вместе с женой подготовили литературно-музыкальную композицию.
В 2008 году об Ольге Книппер-Чеховой и Антоне Чехове была снята телевизионная передача из цикла «Больше, чем любовь».
suedkurier.de,rusiti.ru,bulvar.com.ua,wikipedia.or g,vpk-news.ru, chtoby-pomnili.com,chekhova-olga.livejournal.com,phenomenonsofhistory.com, peoples.ru,kino-teatr.ru, webcitation.org,nvo.ng.ru,facebook.com, cinema.de, dw.de, searchpp.com