djuka

Новости Каннского фестиваля от критиков о «настоящих сокровищах»



Впору решить, что на 67-м Каннском фестивале, стоит свернуть с проторенных путей и перестать смотреть так называемые ожидаемые фильмы, чтобы отыскать настоящие сокровища — картины менее известных и опытных авторов, которые показывают здесь же, в соседних залах, с куда меньшей помпезностью. В них нет усталого благодушия и дежурной самовлюбленности. Вместо этого — ярость, страсть, поэзия, выдумка.

Довольно неожиданно 67-й Каннский фестиваль в своем самом начале сделал акцент на народном жанре байопика. На церемонии открытия был показан долгожданный фильм француза Оливье Даана «Принцесса Монако» с Николь Кидман и Тимом Ротом, а первой конкурсной премьерой оказался «Мистер Тернер», новый опус выдающегося англичанина Майка Ли, где Тимоти Сполл сыграл роль величайшего живописца Великобритании.

Отличный повод в очередной раз задуматься над различиями мейнстримового и авторского кино, а заодно — о том, что отделяет французов от англичан: стилистические расхождения преодолеть куда сложнее, чем любой Ла-Манш.

«Принцессу Монако» заклеймили заранее. С первых показов критики выходили с выражением глубокого удовлетворения на лице: «А что я говорил!» Первые разрушительные рецензии последовали уже через час — и неудивительно, что от англичан: те ликовали, Кидман в роли принцессы Грейс Келли оказалась еще хуже, чем их французская, с другой австралийкой, Наоми Уоттс, в роли принцессы Дианы. Успех, пришедший к Оливье Даану с «Жизнью в розовом цвете»— его следовало бы отнести на счет не топорной и сентиментальной режиссуры и исключительно незаурядных актерских данных Марион Котийяр.

Даан, предупреждающий в первом же титре, что сюжет лишь «основан на фактах», не стремится быть правдивым. Он сродни хроникеру из популярного журнала для домохозяек: его главная задача — рассказать увлекательную story, чтобы не скучно было высидеть очередь в парикмахерской. Пафоса — максимум, сентиментальности — еще больше, скрипки за кадром надрываются, непрошеные слезы сочатся из глаз буквально всех персонажей, не исключая третьестепенных. Скажете, дурной тон? А для многих именно этот тон — идеальный, лучше не бывает.

Но это с одной стороны. Есть и другая. Вне зависимости от дурного сценария и никчемной режиссуры – Николь Кидман — живое сокровище, в самом деле достойная наследница ушедших в прошлое голливудских звезд. Роль слишком близка и понятна ей, чтобы играть формально или скучно, как предполагают выспренние диалоги и плоская фабула. Николь — королева кинематографа, чувствующая, как он покидает ее, ускользает, будто песок сквозь пальцы. Отныне и, возможно, навсегда ее участь — благотворительные балы и роскошные туалеты, бессмысленный гламур и представительские функции. Финита ля комедия.

«Принцесса Монако» вряд ли так задумывалась, но смотрится она как роль-прощание. Недаром отнюдь не второстепенным там оказывается сюжет с добровольным отказом Грейс Келли сыграть роль мечты в хичкоковском «Марни». И не только потому, что муж против: в неожиданно пронзительной сцене Кидман проигрывает реплики присланного ей сценария перед зеркалом — и делает это просто ужасающе.

Кино больше не с ней, развод состоялся. Она осознала это последней. Это щемяще трогательно — непреодолимая дистанция между Грейс из гениального триеровского «Догвиля» и этой нарядной Грейс, чья красота — красота увядания. У Кидман никогда не было каннского актерского приза, и будет ли?

