|
Андрей Дементьев "Баллада о Матери"
Постарела мать за тридцать лет, А вестей от сына нет и нет. Но она всё продолжает ждать, Потому что верит, потому что мать. И на что надеется она? Много лет, как кончилась война. Много лет, как все пришли назад. Кроме мертвых, что в земле лежат. Сколько их в то дальнее село, Мальчиков безусых, не пришло! …Раз в село прислали по весне Фильм документальный о войне. Все пришли в кино - и стар и мал, Кто познал войну и кто не знал. Перед горькой памятью людской Разливалась ненависть рекой. Трудно было это вспоминать… Вдруг с экрана сын взглянул на мать. Мать узнала сына в тот же миг, И пронёсся материнский крик: Алексей! Алёшенька! Сынок! Алексей! Алёшенька! Сынок! Алексей! Алёшенька! Сынок! Словно сын её услышать мог. Он рванулся из траншеи в бой. Встала мать прикрыть его собой. Все боялась вдруг он упадёт,Но сквозь годы мчался сын вперёд. |
 место рождения: 7 мая 1919 г., Славянск, Украина место смерти: 23 февраля 1986 г., Тула, Россия Борис Слуцкий является известным советским русским поэтом. Его перу принадлежит почти десяток поэтических сборников. Однако далеко не все стихотворения в них были напечатаны так, как хотел сам поэт. Многие работы были изменены различными правками из-за цензуры, которая постоянно преследовала Бориса Слуцкого. Уже не любят слушать про войну прошедшую, и как я ни взгляну с эстрады в зал, томятся в зале: мол, что-нибудь бы новое сказали. Еще боятся слушать про войну грядущую, ее голубизну небесную, с грибами убивающего цвета. Она еще не родила поэта. Она не закусила удила. Ее пришествия еще неясны сроки. Она писателей не родила, а ныне не рождаются пророки. Cкрытый текст - |
  9 мая 1945 года Все не верится, черт возьми, В то, что мы с тобой уцелели. Как шатает нас от весны, Как мы страшно переболели. Видно в этой войне, мой друг, Мы утратили слух и зренье, И как новый и злой недуг Нас пугает выздоровленье. Как обугленные глядим На кипящие цветом ветки, После стольких военных лет Этот май опаляет веки, Как больные - здоровяку, Как застенчивые – нахалу, Так завидуем мы цветку, Что расцвел у ворот Дахау... Мы стоим посреди весны, За которую умирали. Уважаемы и скучны, Как живые мемориалы. По отвыкли от нас, видать, Птицы, женщины и деревья, Надо заново начинать Завоевывать их доверье. Леонид Филатов  Мы час назад не думали о смерти. Мы только что узнали: он убит. В измятом, наспех порванном конверте на стуле извещение лежит. Мы плакали. Потом молчали обе. Хлестало в стекла дождиком косым… По-взрослому нахмурив круглый лобик, притих ее четырехлетний сын. Потом стемнело. И внезапно, круто ракетами врезаясь в вышину, волна артиллерийского салюта тяжелую качнула тишину. Мне показалось, будет очень трудно сквозь эту боль и слезы видеть ей цветенье желтых, красных, изумрудных над городом ликующих огней. Но только я хотела синей шторой закрыть огни и море светлых крыш, мне женщина промолвила с укором: «Зачем? Пускай любуется малыш». И, помолчав, добавила устало, почти уйдя в густеющую тьму: «…Мне это все еще дороже стало — ведь это будто памятник ему». Вероника Тушнова |
 |
 9 Мая — праздник великий! Никто не забыт и ничто не забыто! Живым ветеранам — низкий поклон! А тех, что ушли — не забудем имен! Они ушли, оставив память, Оставив честь нам и свободу, Осталось красное их знамя, Перенесенное сквозь годы! Великий подвиг сохраним Мы в наших душах и сердцах И об ушедших помолчим Мы со слезами на глазах! |
 НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО Горящая надпись на глыбе гранита. Поблекшими листьями ветер играет И снегом холодным венки засыпает. Но, словно огонь, у подножья – гвоздика. Никто не забыт и ничто не забыто.  |
С Днём Великой Победы!
