Гордость и предубеждение и зомби / Pride and Prejudice and Zombi
Пускай все сон, пускай любовь игра,
Ну что тебе мои порывы и объятья,
На том и этом свете буду вспоминать я
Как упоительны в России вечера...
Белый Орел – Как упоительны в России вечера
Данный фильм от начала и до конца представляет собой слезоточивую мелодраму, повествующую о нелегких поисках подходящих мужиков на белых конях для пяти юных и непорочных дев в викторианскую эпоху, куда зачем-то белыми нитками пришили нашествие живых мертвецов. Сценарий основан на книге Сета Грэма-Смита "Гордость и предубеждение и зомби", сочиненную в стиле "скрестили ежа с велосипедом" в 2009 году и пародирующую классический роман Джейн Остин "Гордость и предубеждение", увидевшего свет в 1813 году. Пародия заключалась в том, что к белогвардейским страданиям на аглицкий манер, бесконечным балам и любовным утехам за тяжелыми портьерами добавили зомби-апокалипсис и восточные единоборства.
Начало XIX века. Империя, над которой никогда не заходит солнце. Из далеких колоний в сердце британской нации попадает особо гнусная зараза, передающаяся половым путем и превращающая людей в безносых маньяков, жаждущих отведать чужой плоти. Миллионы остались без носа, пополнив собой армию безжалостных и хладнокровных людоедов, некрофилов и мужеловцев с выраженными следами деградации личности на лицах. Грядет конец света. Впрочем, эти проблемы нисколько не коснулись рабочей буржуазии и высших аристократических кругов. Заручившись поддержкой революционно настроенных товарищей из Японии и Китая, они смогли обучить своих детей боевым искусствам на фузеях и стилетах, включая тягание пудовых гирь и генетический контроль рождаемости. Отгородившись живой изгородью по колено в своих неприступных имениях от аутичных товарищей с вялой походкой, адепты эксплуатации человека человеком играют в штосс на кисеты с зельем, а также предаются поединкам в фильдеперсовых чулках и алых штиблетах, страсти скоротечных свиданий с явной целью адюльтера и жарким лобзаниям с барышнями, роняющими сладкую слезу.
И все бы ничего, если бы в экранизации был хоть какой-нибудь намек на юмор любой расцветки, здоровый стеб и самоиронию с выдумкой и здоровым полетом фантазии, сдобренной брикетом опия из далекого Индостана. Так нет же ничего из вышеперечисленного - только лишь амурные чары легкомысленных кокоток, витиеватые признания куртуазных джентльменов, беспрестанные кутежи с обильными возлияниями и водопады слез счастья. Ах да, помимо дворянской чести в сюртуках присутствует еще и холопский террор в виде орд разночинцев с обглоданными лицами, но они выглядят откровенно чужими на этом празднике жизни. Да что там говорить - никто даже не пытался облачиться в костюм пастушка и привязать свою пассию к шифоньеру, играть в Наполеона и Жозефину в отсутствии горячей воды, плясать для возлюбленного приватный канкан или предаваться плотским игрищам, не гася светильника. А вместо зомби впору было пригнать роту красноармейцев или пациентов из палаты тихопомешанных, облитых обезжиренным кефиром - и то бы веселее смотрелось, но... Имеем то, что имеем - девственную стерильность ввиду полного отсутствия комедийной связности между "ежом и велосипедом".
Киноленте совершенно нечем удивить современного любителя ужасов на зомби-тематику или изначально незаинтересованного зрителя. Пара-тройка экшн-сцен весьма скудного на качественный мордобой содержания, классические на вид зомби из фильмов Джорджа Ромеро - только без малейших попыток напугать или задавить массой, картонные спецэффекты с посредственной графикой, совершенно незаметный саундтрек и еще более незаметные актеры, стесняющиеся находится в кадре под прицелом кинокамеры... После душераздирающей концовки с невыносимо галантным поцелуем в челюсть те же "Президент Линкольн: Охотник на вампиров" и "Запрещенный прием" будут казаться шедеврами жанра боевика уровня "Круто сваренных" и "Коммандо". А вот мамзели, барышни, фройляйн и пани будут разочарованы подобным надругательством над грезами о прекрасном и кладезем девичьей мудрости. Ведь вместо того, чтобы не в силах более сдерживать рыдания от безудержных порывов земной страсти, сладострастных терзаний, утонченных мадригалов и витания в эмпиреях, пребывая в пылких объятиях светского бонвивана с телом Аполлона - они вынуждены временами лицезреть крестьянский бунт, бессмысленный и беспощадный, посреди крайне депрессивной разрухи сельского погоста.