***
Зато Тимоти Споллу, фактурному британцу, сыгравшему в «Мистере Тернере» Майка Ли, малая «Золотая ветвь» запросто может достаться. Ли и вообще потрясающе работает с актерами — согласно его уникальному методу, они не инструменты в руках режиссера, а полноценные соавторы, помогающие дописать сценарий и создать своих персонажей в ходе изнурительных тщательных репетиций. Сполл играл у него многократно, в том числе главные роли, хотя российский зритель все равно, вероятней всего, знает его лишь как крысоподобного Питера Петигрю из сериала про Гарри Поттера.

Здесь же Сполл взвалил на свои плечи нешуточную ношу: сыграть одного из важнейших персонажей британской культуры, о котором в том числе и о внешности, известно невероятно мало. С единственного, очень раннего автопортрета живописца на нас смотрит утонченный романтический юноша, мало напоминающий выразительно некрасивого толстяка, каким он предстает в фильме Ли.

Он пыхтит, хрюкает, хрипит, потеет, краснеет, гримасничает, но сквозь физиономию матерого кабана (в самом начале фильма отец Тернера покупает на базаре свиную голову и любовно ее бреет, а потом точно так же бреет вернувшегося из путешествия сына) сияет свет гения, каким-то необъяснимым образом переданный на экране.

Здесь и еще одно возможное объяснение выбора двух байопиков для старта фестиваля: поверхностность «Принцессы Монако» идеально оттеняет глубину «Мистера Тернера». Если в первом случае виртуоз камеры Эрик Готье буквально принуждает зрителя наслаждаться вечно прекрасной Грейс-Николь, то верный соратник Майка Ли, оператор Дик Поуп, проникает в неброскую красоту повседневности — ту, в которой английскому режиссеру, классику «реализма кухонной раковины», нет равных. Разве что сам Тернер, умевший, как никто другой, в бытовой сценке — в порту, на набережной, в сельской местности — почувствовать величественность античного мифа.

Способность Ли и его команды оживить на экране восхитительно детальный мир довикторианской Англии впечатляет. Временами даже начинает казаться, что в этой хронике нет никакого сюжета, он заменен чередой колоритных сцен, — но это, конечно, умелая иллюзия. Соотношение ингредиентов в этой наваристой похлебке выверено с математической точностью.

Эксцентричность Тернера в обществе коллег- художников, которым он одалживает деньги, над которыми насмехается, с которыми выпивает или слушает музыку на званом вечере, уравновешена его вполне мещанским прагматизмом в вопросах обустройства дома и семейного бюджета. Холодность по отношению к внебрачным дочерям — страстностью в неожиданном романе с простодушной вдовой, у которой он снимает комнату. Повадки деревенского увальня и косноязычие — с удивительной тонкостью в вопросах искусства и научных экспериментов.

Это, конечно, не просто портрет или жизнеописание. «Мистер Тернер» тянет на авторский манифест — о том перегное, из которого и вырастает творчество. Недаром самый карикатурный персонаж фильма — молодой еще критик Джон Раскин, который пытается умничать над полотнами художника, пока тот пытается вытряхнуть из складок штор застрявших там мух.

Тернер никакой не небожитель. Он земной, даже приземленный гений, ходящий к проституткам, торгующийся с продавцами холстов и красок, любящий вкусно поесть и выпить. Его полотна и рисунки возникают в структуре картины будто случайно, вдруг — и сражают наповал. А потом зрителя добивают невероятные, совершенно тернеровские пейзажи, как по волшебству воссозданные Ли и Поупом и идеально неброско вписанные в фильм. Никакого позерства, никакого эстетства — просто заходящее солнце; но после этого вроде бы мимолетного кадра уже не возникает вопросов, что имел в виду художник своей предсмертной фразой «Солнце — это Бог».

***
«Форс-мажор» (Turist) – это четвертый полнометражный фильм Рубена Эстлунда, который в этом году во второй раз после картины Involontaires, представленной в 2008 году, участвует в программе «Особый взгляд». В 2010 году шведский режиссер получил премию «Золотой медведь» в категории «Лучший короткометражный фильм» на Берлинском кинофестивале с работой Incident by a Bank («Происшествие в банке»).