 МОЕ ПОКОЛЕНИЕ Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Мы пред нашим комбатом, как пред Господом Богом, чисты. На живых порыжели от крови и глины шинели, на могилах у мертвых расцвели голубые цветы. Расцвели и опали... Проходит четвертая осень. Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят. Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел, нам досталась на долю нелегкая участь солдат. У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя - только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны, все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое, что отцами-солдатами будут гордиться сыны. Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется? Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен? Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,- у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен. Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит, и не надо погибшим, чтоб живые любили за них. Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате. Разве горю такому помогут рыданья живых? Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Кто в атаку ходил, кто делился последним куском, Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском. Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают эту взятую с боем суровую правду солдат. И твои костыли, и смертельная рана сквозная, и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,- это наша судьба, это с ней мы ругались и пели, подымались в атаку и рвали над Бугом мосты. ...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели, Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты. А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с Победой, все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,- пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду, чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы. Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям, матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя. Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем - все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя. Семён Гудзенко (1945)  |
Обелиск. Ночь перед боем
*** ОБЕЛИСК ***
У обелиска не гаснет огонь, Цветы расцвели на граните. И искры горят на бронзе погон, И солнце пылает в зените. Пытается ветер пилотку сорвать, С застывшего в бронзе солдата. Но разве он может, бродяга, понять, Что в бронзе побольше карата. Беззвучны слова и плач матерей, Звенит тишина разрываясь. А тысячи жизней и столько ж смертей, Живут, в вечной славе купаясь. Но вот тишину разорвала гроза, И гром салютующих пушек. И в скорби живые закрылись глаза, А ельник вздрогнул до макушек... Солнце садилось, и день догорал, Остались немногие рядом. Мысленно маму солдатик, позвал, И нежно притронулся взглядом. Прости дорогая, не выполнил я, К тебе обещанье вернуться. Шальная настигла пуля меня, И я не сумел увернуться... И дрогнуло сердце старушки седой, И брызнули горькие слёзы. Она бы забрала сынишку домой, Но дом его ель и берёзы. И на коленях у серой плиты Молитву она прошептала. Сыночек, любимый, я знала, что ты... И пав на плиту замолчала. И в горечи в елях и ветер затих, Иголки к земле опустились. О маме и сыне прочёл кто-то стих, Чтоб образы их не забылись. НОЧЬ Наконец тишина зазвенела в ушах, Перестали свистеть над окопами пули. И запели лягушки в дали в камышах, И живые в окопах устало уснули. Чутко спят, сон такой скоротечный, Но картины его так прекрасны сейчас. Враг не спит, он такой бессердечный, Воем мин он разбудит солдат через час. Снова бой, снова смерть и потери, Кто сумеет дожить до окопов врага. Добежит, доползёт, иль застынет у двери, Что на мрачные Стикса ведёт берега. Это там, впереди, а сейчас тишина, Не будите солдат, соловьи на рассвете. И в глаза пусть не светит солдатам луна, За покой всех живых в эту ночь вы в ответе. Мягким ложем для них стань сырая земля, Постели под тела свои мягкие травы. И подальше ты смерть убери векселя И умерь хоть на час свои жуткие нравы. Через час приходи, тебя встретят как надо, И отсрочку не станут просить у тебя. Можешь снова завыть и греметь как торнадо, В бой солдаты пойдут свою землю любя! |
 На фотографии в газете нечетко изображены бойцы, еще почти что дети, герои мировой войны. Они снимались перед боем – в обнимку четверо у рва. И было небо голубое, была зеленая трава. Никто не знает их фамилий, о них ни песен нет, ни книг. Здесь чей-то сын и чей-то милый, и чей-то первый ученик. Они легли на поле боя, жить начинавшие едва, и было небо голубое, была зеленая трава. Забыть тот горький год неблизкий мы никогда бы не смогли, по всей России обелиски, как души, рвутся из земли. …Они прикрыли жизнь собою, жить начинавшие едва, чтоб было небо голубое, была зеленая трава. |
 "Слава" За пять минут уж снегом талым
Шинель запорошилась вся. Он на земле лежит, усталым Движеньем руку занеся. Он мертв. Его никто не знает. Но мы еще на полпути, И слава мертвых окрыляет Тех, кто вперед решил идти. В нас есть суровая свобода: На слезы обрекая мать, Бессмертье своего народа Своею смертью покупать. (Константин Симонов) *** |
Скорблю, молюсь...
 |
На Земле безжалостно маленькой жил да был человек маленький. У него была служба маленькая. И маленький очень портфель. Получал он зарплату маленькую... И однажды — прекрасным утром — постучалась к нему в окошко небольшая, казалось, война... Автомат ему выдали маленький. Сапоги ему выдали маленькие. Каску выдали маленькую и маленькую — по размерам — шинель. ...А когда он упал — некрасиво, неправильно, в атакующем крике вывернув рот, то на всей земле не хватило мрамора, чтобы вырубить парня в полный рост! Роберт Рождественский  |
 Юлия Друнина На носилках, около сарая, На краю отбитого села, Санитарка шепчет, умирая: — Я ещё, ребята, не жила… И бойцы вокруг неё толпятся И не могут ей в глаза смотреть: Восемнадцать — это восемнадцать, Но ко все́м неумолима смерть… Через много лет в глазах любимой, Что в его глаза устремлены, Отблеск зарев, колыханье дыма Вдруг увидит ветеран войны. Вздрогнет он и отойдёт к окошку, Закурить пытаясь на ходу. Подожди его, жена, немножко — В сорок первом он сейчас году. Там, где возле чёрного сарая, На краю отбитого села, Девочка лепечет, умирая: — Я ещё, ребята, не жила… |
 От героев былых времён Не осталось порой имён. Те, кто приняли смертный бой, Стали просто землёй и травой. Только грозная доблесть их Поселилась в сердцах живых, Этот вечный огонь, Нам завещанный одним, Мы в груди храним. |
Сегодня в семейном фотоальбоме обнаружила снимок, которого как-то не замечала ранее.
На других портретах у деда вся грудь в орденах и медалях, а тут ещё их нет..... И дело совершенно не в медалях. Это были особенные люди. Благородные. Честные. Мужественные. Вечная память ! |
Война - на деле - всегда рядом, многие боятся ее видеть..
КОНСТАНТИН СИМОНОВ НОВОГОДНИЙ ТОСТ
Своей судьбе смотреть в глаза надо И слушать точки и тире раций. Как раз сейчас, за тыщу верст, рядом, За "Дранг нах Остен" - пиво пьют наци. Друзья, тревожиться сейчас стоит, Республика опять в кольце волчьем. И так, поднимем этот тост стоя И выпьем нынче в первый раз молча, За тех, кому за пулемет браться, За тех, кому с винтовкой быть дружным, За всех, кто знает, что глагол "драться" - Глагол печальный, но порой нужный. За тех, кто вдруг, из тишины комнат, Пойдет в огонь, где он еще не был. За тех, кто тост мой через год вспомнит В чужой земле и под чужим небом! Кто мог знать 01.01.2022 что это самый нужный тост... |
В. Озеров 1942 Они сражались за Родину
Ударами сабель кроено,
Строкой пулемётной вышито, Кровью бойцов окрашено Знамя полка гвардейского. Сапоги солдатские пыльные, Гимнастерки соленые выцвели, Злыми осколками порваны Скатки красноармейские. Степи донские знойные Гулом железным полнятся, В небе над нами черные Крылья в крестах изломанных, В этой степи дымящейся Встали полки заслонами, Здесь, на курганах прадедов Нам стоять обороною. Встретят врага кинжальные Выстрелы бронебойщиков, Танки замрут горящие, Пушки задрав, скособоченные Наши винтовки меткие выщербят цепи вражие, Встретят мундиры серые Наши штыки отточенные. Встретится злоба с яростью, Сила о правду сломится, вечною славой покроется Знамя полка пробитое. Нам ли, гвардейцам, пятится, Коль за спиной - Родина, Наши ль штыки преломятся, Нам ли уйти разбитыми?! Нам уж не пить шеломами Воду из Дона тихого, Вечером солнце закатное В нашей крови омоется, Нам высота безымянная Станет могилой братскою, Знаменем небо закатное Тихо над нами склонится. Где-то заплачут матери, Шалью завесив зеркало, Вырастут рядом с вдовами Дети, отцов не ведая. Это судьба солдатская - Если в беде Родина - В землю упасть зернышком, Чтобы взойти Победою! |