В фильме Turist рассказана история шведской семьи в отпуске, отношения которой дали трещину, когда с гор пришла лавина.
Скажем, «Форс-мажор» Рубена Эстлунда, самобытного шведа, чей дебют «Гитара-монголоид» когда-то был впервые показан на ММКФ. Эффектная и жесткая картина рассказывает о семье благополучных шведов на альпийском горнолыжном курорте. Чуть не погибнув во время схода лавины, супруг бессовестно бросает жену и сына с дочерью, спасая себя и свой айфон.

Катастрофа благополучно проходит стороной, но оставленный ею след не стереть никакой психотерапией: отныне и глава семейства, и его близкие знают, что он трус, эгоист и подлец. Вопрос «А как бы поступил я?» придает картине Эстлунда — не столько психологической, сколько социальной — полемическую остроту.

В условиях нынешней европейской цивилизации ожидание апокалипсиса давно засело в подкорке у ее обитателей, и эту занозу уже не вытащить. Даже здесь, в стерильно чистых Альпах, граница между человеческим и животным прозрачна, невидима, несущественна.

***
Это фильм из «Особого взгляда». В конкурсе ту же мысль еще нагляднее доказывает молодой аргентинец Дамиан Шифрон, протеже братьев Альмодовар. Его «Дикие истории» (Relatos salvajes (Wild Tales),правильнее было бы назвать «Историями озверения» - эта темпераментная черная комедия стала глотком чистого воздуха.
В родной Аргентине Дамиан Шифрон (Damián Szifron) более известен как талантливый сценарист телепроектов и популярного юмористического сериала Los Simuladores, который он создал в 2002 г.

В Каннах кинолюбители познакомятся с его третьей полнометражной картиной - окрашенным юмором разноплановым фильмом «Дикие истории» (Relatos salvajes (Wild Tales), где «месть и разрушение» прекрасно сочетаются друг с другом. В свои 38 лет Дамиан Шифрон принадлежит к тому типу режиссеров, которые готовы на любые проекты, и без труда переходят от телевидения к кино и обратно.

Аргентинский постановщик и сценарист уже испробовал различные виды творчества: от успешных телесериалов до короткометражек и полнометражных фильмов (El fondo del mar, 2003 г., Tiempo de valientes, 2005 г.). Сама структура повествования Relatos Salvajes свидетельствует об эклектичном творческом пути кинематографиста, который раздробил сюжет картины на манер телесериала.

Картина Relatos salvajes, разбитая на шесть эпизодов, рассказывает о злоключениях семи персонажей. Все они теряют терпение и решают перейти к действию, доведенные до отчаяния обществом, по мнению автора «извращающим человеческие отношения». Сюжет фильма начал вырисовываться, когда Шифрон, занятый несколькими проектами, «чтобы выпустить пар», взялся за серию рассказов.
«Я заметил, что все истории объединяет то неоспоримое чувство удовольствия, которое можно получить, потеряв над собой контроль», - говорит он.

В нескольких скетчах Шифрон рассказывает о жителях большого современного города, сходящих с ума от стресса. Уволенный с работы и брошенный женой инженер решает отомстить за свои несчастья муниципальным службам эвакуаторов и устраивает теракт на штрафной стоянке. Официантка думает, не подсыпать ли мышьяка в обед невежливого клиента. Двое водителей, один из которых обогнал другого на пустынной дороге, вступают в схватку не на жизнь, а на смерть.

Начинается картина с умопомрачительно смешной новеллы о композиторе-неудачнике по имени Габриель Пастернак, который стал пилотом самолета и собрал на один рейс всех своих врагов, а заканчивается монументальной сценой свадьбы с поджогами, убийствами и изнасилованиями. Этот эпизод кажется почти дословным ремейком отечественного хита «Горько!», который некоторые зрители обвиняли в неоправданной критике горячего, но отходчивого русского народа.