В.Озеров БАРРИКАДА
Все хорошо, как будто: ты живой,
Не раненный, представленный к награде, Но разве позабудешь этот бой На сложенной из мертвых баррикаде! Огонь в упор, атаки без конца, И под локтями - труп опорой зыбкой, И взгляд остекленевших глаз бойца, Уложенного навзничь по ошибке. И лучший друг, с которым все вдвоем Делили только лет, с которым пели, С последним не отправленным письмом, Заложенным за отворот шинели, Со всеми вместе в штабеле лежит, В последний раз собой тебя спасая, И ветер вместе с пулями свистит, Поземкой белой мертвых заметая. По каплям масло, словно слезы, льет Разбитого орудия накатник, И ствол склонил станковый пулемет, Над мертвыми застывший, как стервятник. А матери еще, надеясь ждут, Им видеть ни к чему и знать не надо, Как мы их сыновей погибших тут, Чтоб устоять, сложил баррикадой. Закон войны один во все века: В живых остался ты не потому ли. Что в этом поле, в этот день и час Нашли других с тобою рядом пули. И, если до победы доживем, Знать эти пули разминулись с нами, Тогда в дома погибших мы придем, И головы склоним пред матерями: Простите нас, хоть нашей нет вины, Что мы пришли живыми с поля боя, Но возвратить нам не дано с войны Всех тех, кто пал, прикрывши нас собою. |
В.Озеров Весна 1943
Будь проклят, жирный чернозем распутицы весенней,
Он вис, тяжелее, чем свинец, на наших сапогах Когда навстречу танкам мы, до кости лямки врезав, Свои орудия, хрипя, катили на руках. Будь трижды проклята страда, Где жатва – прежде сева, Где пали в борозды траншей Снопы солдатских тел, Пылали танки, как стога, и в тучах дыма – небо, И вместо грома артогонь раскатами гремел. А после боя снилось нам, уснувшим меж воронок, Как в тихом, ясном небе ночь зажгла свою звезду, Как родничок звенит в траве, как жаворонок звонок, И как в руках солдатских плуг проводит борозду. |
В.Озеров ОПЯТЬ ВЕСНА
Опять весна в извечной красоте,
И солнце, опьяняя, жарко греет, А мы с тобой вдвоем на высоте – С последней пушкой нашей батареи. У нас с тобой всего один снаряд И пара магазинов к автоматам, Но мы не ради выгод и наград Прошли с тобой нелегкий путь солдата. Конечно, горько гибнуть по весне, Да и в другое время года – тоже, Но мы с тобой, товарищ, на войне, Жизнь дорога, но вещи есть дороже. И потому, покуда живы мы, Враги обеды легкой не узнают, Как –будто здесь – важнейший бой войны, Который всю судьбу страны решает. И на рассвете наш гвардейский полк Склонит над нами знамя боевою – Как дань бойцам, исполнившим свой долг, И вдаль уйдет дорогой фронтовою… |
В.ОЗЕРОВ ТОП-МАЧТОВИКИ
Топ-мачтовики (по рассказу командира 45-го шап Сев. Флота ГСС генерала Георгия Васильевича Павлова)
Над конвоем в ордере ПВО Огненным куполом рвется шрапнель Через смертельное кружево трасс «Черные смерти» заходят на цель. С кораблей эскорта, склонив стволы Пушки захлебываются огнем, Но к транспортам рвутся штурмовики, Волны едва не касаясь крылом. От взрывов стеною встает вода, Не всем вернуться на аэродром, Кого-то в куски разносит снаряд, И чей-то мотор охвачен огнем. И, черный дым над водою стеля, Уже умирая в огне, пилот, Последним тараном в борт корабля Бросает пылающий самолет. Но рвутся живые вперед сквозь смерть, И растет в прицеле транспорта борт. Огонь зениток – в лицо, в упор, Но прямо держаться на боевом! Потому что только один приказ, Ненависть сердце сжигает огнем, За горе и смерть карая врага – Только прямо, прямо на боевом! Пушки на крыльях грохочут, разя, Сбивая зенитчикам их прицел. Стена воды и завеса огня, Но вот она – в двух сотнях метров – цель! Сброс – и тяжелые бомбы – с замков! И взять штурвал на себя мгновенно! Пулей проходит меж мачт самолет, Срывая паутину антенны. А следом – тяжелые туши бомб – Словно дельфины, летят по волнам, Транспорт заваливается на борт, Разорван взрывом почти пополам. Встают над конвоем дыма столбы, Уходят «илы» из зоны огня, Зияют пробоины в плоскостях И в шрамах осколочных их броня. Уплывают гребни волн под крыло, В скупых лучах полярного солнца, Берег суровый встает впереди – Пена прибоя, скалы и сопки. Живых принимает аэродром, Командиры считают потери, Но чей-то механик все еще ждет, В гибель друзей не в силах поверить… |
В.ОЗЕРОВ НОЧНОЙ РЕЙД
Курс и задача ясные,
Все решены вопросы, В ночь и туман уходит Эскадренный миноносец. Туши торпед холодные Замерли в аппаратах, От пламени и от крови Будет волна красной… Прянут стволы орудийные, Громы метнув и молнии, Залпами грянут чужие Кораблей силуэты темные. Стали клочья горячие Флаг изорвут на гафеле, И по кому-то, может быть, Заплачут жены и матери. Жизни, мечты и Надежду, Любовь и Веру уносит Навстречу слепой неизвестности Эскадренный миноносец… |
В.ОЗЕРОВ ПРОРЫВ
Лай зенитных автоматов
Воздух в клочья раздирает И шрапнели рвутся в небе Над кипящею водой. Это маленький кораблик, Не желающий сдаваться. Стойко борется с волнами И ведет неравный бой. Капитан его изранен, Рубка пулями прошита, Застилает дым пожара Флаг пробитый боевой, Как тоскующее сердце, Содрогаются моторы, Но штурвал сжимает твердо, Стиснув зубы, рулевой… |
В.ОЗЕРОВ ИСПОЛНЯЯ ДОЛГ.
Что из того, что прошито стекло
Пулеметною очередью? Что из того, что захлебывается мотор В крови умирающих мотористов? Все равно я должен стоять, Прижимаясь к штурвалу пробитою грудью, Потому что я еще не привел мой корабль В порт назначения… |
В.ОЗЕРОВ БОЙ БЕЗ НАДЕЖДЫ...
Крепкою пенькой винты опутаны,
Рваные пробоины в бортах, Палубы, заваленные трупами, Только комендоры на местах. Рявкают орудия размеренно, За снарядом вдаль летит снаряд, Все живые в ранах, но уверенно Бой ведут, не требуя наград. К борту след чужой торпеды тянется. Самолет в пике – над головой, На пределе помпы надрываются, И не могут справиться с водой. НО антенна корабельной рации СОС в эфир гудящий не пошлет – В одиночку выпала сражаться нам, И никто на помощь не придет. Уходя под воду с комендорами, Пушки прогремят в последний раз, И вдали, в делах, за разговорами, Вряд ли вспомнит кто-нибудь о нас. Не для нас маяк в ночи засветится Путеводной звездочкой впотьмах, Только, может быть, кому-то встретятся Бескозырки наши на волнах… |
В.ОЗЕРОВ ЗА НЕСЛОМИВШИХСЯ
- За тех, чьи корабли ушли на дно,
В бою свои снаряды не растратив, Смотрителей забытых маяков, Упорно продолжавших зажигать их, За капитанов, ведших корабли К портам, где нет им места у причала, За путников, что пол-земли прошли, Хоть никакой награды их не ждало, За тех, кто честно головы сложил, Но канул в списках без вести пропавших, За тех, кто умер, не растратив сил, Заветного мгновенья не дождавшись, За тех, кто слышит звон колоколов, Как реквием несбывшейся надежде, За тех, кто все же не склонил голов И продолжает верить, как и прежде. |