Стоит посмотреть «Истории озверения» хотя бы для того, чтобы убедиться: аргентинский народ мало чем отличается от нашего.
Дамиан Шифрон рассматривает дробление сюжета как акт освобождения. «Мне нравится представлять себе фильм как путешествие через разные истории очень разных персонажей, которые переживают сложный момент, когда повседневная жизнь становится им враждебной, а потом сделать так, чтобы они столкнулись друг с другом», - объясняет он.

Сопродюсером фильма стал Педро Альмодовар (Pedro Almodóvar), а в одной из главных ролей снялся аргентинский актер Рикардо Дарин (Ricardo Darín), получивший известность благодаря ленте Хуана Хосе Кампанеллы (Juan José Campanella) «Тайна в его глазах» (El secreto de sus ojos, 2008 г.)

***
Тему человеческого и животного продолжает еще один уникальный фильм — тоже из «Особого взгляда» — под названием «Белый бог» (FEHÉR ISTEN (WHITE GOD).
Его автор — известный в равной степени по театральным и кинопостановкам венгр Корнель Мундруцо. Корнель Мундруцо снова приехал в Канны и в этот раз привез страшную притчу о высших и низших породах. Новый закон в защиту породистых собак вводит налог для владельцев беспородных собак. Лили решает бороться, чтобы у нее не отняли собаку, но ее отец решает выгнать пса на улицу. Друзья без устали ищут друг другу, и Лили уже начинает отчаиваться.

Осознав, что Человек – совсем не их лучший друг, собаки организуют восстание против человеческой породы. В «Белом боге» на равных выступают люди и звери. Действие этой причудливой антиутопии разворачивается в городе близкого будущего, где вне закона оказались все беспородные собаки: их отлавливают и методично уничтожают. Восстать против положения вещей пытается главная героиня — 13-летняя трубачка из юношеского оркестра (весь фильм сопровождается саундтреком из Венгерской рапсодии Ференца Листа), у которой жестокий отец отобрал любимого пса.

Но тот, прошедший через ад подпольных собачьих боев и живодерни, поднял восстание собак и вывел их на улицы, чтобы отомстить человечеству. Очередной «Белый Бим Черное ухо» внезапно превращается в притчу о войне видов, причем исполненную с небывалой виртуозностью — без компьютерной графики, с участием двухсот беспородных собак, снимавшихся в фильме. Заявленная в картине гуманистическая концепция подтверждена режиссером на практике: все четвероногие актеры из собачьих приютов после съемок были благополучно пристроены в семьи.

***
Однако самым оригинальным — с большим отрывом от остальных — стал фильм итальянской конкурсантки Аличе Рорвакер «Чудеса»(LE MERAVIGLIE (THE WONDERS).
В 2011 году в Каннах все отметили особую прочувствованность постановки молодой итальянской женщины-режиссера, имеющей большой опыт в съемке документальных фильмов. В этом году она представляет свой второй художественный фильм Le Meraviglie (The Wonders), действие которого происходит в реалистичной обстановке.
Отвечая на вопрос о своем отношении к кинокамере, Аличе Рорвахер однажды описала некую «смесь страха и притяжения», которые она испытывает в работе.

Это неоднозначное чувство позволяет объяснить некоторые повествовательные особенности тридцатитрехлетнего режиссера. Ее первый фильм Corpo Celeste, в котором ясно видится влияние неореализма, в 2011 году показал, насколько тонко она может нюансировать свою точку зрения. В этом фильме также обозначилась ее склонность к изящному повествованию, тесно связанному с персонажами, в котором проявляется ее собственная чувствительная натура.

Аличе Рорвахер видит свою основную задачу в как можно более проницательной трактовке сюжета. Как режиссер документальных фильмов она с большим вниманием относится к реальности и ее звуковой составляющей. В ее стиле доминирует наблюдательная позиция и визуальная дистанция по отношению к трактуемым ситуациям. «Мне кажется, важно сохранить кино, использующее креативные методы, чтобы выразить специфический взгляд на действительность, - объясняет режиссер. – Гибридные формы, сочетающие черты документального и художественного стиля, очень интересны и перспективны в качестве форм повествования».