 Осень на Пискаревском Проливная пора в зените, дачный лес почернел и гол. Стынет памятник. На граните горевые слова Берггольц. По аллеям листва бегом… Память в камне, печаль в металле, машет вечным крылом огонь… Ленинградец душой и родом, болен я Сорок первым годом. Пискаревка во мне живет. Здесь лежит половина города и не знает, что дождь идет. Память к ним пролегла сквозная, словно просека через жизнь. Больше всех на свете, я знаю, город мой ненавидел фашизм. Наши матери, наши дети превратились в эти холмы. Больше всех, больше всех на свете мы фашизм ненавидим, мы! Ленинградец душой и родом, болен я Сорок первым годом. Пискаревка во мне живет. Здесь лежит половина города и не знает, что дождь идет… Сергей Давыдов  Кукла Мы сняли куклу со штабной машины. Спасая жизнь, ссылаясь на войну, Три офицера — храбрые мужчины — Ее в машине бросили одну. Привязанная ниточкой за шею, Она, бежать отчаявшись давно, Смотрела на разбитые траншеи, Дрожа в своем холодном кимоно. Земли и бревен взорванные глыбы; Кто не был мертв, тот был у нас в плену. В тот день они и женщину могли бы, Как эту куклу, бросить здесь одну… Когда я вспоминаю пораженье, Всю горечь их отчаянья и страх, Я вижу не воронки в три сажени, Не трупы на дымящихся кострах,- Я вижу глаз ее косые щелки, Пучок волос, затянутый узлом, Я вижу куклу, на крученом шелке Висящую за выбитым стеклом. Константин Симонов  Кукла Много нынче в памяти потухло, а живет безделица, пустяк: девочкой потерянная кукла на железных скрещенных путях. Над платформой пар от паровозов низко плыл, в равнину уходя… Теплый дождь шушукался в березах, но никто не замечал дождя. Эшелоны шли тогда к востоку, молча шли, без света и воды, полные внезапной и жестокой, горькой человеческой беды. Девочка кричала и просила и рвалась из материнских рук, — показалась ей такой красивой и желанной эта кукла вдруг. Но никто не подал ей игрушки, и толпа, к посадке торопясь, куклу затоптала у теплушки в жидкую струящуюся грязь. Маленькая смерти не поверит, и разлуки не поймет она… Так хоть этой крохотной потерей дотянулась до нее война. Некуда от странной мысли деться: это не игрушка, не пустяк, — это, может быть, обломок детства на железных скрещенных путях. Вероника Тушнова 1943 г. |
Поздравляю всех с главным праздником Днём Победы. Мы поколение победителей и я горжусь этим. Наши родители, бабушки и дедушки ковали эту победу в кровавой битве и вышли победителями фашизма унёсшего 27 миллионов жизней советских людей. Не было в СССР семьи не потерявшей своих родных в этой схватке, поэтому к чувству гордости всегда примешивается тяжесть потерь. Всем кто забывает будем напоминать, что наше дело правое и победа всегда будет за нами, на том стояла и стоять будет земля русская. В общем, пусть наши враги изучают историю и делают правильные выводы.
 |
 И в День Победы, нежный и туманный, Когда заря, как зарево, красна, Вдовою у могилы безымянной Хлопочет запоздалая весна. Она с колен подняться не спешит, Дохнет на почку, и траву погладит, И бабочку с плеча на землю ссадит, И первый одуванчик распушит. Анна Ахматова |
С Днем Победы, друзья!
  |
 Почему всё не так? Вроде всё как всегда: То же небо — опять голубое, Тот же лес, тот же воздух и та же вода, Только он не вернулся из боя. Мне теперь не понять, кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя. Мне не стало хватать его только сейчас — Когда он не вернулся из боя. Он молчал невпопад и не в такт подпевал, Он всегда говорил про другое, Он мне спать не давал, он с восходом вставал, А вчера не вернулся из боя. То, что пусто теперь, — не про то разговор: Вдруг заметил я — нас было двое… Для меня — будто ветром задуло костёр, Когда он не вернулся из боя. Нынче вырвалось — будто из плена весна, — По ошибке окликнул его я: — Друг, оставь покурить! — А в ответ — тишина: Он вчера не вернулся из боя. Наши мёртвые нас не оставят в беде, Наши павшие — как часовые… Отражается небо в лесу, как в воде, — И деревья стоят голубые. Нам и места в землянке хватало вполне, Нам и время текло — для обоих. Всё теперь одному. Только кажется мне, Это я не вернулся из боя. (Высоцкий) |
Майский вальс весна 45 года
 |
 В день окончания войны Ещё стояла тьма немая, в тумане плакала трава. Девятый день большого мая уже вступил в свои права. Армейский "зуммер" пискнул слабо - и улетел солдатский сон! Связист из полкового штаба вскочил и бросил телефон. И всё! Не звали сигналистов. Никто не подавал команд. Был грохот радости неистов. Плясать пустился лейтенант. Стреляли танки и пехота. И, раздирая криком рот, впервые за четыре года палил из "вальтера" начпрод *. Над мутной торопливой Тисой * и стрёкот выстрелов, и гул. К жаре привыкший повар лысый зачем-то ворот расстегнул. Не рокотали стайки "Яков" над запылавшею зарёй. И кто-то пел. И кто-то плакал. И кто-то спал в земле сырой. Вдруг тишь нахлынула сплошная, и в полновластной тишине спел соловей, ещё не зная, что он поёт не на войне. 1945 год Иван Рядченко  |
 |
 Нас двадцать миллионов От неизвестных и до знаменитых, Сразить которых годы не вольны, Нас двадцать миллионов незабытых, Убитых, не вернувшихся с войны. Нет, не исчезли мы в кромешном дыме, Где путь, как на вершину, был не прям. Еще мы женам снимся молодыми, И мальчиками снимся матерям. А в День Победы сходим с пьедесталов, И в окнах свет покуда не погас, Мы все от рядовых до генералов Находимся незримо среди вас. Есть у войны печальный день начальный, А в этот день вы радостью пьяны. Бьет колокол над нами поминальный, И гул венчальный льется с вышины. Мы не забылись вековыми снами, И всякий раз у Вечного огня Вам долг велит советоваться с нами, Как бы в раздумье головы клоня. И пусть не покидает вас забота Знать волю не вернувшихся с войны, И перед награждением кого-то, И перед осуждением вины. Все то, что мы в окопах защищали Иль возвращали, кинувшись в прорыв, Беречь и защищать вам завещали, Единственные жизни положив. Как на медалях, после нас отлитых, Мы все перед Отечеством равны. Нас двадцать миллионов незабытых, Убитых, не вернувшихся с войны. Где в облаках зияет шрам наскальный, В любом часу от солнца до луны Бьет колокол над нами поминальный И гул венчальный льется с вышины. И хоть списали нас военкоматы, Но недругу придется взять в расчет, Что в бой пойдут и мертвые солдаты, Когда живых тревога призовет. Будь отвратима, адова година. Но мы готовы на передовой, Воскреснув, вновь погибнуть до едина, Чтоб не погиб там ни один живой. И вы должны, о многом беспокоясь, Пред злом ни шагу не подавшись вспять, На нашу незапятнанную совесть Достойное равнение держать. Живите долго, праведно живите, Стремясь весь мир к собратству сопричесть, И никакой из наций не хулите, Храня в зените собственную честь. Каких имен нет на могильных плитах! Их всех племен оставили сыны. Нас двадцать миллионов незабытых, Убитых, не вернувшихся с войны. Расул Гамзатов  |
Напоминает День Победы О тех, кто дал врагам отпор, Как воевали наши деды И разогнали тучи свор. Как не давали они спуску Всем тем, кто к нам пришёл с мечом. И не позволили , чтоб русским Грозить посмели за бугром. Честь им, хвала за этот подвиг, Поклон глубокий до земли. За их нелёгкие дороги, За сохранение любви. |
| Часовой пояс GMT +3, время: 16:01. |
vBulletin v3.0.1, Copyright ©2000-2024, Jelsoft Enterprises Ltd.
Русский перевод: zCarot, Vovan & Co