В фильме «Чудеса» люди уподобляются не млекопитающим, но пчелам. В центре действия — живущая в Умбрии семья пчеловодов (мать семейства играет старшая сестра постановщицы — известная в Италии актриса Альба Рорвакер), которая решает принять участие в объявленном по телевидению региональном конкурсе. Выигрыш, о котором мечтает старшая из четырех дочерей, Джельсомина, — звание «самого традиционного семейства в округе» и денежный приз. Отец, напротив, боится, что их частное предприятие будет закрыто в результате проверки за несоблюдение санитарных норм. Но эта провинциальная трагикомедия — лишь каркас для тончайшей сети переживаний и впечатлений, странной органической конструкции, из которой рождается мед чистейшего искусства.

Смехотворные попытки телевизионщиков — диву-ведущую блестяще играет Моника Беллуччи — вернуть ушедшую в небытие культуру этрусков рифмуются с безвозвратным уходом детских лет, разрушением отчего дома и грядущим распадом семьи, которая ютится в этом доме, как в улье. Перформанс с художественным свистом и пчелами, выползающими изо рта и носа героини, окончательно разрушает грань между реальностью (фильм сделан местами почти натуралистично, как документальный) и фантазмом.

***
В Каннах показали лучший (пока что) фильм конкурса — «Два дня, одна ночь» (DEUX JOURS, UNE NUIT (TWO DAYS, ONE NIGHT) братьев Дарденн.
15 лет назад, когда скромные бельгийцы Люк и Жан-Пьер Дарденны впервые участвовали в каннском конкурсе, их «Розетта» казалась едва ли не пощечиной общественному вкусу, особенно на фоне модных в те годы Альмодовара, Джармуша, Гринуэя или Линча. Живая камера, актеры-непрофессионалы, уродливые индустриальные пейзажи, сухая и жесткая манера — как же зал свистел, урчал и топал (но и аплодировал тоже), когда президент жюри Дэвид Кроненберг присудил братьям «Золотую пальмовую ветвь», оставив позади предполагаемых фаворитов! Сегодня, пять фильмов спустя, увидеть в братьях возмутителей спокойствия решительно невозможно.

Они — новые классики, главные европейские режиссеры XXI столетия. Они — золотое сечение, образец стиля, вкуса, здравого смысла. А посмотришь подряд ту же «Розетту» и «Два дня, одну ночь» — и в самом деле, будто один и тот же фильм с продолжением. И о том же самом, про работу и безработицу. Ну да, там в главной роли была дебютантка Эмили Декенн, здесь — обладательница «Оскара» Марион Котийяр, но Декенн с тех пор успела стать локальной звездой, а Котийяр ради Дарденнов избавилась от малейших примет актерской звездности. В мире братьев само это понятие лишено смысла. Кто бы ни заступил на их территорию, он обязан принять одно условие: быть наедине с камерой просто человеком. Не больше, не меньше.

Да, Дарденны гуманисты. Да, они реалисты. Да, этика для них — главная задача эстетики, никогда не самоценной и не самодостаточной. Однако все слова о человечности были бы пустыми, если бы не умение применять ее, так сказать, на практике: строить сюжеты, напряженности и увлекательности которых позавидовал бы сам Хичкок. Как гениальные скульпторы, Дарденны отсекают от каждой своей истории лишнее, пока не достигнут приемлемого результата — фильма, который кажется скроенным из кусков подлинной жизни, но при этом не содержит ни одного необязательного или случайного кадра, диалога или эпизода.

В случае «Двух дней, одной ночи» этот процесс занял больше десяти лет: в самом начале 2000-х в дневниках Люка Дарденна впервые появляется набросок сюжета о «козле отпущения», женщине, уволенной с работы ради того, чтобы ее коллеги не лишились годовых бонусов.

Об увольнении Сандре сообщили по телефону. В конце рабочей недели сотрудники предприятия, где она работает, проголосовали — и лишь двое из шестнадцати отдали свои голоса ей; остальные выбрали деньги, по тысяче евро на каждого. Сумма скромная, но многим необходимая. У одних кредиты, у других поступают дети, третьим даже за электричество нечем платить.

Но и у Сандры, только что вышедшей из депрессии, дела ничем не лучше: двое детей, автомобиль, счета. Муж работает в ресторане быстрого питания и зарабатывает недостаточно. После того как начальник Сандры соглашается провести еще одно голосование утром в понедельник, муж предлагает потратить выходные на встречи с коллегами. Вдруг передумают. Из этих двух дней и одной ночи между ними и состоит фильм, который смотришь не отрываясь, приклеившись к экрану, плача и смеясь, не представляя себе до последнего кадра, чем все может закончиться.

Тем, кто любит рассуждать о гримасах европейской толерантности, этот фильм будет особенно интересен. В самом деле, где те райские кущи? Убогий быт, скудная пища, постоянная боязнь потерять рабочее место. А вот и демократия в действии: не начальник увольняет Сандру, но сами ее коллеги, путем прямого честного голосования. Деньги им дороже. Может, перед нами — социалистическая агитка, перчатка, брошенная в жирную харю мирового капитала? Или вообще что? Милость к падшим? Жалость к униженным и оскорбленным? «Шинель», «Станционный смотритель», «Бедные люди»?

Ничего подобного. Прежде всего, социальность вообще не интересует Дарденнов — разве что как знакомый материал: они сами из простой семьи, а были бы аристократами, снимали бы про них. В отличие от какого-нибудь Кена Лоуча, у которого богачи всегда мерзавцы, а бедняки славные малые, Дарденны не приписывают своих героев ни к какой определенной группе. А было бы проще, не правда ли? Как с закадровым голосованием, случившимся еще до начала фильма: если все — за бонусы и за увольнение коллеги, то не стыдно присоединиться.

Но Дарденны не случайно снимают своих героев в выходные, и нам не суждено будет узнать, чем именно занимаются в компании SolWal. Режиссерам интересен не коллектив, но индивидуальная встреча каждого с Сандрой, то есть — с собственной совестью; недаром эти беседы сняты единым планом, не позволяющим актеру сфальшивить, а режиссерам — обмануть зрителя, надавив на слезные железы. Жалость — то, чего Сандра боится больше всего: ей дорого достоинство. И здесь второе, еще более важное отличие Дарденнов от «социальных» режиссеров. Согласно их философии, маленьких или бедных людей на свете не существует. Это все уловки, штампы, перекладывание ответственности. Великий дар свободы — в необходимости совершать выбор и в ответственности за него.

Это и есть наивысшая европейская ценность, за которую стоит сражаться и, возможно, отдать жизнь (важнейшие вопросы — жизни и смерти, любви и предательства, — ставятся в этой бытовой драме так же остро, как в других, внешне неброских, фильмах Дарденнов). Выходит, мера этой ценности действительно находится в Бельгии, ничем не примечательной стране, где, по странному совпадению, базируются штабы важнейших организаций ЕС — но не в брюссельских кабинетах, а на малой родине братьев, в некрасивом городке Серен.

Фильмы Дарденнов — о том, как при встрече с этим чужаком, с пресловутым посторонним, проверяется твоя способность остаться человеком и взглянуть в зеркало, не отводя глаз. И странное дело: когда в зеркало смотрится знаменитая Марион Котийяр, в ответ на нее смотрит не кто иной, как замученная изнурительным бытом, раздавленная несправедливостью, но не сдавшаяся Сандра в тертых джинсах и розовой майке.

derstandard.at/Kino, varietyrussia.com, festival-cannes.fr, vozduh.afisha.ru, kino-teatr.ru, interviewmagazine.com